рассчитывать. Печальные Братья обязательно должны были позвонить сегодня и
в последний раз дать материал для завтрашнего, тоже последнего, номера
газеты. Я очень рассчитывал на педантичность Печальных Братьев. Я
прекрасно понимал, что это последний шанс.
Последняя попытка если не спасти Город, то хотя бы отсрочить приведение
приговора в исполнение. Я должен был постараться убедить Печальных Братьев.
Надежда, конечно, слабая...
Медленно, в полной тишине, тянулись минуты. Я сидел, уронив голову на
руки, и надеялся на чудо. Минуты неторопливо складывались в часы, и я
почему-то представлял себе огромную белую перчатку, парящую в
беспросветном сером небе. Перчатка методично передвигала костяшки на
старинных счетах и они медленно растворялись в унылой серости.
Мне вспомнился старик, подвешенный за руки под окном, и стали понятны
его слова. Старик тоже считал дни.
Внезапно мне стало казаться, что я поднимаюсь все выше над городом и
вижу все, что творится на его улицах. Улицы были безлюдны и вдоль домов
лежали одни черные маски. Маски покрывали землю, словно черный пепел, и
между ними ходил кто-то в белом одеянии, наклонялся и раскладывал их
аккуратными рядами. Он делал это очень долго и, кончив свое занятие,
поднял руку с большим черным колокольчиком, потряс им - и сухой треск
покатился над пустынными улицами.
Я вздрогнул, открыл глаза и не сразу сообразил, где нахожусь. В тишине
пощелкивало печатающее устройство, а это значило, что кто-то передает
материал для газеты. Я мигом оказался возле приемника, прильнул к мембране
и, затаив дыхание, прислушался к приглушенному голосу. В мембране звучала
обычная информация Печальных Братьев.
- Подождите! - крикнул я. - Я хочу с вами поговорить.
На том конце провода удивленно замолчали. Потом послышался далекий
шепот и голос в мембране раздраженно произнес:
- Кто там балуется?
- Подождите, я хочу поговорить с вами, - повторил я, задыхаясь от
волнения.
- Кто это?
- Простой человек. Обыкновенный человек. Я хочу встретиться с вами,
Печальные Братья. Или вы боитесь?
Опять послышалось долгое-долгое перешептывание.
- Ты один?
- Да.
Томительное молчание.
- Безоружен?
- Да! Да!
Опять томительное молчание.
- Проверим, - пообещал голос.
Это была почти победа. Спина моя взмокла от пота, все вокруг, казалось,
дрожало от грохота сердца.
- Что же вы молчите, Печальные Братья? Я один, я безоружен. Я просто
хочу поговорить, хочу увидеть вас.
- Хорошо, - отозвался голос. - Жди на углу у "Подвальчика веселых
сновидений". Встретим.
И все. В мембране стихло. Ноги дрожали, я задыхался в этой маленькой
узкой комнатке. Я разогнулся и направился к выходу. И остановился, потому
что за спиной вновь раздалось пощелкивание. Печальные Братья диктовали
свое последнее сообщение. На этот раз я не стал им мешать.
Интересно, а касалось ли оно самих Печальных Братьев? Впрочем, что они
могли сделать? Не больше других. Например, завалить две-три комнаты
продуктами, которых хватит пусть даже на год. А дальше? И нигде, ни в
одной квартире не видел я таких залежей, хотя за эти дни их вполне можно
было создать. Зачем? Чтобы продлить агонию? Так не лучше ли сразу?..
Проходя мимо зала к выходу из мэрии, я обнаружил, что дверь в зал
распахнута настежь, хотя я ее закрывал. Я заглянул туда и увидел, что из
кабинета мэра тянется завеса сизого дыма.
Мэр занимался ежедневным делом: сидел за столом, курил и читал газету.
Пепел со стола он стряхнуть не удосужился. На мгновение оторвав глаза от
газеты, он взглянул на меня и вновь погрузился в свое занятие.
- Здравствуйте, - сказал я.
- Все гуляешь, приятель? - ответил он рассеянно. - Чего же вчера не
зашел?
- Не сумел. Но я только что говорил с Печальными Братьями. По телефону,
в типографии. Сегодня с ними встречусь.
Мэр с иронией посмотрел на меня, поднялся, взял со стеллажа какие-то
бумаги, бросил на стол и принялся перебирать. Видно было, что делает он
это абсолютно бесцельно, лишь бы убить время.
- Давай, действуй, - сказал мэр. - Встречайся, говори. Чем не занятие?
Я понял его. Он уже смирился. Он уже был готов к финальной сцене и
теперь пальцем о палец не ударит, чтобы постараться что-то изменить.
- А эвакуацию организовать вы не думаете? - спросил я его.
Мэр пожал плечами:
- А зачем? Если надо - они и там достанут.
Убеждать его в чем-либо было бесполезно. Да и некогда мне было его
убеждать.
- Я пошел.
- Будь здоров, приятель. Привет Печальным Братьям.
Мэр потянулся к стеллажам за очередными бумагами, дым от зажатой во рту
сигареты лез ему в глаза и он недовольно морщился.
Я закрыл тяжелую дверь с завитушками и вышел из мэрии. Я хорошо
понимал, что мои шансы составляют величину, бесконечно близкую к нулю. У
"Подвальчика веселых сновидений" меня, конечно, встретят.
Сначала долго будут рассматривать из какого-нибудь окна, пока не
убедятся, что я действительно один. Один я им ничего сделать не смогу.
Если замысел Печальных Братьев серьезен - я им не помешаю.
Если же они задумали грандиозную, хоть и не очень веселую шутку, то
задержат меня до тех пор, пока вдоволь ею не насладятся. Чтобы я не
старался убедить людей в том, что это не более, чем шутка.
Впрочем, Печальные Братья, конечно, знали не хуже меня, что никого и ни
в чем мне убедить не удастся. Ну вот, в порядке эксперимента...
У подъезда стоял пожилой мужчина в строгом черном костюме. Он держал за
волосы большую куклу с голубыми глазами. Пока я подходил, мужчина медленно
оторвал у нее ногу в белой туфельке, повертел перед собой, словно не зная,
что с ней дальше делать - и бросил на тротуар. И принялся за вторую.
Я поздоровался, но ответа не получил. Послышался негромкий хруст - и
вторая нога последовала за первой.
- Я знаю, как найти Печальных Братьев, - сказал я, наблюдая, как он
выкручивает у куклы руку.
Ответа опять не последовало. Мужчина с печальным лицом молча и
сосредоточенно продолжал свое занятие.
- Я знаю, где их искать, - повторил я на всякий случай, уже понимая всю
бесполезность разговора. Впрочем, я понимал это еще до его начала. - Можно
им помешать.
- Туда нам и дорога, - недружелюбно ответил истязатель кукол.
Он подержал сломанную игрушку еще немного, отшвырнул, серьезно
посмотрел на меня печальными глазами и скрылся в подъезде.
Вот и все. Глас народа, как говорится...
И все-таки я должен был использовать последний шанс.
На улицах было на удивление много людей. Они поодиночке стояли у
подъездов, сидели на тротуарах, бесцельно бродили вдоль домов. Они ждали.
Мне вспомнился старый рассказ: однажды всем приснилось, что через день
они умрут. Думаете, кто-то пытался сопротивляться? Нет, вечером все просто
легли спать. Здесь получалось нечто похожее.
Унылое серое небо цеплялось брюхом за крыши домов, тишину нарушало лишь
шарканье подошв по тротуару. Люди ждали.
- Послушай, друг! - произнесли рядом и я очнулся от невеселых
размышлений.
Снизу вверх смотрел на меня задумчивыми глазами карлик. Карлик очень
смахивал на гофмановского Циннобера. Голова его торчала прямо из плеч,
короткое туловище походило на бочонок и неуверенно держалось на
сравнительно длинных и тонких ножках. Его костюм состоял из короткой
жилетки, из-под которой высовывалась грязная майка, и брюк, кончавшихся
где-то на полпути между коленями и босыми ступнями.
Тонкие губы карлика растянулись в грустной извиняющейся улыбке.
- Сегодня ночью ко мне пришли сожженные руки, - доверчиво сообщил
Циннобер и часто заморгал. - Я лежал, не мог заснуть, а они открыли дверь
- и ко мне. - Карлик замолчал и вздохнул. Откровения его были вполне в
стиле Гофмана. - Ползли, ползли, уцепились за одеяло и прямо на грудь. Вот
сюда. - Карлик ткнул пальцем в грязную майку. - Пошевелились, прижались
ладошка к ладошке и затихли. Так всю ночь мы и пролежали.
Циннобер снова вздохнул и грустно и выжидающе посмотрел на меня. Надо
было что-то ответить.
- А потом они ушли?
Карлик заморгал еще чаще и окинул меня взглядом, полным удивления.
- К-как ушли?.. - пробормотал он, запинаясь, и с сожалением покачал
непомерно большой головой, покрытой редкими кустиками седых волос. - Ты
разве не видишь, друг? Вот же они, под плащом.
Он распахнул жилетку и еще раз продемонстрировал ветхую майку.
Глаза наши встретились и я прочитал в его взгляде тихое сострадание.
Он сочувствовал моей слепоте.
- Голубая Танцовщица умерла, а я так ее любил, - кротко признался
карлик, подтягивая короткие брюки. - Я бы отрезал ее руки и тоже положил
на грудь... Но ее спрятали, и никто не хочет сказать, где...
Ты не знаешь, друг? - В голосе Циннобера звучали мольба и надежда.
Я развел руками. Мне было очень плохо. Я ничем не мог ему помочь.
Никому не мог помочь.
- Жаль, - Циннобер вздохнул, ссутулился и, отойдя от меня, сел на край
тротуара. Время от времени он осторожно проводил рукой по груди, словно
опасаясь, что его воображаемая жуткая ноша может исчезнуть.
Я двинулся дальше по улице, искренне не желая больше ни с кем
встречаться, и вдруг ощутил какую-то неустроенность. Мне показалосъ, что я
упустил некий важный момент, не доделал что-то, отправившись к
"Подвальчику веселых сновидений". Кстати, не спросил у мэра, где искать
этот "Подвальчик"...
Немного поразмыслив, я понял, что хотел бы увидеть Равнодушную.
Тогда, в тот уже бесконечно далекий вечер, когда я попал к ней домой,
Равнодушная зарыдала. Сидела, съежившись в кресле, уткнувшись лицом в
широкий рукав черного платья, и плечи ее вздрагивали. Я хотел встать,
подойти к ней, как-то успокоить - но не успел. Девушка подняла заплаканное
лицо, резко отбросила назад черные волосы и презрительно сказала:
- Думаешь, боюсь? Нисколько! Только не нужно было предупреждать.
Тогда бы он не ушел...
Я понял, что она говорит о том, чей бокал остался недопитым в одной из
комнат.
- Тогда бы вместе... До самого конца... - прошептала девушка и с силой
провела ладонью по глазам. - А, что говорить! Получил свои газеты - и
проваливай.
"Одиночество, - думал я, шагая к "Приюту уходящих в никуда". - Они все
здесь страшно одиноки..."
В "Приюте", кажется, ничего не изменилось. Царству теней не было
никакого дела до гибели Города. Троица в углу воспринималась уже как часть
интерьера и у меня возникло сомнение: действительно ли люди там сидят? Или
это большие заводные куклы для придания бару особого колорита?
Кстати, одного не хватало в баре. Не хватало Равнодушной.
Сердце мое болезненно сжалось. Неужели?..
Из-под кресла у стены торчали чьи-то ноги в джинсах. Я быстро
наклонился, вгляделся. Неизвестный лежал ничком, уткнувшись головой в
сложенные руки, и сопел.
Я выскочил из тихого бара и бросился к подъезду. Влетел на лестничную
площадку, распахнул дверь, прошел через анфиладу комнат и, тяжело дыша,
остановился перед последней. Осторожно постучал. Не дождался ответа и
постучал снова. В комнате было тихо. Тогда я решительно открыл дверь и
вошел. Медленно обвел глазами зеркало, окно, пустые кресла, кровать под
красным балдахином. Сказал негромко, чего-то пугаясь:
- Здесь есть кто-нибудь?
В ответ не раздалось ни звука. Я пробрался к кровати и отодвинул край
балдахина. Сначала мне показалось, что на кровати лежит только длинное
черное платье, но я тут же понял, что ошибся. Девушка лежала ничком, как
тот неизвестный в баре, спрятав голову под подушку, - и у меня опять
болезненно сжалось сердце. Опоздал...
Едва я дотронулся до ее плеча, как Равнодушная резко сбросила подушку с
головы, быстро села и подобрала под себя ноги. Волосы ее спутались,
бледное лицо было страдальческим и злым, а под глазах легли темные круги.
- Ты что? - зло сказала девушка. - Тебе чего надо?
Мне хотелось ее обнять. Я отступил на шаг и облегченно вздохнул:
- Mне показалось...
- А мне наплевать, что там тебе показалось! - выкрикнула девушка и
ударила кулаком по подушке. - Наплевать! Убирайся отсюда!
- Я иду к Печальным Братьям.
Девушка вздрогнула. Я видел, что она поверила мне сразу и
безоговорочно. Она соскочила на пол, подошла ко мне, подняла бледное лицо
и спросила шепотом:
- Можно я с тобой? Глаза им выцарапаю! - В шепоте ее звучали боль и
ненависть. - Горло им перегрызу! Задушу...
- Нет, я пойду один.
Девушка подступила еще ближе.
- Не за то, что они задумали. А за то, что предупредили. Зачем, скажи,
зачем?
Что я мог ей сказать? Что я мог ей объяснить?
- Я иду, чтобы убедить их отказаться от этой затеи.
Девушка оторопело посмотрела на меня, медленно откинулась назад и
захохотала.
- Не... нор... мальный! - проговорила она, задыхаясь от смеха. -
Ненормальный! Вы посмотрите на него, на спасителя и защитника!
Убедить! Ха-ха-ха!..
- Э-эх, люди-человеки беспомощные, - я махнул рукой. В конце концов, в
чем она была виновата? В чем они все были виноваты? - Где тут у вас
"Подвальчик веселых сновидений"?
Девушка продолжала смеяться, не слушая меня. Кажется, у нее начиналась
истерика.
- Где "Подвальчик веселых сновидений"? - крикнул я так, что в высокой
вазе загудело.
Девушка резко оборвало смех и торопливо ответила:
- На окраине. У самой равнины. Кажется, сорок третий сектор.
Или сорок второй.
- Хорошо. Найду.
Я повернулся и зацепился ногой за стул. Стул с грохотом повалился на
пол. Я перешагнул через него и вышел из комнаты.
Да, они ни в чем не были виноваты. Да, они были жертвами. Но как же
быстро они сдались! Ведите их к пропасти - и они пойдут за вами, и
бросятся вниз головой. Привыкли к тому, что блага сами падают им в руки...
Небожители...
Я быстро шагал вдоль серых домов, отыскивая взглядом цифры на стенах.
- Все, все в "Подвальчик веселых сновидений"! - завопили нестройные
голоса. - Выпьем за освобождение! Выпьем за гибель!
Я резко остановился, словно наткнулся на невидимую стену.
Невдалеке улица переходила в равнину, а напротив, через дорогу,
вчерашняя компания с криками толпилась у входа в бар.
- Я жил в чудесном мире! - вопил лиловый толстяк, продираясь вперед. -
И завтра снова буду там!
- Пей, пей, не жалей! - визжала фиолетовая женщина, повиснув на сутулом
парне в серых лохмотьях.
Звенели бутылки, разбиваясь о тротуар, кто-то кричал, а кто-то
заходился в хохоте, и зычно ревел полуголый верзила с залитым кровью лицом:
- За нашу смерть!
- За нашу смерть! За смерть! - подхватили нестройные голоса,
закривлялись потные лица, и люди, сбиваясь в кучу, потянулись в дверь бара.
...Хрустело стекло под ногами. Я медленно ходил вдоль серого дома -
вперед и назад - и мне было грустно. "Мгла! Мгла!.." - неслось из
"Подвальчика" вперемешку с хохотом и рыданиями.
Я расхаживал очень долго. Темнело, кое-где в окнах начали зажигаться
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг