Господи, Аленор... Ты не должен больше никого убивать! Зная будущее, можно
изменить его!
Юноша медленно выпрямился и с тоской посмотрел на бледную девушку.
- То, что я уже сделал, - не изменить. Этой ночью я уже нечаянно убил
одного живущего - думаю, что именно о нем говорил Дат. Этой ночью я дважды
стал убийцей, Элиния... Зачем, ну зачем ты пришла сюда?!
- Мне стало страшно... Я боялась, что он вернется... Он где-то
поблизости, я чувствую, Аленор!
ОРУДИЕ НЕИЗБЕЖНОСТИ
Утро было пасмурным и прохладным. Над полями стелился туман.
Темная полоса леса выглядела траурной лентой на похоронах ушедшего
лета. Одинокие птицы потерянно кружили в серой вышине, не в силах отыскать
свои разоренные гнезда. На сбочинах дороги виднелись узкие борозды - следы
проползших здесь ночью змей. Утро было таким печальным, словно скорбило о
своем появлении на свет, словно не желало рождаться, потому что знало: на
смену ему придет день, неся новое зло и новые страдания душам несчастных
живущих...
Аленор сжался в седле, напряженно глядя на дорогу перед собой. В
голове, ударяя в виски, плескалась боль. Ему так и не удалось прилечь хотя
бы на полчаса. Верное, он пытался заснуть, но сон не шел к нему. Перед
глазами его то и дело появлялся труп убитого им незнакомца. Стоило
отогнать это видение, как его сменяло другое:
распростершееся на полу тело убитого им Дата, сына Океана. Аленор
чувствовал чужую застывшую кровь на своих руках. Он весь был залит чужой
кровью. Вскочив с постели, он бросился мыться, он тер свою кожу изо всех
сил - холодная вода немного взбодрила, но ощущение того, что он измазан
чужой кровью, не исчезло.
А еще раньше он отвел подавленную Элинию в ее покои, напоил
лекарственными отварами и приставил к ней сразу трех глоннов,
строго-настрого приказав им запереть дверь изнутри и никого не пускать к
кузине.
После холодной ванны Аленор вернулся к себе и вышагивал по комнатам до
тех пор, пока темнота за окном не начала медленно, едва уловимо сереть,
готовясь к отступлению. При первых признаках рассвета он вновь облачился в
панцирь, взял меч и отправился на поиски.
Он подавил в себе все чувства, он приказал себе не думать ни о чем и
ничего не вспоминать, он заставил себя опять превратиться в механизм, у
которого просто не может быть никаких эмоций.
Направившись по дороге, ведущей к холмам, он обнаружил следы копыт
своего коня - они вели в обе стороны - и следы копыт коня Карраганта,
промчавшегося здесь раньше. Каррагант недолго скакал по дороге - до
заброшенного карьера было еще далеко, а следы свернули в поле, упирающееся
в стену леса. И это значило, что ночной незнакомец отнюдь не встречал
Карраганта на своем пути, как показалось Аленору.
Сердце юноши в который уже раз болезненно сжалось. Он направил коня по
полю, продолжая внимательно вглядываться в цепочку следов. Она шла мимо
черных холмиков пепла от костров и редких сухих стеблей солнцелюба,
разбросанных по земле, прямиком к лесу.
Этот лес был хорошо знаком Аленору. Он тянулся вдоль реки, полукругом
окаймляя речную долину с высокими сочными травами, и в нем было немало
покрытых жестким серым мхом просторных полян, на которых любили резвиться
дикие поросята. Для осуществления замысла Карраганта подходила каждая из
них: начерти круг, раздели его крестом, соедини линиями концы креста и
произнеси Семь Слов, открывающих Тайные Пути...
Юноша въехал под сонные деревья и, разводя руками листву, направился к
ближайшей поляне. Примятая трава указывала ему путь.
Невидимые нити паутины прилипали к лицу, пахло древесной смолой и
перезревшими синими ягодами. Под копытами коня похрустывали сухие ветки.
Своим появлением здесь Аленор не потревожил ни одного лесного обитателя:
лес продолжал спать крепким предутренним сном.
Поначалу густая росистая трава дотягивалась чуть ли не до сапог
сидящего на коне Аленора, потом она поредела, прильнула к земле,
перемежаясь серыми пятнами мха. Следы коня Карраганта все еще угадывались,
но юноша знал, что дальше они исчезнут: пружинящий жесткий мох был подобен
толстому ковру, ворс которого вдавливается под ногой и тут же
распрямляется. Однако Аленор не сомневался в том, что отчим не забирался
слишком далеко вглубь леса. И когда за деревьями показалась первая поляна,
юноша привстал на стременах, рассчитывая сразу же обнаружить ритуальный
круг.
Но мох на поляне был не тронут. На нем лежали опавшие листья, которым
никогда уже не вернуться на сбросившие их ветви, не превратиться в почки,
раскрывающиеся по весне. Растения, в отличие от живущих, имели только
одно-единственное существование - зато им неведомы были отчаяние и
душевная боль...
Стиснув зубы, Аленор собрался продолжить поиски - и в этот момент
лесную тишину нарушило призывное конское ржание. Оно раздалось совсем
рядом, за окружавшими поляну деревьями. Юноша, встрепенувшись, направил
коня прямо сквозь низкий кустарник к соседней поляне. Лес заполнился
треском ломающихся веток и птичьим гвалтом. Сверху, из гнезд, скрытых
листвой, посыпалась мелкая древесная шелуха. Разбуженные птицы суетливо
взмывали в небо, суматошно носились над деревьями и пронзительно кричали,
будоража всю округу.
Пробравшись сквозь частокол деревьев, Аленор остановился у края новой
поляны - небольшого серого пятна под таким же серым пятном неба. В глаза
ему сразу бросились вырезанные с корнем куски мха, похожие на ежей, и
площадка очищенной от мха земли у края поляны.
Было ясно, что Каррагант как следует поработал мечом, готовя место для
магического круга. И еще было ясно, что делал он это ночью, сразу после
того как бежал из замка, потому что среди разбросанных пластов мха лежали
два светильника; Каррагант прихватил их с собой, пускаясь в бегство.
Издалека почуявший приближение Аленора черный конь Карраганта, привязанный
к дереву, начал бить копытами и радостно ржать, приветствуя долгожданное
появление знакомых.
"Расчетливый и хитрый негодяй! - в бешенстве подумал Аленор. - Все
предусмотрел! И светильники взял, и Летуна привязал, чтобы не ускакал в
замок и не выдал его... Ушел Тайными Путями... Ушел!
Куда?.."
Он спрыгнул с коня и под стихающий шум птиц подошел к неровному темному
пятну утрамбованной сапогами земли. Земля была исчерчена бороздами,
проделанными с помощью того же меча. Перечеркнутый крест-накрест квадрат -
основание Великой Пирамиды, - вписанный в окружность. Несколько шагов,
семь произнесенных слов - и вот они, те сквозные пещеры, по которым можно
перебраться на другую сторону неприступных гор, не рискуя сломать себе шею
на горных высотах. Не по горам, а сквозь горы - как червь сквозь плод, как
кинжал сквозь хлебный каравай, как крот сквозь пригорок...
Юноша нагнулся и поднял лежащую в центре круга черную книгу адорнитов.
Ее гладкий твердый переплет был влажным от росы. Вряд ли Каррагант
умышленно оставил ее здесь. Скорее всего, он хотел взять ее с собой - но
Тайные Пути но приняли ее... или нечто иное помешало исчезновению книги из
этого мира? "Верни книгу - это оградит тебя от новых бед... Ей не место в
мире живущих..."
Ора-Уллия не бросалась словами понапрасну. Ора-Уллия знала, что
говорит. Аленор осторожно вытер полой плаща черный переплет.
Изъятая из гроба Граха, книга продолжала приносить несчастья. Ее нужно
было как можно быстрее вернуть в мраморный склеп, увенчанный рогатой
зеленоглазой птицей тунгром.
Юноша стоял под хмурым небом в центре магического круга, способного
разверзнуться неведомой бездной и перенести произнесшего Семь Слов в иные
миры, к самым далеким звездам. И, наверное, не только к звездам. "В твоей
ладони тысяча ладоней..."
Что-то подобное хрипел и истекающий кровью сын Океана: "В наших сердцах
бьются тысячи иных сердец..." И еще он говорил: "Все мы - рядом". Значит,
права Элиния? Миры пронизывают друг друга, и здесь, в этой точке, в этом
круге, где стоит сейчас он, Аленор, стоит и кто-то другой... и еще
кто-то... и еще... Или - это дно чужого моря. Или - прекрасный сад...
Или...
Он задохнулся. У него закружилась голова. Бытие раскрывалось новыми
гранями, бытие представало многослойным, как пирог, однако, в отличие от
пирога, все эти слои существовали в одном и том же месте,
взаиморастворяясь, но отнюдь не смешиваясь друг с другом. И возможно,
Каррагант находится сейчас в том же месте, где и он, Аленор; рядом - и
бесконечно далеко; здесь - но в другом слое бытия. Невидимый, неосязаемый
и неуловимый...
Неуловимый? Как бы не так! Ему не уйти от возмездия. Юноша был готов,
забыв обо всем, приступить к ритуалу и произнести семь магических слов,
впечатавшихся в память накрепко и навсегда. Он словно раздвоился, и одна
часть его существа, горячая, порывистая, - рвалась в немедленную погоню, а
другая, рассудительная, трезвая, - призывала не бросаться, сломя голову,
по Тайным Путям, пока не будут сделаны другие дела. Схлестнулись, вступили
в противоборство жаркий огонь и холодная вода - и не огонь испарил воду, а
вода притушила пламя, заставив его отступить.
Аленор сказал себе, что Каррагант обречен. Негодяй не мог не оставить
следов и отыскать его было только делом времени.
Мерзавец мог рассчитывать на то, что останется не пойманным, лишь до
конца дней своих закопавшись в землю и не высовывая носа наружу. Прежде
чем пускаться в погоню, думал Аленор, нужно вернуть на место черную книгу.
И разве простит он себе, что не был на похоронах матери? Разве простит он
себе, что не бросил горсть земли на крышку ее гроба, не выпил поминальный
бокал, не спел последнюю песню? И кто, как не он, единственный сын,
проведет всю ночь, первую ночь после погребения, у могилы, читая
заупокойные молитвы?
Вода усмирила огонь: теперь он тлел в ожидании порыва ветра, чтобы
вспыхнуть с новой силой. Аленор пристроил книгу за поясом, рядом с
ножнами, и отвязал от дерева оставшегося без хозяина Черного Летуна. Он
решил не испытывать судьбу и ехать в Имм, на кладбище адорнитов.
Вернувшись в замок, юноша направился в зал, где стоял гроб с телом
матери, и, попросив священника удалиться, долго стоял на коленях у
изголовья, глядя на застывшее лицо альдетты Мальдианы.
Ему чудилось, что она вот-вот может открыть глаза, он мысленно умолял
ее открыть глаза, хотя знал, что душа ушедшего никогда не возвращается в
оставленное тело. Душа матери продолжала существовать, она была частицей
вечной души Всемогущего, и сущность всех живущих заключалась именно в
душе, которой давалась во временное пользование оболочка тела; он знал все
это, знал разумом, но не сердцем. Сердце не желало внимать доводам
рассудка и болело, и тосковало...
Отчитав молитву, Аленор покинул зал и потерянно побрел по переходу. И
тут на него вдруг нахлынуло отчаяние, нахлынуло мощным, сокрушающим все на
своем пути потоком, прорвавшим плотину. Укрывшись в нише, он бросился на
каменную скамью, уткнулся лицом в скомканный плащ и дал волю слезам. Ему
было стыдно за себя, но он ничего не мог с собой поделать. Из нарыва в
душе истекала боль, ее смывали слезы - и приходило облегчение.
Душевные раны кровоточили и он знал, что им не суждено полностью
зарубцеваться до самого конца его теперешнего пребывания под этим солнцем,
но все-таки - пусть даже временно - ему стало легче.
Насухо вытерев глаза, юноша поднялся с пыльной холодной скамьи и
зашагал на кухню: душа переживала, а лишенная высоких чувств бренная плоть
не забывала напомнить о себе - ведь последний раз он ел еще в Клеоле,
прошлым утром, до того как гонец принес ему скорбную весть о смерти
матери. Нужно было подкрепиться перед тем, как отправиться в Имм, не
дожидаясь, пока соберутся в трапезной все домашние, - время завтрака еще
не пришло - и захватить что-нибудь с собой в дорогу.
На кухне уже вовсю хозяйничали деловитые глонны. От большой, пышущей
жаром плиты, уставленной котлами и кастрюлями, растекались вкусные запахи.
Клокотала кипящая вода, шипели раскаленные сковороды, позвякивали крышки
кастрюль. Аленор был не первым утренним посетителем: среди кухонной утвари
прохаживался отец Карраганта, альд Беонаст. Он отхватывал кусок то оттуда,
то отсюда, перебирал зелень, давал какие-то указания глонну, резавшему
овощи на большой разделочной доске. Альд Беонаст был костляв, но крепок и
широк в плечах. Коротко стриженные жесткие седые волосы и такая же
короткая седая борода от уха до уха контрастировали с покрытым загаром
грубоватым лицом, на котором выделялся резко очерченный горбатый нос,
похожий на клюв хищной птицы. Альд Беонаст был заядлым охотником и
рыболовом, отлично владел мечом и до сих пор старался не пропускать ни
одного турнира ветеранов, даже если для этого приходилось пересекать чуть
ли не полконтинента. И вместе с тем, он любил по вечерам посидеть в
беседке со своей супругой, альдеттой Радлиссой, побродить с ней по саду
или в окрестностях замка. Аленор никогда не испытывал к нему никакой
неприязни; напротив, он уважал Беонаста и отдавал должное его бойцовскому
и охотничьему мастерству. И вот теперь, стоя в дверях кухни и глядя на
по-хозяйски расхаживающего среди кастрюль Беонаста, юноша вдруг осознал,
что готов возненавидеть его только за то, что Беонаст - отец негодяя
Карраганта.
"Господи, да ведь он же не сделал мне ничего плохого", - в смятении
подумал Аленор и отступил в сторону от двери, чтобы Беонаст не заметил его.
И только теперь он до конца понял Элинию. Понял, почему она все эти
годы носила в себе страшную тайну ухода его отца...
Он так и не зашел на кухню и вернулся к себе, разбудив одного из спящих
в переходе глоннов и приказав ему принести что-нибудь перекусить.
Собравшись в дорогу, юноша написал две записки. В одной, для оглашения в
трапезной во время завтрака, он сообщал, что уезжает в Имм и вернется
после полудня. Вторая записка была адресована Элинии. "Элиния, - написал
юноша, - он воспользовался книгой и ушел. Можешь его не бояться. Возвращаю
книгу на место".
Эту записку он подсунул под запертую дверь кузины - из ее покоев не
раздавалось ни звука - и покинул замок.
Он особенно не гнал коня, потому что - он откровенно признался себе в
этом - у него не было никакого желания вновь посещать кладбище адорнитов.
При мысли о том, что под пристальным взглядом птицы тунгра придется
входить в черный склеп, волна холода окатывала его сердце. Немного
успокаивало только одно: все-таки книгу предстояло вернуть не ночью, а
днем, пусть даже таким пасмурным, как этот. Любой, даже самый хмурый день
лучше самой очаровательной ночи - ночь всегда таит в себе отпечатки
какого-то древнего ужаса, пришедшего в мир после бунта Падшего Ангела,
возжелавшего в гордыне своей поставить себя выше Творца.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг