их...
И вдруг... щуп молчал... Щуп не обнаружил опасности. Ме-
теорит налетел на нас с тыла... Это невероятно. Но это так.
Вернее, это был не метеорит, а что-то абсолютно непонятное.
Случилось это днем, в момент напряженной работы.
Резкий крик Саши. Не сигнал тревоги, а именно крик.
Мы увидели его у ракетного телескопа очень бледного, ос-
лабевшего.
Вид неба оставался обычным. Темень Космоса и очень много
ярких немигающих звезд.
Здесь больше ярчайших звезд по сравнению с Космосом у
Земли: мы ближе к центру Галактики, и плотность светил уве-
личилась. И вдруг все звезды потускнели Как будто пелена за-
тянула глаза, так Саша и решил сначала. Он скосил взгляд в
сторону приборов. И в этот момент закричал. Автомат отметил
не только то, что звезды померкли, но большинство из них, в
том числе и наша планета, исчезло. Сам Анлорес расплылся,
разлился сиянием. Свет его не обжигал больше глаз.
Создалось впечатление, что какая-то полупрозрачная масса
обволокла космоплан и продолжает мчаться вместе с ним. Нет!
Это был не сон! Не галлюцинация! Это длилось около десяти
часов.
Потом небо очистилось, облако удалилось так же незаметно,
как и спустилось.
Перемен не произошло никаких.
Мы мчались по курсу к нашей планете. Мы свыклись с
мыслью, что она наша.
Космос оставался прежним. Оранжево-красный, четко очер-
ченный диск Анлореса, сияние его желтоватой звезды-спутника
и бесконечное множество ярких немигающих звезд.
ДЖОЛИЯ - ПЛАНЕТА ОРАНЖЕВОЙ ЗВЕЗДЫ
(Окончание записок, Нины Орловой)
Павел и Саша спорили. Спорили резко, может быть, даже
грубо, а главное, азартно.
Павел стал пунцово-красным, он был взбешен, что кто-то
смеет думать не так, как он.
- Не спорь! Не спорь о том, чего ты не понимаешь! Жизнь
развивается, подчиняясь определенным закономерностям. Однок-
леточные-многоклеточные-высшие формы жизни. И подлинно ра-
зумными существами может быть только наивысшая форма - су-
щества, подобные человеку, с тонкой нервной системой, с моз-
гом.
- А мне кажется, что может быть что-то совсем непохожее.
Саша улыбался особенно приветливо, как умел улыбаться
только он один, но упорно стоял на своем.
Павел с досадой отвернулся, всем своим видом говоря: ну
что тебе доказывать!
Меня радовала их горячность. А еще приятно было оттого,
что этот разговор сейчас совсем не отвлеченный, совсем не
беспредметный. Он сейчас неизбежен и необходим.
Мы на подступах к новому миру. Издали планета розовая.
И на ней, вне всякого сомнения, возможна жизнь. И, может
быть, такая, как наша?
Неужели мы осуществим давнюю мечту! Найти братьев по ра-
зуму... И, может быть, люди на Земле узнают об этом? Сколько
лет прошло на Земле?
Странно думать, что там, в пропасти веков, уже ничего не
осталось привычного для нас.
Мы стояли на пороге нового Солнца и новой Земли. Мы уже
знали, что она немного больше нашей планеты и, значит, хо-
дить по ней будет тяжелее (а особенно сейчас - после невесо-
мости). Она щедро обогревается своим Солнцем, но мы не могли
определить состав ее газовой оболочки. Сначала мне показа-
лось, что атмосфера носит ярко выраженный восстановительный
характер - я обнаружила в ней вместе с парами воды аммиак,
метан, сероводород... Но вдруг увидела ясные линии молеку-
лярного кислорода и азота. Концентрация этих элементов пры-
гала в самых широких пределах. А приборы были в полном по-
рядке. Я уверена. Я сама их очень тщательно проверяла.
Новый мир стремительно приближался. И скоро превратился в
огромный мутно-розовый шар. Нас отделяло расстояние в двести
тысяч километров.
- Какое же имя дать этому розовому миру? - спросил Павел.
- А мы подождем называть его, - с готовностью ответил Са-
ша. - Возможно, там есть разумные существа, и они уже как-то
называют свою "Землю". И мы сохраним это имя.
- Нет! Мы дадим свое! - неожиданно для себя возразила я.
- Пусть эта планета будет Джолией. Ведь, правда, звучно -
Джолия?
Мне, как семнадцатилетней девчонке, в этой розовой дымке
мерещился сказочный мир, полный романтики тайн и все-таки
похожий на земной. Зеленые деревья, яркие цчегы . Мне так
хотелось притронуться к их листьям. И возникло даже чувство,
будто я изменила своей ясной Земле.
Мы легли на курс облета. И как спутник планеты начали
двигаться по круговой орбите, пытаясь тщательно исследовать
ее воздух, радиацию, температуру твердой оболочки.
И опять я не могла узнать, сколько же кислорода содержит-
ся в ее атмосфере. Я настроила ультраспектрофотометр на по-
лосы молекулярного кислорода. Полосы были яркими, четкими.
Присутствие кислорода несомненно. Но сколько? Результаты все
время разные - то 2, то 15, то 20 процентов - и почти однов-
ременно и почти в одном и том же месте.
- Что за дьявольщина! - сквозь зубы прошептал Павел и сам
сел за прибор.
От бесконечной и необъяснимой чехарды цифр я одурела.
И у Павла точно так же прыгали результаты, точно так же
менялась яркость линий кислорода.
А в кабине корабля прибор действовал безотказно, содержа-
ние кислорода определялось однозначно.
- Ну, что ж, - наконец решил Павел, - приблизиться к пла-
нете можно, даже если точно не известно содержание кислоро-
да.
Мы двигались к Джолии по спирали. И на расстоянии восьми-
десяти тысяч километров от ее поверхности попали в поток не-
понятной радиации. Сначала мы предположили, что это такой же
электронный или протонный пояс, каким окружена наша Земля. И
Саша сразу же сделал вывод:
- Ага! Значит у Джолии есть магнитное поле!
А Павел молчал... Он совсем не уверен, что это знакомые
нам протоны или электроны!
Беспорядочно метались стрелки на дозиметрах космического
излучения. Павел стоял перед приборами и молчал. Его лицо
казалось злым.
- Ничего... ничего... не понимаю. - И немного спустя
взволнованно добавил: - Я даже понять не могу, имеют ли эти
частицы заряд... И какой? Это какие-то трехликие частицы...
В этот момент корабль стремительно рухнул к планете. От
резкой неожиданной перегрузки я на мгновение потеряла созна-
ние.
Когда пришла в себя, дверь в кабину была открыта и Павел
кричал Сурену:
- Немедленно выходить из радиации! Против этих лучей за-
щита не устоит! Они разрушают пиозин...
Я услышала голос Сурена, слов не разобрала.
Космоплан выровнялся и ринулся вверх.
Мы опять легли на орбиту над поясом радиации на расстоя-
нии ста тысяч километров от планеты. Предоставив управление
космопланом автоматам, собрались в салоне. Отсутствовал Су-
рен. Он исследовал скудные запасы горючего. Как повлияло на
него излучение?
Наши тела удобно покоились в креслах. Тепло, уютно. Вок-
руг незримое присутствие тех далеких дорогих людей, которые
собирали нас в этот путь. Когда мы в салоне, я всегда вспо-
минаю о них.
А розовая планета совсем близко, огромная, поземному си-
яющая, но отделенная от нас непонятной преградой.
Жизнь... Там обязательно должна быть жизнь.
Я мельком взглянула на Павла. Его лицо страшно поразило
меня. Замкнутое, даже угрюмое, с опущенными тяжелыми веками.
Никогда у него не было такого лица. И век таких тяжелых не
было, и таких острых скул.
- Что с тобой, Павел? - Он поднял на меня светлые, совсем
спокойные глаза. - Что-нибудь случилось?
- Нет... нет... Что вы!
Вошел Сурен. Его движения замедлены. Так всегда в минуты
острого волнения. Он боится сказать необдуманное, случайное
слово, говорит глухо:
- Я очень немногое могу сообщить вам. Горючего нам хватит
только для того, чтобы благополучно сесть на планету. Ве-
щество или... поле пояса радиации сквозь защиту проникает в
реактор двигателя, искажает обычный процесс. Космоплан теря-
ет способность управляемо двигаться.
- Исследовать эту радиацию. Но как?!! - Это сказал Павел,
его лицо покрылось синеватой бледностью. - Приблизиться к
поясу радиации! Сейчас же! Время не терпит!
И мы опять двигались вокруг планеты как ее спутник в те-
чение двадцати земных дней.
Частицы действительно оказались трехликими. В одном слу-
чае они вели себя как отрицательно заряженные, в другом -
положительно, а иногда как нейтральные. И мы установили, что
для нас опасно только это нейтральное вездесущее излучение.
Отрицательные и положительные состояния частиц нас не беспо-
коили.
И что хуже всего: мы не улавливали закономерности в чере-
довании зарядов частиц.
А розовая планета медленно вращалась, соблазнительно
близкая, полная тайн и какой-то жизни.
Мы опять в салоне космоплана. Павел, как и всегда в осо-
бенно ответственные минуты, не сидит, а стоит.
Он приказал открыть все иллюминаторы. Исчезли стены, ос-
талась лишь прозрачная, слегка люминесцирующая желтизною
оболочка. Только она отделяла нас от бездны пространства и
времени. Справа от меня, надо мной и под ногами был черный
Космос с обилием немигающих, мертвых звезд, с восходящим ос-
лепительным светилом - Солнцем Джолии, а слева - сама плане-
та, мутная и тоже сияющая. Павел говорил решительно. Он все
обдумал.
- Большое счастье встретилось нам на пути. Эта планета
вне всякого сомнения живая. То, о чем мечтали люди, - обна-
ружить в Космосе жизнь, - нашли мы первыми. У нас сейчас на-
дежная связь с Землей. Даже в случае нашей гибели на Земле
многое узнают... Но истратить все горючее для того, чтобы
опуститься на неведомую планету... Должны ли мы это делать?
- Только так и может быть, - тихим горячим шепотом вста-
вил Саша.
Сурен и я молчанием подтвердили свое согласие. Начался
спуск к планете.
Тысячекилометровый пояс радиации миновали благополучию,
нейтральное излучение не встретилось на нашем пути. Все ни-
же... и ниже... Раскаленный воздух охватил космоплан. Нарас-
тала тяжесть и тупая боль во всем теле. И возникло что-то
знакомое, не мучительное, а именно знакомое, знакомое мно-
гомного лет назад...
Земля! Земля! Родная Земля! Меня задушили эти земные вос-
поминания. И вдруг сильнейший взрывной удар...
Павел рванулся в аппаратную. За ним шатающаяся тень Саши.
Я двинулась туда же почти ползком, с трудом преодолевая боль
и страшную тяжесть,
Но в аппаратной все в порядке, у пульта по-прежнему Су-
рен. Только лицо его искажено невыносимой болью: щеки, лоб,
шея - все побагровело, посиневшим ртом он жадно ловит воз-
дух.
Космоплан "Вперед!" остановился, замер, придавленный
собственной тяжестью на чужой земле.
И мы все, несмотря на сильнейшую физическую слабость,
как-то сразу к чему-то прислушались. Там, в Космосе, была
беспредельная Вселенная и были мы - больше ничего.
А сейчас за плотно прикрытыми иллюминаторами не прост-
ранство беспредельности, а чужой мир, куда мы вторглись неп-
рошенными, мир, может быть, с враждебной нам жизнью. Навер-
но, только неведомая опасность создает чувство одиночества.
И Павел еще сказал (он никогда не скрывал от нас труднос-
тей), что взрыв не прошел бесследно. Мы все-таки попали в
поток губительного для нас излучения. Автоматы отвели кос-
моплан в сторону. Но все запасы протонов, оставленные для
связи с Землей, уничтожены. Их нет, И возродить их снова не-
возможно.
Когда мы открыли окна, чтобы увидеть чужую землю, на пла-
нете был рассвет. Над горизонтом висела утренняя звезда Ан-
лорес А, яркий белый диск величиной с десятикопеечную моне-
ту.
Беспредельная тускло-серая равнина лежала перед нами.
Предрассветные сумерки длились долго. Но постепенно все на-
чало наливаться густой краснотой. И только когда из-за плос-
кого края планеты показался невероятно огромный и сияюще
красный диск солнца, - вокруг посветлело. Перед нами возник
непривычный пейзаж. Насколько хватало глаз расстилалась все
та же равнина. И на ней странные растения: в метр высотой,
тонкие, прямые, как бы негнущиеся (или в воздухе была абсо-
лютная тишина?). Растения коричневые, и среди них кое-где
разбросаны камни более светлого оттенка. Странно, что камни
эти почти одного размера, и одной формы - яйцеобразные.
День ясный, со светло-розовой прозрачной вышиной подни-
мался над нами. И нам особенно дорогой показалась эта сияю-
щая вышина! Нас вернуло к действительности резкое восклица-
ние Саши. Эти "камни", эти странные "камни" были живыми!
Сейчас мы ясно видели, что они буро-коричневые с ржавыми по-
лосами. Они заметили нас! Они двинулись нам навстречу, при-
гибая твердую, упругую траву. Они ползли беспорядочно, не
общаясь друг с другом. Мы не могли понять, как и за счет че-
го они передвигаются и где те органы чувств, которыми они
уловили наше появление.
- Смотрите! Смотрите! - громко закричал Саша.
И мы увидели, что стрелки на космоулавливателях резко
взметнулись, указывая на радиацию, все ту же нейтральную
вездесущую радиацию. Мы закрыли иллюминаторы. Но указатели
приборов всетаки чуть-чуть дрожали. Излучение очень слабое,
в миллионы раз меньше того, которое встретило нас на подходе
к верхним слоям атмосферы. Но оно есть!
- На Земле известны скаты, - не знаю почему так тихо на-
чала я говорить, - морские животные, каким-то непонятным об-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг