любая мысль, выраженная одной фразой, уже является ложной, потому что истина
не существует в дистиллированном виде. Она разнолика и неуловима (конечно
же, этот мой афоризм об афоризме тоже лжив).
Тогда я все-таки убедил его. Сделать это было не так трудно. Я хорошо
изучил его характер еще до его смерти. А то внешнее, что зависело от
фенотипа, легко снялось, как одежда. Труднее было научить его переходу через
межклеточную мембрану. У него не выходило, он нервничал, недвусмысленно
называл меня шарлатаном, но потом мы нашли подступ к границе, и стало легче.
Ему помогла неутраченная связь с прошлым, часто это действует лучше, чем
психическое сверхнапряжение. Немудрено, что сначала мы попали не в ту дверь,
к счастью, там никого не было. Потом мы нашли нужную дверь. Конечно, их
встреча была не для слабонервных, но они оба с честью выдержали...
Он именно появился, а не пришел. Она даже не заметила, как он лег на
свое любимое место у кровати.
- Ага, - сказала Жанна, - явился, гуляка. Есть хочешь?
Пес положил тяжелую морду на вытянутые лапы и прикрыл глаза.
Она впервые проводила ночь в этом доме, и, как всегда, на новом месте
не спалось. Тогда она села в кресло с ногами, закуталась пледом и зажгла
свечу. Было тихо, Джеральд вздрагивал на своей подстилке, сны гнались за ним
по пятам. Обостренное зрение улавливало в тенях неясные колеблющиеся формы,
отсветы от застекленных портретов скользили по стенам. Слух отсеивал ночные
шорохи, а воображение приписывало им тайный смысл. Мысли свободно скользили
от одного предмета к другому, и если бы в городе жили петухи, то давно бы им
пришла пора возвестить о предощущаемом рассвете.
Она задремала. Сон сливался с явью, и Жанна так и не поняла, то ли она
проснулась, то ли, напротив, соскользнула в сон, еще более глубокий и
путаный.
Она увидела человека, повернувшегося к ней спиной и что-то ищущего в
ящике письменного стола. Человек передвигался бесшумно, было похоже, что
здесь ему все знакомо и он забежал на минуту, не боясь спящей собаки и чужой
девушки. Жанна натянула плед до подбородка и молча наблюдала за ним. Свеча
догорала. Казалось странным, что Джеральд, чуткий и недоверчивый пес,
спокойно лежит у кровати, мерно и глубоко дыша во сне. Осторожно высвободив
ногу, Жанна дотянулась до теплого бока и шевельнула собаку. Она не
просыпалась, тогда Жанна толкнула сильнее, и в это время человек повернулся
к ней лицом.
Так они и смотрели друг на друга. Жанна, замершая в кресле, с
обнаженной ногой, протянутой к собаке, и человек, тот самый, чье тело,
напитанное холодной водой, было похоронено на городском кладбище в конце
лета.
Она сразу узнала его. Щеточка старомодных усов, высокий лоб, теплый
взгляд светлых глаз. Он стоял, замерев, словно его застали на месте
преступления, в неудобной позе - согнув спину и повернув голову.
- Вам неудобно стоять, - сказала Жанна. Голос подрагивал и был
хрипловат со сна.
- Ничего, - ответил он, помедлив. Выпрямился, спрятал в карман листок
бумаги и молча сел на стул. - Не бойтесь, - сказал он, помедлив. - Я не
причиню вам зла.
- Я не боюсь. Почему вас прячут от всех? Разве вы совершили
преступление?
- Да. Я утонул. Закон природы нельзя нарушать. Это и есть преступление
- быть живым и мертвым одновременно. А вы та самая девушка, которую я не
смог спасти?
- Мы немного знакомы. Я была вашей студенткой, просто вы меня не
замечали.
- Возможно, - сказал он. - У меня слабая зрительная память. Особенно на
девушек. Это не обижает вас?
- Нет. Я рада, что вы живы. Я хожу к вам на могилу. Вам нравится
памятник?
- Не знаю, - улыбнулся он. - Не видел.
- Я помешала вам?
- Нет. Я не хотел пугать вас. Мертвецов боятся больше, чем живых.
- Боятся неизвестного, а я вас знаю. Вы такой, каким я вас себе
представляла. И право же, я очень рада, что вы живой, - повторила она.
- Вы ошибаетесь. Я действительно утонул.
- Вы двойник того погибшего?.. Брат-близнец?
- Я и есть тот самый. Утопленник.
- А кто же там похоронен?
- Прошу вас, не задавайте вопросов. Я отвечу только то, что можно
ответить. Я похоронен там. Но я не пришелец с того света, не призрак. Просто
здесь меня не существует. Даже для вас. Запомните это. Для всех я умер.
- И для вашего отца?
- Для него я живой и... мертвый в то же время. Он слишком любит меня и
готов поверить всему, даже самому невероятному.
- Я тоже вас люблю. И тоже верю. Мне неважно, почему вы живой и куда
уходите. Главное, что вы не умерли... навсегда.
- Тише, говорите, пожалуйста, тише. Вы разбудите отца. Он не должен
знать о нашей встрече. Обо мне знают только собака и он.
- И я. Знаю давно. Я чувствовала это. Вы должны уйти?
- Да, я должен уйти. Не говорите никому. Отец боится, что вы расскажете
обо мне.
- И что же будет, если об этом узнают?
- Нельзя делать то, чего делать нельзя, - усмехнулся он. - Я ухожу, но
приду к вам потом. Вы не против?
- Вы разбудите его граммофоном.
- Я научился обходиться без него... У вас аналитический ум. И вы
бесстрашная девушка. Я думал, что вы упадете в обморок.
- Не обольщайтесь. Я упаду. Потом. Сейчас просто некогда.
- Желаю удачи, - сказал он, - ждите меня завтра. Привет Джеральду.
Пусть он не притворяется спящим.
- Он тоже любит вас. До завтра.
- Ложитесь в постель. Она ваша.
- Хорошо. Я попробую заснуть.
Дверь бесшумно закрылась за ним. Шагов она не слышала. Задула ненужную
свечу и забралась под одеяло.
- Тебе же сказали - не притворяйся спящим, - сказала она. - Все равно у
тебя уши шевелятся.
- Может, по-вашему, мне их нужно отрезать? - произнес пес из-под
кровати.
- Ну вот, - вздохнула Жанна. - Старики пророчествуют, мертвецы оживают,
собаки разговаривают. Что еще?
- А еще Вселенная делится как инфузория, - подумав, сказал пес.
- Как туфелька? - спросила Жанна.
- В том числе.
- Все ясно. Спокойной ночи.
- Какая уж ночь, - проворчал пес. - Утро на дворе...
Стучал в дверь, обитую мягким дерматином, неустанно звонил,
прислушиваясь, как гулким эхом множится стук по лестничным площадкам, как
истерично звенит звонок по ту сторону двери. И терпеливо ждал, хотя ждать
давно не имело смысла.
Горечь, скопившаяся в душе, начинала подступать к горлу. Некуда было
выплеснуть ее и некому облегчить непрерывное страдание. Хамзин не выдержал
нарастающего одиночества в доме, населенном опостылевшими родными, ставшими
чужими, и близкими, давно ушедшими на расстояние крика.
И он пришел к Полякову. Тот не дежурил сегодня, но должен выйти на
работу утром, вот Хамзин и решил, что этим вечером его можно застать дома, и
поэтому не хотел верить в тщету своих надежд.
Бешеное терпение его было награждено металлическим скрежетом задвижки.
Дверь распахнулась, и Хамзин поспешно перешагнул порог, словно боясь, что
его не впустят. Поляков не удивился позднему гостю, молча отстранился,
уступая дорогу, и так же молча закрыл дверь.
Вскипающие слова теснилась в гортани, мешая друг другу. Хамзину
хотелось плакать, и говорить, и кричать истошно. Он не стал раздеваться, а
прямо в полушубке прошел в комнату и, не глядя, опустился с размаху в
кресло. Старое дерево жалобно скрипнуло под его монументальным телом.
- Мишка, - выдохнул он, - дай выпить. Поляков повозился у буфета и
протянул стакан. Хамзин нежно погладил граненое стекло.
- Мишка, помоги. Конец мне.
- Можете пожить у меня. Это вас спасет?
- Нет, - вздохнул Хамзин. - Куда я от них денусь? В Антарктиде найдут.
- Тогда разводитесь. Еще не поздно.
- Да что ты! Живьем съедят, а не выпустят.
- Послушайте, Иван Николаевич, а может, вы сами виноваты в своих бедах?
- Конечно, - охотно согласился Хамзин. - И чего, дурень, женился?
Завидую я тебе, Мишка, ни жены, ни тещи, ни детей. Сам себе царь. Налей-ка
еще.
Он выпил второй стакан и по обыкновению своему стал рассказывать то,
что уже давно было известно. Слова легко и плавно перетекали одно в другое.
Хамзин выпускал их на волю, и от этого становилось прозрачнее и светлее на
душе. Он говорил о своей неудавшейся судьбе, о непоправимости ошибок,
совершенных в юности, о горечи и обреченности надвигающейся старости.
Поляков слушал его, не перебивая, и постепенно в Хамзине крепла надежда, что
он нужен кому-то, что его горечи и печали близки и понятны другому человеку,
а значит, жизнь еще не проиграна и стоит того, чтобы за нее держаться.
Желательно - покрепче.
Оживая, он поднялся и походил по комнате, разглядывая мебель.
- И не скучно одному? Небось привечаешь кого-нибудь? Знаю я тебя,
хитрый ты, Мишка, себе на уме. Девчонку прячешь, ага?
Он решительно распахнул дверь в другую комнату.
- Куда ты ее дел? А здесь-то рухляди! И охота тебе барахло беречь?
- Вам стало легче? - спросил Поляков вместо ответа. - Вот и хорошо.
- Винцо у тебя, Мишка, классное. Сразу полегчало. Сыпани-ка еще
стакашку. Да ладно, не суетись, я сам.
Хамзин прошел к буфету и взял в руки бутылку. Повертел, удивленно
вскинул брови.
- Откуда такое? Сколько лет пью портвейн, а ни разу не видел, чтобы он
через "а" писался. Почему "партвейн"?
- Не знаю. Опечатка, наверное.
- Ничего себе опечаточка, хоть в музей ставь... И вкус странный... На
кого работаешь, Мишка? - спросил он заговорщическим шепотом. - Возьми в
долю, - и довольно расхохотался.
- На науку работаю, - улыбнулся Поляков. - Научных работников
обогреваю.
- Ох и врешь ты, Мишка, ох и заливаешь! И где это ты целыми днями
пропадаешь? Как ни придешь, а тебя дома нет.
- Следите за мной?
- А что! И слежу. Я тебя люблю, вот и хочу знать, кто ты такой.
Поляков начал нервничать, хмурясь и топорща светлые усы, но вслух
раздражения не выказывал, терпеливо ожидая, когда инженер оставит его в
покое.
А Хамзин почувствовал себя уверенным и непогрешимым. Ни дома, ни на
работе он не мог позволить себе такой свободы. Дома была жена, пресекающая
любые попытки самоутверждения, и теща, разящая наповал презрительной
репликой. А Поляков, как всегда, не отвечал на грубость грубостью, не
вступал в словесные перепалки и неизменно называл его на "вы", что очень
льстило Хамзину, привыкшему слышать панибратское "Ванька" даже от
подчиненных. Вино ударило в голову, было легко и свободно. Хотелось петь или
хотя бы смеяться. Он удобно развалился в кресле-качалке, покачивался, болтал
ногами, и та самая радость, что сродни детскому крику "ага, вот ты где!", не
покидала его.
- Вертишь хвостом! - грозил он пальцем. - Хитрющий же ты! Раз в неделю
уголек покидаешь и свободен. И живешь как король, и никому не подчиняешься.
Сам себе хозяин.
- Я вам подчиняюсь, - сказал Поляков.
- Не юли! - захохотал Хамзин. - Ты мне на работе подчиняешься. А здесь
кому? А ну-ка, давай отвечай!
- Никому... Хотите еще вина?
- Па-а-ртвейна? - спросил Хамзин. - А воточка у тебя есть?
- Есть. Только немного.
- А ну-ка покажи, - потребовал Хамзин.
Поляков раскрыл дверцу буфета и вынул початую бутылку. Хамзин взял ее в
руки, повертел так и этак, похмыкал, понюхал и недоверчиво сделал маленький
глоток.
- Ну, даешь! - сказал он, вытирая рот рукавом. - Ну Мишка, ну,
фокусник! И где ты такие диковины берешь? Ведь черным по белому написано -
вотка. Это на каком языке?
- На русском, - сказал Поляков. - Только принцип орфографии другой.
Называется фонетический. Произношение не меняется, а для обучения удобно.
Это экспериментальная орфография.
- Опять ты выкручиваешься! - закричал Хамзин. - Эксперименты в умных
журналах печатают, а не на водочных этикетках! Дуришь меня, как мальчика! Не
позволю!
- П-а-а-зволите, - жестко сказал Поляков. - Куда вы денетесь? И не пора
ли домой?
- Ты как со мной разговариваешь? - возмутился Хамзин. - Щенок.
- Не кричите на меня. Надоело. Завтра на работе будете кричать. Там вы
начальник, а здесь - гость. Не забывайтесь
- Это уж мне решать, - гневно возразил инженер и допил бутылку. - Домой
не поеду. Буду ночевать у тебя. Стели-ка постель.
- Хорошо, - сказал Поляков и ушел в другую комнату. Настроение у
Хамзина опять испортилось. Детская радость, наполнявшая его только что,
быстро выветрилась и остались пьяное раздражение и сонливость.
- Я постелил вам, - сказал Поляков. - Ложитесь и спите. Утром разбужу.
Хамзину стало тоскливо и душно. С ним не считались его не жалели, он
всех раздражал, и даже кочегар Поляков повысил голос и распоряжался им, как
хотел.
- Не пойду, - упрямо произнес он. - Буду спать здесь Сидя. Мне так
нравится. Ты меня не уважаешь.
- Не уважаю, - подтвердил Поляков.
- А почему? - вскинулся Хамзин.
- А не за что. Вы не умеете уважать других, почему же я должен уважать
вас? Хочется спать - спите здесь. Я пошел. Спокойной ночи.
- Куда?! - закричал Хамзин. Он испугался, что сейчас останется один, и
горечь, с новой силой разливаясь в теле, подступит к горлу. Чужая квартира
была слишком чужой без хозяина.
- В другую комнату, - усмехнулся Поляков. - Спать.
- Ты меня покидаешь, - обреченно сказал Хамзин. - И ты меня покидаешь.
Бросаешь на произвол. Как и все.
Ему хотелось плакать, и он заплакал, по своему обыкновению уронив
тяжелую голову в крупные ладони.
Поляков постоял молча и закрыл за собой дверь.
- Не смей закрывать двери, - сказал Хамзин сквозь слезы. - Мне страшно.
Дверь открылась, но никто не вышел. Было слышно, как Поляков ходит там
в темноте, потом заскрипели пружины, и пришла тишина. Если бы в этой
квартире была топка, то Хамзин непременно бы пошел к ней и попытался
кинуться в ее огнедышащее жерло, чтобы испепелить опостылевшее тело и
превратить в невесомый дым боль одиночества. Но топки не было, а
втискиваться в духовку газовой плиты казалось глупым, поэтому Хамзин встал
и, покачиваясь, пошел к окну. Надо было сделать хоть что-то, разрядиться,
выплеснуться. Окно выходило в черный двор, только узкий квадрат неба
высвечивался редкими звездами, и Хамзин легко представил себе, как он падает
с высоты, медленно переворачиваясь в холодном воздухе, пока последняя
секунда полета не соединит его с землей. Стало противно и жутко. Тогда он с
размаху ударил кулаком о стену, чтобы ощутить физическую боль и вытравить
душевную. Фотография, висевшая рядом, соскочила с гвоздика и упала на пол.
Боль была тупая и слабая. Он снова занес кулак и снова ударил о дубовый угол
буфета. Появилась кровь, немного отрезвившая его.
- Мишка! - заревел он. - Где ты?
- Я здесь, - услышал он незнакомый странный голос за спиной.
Он обернулся и увидел большеголовую собаку палевой масти. Короткий
хвост, искривленные сильные ноги, умный взгляд карих глаз.
- Ну, что ты расшумелся, Ваня? - спокойно спросила собака.
- Во напился?! - изумился Хамзин.
- Я?! - возмутился пес. - И в рот этой пакости не беру...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг