Второстепенные, с точки зрения Соколова, факты и детали явления Кедров
вдруг освещал с какой-то иной, едва понятной Михаилу стороны. Михаил чувствовал
себя школьником-первоклассником, и его ироническое отношение к Кедрову
поколебалось. И в то же время он не мог не заметить, что Кедров, при всей
силе интеллекта, был удивительно далек от реальности и слишком легко смотрит
на будущие практические трудности.
Они настолько увлеклись спором, что совсем забыли об Ауре.
Наконец она прервала их:
- Хватит на сегодня! Ты забыл, Всеволод? Ионолет на Сахалинскую
Ривьеру стартует в пять часов.
Но Кедров решительно покачал головой:
- Теперь это невозможно! Сообщение о геонах меняет все
планы. Я должен немедленно заняться ими.
- Но ведь это бесконечная песня. Всегда работа и только
работа. Прошу тебя, уступи.
Кедров промолчал. Глаза Ауры умоляюще посмотрели на Михаила.
Соколов вдруг понял причину ее постоянной грусти:
она любила Кедрова, а тот меньше всего думал о личном.
- Может, Аура права? - полувопросительно сказал он.
- Нет, нет, - с добродушной иронией проговорил Кедров.
- Тебе крайне необходим отдых, - упрямо сказала Аура.
- Ты же обещал... После окончания проекта.
- Оставим это, - прогудел Кедров.
Он положил руки на край балюстрады и уставился на широкое
зеркало Енисея. Казалось, он любуется природой, но Михаил понимал, что
мысли Кедрова заняты совсем другим. Его уже здесь не было.
Аура взглянула на Соколова, словно хотела сказать: "Вот
так всегда".
"Странный человек, этот корифей, - подумал Соколов. -
Безнадежный. А она не понимает. Или примирилась?"
Аура чуть вздрогнула и обернулась. Ее глаза сказали вызывающе:
"Каков бы он ни был, я люблю его..." Михаил смутился. Он понял, что девушка
угадала его мысль. И ему вдруг захотелось помочь ей. Но он еще не знал,
как это сделать.
Они молчали и смотрели на город. Солнце уже село. Прозрачные
стены зданий горели в последних лучах заката. К причалу на реке медленно
подходил голубой атомоход, его палубы были усеяны людьми. Отчетливо доносились
музыка, возгласы, веселый смех женщин...
Соколов вздохнул. Да, Земля все та же. Но он странным
образом отвык от нее. Ничто не привлекало его здесь. Он взглянул на Ауру.
Женщина... Олицетворение земного. Когда-то он любил одну из них. Но та
не захотела - или не смогла - последовать за ним на Меркурий. Она была
слишком земной и слишком слабой. А может быть, так и должно было случиться?..
С тех пор он старался не думать о них. Тем более что суровая профессия
планетолога отнимала все силы и время. Он опять посмотрел на Ауру и неожиданно
представил себя и ее на пышущих жаром плоскогорьях Меркурия, среди ледяных
торосов ночного полушария. А эта смогла бы?.. Внезапно он тронул Кедрова
за плечо:
- Вот что... Я мог бы немедленно вернуться на Меркурий...
Хорошо знаю места, где рождаются геоны. Вам ведь нужно знать о них все?
Кедров рассеянно взглянул на него. Потер пальцами висок.
Михаил повторил свое предложение. Только после этого до Кедрова дошел смысл
его слов.
- Да, да!.. - оживленно пробасил он. - Ты угадал! - Сняв
руки с балюстрады, Кедров повернулся и неожиданно пошел к выходу, бросив
Соколову: - Тогда идем! Я составлю программу изучения геонов.
Михаил посмотрел на него, на Ауру, которая, казалось,
не замечала происходящего, закусив в зубах листок плюща, обвивавшего колонну.
- Ты что, раздумал? - нетерпеливо сказал Кедров. Уже в
дверях Соколов попрощался с ней взглядом. Ехали молча. Кедров рассеянно
поглядывал на людей, стоявших выше и ниже их на ярусах движущихся тротуаров.
Когда они подъезжали к Физическому Центру, Соколов спросил:
- Разве можно так? Вы невнимательны к ней.
Кедров добродушно пожал плечом, иронически улыбнулся:
- Ей богу, малыш, ты заблуждаешься.
Уточнять дальше не было смысла, и Михаил промолчал. ...В
тот же день поздним вечером, закончив дела в Совете Энергии и получив от
Кедрова программу исследований, Михаил томился на Восточном космодроме,
ожидая вылета полу-грузовой меркурианской ракеты. Неожиданно он увидел
Ауру. С бьющимся сердцем он пошел навстречу. На миг возникла безумная мысль,
что она пришла ради него.
- Вы... ищете меня? - спросил он, вглядываясь в спокойное
бесстрастное лицо и пытаясь понять, что привело ее сюда. Глаза Ауры чуть
улыбнулись:
- И да и нет... Наверное, вы подумаете, что я просто ненормальная.
- Она непринужденно рассмеялась. - Да, я пришла к вам... - Помолчав, она
решительным тоном сказала: - Помогите мне попасть на Меркурий.
- Зачем? - изумился Михаил.
- Чтобы помочь Всеволоду.
- А-а... - протянул Михаил, усиленно размышляя. - Да..,
Конечно.
- Значит, я буду полезна там? - спросила девушка, неправильно
истолковав слова Михаила. - Я ведь биокибернетик.
- Ничего не выйдет, - с сожалением сказал он. - Хотя профессия
дефицитная... Но для работы на Меркурии требуется многолетняя подготовка.
Вас все равно не пропустят на контрольном пункте Инспекции, отправят обратно.
Аура с досадой посмотрела на него:
- Жаль... Мне так хочется помочь Всеволоду. Пять лет он
пробивал этот проект. И больше ничего не хотел знать. Сегодня, казалось,
он победил. Но тут выступили вы...
- Я не мог промолчать.
- Да, это верно... Но теперь за геоны уцепятся Борак и
другие. Они сделают все, чтобы похоронить проект Всеволода.
- Но почему? Разве это возможно в наше время?
- Идеалист... А еще меркурианский следопыт. - Она почти
ласково посмотрела на него. - Здесь борются не злые силы. Борак и
его сторонники давно предлагают перегнать ближе к Солнцу Марс, крупные
спутники Сатурна и Юпитер. Их проект утвержден. А тут появился Всеволод
со своим - более простым, экономичным.
- Ага, - сказал Михаил, чувствуя себя в чем-то виноватым.
- Теперь понимаю... .
Оказывается, эта девушка не так уж глупа. Ему захотелось
ободрить ее.
- Проект Кедрова победит, - убежденно сказал он. -
Мы поможем все - и ты, и я, и много-много других людей.
- Это было бы замечательно! - порывисто воскликнула Аура,
но выражение ее глаз не изменилось. Они по-прежнему оставались серьезными,
чуть грустными. Но где-то в глубине зрачков жили острый интерес и любопытство.
Михаил понял, что она изучает его.
Металлический голос объявил о посадке в меркурианскую
ракету. Ее гигантский корпус уже плавно поднимался носом в зенит вместе
со стартовой колонной.
- Пора, - произнес Соколов. - Пожелай мне спокойного перелета.
И привет Кедрову! Его проект победит, - повторил он.
Аура пристально посмотрела на него, молча протянула узкую
сильную руку...
- Наконец-то выбрались из ада! - сказал
Кедров. - Где же секция?
Михаил молча указал на далекую россыпь огней, видневшуюся
сквозь прозрачный корпус Универсона. Они перевалили через торосистый гребень,
образованный глыбами твердого аммиака, проехали несколько километров по
волнистой равнине и уткнулись в подножие кос-мотронного вала.
Кедров и Михаил еще не успели застегнуть шлемы, как снаружи
нетерпеливо застучали по корпусу.
- Это ты, Макролев? - спросил Михаил, высунув голову из
наружного люка и силясь разглядеть что-нибудь в темноте.
- Так точно, ваше степенство, - ответил снизу молодой
голос.
- Вольно, - с улыбкой сказал Михаил громадному детине
в блестящем термоскафандре. Это был Лев Грушин, лучший инженер-монтажник
секций Космотрона. За рост и комплекцию меркурианцы прозвали его Макро-львом.
- Все дурачишься?
- Виноват, товарищ главный... Обознался. Думал, к нам
старик Саваоф прикатил. Уж больно машина чудная. А кто там еще?
- Кедров.
Макролев обрадованно почесал пластмассовым пальцем воображаемый
затылок скафандра:
- Это очень кстати. Кедров нужен нам даже больше, чем
Саваоф.
- Как дела? - спросил Михаил, давая дорогу Кедрову.
- Восьмой раз проверили секцию, - удрученно сообщил Макролев.
- Сверху донизу. Но не можем ничего сделать. Энергия уходит, как вода в
решете.
- А где твои монтажники?
Макролев кивнул на светлячки, ползавшие над их головами
по цилиндрическому телу Космотрона:
- Полный комплект. Сто двадцать человек.
Кедров и Михаил поднялись по винтовой лестнице на гребень
Космотрона и заглянули в огромный, как котлован, люк. Даже сквозь пластик
шлема в лицо их пахнуло слабым теплом, исходящим от волноводов и энергоприемников.
Иногда мрак, царивший в недрах Космотрона, озаряли вспышки, похожие на
сполохи в темную летнюю ночь.
- Они возникают через каждые пять минут, - прозвучал в
шлемофоне Михаила чей-то голос. - С поразительной точностью...
Он оглянулся. Позади и выше него стояли монтажники, похожие
в своих тяжелых скафандрах на сказочных богатырей, Их фигуры смутно чернели
на фоне звездного неба.
- А сейчас загорится конус, - сказал другой монтажник.
И действительно, вскоре последовала серия вспышек. Затем, как бы сквозь
оболочку секции, наружу просочилось странное сияние. Оно имело вид опрокинутого
конуса, упиравшегося вершиной в гребень Космотрона. Внутри свечения ритмически
пульсировали зелено-желтые вихри, пронизанные светлыми нитями. Размытое
основание перевернутого конуса терялось где-то в высоте.
- Что это может быть? - спросил Макролев. Кедров напряженно
размышлял. Михаил видел, как по его лицу разливается болезненное выражение,
словно он преодолевал какой-то скрытый недуг.
После длительного раздумья Кедров попросил отвести монтажников
к Универсону и вызвать по радио роботов, бесстрастно ожидавших приказаний
внизу, у подножия Космотрона.
- Что ты задумал?
- В секцию проникли те же самые геоны... Только они преобразовались
в какую-то новую энергетическую форму. Надо их изгнать.
- Смотри ты! - удивился Макролев. - А мы ломали голову.
Оказывается, очень просто?!
- Не совсем так, - сказал Кедров. - Попробую рассчитать.
Беда в том, что геоны обладают всепроникающей способностью. Впрочем, пойдем.
И они отправились в Универсон, чтобы проделать необходимые
расчеты на машине. Между тем роботы, подчиняясь радиокомандам Макролева,
спустились в Космотрон. Несколько часов подряд они передавали Кедрову результаты
измерений, по которым тот набросал картину скопления геон-материи.
Кедров работал с невероятной быстротой и четкостью. Михаил
едва успевал записывать команды машине. На синем экране проектора то и
дело возникали массивы двоичных чисел, а натренированный мозг Кедрова тут
же переводил их на язык почти непонятных Соколову формул и уравнений. И
снова Михаил с суеверным страхом подумал, что способности "корифея" превосходят
все мыслимые границы человеческих возможностей. Словно Кедров на сотню
лет опередил нормальный ход социальной эволюции.
- Все! - сказал Кедров. Внезапно он замер, опустив руки.
Потом сделал знакомое движение пальцами у виска, словно пытаясь поймать
что-то ускользающее. В его глазах было огромное напряжение. - Вот только
решу сферическую гармонику...
Его бас угасал. Он подпер голову руками и некоторое время
молча сжимал виски. Потом медленно положил пальцы на клавиши биоконтактного
проектора.
- Сейчас... Сейчас... - Он преодолел оцепенение и мгновенно
решил сложнейшее уравнение четырехмерного анализа. Энергичным движением
руки набросал схему и встал: - Вот цепь истечения! Геоны преобразуются
в электронный ток. Роботы станут антеннами. В конце геон-распада они сгорят...
Зови монтажников!
Но Михаил выразил сомнение:
- Мне кажется, какая-то часть геон-материи останется в
Космотроне. Почему так, не могу объяснить, но я уверен в этом...
- Что ты предлагаешь? - перебил Кедров.
- Размонтировать секцию. Привезти из ГАДЭМа новые блоки
и собрать их заново.
- Ты определенно устал! - сказал Кедров с внезапным раздражением.
- Расчеты, основанные на моей теории, верны!
Соколов пожал плечами. Его поразил непримиримый тон Кедрова
- всегда спокойно-добродушного, терпеливого, уравновешенного. "Что с ним?"
- подумал он.
- Я докажу! - гневно прогудел Кедров, неправильно истолковав
жест Соколова. Выхватив из ячейки микрофильмы и поочередно вкладывая их
в проектор, он говорил, говорил... Напряженно звучал его голос, лились
формулы, цифры, свидетельства крупнейших физиков. На экране бесконечной
чередой проходили невыразимо сложные уравнения. Чувствуя, как у него трещит
голова, Михаил перестал понимать Кедрова... - Ведь так? Верно? - бросал
тот ему в лицо.
"Нет, с ним неладно, - решил Соколов. - Как только пустим
Космотрон, силой заставим вернуться на Землю и как следует отдохнуть".
Он подошел к Кедрову, шутливо поднял вверх руки:
- Ну, хватит... Сдаюсь. Может, ты прав. В конце концов
практика - солдат. Это сказал еще Леонардо да Винчи.
Кедров замолчал, словно его выключили. Долго смотрел на
Михаила, потом вдруг махнул рукой и добродушно произнес:
- Да, оставим это. Я погорячился. Но ты недооцениваешь
теорию.
Михаил послушно кивнул.
Кедров ласково похлопал его по спине, открыл люк...
Монтажники быстро смонтировали цепь разряда, установили
на гребне Космотрона обреченных роботов и подали Кедрову сигнал готовности.
...Около полусуток рвались в небо желто-голубые стрелы.
Огромная энергия распада геонов, концентрируясь в телах бывших роботов,
через квантовый прожектор Универсона истекала в пространство. Над замерзшими
пустынями Ночного Меркурия еще долго после этого висела прозрачная голубая
пелена.
Сделав свое дело, Макролев и его монтажники погрузились
в вездеходы и двинулись дальше: им предстояло обогнуть планету по экватору
и проверить все триста восемьдесят секций. Кедров и Михаил еще два дня
дежурили у приборов, чтобы удостовериться в полном отсутствии геон-материи.
Они сидели на куполе Универсона и думали каждый о своем.
Почти осязаемое безмолвие неслышно окутало их плечи, растеклось по ледяным
торосам, по аспидно-черному валу Космотрона. Тонкие лучики звездного света
больно кололи глаза. Михаил только что убедился, что квантовый индикатор
Универсона показывает нуль. Геон-материя бесследно ушла, растворилась в
электромагнитном поле Меркурия. Расчет Кедрова был верен, и Михаил ощутил
стыд за свои недавние сомнения.
- Теперь все в порядке... - сказал он Кедрову. - Мы работали
не зря. Бораку и его комиссии не к чему будет придраться. И солнце возгорится!
Это будет завершающий аккорд.
- Наоборот, малыш, начало, - поправил его Кедров. - Вечное
Начало. До самого конца Познания. Впрочем, ему, как и Вселенной, нет конца.
- А человеку? - глянул на него Соколов. - О человеке ты
забыл? Твой кумир - познание. Прекрасно! А другим... кто возле тебя...
хочется немного и тепла.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг