нормально. Все было лучше, чем нормально. У меня появился шанс.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Мне уже доводилось упоминать о безумцах, алчущих встречи с братьями по
разуму.
Мне уже доводилось упоминать о том, что "Утренний свет", ведомый моим
предшественником, сжег двадцать семь зараженных безумием постижения миров.
Этот должен был стать двадцать восьмым и первым моим. Планета носила
имя Марагас.
Сверхчувствительные антенны уловили едва различимый сигнал. Он был
слаб, но отчетлив - алгебраическое изложение теоремы, прозванной на Земле
пифагоровой. (A propos, я знавал Пифагора. Человек не без способностей и
со странностями, в нем удивительно сочетались задатки гения и шарлатана.
Эдакий гениальный шарлатан. Он признавался, что хочет сотворить религию, в
которой сам будет Богом. Увы, вакантные места и на небе, и в преисподней
были расхватаны. Пифагору пришлось довольствоваться званием загадочнейшего
из мудрецов). За теоремой следовала серия музыкальных созвучий. Девять и
еще три - на них основывалась гармония звуков.
Известие о сигналах чрезвычайно взбудоражило экипаж. Дикие инстинкты
вырвались наружу. В рубку стали поступать донесения о решимости покорить и
уничтожить планету. Подразделения докладывали о своей полной готовности к
возможному столкновению. Офицеры ждали приказаний. Немного поколебавшись,
я распорядился изменить курс и следовать к обнаруженной планете, чем
вызвал бурю восторга.
- А что мне остается делать! - шепнул я стоящему рядом Гумию.
Артефакт умел ломать пространство, благодаря чему был неразличим для
органов восприятия тумаитов. Заручившись моим согласием, Гумий сопровождал
меня. Он одобрил принятое мной решение.
- Ты поступил правильно.
Кажется, эти слова немного успокоили мою совесть. В конце концов в том,
что должно было произойти, не было моей вины. По крайней мере, я не ощущал
ее.
"Утренний свет" изменил курс и устремился к планете, которая, не
подозревая, что уже обречена, продолжала упорно исторгать в космос цепочки
сигналов.
Ттерр сварганил замысловатый дебют. Я распутывал паутины ходов и искал
возможности для контрвыпада, когда ко мне обратился Уртус.
- Я готов исполнить приказ капитана, - сказал он, шлепнув ладонью по
ляжке.
- Какой?
- Я могу привести доказательства.
- Ты считаешь, что сейчас подходящее время?
- Да. - Сержанту не терпелось занять место старшего офицера.
- В таком случае тебе следует знать, что ты ошибаешься. Твое время еще
не настало.
Окатив своего капитана взрывом ненависти, Уртус отошел. Разговор выбил
меня из колеи. Я потерял нить игры и сделал бестолковый ход. В результате
Ттерр проредил мою пешечную фалангу и совершенно истребил левый фланг.
Король забился в угол и кутался там в потертую мантию. Сдается, ему было
зябко.
Партия была загублена. Я чертыхнулся и пошел прочь из рубки. За моей
спиной семенил Гумий. Он непрерывно смещал пространство, отчего приобрел
диковинный вид - нечто похожее на рассеченную на тысячи фрагментов фигуру,
девять десятых которой попеременно отсутствовали. Гумий неверно оценил
свое положение и пытался исполнять роль преданной собачонки, всюду
таскающейся за своим хозяином.
Это никоим образом не устраивало меня. Поэтому очутившись в переходе, я
приказал артефакту убираться в капитанские покои, а сам направился в
противоположную сторону. Световой колодец доставил меня на двенадцатый
уровень, где располагались оранжереи и биохимические лаборатории. Здесь
синтезировали пищевые кристаллы, а также вещества, необходимые для
нормального функционирования замкнутой системы обеспечения. Моей конечной
целью был модуль, где производили яды.
Если меня встретили здесь с оттенком уважительного страха, то мой заказ
поверг ученых червяков в шок. В последнее время они и без того работали,
не покладая рук, обеспечивая захваченного литиня водой, кислородом и
пищевой массой.
Исполнить то, что хотел я, представлялось червякам совершенно
невозможным.
Ругаясь, я взялся за дело сам. По моему требованию были извлечены на
свет ампулы с полисахаридами, емкость с водой и белковый катализатор.
Тщательно перемешав ингредиенты в герметичной камере, я подсоединил к ней
перегонный куб и стал дожидаться результата. Обитатели лаборатории
укрылись в самом дальнем углу, откуда внимательно следили за моими
действиями. Я вызывал у них ужас и благоговение, отчасти из-за того, что
работал без предохранительного костюма и маски - беспечность, граничащая с
сумасшествием. Кроме того, у ученых червяков не было сомнений, что я
изобретаю новый страшный яд. Они были правы, отчасти.
Мой яд мог повлечь смерть, но в малых дозах он дарил радость.
На дно реторты уже упали первые прозрачные капли, когда Контроль уловил
едва различимый сигнал. Смежив веки, я сосредоточился и телепатировал:
- В чем дело, док?
- Ты должен срочно придти. - Судя по синусоиде колебания мысли, доктор
Олем был взволнован.
- Обожди немного. Я готовлю тебе сюрприз.
- Знаешь, боюсь, я могу не дождаться, - сообщил доктор, после чего
буквально взвыл: - Приходи быстрее! У меня гости!
- Хорошо.
Подозвав к себе одного из ученых червяков, я велел ему присматривать за
ретортой, ласково пообещав:
- Если вдруг что-то будет не так, я волью содержимое этой штуки тебе в
глотку.
Червяк посинел от страха. Теперь я мог быть спокоен, моей выпивке
ничего не угрожало.
Я не спешил. Доктор показался мне взволнованным, он лепетал о каких-то
гостях.
Чистейшей воды бред, вполне, впрочем, объяснимый, если учесть то
обстоятельство, что сознание доктора еще не вполне освоилось с обретенным
телом, а тело - соответственно с сознанием. Стоявшие у модуля, в который
был заключен кислородный литинь, часовые имели строжайший приказ не
пропускать внутрь никого за исключением капитана. У меня не было оснований
сомневаться в их исполнительности.
Они стояли по обе стороны от двери - четыре молодца, вооруженные до
зубов.
Увидев меня, часовые вытянулись в струнку и дружно шлепнули ладонями по
рифленой поверхности переборки. Я небрежно прикоснулся к бедру, после чего
осведомился:
- Все в порядке?
- Да, капитан.
Один из часовых нажал на вмонтированную в стену кнопку, дверь
распахнулась.
Я очутился в небольшом отсеке, значительную часть которого занимали
скафандры.
Предполагалось, что я должен облачиться в один из них. Естественно, я
не стал этого делать. Взяв скафандр, тот, что был поближе, - я сделал это
на всякий случай, ведь капитана могли хватиться, и если обнаружится, что
он пребывает в наполненной ядовитым кислородом камере совершенно без
всякой защиты, мне будет нелегко найти достоверное объяснение, - я шагнул
в шлюз.
Двери сомкнулись. Вакуумные насосы принялись выкачивать хлор, затем
хлынула пьянящая струя кислорода. Чтобы не терять даром время, я совершил
трансформацию, приняв облик человека. Комбинезон, как и накануне, затрещал
по всем швам. Я подумал о том, что неплохо б внести в свою экипировку
кое-какие изменения.
Что вы скажете насчет эластичных подвязок? Я усмехнулся. В этот миг над
входом зажегся огонек, и двери начали разъезжаться.
Я намеревался одарить доктора ехидной фразой, но готовые сорваться с
губ слова замерзли. У дальней стены, где смыкались перпендикулярные
перегородки, образовывавшие угол, разворачивалось удивительное
представление. Доктор Олем, сжавшись в комок, корчился в углу, а перед
ним, отрезая пути к бегству, стояли два громадных артефакта, не
замедлившие обернуться на звук отворившейся двери.
Оторопело покачав головой, я выпустил из рук скафандр. События
принимали все более неожиданный оборот. На смену призракам живых пришли
призраки мертвых.
Ближе ко мне стоял огромного роста мужчина. Он был молод и был бы
ослепительно красив, не будь на его лице рваного шрама, тянущегося через
всю щеку от виска к верхней губе. Но даже с этой отметиной он был
чертовски привлекателен. При жизни его звали Кримом. Он был моим врагом, а
однажды, не задумываясь, пожертвовал ради меня жизнью. Предо мной стояла
точная копия Крима, один к одному, если не считать того, что она была
примерно фута на четыре выше оригинала. На Криме были блестящие
металлические доспехи - панцирь, закрывавший грудь и спину, набедренники,
поножи и шлем с высоким султаном из журавлиных перьев. В правой руке Крим
держал громадный, под стать росту, меч.
Чуть позади располагалась девушка. Она была гигантски невысока - на две
головы ниже своего напарника, однако на голову выше, чем я. На девушке
было воздушное голубое платье, перетянутое под грудью тоненьким плетеным
ремешком. Голову украшал золотой обруч, едва заметный в густой волне
золотистых волос, падающей ниже спины. Я знал, что под левой грудью должна
быть крохотная черная отметина от выстрела, предназначавшегося мне. Ее
скрывало платье. Когда-то давно, сам того не подозревая, человек был
безумно влюблен в эту девушку. Подозреваю, эта любовь не умерла в его
сердце и спустя тысячелетия. Я смотрел в ее огромные глаза и чувствовал,
как на губах непроизвольно появляется счастливая улыбка.
Человек мог смотреть в эти глаза бесконечно долго, ведь покуда они
жили, он оставался человеком, когда же они сомкнулись навеки, человек
превратился в меня.
Порой он чувствовал себя от этого несчастным...
Я позволил человеку слишком многое. Артефакты не намеревались потакать
моим слабостям. Крим сделал шаг навстречу и резко махнул своим громадным
мечом.
Я
чудом сумел увернуться, выбросив вперед щит из силовых линий. Клинок с
визгом отсек некоторые из них, брызнули снопы искр. В следующий миг мне
пришлось упасть, потому что восьмифутовая красотка метнула в меня нож. Он
просвистел над моей головой и, срезав прядь волос, вонзился в переборку.
Крим вновь махнул мечом, заставив меня покатиться по полу. Истошно завопил
доктор.
- Русий, кто это такие?!
- Заткнись, болван! - рявкнул я, рывком бросая тело в сторону. Меч
смачно вгрызся в пол. Уйдя от очередного выпада, а затем и от ножа,
который метнула в меня Ариадна, я разложил время. Но, похоже, этой парочке
все было нипочем.
Артефакты продолжали перемещаться так же легко и быстро, как и прежде.
Я попытался отбросить теснящего меня Крима ударом силовых линий, но это
ничего не дало. Энергия прошла через его тело, не встретив сопротивления,
и я едва успел отпрыгнуть, ускользая от очередного выпада. Игра начинала
принимать опасный оборот.
Зато моим противникам она пришлась явно по вкусу. Оба раскраснелись, на
лицах были написаны удовольствие и азарт. В их действиях прослеживалось
четкое разделение. Крим преследовал меня с мечом в pyках, Ариадна
оставалась чуть в стороне и бросала ножи, которых у нее был солидный
запас. Делала она это весьма ловко. Если бы не отменная реакция да помощь
Контроля, подсказывающего оптимальный выход, я бы наверняка отведал вкус
металла.
Со мной происходило что-то непонятное. Точнее, непонятным было то, что
касалось моих противников. Они оказались в высшей степени неуязвимы.
Силовые линии не причиняли артефактам никакого вреда. Очень быстро я
отказался от этого оружия.
Уведя Крима в угол, подальше от доктора, я бросил в него огненную волну.
Артефакт прошел сквозь нее, словно имел дело не с пламенем, а с
бестелесным облаком. Использовать дезинтегрирующую энергию я не решился,
так как она могла причинить серьезный вред кораблю. Фотонные пучки
страшили артефактов не сильнее, чем блошиный укус мохнатого сенбернара.
Интересненькое занятие! Гонки по ободу кольца. Я словно сумасшедший
бегал кругами вдоль стен, а два энергетических чучела пытались проткнуть
мою задницу хорошо отточенными клинками. Быть может, это выглядело смешно,
но, право, я был далек от веселья. Увернувшись от нового выпада, я
оттолкнулся от пола и взмыл вверх. Высота модуля была немалой, но верзила
Крим, вооруженный семифутовым мечом, без труда мог дотянуться до потолка,
что он и сделал, попытавшись нанизать меня на острие, словно залетного
мотылька. Это с его стороны было не самым разумным решением. Криму
следовало рубить.
Влив в руки побольше энергии, я поймал клинок и спикировал вниз,
основательно врезав артефакту ногой по голове. Подобный ход оказался для
врага полной неожиданностью. Оступившись, он выронил меч, который тут же
стал моим трофеем.
Со свистом рассекая воздух, я устремился вперед. Я был готов
испробовать остроту клинка на шкуре артефакта, но тот решил не испытывать
судьбу. Подмигнув подружке, он вошел в стену. Ариадна метнула в меня
последний нож и исчезла следом за своим приятелем.
Переводя дыхание, я подошел к бледному, как полотно, доктору.
- Кто это были? - спросил он, убедившись, что все закончилось.
- Если б я знал!
Не без труда подняв меч, я прислонил его к стене. Перекрестье рукояти
находилось примерно напротив моего подбородка.
- Симпатичный ножичек, а, док?
- Он настоящий?
- Куда более, чем настоящий. Судя по весу, это титан, судя по спектру,
здесь присутствует иридий. Из такого сплава отливают жерла дезинтеграторов.
Доктор осторожно потрогал меч, благоразумно не прикасаясь к острию.
- Да, впечатляет.
- А теперь поговорим о том, что произошло. - Я наконец совладал с
дыханием. - Док, с недавних пор ты доставляешь мне массу хлопот. Откуда
взялись эти двое?
- Я думал, ты сам расскажешь мне об этом.
- Я? Но когда я пришел, они уже были здесь.
- Примерно то же самое обнаружил я, когда проснулся.
- Что значит примерно то же самое?
Доктор натянуто засмеялся, продемонстрировав неровные зубы.
- Вообрази себе, Русий, открываю я глаза и вижу, как надо мной
склонился громадный тип с этим, как ты выразился, ножичком в руках.
- А девушка?
- Что девушка?
- Она тоже была здесь?
Доктор замялся.
- Не знаю... Послушай, кажется, она появилась чуть позднее. Хотя я не
уверен.
- Док, вспомни, как все это было. До мельчайших подробностей. Это
чрезвычайно важно!
Я вдруг поймал себя на том, что почти слово в слово повторяю вопросы,
которые задавал накануне. Похоже, душещипательные беседы с доктором
становились дурной традицией. Олем не обратил на это внимания. Визит
непрошеных гостей сделал его более чем сговорчивым.
- Попытаюсь. Я проснулся оттого, что захотел пить. Открываю глаза и
вижу, что рядом с моей кроватью, то есть убогим ложем, - доктор указал на
синтетическую подстилку, служившую ему ложем, - стоит этот огромный тип.
Мне показалось, что когда-то я видел его лицо.
- Возможно, док. Он был на корабле, но не в нашу смену. Однако об этом
чуть позже. Что было дальше?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг