А незнакомец все смотрел на Дженни, и во взгляде его она читала любовь.
Никогда еще никто не смотрел на нее так ласково, так нежно, и Дженни
почувствовала, что сейчас растворится в теплых лучах этих глаз. И когда
незнакомец бережно обнял ее, она сама потянулась губами к его губам, ибо
жаждала поцелуя. А поцелуй этот был прекрасен, как звездное небо, и длился
целую вечность. Когда же он кончился, они долго молчали, ведь слова порой
излишни. Но Дженни не давал покоя один вопрос, и она, наконец, решилась его
задать.
- Скажи, как зовут тебя? - спросила она тихо, боясь разрушить чары.
Незнакомец с готовностью ответил:
- Мое имя - Ганконер, а живу я здесь неподалеку.
- Почему же я никогда не слышала о тебе? Я знаю всех наших соседей.
Ты, наверно, живешь здесь недавно?
- Нет, - улыбнулся он, - я живу здесь очень давно. Но я живу один,
почти ни с кем не вожу знакомства - потому ты и не знала обо мне до сих
пор. А вот я не раз слыхал о красоте Дженни Уиллоу, но не верил, пока сам не
увидел.
Дженни смутилась и стала похожа на алую розу, а он нежно взял ее руки в
свои и сказал:
- Посмотри, как прекрасно вокруг! Я всегда прихожу сюда, когда цветут
колокольчики. Не хочешь ли побродить со мной и полюбоваться на них?
Дженни радостно кивнула, и они побрели куда глаза глядят. О, как хорошо
им было вместе! Ганконер то наигрывал на флейте, то принимался рассказывать
Дженни волшебные истории о цветах, зверях и птицах. Они плели венки, они
смеялись и весело болтали о всяких пустяках, а когда уставали -
присаживались под деревом и отдыхали в объятиях друг друга. Дженни казалось,
что этот чудесный день никогда не кончится. Но вскоре - она и не заметила
как - на землю легли тени, а вечерний лес стал задумчив и тих.
- Тебе пора домой, Дженни, - сказал тогда Ганконер. - Смотри, уже
темнеет.
- Как! Уже! - воскликнула огорченная Дженни. - Да, ты прав, мне
нужно идти.
В молчании они добрели до опушки и остановились, чтобы попрощаться.
Дженни так не хотелось расставаться с любимым! Ее сердце щемило, словно
предчувствуя грядущие печали. И она спросила, заглянув ему прямо в глаза:
- А завтра я увижу тебя?
- Конечно! - с ласковой улыбкой ответил Ганконер. - Скажи только,
где?
- Приходи завтра на то же место, где мы встретились впервые. О,
неужели это было сегодня! Мне кажется, что с тех пор прошло много лет, что я
знаю тебя всю жизнь.
- Мне тоже, - эхом отозвался он.
- Поцелуй меня на прощанье, - робко попросила Дженни.
Он исполнил ее просьбу, а потом грустно сказал:
- Прощай, Дженни!
- Глупый, что же ты грустишь? - нежно сказала Дженни, обвив его шею
руками. - Не "прощай", а "до свидания"! Ведь мы увидимся завтра!
- До свидания, Дженни, - послушно повторил Ганконер.
- До завтра, любимый!
И Дженни побежала через поле к родительскому дому. Ганконер долго
смотрел ей вслед, потом поднес флейту к губам, издал несколько грустных
трелей и исчез среди деревьев.
Как ни старалась Дженни скрыть свои чувства, сияющие глаза, пылающие
щеки и радость, разливавшаяся вокруг нее, подобно аромату цветка, тут же
выдали ее. Миссис Уиллоу не стала ее ни о чем расспрашивать - лишь окинула
долгим, внимательным взглядом. Но когда ужин был окончен, и Дженни, пожелав
всем доброй ночи, убежала в свою комнату, миссис Уиллоу многозначительно
сказала мужу:
- Старик, кажется, наша девочка в кого-то влюбилась!
- Не может быть! - Фрэнк был так ошарашен словами жены, что чуть не
выронил трубку изо рта. Несколько минут он молча переваривал эту новость, а
потом спросил:
- И в кого же это? По-моему, в округе не осталось парня, которого она
не отшила!
На это миссис Уиллоу только пожала плечами и ответила:
- Всегда кто-нибудь найдется, рано или поздно!
Фрэнк еще немного помолчал, а потом изрек:
- Ну и слава Богу! Может, наконец, кончатся эти ее выкрутасы! Девчонке
давно пора замуж!
- Лишь бы человек был хороший, - задумчиво протянула миссис Уиллоу.
- Ладно, там увидим. Не будем пока ее расспрашивать, а то еще спугнем.
Дженни - девочка порядочная, всякие вольности никому не позволит, тут я
спокойна. Она и сама нам вскоре все расскажет.
На том они и порешили.
На следующий день Дженни, едва взошло солнце, тихо выскользнула из дому
и поспешила в лес. Всю ночь она провела не сомкнув глаз, в сладких мечтах о
любви, встреченной ею вчера. Ей думалось, что ее возлюбленный тоже не может
дождаться часа встречи; он, верно, уже бродит там, в лощине, тоскуя по ней.
И от этих мыслей Дженни пускалась бегом, не разбирая дороги. Как на крыльях
летела она, и сердце ее замирало, предвкушая счастье, ждущее совсем рядом.
Но когда Дженни, раскрасневшаяся, запыхавшаяся, прибежала на место, где
встретила Ганконера, там не оказалось ни одной живой души, кроме птиц,
щебечущих на деревьях.
- О! - прошептала Дженни. - Конечно, я пришла слишком рано. Он будет
здесь с минуты на минуту.
Она была немного разочарована, но совсем не расстроилась, а вместо
этого вспомнила, что почти всю дорогу бежала бегом.
- Господи, на кого я похожа! - сказала она самой себе. - Волосы-то
как растрепались! Что он подумает, если застанет меня в таком виде!
И Дженни присела, достала из кармана зеркальце и начала торопливо
прихорашиваться. Наконец, зеркало сказало ей, что лучше выглядеть просто
невозможно. Она устроилась на корне поудобней и стала терпеливо ждать.
Так Дженни сидела полчаса, и час, и другой. От каждого лесного шороха
она вздрагивала и начинала радостно улыбаться, надеясь увидеть того, кого
так ждала, но то опять был не он, и радость сменялась разочарованием. Уже
утро стало днем, и яркий свет полуденного солнца проник сквозь листву, а
Ганконера все не было и не было. Дженни начала чувствовать досаду.
- Что-то он не торопится! - пробормотала она недовольно. И внезапно
ужасная мысль полыхнула в ее голове, - А вдруг он совсем не придет?! Но
нет, что это я! Конечно, он, может быть, не смог прийти сегодня - кто
знает, что случилось? - но тогда он обязательно придет завтра! К тому же,
до вечера еще далеко - подожду еще немного!
И Дженни опять принялась ждать. Но теперь бедняжке не сиделось на месте
- то и дело ей чудился звук шагов, и она вскакивала, как потревоженная
лань. Она перебирала в уме всевозможные причины, одна страшнее другой,
которые могли помешать Ганконеру прийти, и от этих вымышленных несчастий
страдала так, словно все они уже случились. На дне ее прекрасных глаз
затаились тревога и боль. Ей стало казаться, что она ждет вовсе не там, где
нужно - кто знает, вдруг он здесь, совсем рядом, вон за теми деревьями? Она
стремительно вскочила и помчалась туда, но его и там не было. Тогда Дженни
принялась метаться по лощине, и каждое дерево, каждый куст казались ей теми
самыми, а Ганконера не было нигде. В ее пылающей, страдающей головке все так
перемешалось, что она уже не могла сказать точно, где ей нужно ждать. Как
бледная тень бродила Дженни туда-сюда, не находя покоя, пока не заметила
вдруг, что лес потемнел. Солнце заходило. Целый день она прождала напрасно,
пора было возвращаться домой.
Встревоженные мистер и миссис Уиллоу в один голос ахнули, когда Дженни
вошла и скорее упала, чем села, на стул.
- Что с тобой, доченька? - принялась ласково допытываться миссис
Уиллоу. - На тебе лица нет! Почему ты такая бледная, и почему твое платье
все в репьях и сухих листьях? Где ты пропадала целый день?
- Я гуляла в лесу, - отвечала Дженни тихим, безжизненным голосом.
- В лесу? Что же ты там делала?
- Ничего. Просто гуляла.
И Дженни закрыла руками лицо и зарыдала так горько, словно сердце у нее
разрывалось.
Растерянная миссис Уиллоу умоляюще взглянула на мужа:
- Отец, с нашей девочкой что-то случилось! Поговори хоть ты с ней,
может, тебе она расскажет!
- Дженни, детка, - осторожно начал мистер Уиллоу. - Давай поговорим.
Тебя, случайно, никто не обидел? Не бойся, расскажи мне!
Но Дженни в ответ только качала головой и плакала еще горше.
Несчастные родители, не зная, что делать с ней, и видя, что от их
расспросов становится только хуже, решили отложить все до завтра. Постепенно
Дженни перестала плакать, но мертвенная бледность и потухший взгляд говорили
о том, что она молча страдает. Как ни уговаривали ее поесть, Дженни не
смогла проглотить ни кусочка. Тогда мать отвела ее в спальню, уложила, как
ребенка, и велела выспаться получше и назавтра никуда не ходить. Дженни в
ответ промолчала.
Всю ночь Дженни то ненадолго забывалась беспокойным сном, то гадала,
придет ли Ганконер на следующий день. Она с нетерпением ждала рассвета и,
когда небо за окном только начало светлеть, неслышно встала, оделась и
поспешила прочь из дому, пока никто не остановил ее. Еще быстрее, чем
накануне, помчалась она к лощине, мечтая лишь об одном - чтобы он был там и
ждал ее. О, она не раздумывая простила бы вчерашнее мучительное ожидание -
только бы увидеть его!
Но Ганконера не было, не было нигде. Напрасно Дженни бродила по лесу,
напрасно звала - он не пришел, не отозвался. А Дженни, полубезумная, вся в
слезах, все ждала, и звала, и надеялась, не в силах поверить, что любовь
может быть предана так жестоко. Рыдая, вспоминала она его ласковый взгляд,
его нежные слова, поцелуй на прощанье - разве мог он обмануть? Нет, это
нежданная беда задержала его, не дала прийти! Он придет, рано или поздно -
придет! И она снова принималась метаться и звать.
Солнце уже клонилось к закату, когда Дженни услышала вдалеке ответ на
свой зов. Она бросилась было бежать в ту сторону, но ноги вдруг подкосились
- ведь она уже два дня не спала и не ела - и бедняжка упала наземь, в
отчаяньи проклиная свою слабость. Тогда Дженни изо всех сил закричала:
- Я здесь! Здесь! Я жду тебя!
Кто-то отозвался, уже ближе, и вскоре послышались шаги. Измученное
личико Дженни озарилось, собрав последние силы она встала и пошла навстречу
любимому - и вдруг увидела своего отца. Это он шел сквозь заросли, спеша на
ее зов. Дженни вскрикнула, перед глазами у нее все поплыло, и она лишилась
чувств.
Когда она очнулась, то увидела перед собой расстроенное лицо отца.
- Дженни, деточка, - заговорил Фрэнк срывающимся от волнения голосом,
- наконец-то я тебя нашел! Как же ты могла так исчезнуть! Мы с матерью
места себе не находили, и вот я пошел искать тебя в лесу. Слава Богу, ты
нашлась, ты жива! Но скажи, родная моя, почему ты убежала, ведь ты больна! И
что ты делаешь в этом проклятом месте?
Дженни в ответ молчала, замкнувшись в своем горе. Тогда Фрэнк снова
заговорил:
- Дженни, я вижу, случилась беда. Прошу тебя, расскажи мне все как
есть! Ведь я люблю тебя больше жизни, ты - мое единственное дитя! Если бы
ты знала, как я мучаюсь, глядя на твои страдания! Расскажи мне, что тебя
терзает, и мы вместе что-нибудь придумаем!
И Дженни, не устояв перед мольбами отца, тихо сказала:
- Я встретила в лесу одного человека и полюбила его. Мы договорились
встретиться снова, но я жду, а он все не приходит...
- Где встретила? Здесь?
Дженни кивнула.
- Странное место для встречи, - пробормотал Фрэнк. - Это не к добру.
А что за человек? Как его имя? Скажи мне, девочка, не бойся!
- Он музыкант и чудесно играет на флейте. А зовут его Ганконер. Я не
спросила, где он живет, потому что...
Тут Дженни испуганно смолкла - так побледнел вдруг ее отец, такое
отчаянье отразилось на его добром лице. Он долго молчал, а затем медленно
проговорил:
- Такой беды я не ждал! Я-то думал, это деревенский проказник!
- В чем дело? Ты что-то знаешь о нем! Расскажи! - взмолилась Дженни,
вцепившись в его руку. - Я люблю его, я на все готова, только бы увидеть
его снова!
Фрэнк поглядел на нее так, словно у него разрывалось сердце, потом
обнял и сказал:
- Мужайся, девочка! Выслушай меня до конца и не перебивай. Больше ты
его никогда не увидишь. Ты должна вырвать эту любовь с корнем, иначе
погибнешь! Ганконер - не человек. Он из фейри, и его другое имя - Ласковый
Любовник. Я вижу, ты вздрогнула - да, это с ним тебе напророчила встречу
миссис Джилфри, проклятая ведьма! Но с ней мы еще разберемся, послушай лучше
о Ганконере. Когда цветут колокольчики, он в образе златокудрого юноши, с
флейтой в руках, бродит по лощине. Музыкант он действительно чудесный,
только среди фейри есть такие, но горе той девушке, которая услышит его
флейту! В этой музыке - необоримые любовные чары, и все, кто слышат ее,
влюбляются в Ганконера. Он же так хорош собой, так нежен и учтив, что,
право, не полюбить его - выше девичьих сил! Но очаровав девушку и проведя с
ней день Ласковый Любовник навсегда исчезает. А несчастная девушка, подобно
тебе, целыми днями бродит по лесу, плачет, зовет и ждет, пока горе и тоска
не сводят ее в могилу. Он не придет, Дженни, он никогда не приходит! Молю
тебя, забудь его - иначе ты зачахнешь от тоски и умрешь!
- Нет! - воскликнула Дженни, ломая руки. - Я не верю тебе, этого не
может быть! Даже если он - фейри, и все, что ты рассказал мне - правда, я
все равно люблю его! И я не хочу, не могу забыть его! Я знаю, когда-нибудь я
снова увижу его - я буду ждать и надеяться! Ганконер любит меня, и однажды
он придет! Он не может быть так жесток и бессердечен, как ты говоришь!
- Дело не в том, что он жесток, - возразил ей отец. - Кто знает, что
творится в голове у фейри? Может быть, Ганконер на следующий день уже
забывает о вчерашней возлюбленной. А может, ему нравится очаровывать
девушек, а все, что у людей бывает потом, для него не интересно. Но он
никогда не приходит. Я слышал рассказы стариков, ведь ты - не первая, кто с
ним встретился. Я своими глазами видел, когда еще был мальчишкой, как от
любви к Ганконеру зачахла Молли Рединг. Она, как ты, встретила его летом, и
зима еще не наступила, когда ее отвезли на погост. А какая была девушка -
красавица, веселая, смешливая! И что ты думаешь? За несколько месяцев
истаяла и умерла! Дженни, доченька, прошу тебя, не упрямься - не жди его,
забудь!
Но как ни уговаривал Фрэнк Уиллоу свою дочь, как ни умолял - все было
напрасно. Дженни упрямо продолжала твердить, что любит Ганконера и будет
ждать его. Фрэнк попробовал пригрозить запереть ее - она не отступилась. О,
как она рыдала, как заклинала не мешать ей ждать любимого! Наконец,
расстроенный, сам едва не плачущий Фрэнк сказал:
- Ладно, дочка, не будем сейчас спорить. Пойдем лучше домой, там твоя
мать сходит с ума от горя. Ведь она так и не знает где ты и что с тобой!
День уже клонился к вечеру, но Дженни не соглашалась уйти из леса, пока
не зайдет солнце.
- Подумай, отец, вдруг он придет, а меня здесь не будет! - говорила
она жалобно. - Тогда он, конечно, решит, что я его забыла!
В горестном молчании отец и дочь дождались заката и пошли домой. Дженни
так ослабела, что еле шла, и Фрэнку приходилось поддерживать ее.
Нет слов, чтобы описать радость миссис Уиллоу при виде дочери, и ее
горе, когда муж рассказал о Ганконере. Миссис Уиллоу тоже слыхала о нем, и
сразу поняла, что случилось. Она заплакала и принялась укорять себя за то,
что не предупредила дочь об опасности.
- О, Дженни, почему я не рассказала тебе о проклятом фейри! Почему не
запретила ходить в лощину! - повторяла безутешная мать. - Я-то думала, что
Ганконера нет больше в наших краях, ведь лет сорок о нем никто не слышал! И,
подумать только, ради моей девочки эта дрянь вылезла из норы! А эта ведьма,
миссис Джилфри! То ли знала все наперед, то ли сама и приманила Ганконера!
Ох, с каким удовольствием я выцарапаю ей глаза!
И миссис Уиллоу хотела было бежать к Джилфри и перейти от слов к делу,
но Фрэнк остановил ее:
- Жена, с ведьмой Джилфри мы еще успеем потолковать! Посмотри лучше,
как измучилась Дженни! Ее надо уложить, накормить и позвать врача и
священника. Не знаю, кто из них ей верней поможет, да и поможет ли хоть
кто-нибудь... Пойду приведу обоих, а ты пока займись остальным.
Разумные слова мужа охладили боевой пыл миссис Уиллоу, и она, позабыв о
мести, принялась хлопотать вокруг Дженни. Бедняжка так устала и
исстрадалась, что с трудом понимала, что происходит вокруг, только все
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг