Кедров не отвечал. Михаил опустил голову, тяжело задумался.
Казалось, перед ними прошла неясная тень Ауры.
...Спустя три года после их встречи
на Восточном космодроме Аура все-таки появилась на Меркурии. Отряд Михаила
в это время прокладывал самый трудный участок космотронного вала - по Сумеречному
поясу, через бурные потоки жидких металлов, полузастывшие озера кислорода
и моря лавы.
О прибытии Ауры сообщил Цыба, с которым Михаил регулярно
- два раза в сутки - ожесточенно ругался, выколачивая дополнительную энергию
для тысяч роботов и криогенных машин, строивших разгонный туннель Космотрона.
Они только что закончили по видеофону очередной "разговор", и возбужденный
Михаил собирался покинуть свой вездеход. Он уже открыл люк, но остановился,
опять услышав за спиной знакомый голос:
- Эй, Соколов! А ты, оказывается, скромник!
- В чем дело? - обернулся Михаил и увидел на экране скуластую
физиономию Цыбы, расплывшуюся в хитрой улыбке.
- Да ничего особенного, - тянул Цыба. - Только не совсем
этично разыгрывать из себя отшельника. А тем временем...
- В чем дело? - повторил Михаил. - Тебе захотелось поболтать?
Так ищи другого! Мне некогда.
Фотоэнергетик согнал с лица улыбку.
- Нет, почему же! Я просто хотел сообщить приятную новость...
Тут тебя разыскивает одна женщина. Очень красивый представитель рода хомо
сапиенс. Прилетела из Эвенкора.
У Соколова гулко забилось сердце.
- Где она? - бросился он к экрану.
- То-то, схимник-отшельник, - опять усмехнулся Цыба и
снисходительно погрозил пальцем. - Здесь она, в диспетчерской...
Не дослушав, Михаил включил диск активации. Взвыл атомный
двигатель. Вездеход, словно застоявшийся конь, с места взял предельную
скорость. "Она здесь!.. - неслись мысли. - Все-таки добилась... Молодчина.
Одна или с Кедровым? Нет, конечно одна". Снова в его душе горела надежда.
Он разыскал Ауру в "подземном" поясе ГАДЭМа. Девушка сидела
на берегу искусственного водоема и так пристально смотрела в прозрачную
голубоватую воду, что Михаил, не дойдя нескольких шагов, замер, не решаясь
окликнуть ее. Наконец она увидела, вернее, почувствовала, что он здесь,
и медленно повернула голову.
- О, это ты... - просто сказала она, словно они расстались
только вчера. Легко поднялась на ноги - гибкая, сильная, будто тугая стальная
пружина. Протянула узкую руку. Лицо оставалось спокойным, лишь серо-голубые,
с затаенными огоньками глаза чуть-чуть потеплели.
- Это хорошо... Хорошо, что приехала, - бормотал Михаил,
пожимая ей руку. - Это здорово. Я рад, рад...
Она с некоторым усилием освободила пальцы, деловито сказала:
- Всеволод не мог прибыть. Он не покидает Физического
Центра. Проблема геонов действительно сложна. Очень сложна.
Затем она сообщила, что тех фактов и наблюдений, которые
Михаил собрал и передал по космофону в Эвенкор, недостаточно. Нужны новые
данные - подробности внутреннего строения геонов.
- Деликатная задача, - покачал головой Соколов. - Не представляю,
как ее решать. Дайн, пожалуй, не сможет мне выделить людей. А одному...
- Вот программа исследований, - Аура достала из нагрудного
кармана розовую пачку перфолент. - Ты не один. Со мной прибыли добровольцы.
Почти вся молодежь Кибернетического Центра.
- Вот как! - удивленно сказал Михаил. - Да ты просто молодчина!
Тогда мы это сделаем.
Уже в пути к Сумеречному поясу она рассказала о событиях,
связанных с проектом Кедрова. Пришлось выдержать длительную борьбу с Бораком
и большинством Совета Энергии, которые воспользовались тем, что Кедров
целиком был поглощен конструированием аппарата для защиты от геонов. Борак
почти добился решения о начале подготовительных работ в духе своего проекта.
Однако после бурных споров в Совете Земли сторонники Борака вынуждены были
отступить: неожиданную поддержку Кедрову оказал Совет Экономики, признав
его проект более выгодным.
- Все теперь зависит от Всеволода, - задумчиво сказала
она. - Удастся ли ему создать аппарат?..
Михаил смотрел на Ауру и думал о том, что заставило ее
стать тенью Кедрова. Ему стало жаль ее. Он понял, что любит, и вздохнул.
Вот еще забота. Это было так же бессмысленно, как любить далекую звезду.
- А как Всеволод? - спросил он. - Все такой же?
- Все по-прежнему, - нехотя проговорила она.
До самой границы Сумеречного пояса она не проронила ни
слова. Аура вспоминала то время, когда веселой, беззаботной девушкой встретилась
с Кедровым. Как все сначала было ясно, легко! Она бездумно последовала
за ним, не отдавая себе отчета, насколько далеки они друг от друга. Духовный
мир Кедрова, круг его интересов был для нее как неразгаданная надпись исчезнувшей
цивилизации. Войти в этот круг она не могла - все это превосходило границы
обычного человеческого разумения. Тогда же и надо было решать. Но она долго
колебалась, потому что любила. Теперь же что-то изменилось... Аура никогда
бы не призналась Михаилу, что встречи с ним тогда, в зале Совета и на Восточном
космодроме, повергли ее в растерянность, открыли, что он ей ближе и понятней,
нежели Всеволод.
...Они заканчивали обширную программу изучения геонов.
Вездеход Соколова пробивался к подножию вулканического плато, где нужно
было снять один из важных приборов, фиксирующих стадии рождения, наиболее
крупных геонов. Меркуроходы с добровольцами двигались в километре правее
и левее их, завершая обследование южной зоны. Чтобы сократить путь к цели,
Соколов осторожно вел машину по крутому склону действующего вулкана. Над
его вершиной висело густое облако пепла, но лавы не было видно. "Цикл относительного
затишья", - подумал Михаил и в этот момент заметил прозрачно-голубой геон.
Соколов еще ни разу не видел такого огромного сгустка. Как назло, из-за
горизонта выплеснулись солнечные протуберанцы, а затем и часть диска Солнца.
Непрерывно меняя свои очертания и форму, - то вытягиваясь в цилиндр, то
сворачиваясь в кольцо или диск, - подгоняемый лучами света геон взлетел
к вершине вулкана и исчез в кратере. И тотчас сильнейший взрыв потряс окрестности:
мгновенно освободилась энергия, сконцентрированная в геоне. Застилая полнеба,
из кратера вырвалась темно-пурпуровая туча. Померкло Солнце - так ярка
была вспышка. Верхушка вулканического конуса исчезла, широкие трещины раскололи
склон горы.
Казалось, содрогнулся весь Меркурий.
Бурля вязкими водоворотами, из трещины
хлынули потоки лавы. Гора осела и частично обрушилась в образовавшийся
провал. Михаил почти бессознательно включил антигравитаторы. Но все же
меркуроход с невероятной силой ударился о выступ скалы. Не выдержав удара,
с пронзительным лязгом отскочила крышка люка, башня наполнилась пеплом.
Соколов услыхал сдавленный возглас Ауры. Обернувшись, увидел, что она судорожно
цепляется одной рукой за край люка: ее тело было уже за бортом. Меркуроход,
покачиваясь, висел над самым краем бездонного провала, зацепившись за камни
аварийными лапами. Михаил понял, что Аура сейчас полетит вниз, в пропасть,
куда низвергались лавовые потоки... Он успел удержать ее на весу одной
рукой. В следующее мгновение втащил в башню, захлопнул люк... Антигравитаторы
уже набрали необходимую мощность и плавно приподняли машину на высоту нескольких
метров.
...Совсем близко он увидел глаза, наполненные ужасом.
Она судорожно рыдала:
- О-о!.. Как это было страшно...
- Пустяки! Ты не ушиблась? - он внезапно привлек ее к
себе.
Аура медленно приходила в себя и бессознательно отстранялась,
но он не отпускал. Она вздохнула, затихла, положила ему голову на грудь.
Так они сидели и молчали, пока робот не довел меркуроход до цели.
...Через два дня Аура улетала обратно в Эвенкор. Михаилу
было грустно, хотя он старался и не показывать этого.
- Ты еще вернешься в ГАДЭМ? - спросил он.
- Да, вместе с Всеволодом. - Она задумчиво поглядела на
него.
- Я буду ждать, - сказал Михаил.
Она промолчала. Потом, уже поднявшись к люку рейсовой
ракеты, обернулась и с улыбкой помахала рукой...
- Пора, малыш, - прогудел над его ухом
Кедров. Михаил вздрогнул, встал, начал собирать приборы.
...К исходу "дня" они благополучно достигли равнины ГАДЭМа.
Михаил сразу заметил необычное оживление. На космодроме стояли два пассажирских
лайнера.
- Еще кто-то прибыл, - сказал он, стараясь разглядеть
длинную цепочку людей в скафандрах, тянувшуюся к диспетчерской башне.
- Биокибернетики, - равнодушно ответил Кедров, думая о
чем-то другом. - Они входят в группу запуска Космотрона.
- Биокибернетики? - переспросил Михаил. - Значит... - он
замолчал.
- Да, - закончил за него Кедров. - И Аура тоже.
Михаилу очень хотелось пойти туда, к ней.. Но, поглядев
на спокойного, отрешенного от всего Кедрова, он не сдвинулся с места. Кедров
направил машину прямо к Главной башне, где должны были находиться и члены
Совета Энергии. Едва войдя в зал, Михаил понял, что здесь уже известно
об успешном дебюте Универсона.
Борак подошел к Кедрову, протянул руку:
- Рад за тебя, коллега. Совет формально не имеет теперь
никаких возражений. Можно испытывать Космотрон. Поздравляю.
Однако его слова плохо вязались с разочарованным выражением
лица.
- Говоришь, формально? - сказал Кедров. - А на деле?..
Борак развел руками:
- Истинный ученый должен сомневаться до конца. Возможны
любые случайности. Мы живем в вероятностной Вселенной.
- Вероятность и случайность - не одно и то же, - заметил
Кедров.
- Не спорю, - охотно согласился Борак. - Однако...
Он не досказал свою мысль и язвительно улыбнулся. ...Чем
ближе подходил день пуска Космотрона, тем напряженней бился пульс жизни
ГАДЭМа. Михаил окунулся в гущу самых неотложных дел. Он вынужден был тянуться
из последних сил, чтобы не отставать от Кедрова, энергия которого подавляла
и изумляла его. То они корпели над уточнением программы разгона протонов;
то вместе с Данном, как одержимые, мчались на Станцию Космосвязи - вести
очередные переговоры с Титаном, где готовился к пуску аналогичный Космотрон;
то часами бродили в лабиринтах Концевого Параболоида, вместе с армией инженеров
и наладчиков выверяя тончайшие механизмы синхронности. Временами Михаил
забывал даже о том, что Аура здесь, в главной диспетчерской. Несколько
раз заговаривал о ней с Кедровым, но тот словно не понимал, о чем идет
речь. Сжигаемый лихорадкой последних приготовлений, Кедров был похож в
эти дни на сомнамбулу. Подчиняясь его неукротимой энергии, ворочалась вся
эта громадная масса людей, механизмов, автоматов, хотя формально ею управляли
Дайн, Цыба, Соколов и тысячи их товарищей.
Только однажды Соколову удалось мельком увидеть Ауру,
когда он заскочил в главную диспетчерскую, чтобы узнать о ходе монтажа
Командного робота. Он подошел к ней чуть ли не на цыпочках. В башне царила
атмосфера лихорадочного волнения: приближался день пуска, а Командный робот
не был готов. Вокруг его звездообразного корпуса с раскрытыми лучами-створками
густо толпились озабоченные кибернетики. Они были прекрасными инженерами.
Все, что можно было сделать, они сделали. Но сверхтонкую настройку Биоробота
- эту новейшую науку, возникшую в связи с пуском Космотрона, - освоили лишь
несколько человек, и среди них Аура.
- Аура, - тихо позвал он.
Девушка блеснула на пего серо-голубыми глазами, усталым
движением поправила волосы, стесненно вздохнула.
- Ну, теперь ты довольна? - он кивнул на Биоробот, на
равнину, ясно видимую сквозь стену башни. Тысячи роботов, похожих на больших
пауков, деловито монтировали последние секции Космотрона, тянули линии
волноводов, устанавливали защитные экраны и барьеры. - Дело идет к концу.
Она смотрела на него и молча улыбалась. Говорить было
не о чем: не то время, не та обстановка. Все личное казалось сейчас несущественным.
Сознание победы общего дела связывало их сердца более прочной нитью. Кто-то
включил многоканальный космофон. В зал ворвался вихрь кодированных сигналов:
обрывки команд, ответов, запросов. То переговаривались между собою роботы,
заканчивая предпусковые операции на Космотроне. Иногда в их голоса врезалась
живая струя человеческой речи. Михаил попеременно узнавал голоса Кедрова,
Цыбы, Дайна, Макрольва, следивших за действиями автоматов. Внезапно все
голоса смолкли, в космофоне послышался негромкий металлический лязг. Растянувшись
по всей равнине, армия механоавтоматов двигалась к своим "жилищам" - ангарам.
Высоченный тороидальный вал Космотрона, уходивший в обе стороны за горизонт,
бросал на них ослепительные копья света.
Настал день пуска. Глаза всех, кто был
на Меркурии - в подземных убежищах, пунктах связи, диспетчерских и операторских
залах, - устремились на купол Главной Башни управления. Там был Дайн, бесконечно
усталые глаза которого светились тихой радостью: наконец-то свалилась с
плеч эта невиданная стройка; Борак и члены Совета Энергии, упорно сохранявшие
на лицах традиционный скепсис и недоверие; застывший у пульта Цыба - изредка
он будто просыпался и нервно передергивал плечами.
Михаил, Кедров и Аура находились в отсеке Командного робота.
В космофоне размеренно прозвучал металлический голос автомата:
- Есть Титан! Они готовы.
И тотчас на вершине Концевого Параболоида возник яркий
зеленый шар - сигнал начала эксперимента.
Кедров не сводил взгляда с большого, во всю стену, круга
цезиевых часов, стрелка которых отсчитывала последние секунды. Вот она
коснулась деления "нуль". Автоматически включился Командный робот. Точно
такую же операцию проделал и его коллега на далеком спутнике Сатурна, в
двух миллиардах километров отсюда. Аура, крепко сжав пальцами звукоприемный
шлем, старалась уловить только одну мелодию - голос Главного Нейрона, едва
пробившийся сквозь тысячи сигналов, испускаемых приборами Концевого Параболоида.
И не только уловить, но и довести до совпадения, резонанса, с ответной
мелодией, которую испускал Командный робот Космотрона. В момент резонанса
включится электромагнитное поле ускорителя. Точным движением Аура возбудила
группу искусственных биоклеток, вмонтированную в электронную схему Биоробота,
и замерла, обратившись в слух. Вскоре она отчетливо восприняла мелодию
Главного Нейрона. Мелодия была так чиста, окрашена такой глубокой, почти
человеческой тревогой, что сердце Ауры дрогнуло. Ей почудилось, что бесстрастный
автомат взволнован какой-то опасностью и зовет на помощь... Она беспокойно
взглянула на пульт, где светились бесчисленные шкалы приборов. Нет, кажется,
все в порядке.
Мелодии слились. Концевой Параболоид украсился разноцветными
сигналами сторожевых роботов. Сверхплотный шнур протонов начал свой бег
в разгонном туннеле. Триллионы киловатт энергии неиссякаемой лавиной ринулись
в Космотрон, сжимая его электромагнитную "пружину". За доли секунды обежав
Меркурий по экватору, протоны в конце каждого оборота получали все более
мощный толчок. Цыба, словно фокусник, проделывал угловатые, но безупречно
точные манипуляции на клавишах энергопульта, искусно варьируя резервами
энергии. Все ближе скорость протонов подходила к световой...
В Главную Башню поступило сообщение актинометрической
обсерватории. Обычное сообщение: на Солнце начался цикл особенно бурного
роста протуберанцев. Борак, сидевший у экрана связи, прослушал сводку и
пожал плечами:
- Ну и что?.. Подумаешь, невидаль. Протуберанцы...
И рассеянно взглянул на колоссальные вихри материи, вставшие
по краям солнечного диска. Сквозь защитное вещество башни они казались
тускло-желтыми, совсем незаметными.
А потом в Главную Башню ворвался Макролев, на ходу сбрасывая
шлем.
- Кедров!.. - вопил он. - Где Кедров?!
- В чем дело? - немедленно отозвался бас. Взмыленный Макролев
остановился в дверях отсека:
- Геоны!.. Масса геонов!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг