просыпающегося города, они еще раз переговорили и условились о том, что
Андрей приедет в библиотеку в начале второго... Дома Паола переоделась и
села завтракать с матерью (отца дома не было - два дня назад он уехал в
Аосту и вернуться должен был только в воскресенье). Несмотря на то, что
вчера вечером она звонила домой и сказала, что после дня рождения подруги
останется ночевать у нее, Паола поняла, что обмануть мать ей не удалось.
Та весь завтрак смотрела на нее так, словно читала по лицу дочери все, что
произошло этой ночью. Блеск в глазах, который невозможно было скрыть, и
волчий аппетит выдавали Паолу с головой. Она все ждала, что мать начнет
расспрашивать ее о "дне рождения" подруги, и готовилась отвечать, но та за
весь завтрак не задала ни единого вопроса - только молча улыбалась и
подкладывала ей горячую лазанью с тертым, пахнущим овечьим молоком
пармезаном. Лишь когда Паола уже собиралась уходить, мать, стоя в дверях,
спросила как о чем-то само собой разумеющемся: "Как хоть его зовут?" Паола
вспыхнула и пробормотала, что поговорит об этом вечером, когда вернется с
работы. Мать улыбнулась, но настаивать не стала.
Четыре квартала, отделяющие их дом от библиотеки, Паола шла, думая об
одном: мать видела ее насквозь, и никакие ухищрения не смогли бы обмануть
ее и еще - она вела себя, как пятнадцатилетняя девчонка, впервые уличенная
в любовном романе. Впрочем, для матери она всегда останется девочкой...
Стоя перед окном библиотеки, Паола вспоминала последние слова Андрея,
сказанные им, когда он вез ее из отеля домой. Он сказал, что сразу же
отправится в заброшенный монастырь, потом заглянет в несколько церквей и
на кладбища Террено. Он постарается сделать все быстро, чтобы освободиться
к полудню. Конечно, Паоле было бы приятней, если бы он провел это утро в
библиотеке, за одним из столов, но она понимала, что Андрей не из тех
людей, которые способны на такое. Еще вчера днем ей стало ясно, что он
одержим работой, - это следовало из его слов о книге, которую он пишет
седьмой год. Так стоит ли хмуриться на него за то, что половину этого дня
он решил посвятить не ей, а своей работе? Тем более что вторая половина
будет в ее распоряжении.
Вздохнув, Паола отошла от окна. Вскоре она оказалась за своим рабочим
столом и равнодушно посмотрела на слепой монитор выключенного компьютера.
Сегодня - впервые за последние три года - она решила ничего не делать
просто потому, что ей так захотелось. Вернее, она ничего бы и не могла
делать, так как мысли ее вертелись далеко от темы систематизации
северо-итальянских диалектов. Сегодня она могла думать лишь об одном.
Паола машинально опустила глаза вниз, пальцы ее погладили кожаный переплет
рукописи, копии с которой она сняла вчера вечером. Сегодня утром Андрей
еще раз попросил, чтобы она принесла ему эту рукопись или сделала с нее
полную ксерокопию. Придя в библиотеку, Паола быстро отыскала рукопись (так
как вчера вечером сама относила ее в хранилище), но не стала копировать. В
рукописи было около пятидесяти страниц, и она могла бы сделать полную
ксерокопию за двадцать минут. Но она не стала делать этого по той же
причине, по которой не могла думать о своей каждодневной работе. Она
решила, что отнесет Андрею оригинал. Ничего страшного в этом не будет:
Андрей просмотрит его, и если захочет иметь копию, она сделает ее, если
нет, она просто вернет рукопись на место. Тем более что за последние три
года, что она работает в библиотеке, рукопись эту никто не запрашивал, и
вряд ли кто-то захочет взять ее в этот день.
Положив рукопись в стол, Паола рассеянно осмотрела зал. Лучия сидела за
соседним столом и просматривала какой-то журнал. Паола знала, что на
выходные напарница собирается в Анкону - она сама сообщила об этом, как
только пришла на работу. Наверное, она собирается туда не одна, думала
Паола, а с каким-нибудь черноволосым, кудрявым красавцем - одним из своих
кавалеров, коих у Лучии превеликое множество... Впрочем, сегодня она
думала об этом спокойно, без обычной затаенной зависти, которая возникала
у нее всякий раз, когда Лучия рассказывала ей о своем очередном ухажере.
Посмотрев в зал, Паола остановила взгляд на единственном посетителе -
невысоком седовласом мужчине, сидящем в двух столах от нее. Она знала
этого человека - синьор Эмеральдо Картези был другом отца и несколько раз
в месяц бывал у них в доме. Каждую субботу синьор Картези приходил в
библиотеку, чтобы просмотреть основные итальянские журналы, вышедшие за
неделю. Паола знала, что человек этот с веселыми, цвета молодых оливков
глазами любит быть в курсе последних событий - особенно, занимательных
курьезов, - но так как работает он продавцом в бакалейной лавке, то не
имеет возможности выписывать все эти журналы, а приходит в свой выходной
день в библиотеку и пополняет запас знаний за счет государства. Вторую
половину субботы и все воскресенье синьор Картези будет ходить по знакомым
и многочисленной родне, рассказывая им занимательные истории, случившиеся
в мире. Паола видела его каждую субботу, и у нее даже сложилась привычка с
самого утра заготавливать для него "дежурную" стопку - она знала, какие
журналы читает синьор Картези, и тот, приходя в библиотеку, считал само
собой разумеющимся, поговорив пару минут с Паолой и выяснив у нее все
новости о семействе де Тарцини, взять приготовленные ею журналы и засесть
на несколько часов у окна. Синьор Картези любил, листая журналы, жевать
мятные пастилки и в эти минуты был похож на ребенка, с увлечением
разглядывающего комиксы. Единственной вещью, портившей это впечатление,
были морщины на его лице и седые волосы, обрамляющие лысину.
Пару минут Паола смотрела на синьора Картези, который и сейчас сосал
одну из своих пастилок, просматривая красочный выпуск "Кьяккьероне", потом
встала из-за стола и принялась приводить в порядок и без того аккуратно
уложенные газеты на выставочном стеллаже. Краем глаза она посматривала на
часы. Сейчас было шесть минут одиннадцатого. "Время сегодня тянется до
ужаса медленно", - думала Паола...
Спустя три минуты после того как она остановилась рядом со стеллажом,
со стороны дверей зала послышались шаги, приглушенные ворсом лежащего на
полу ковра. Паола повернула голову, посмотрела на вошедшего в зал
посетителя и подумала, что никогда прежде его не видела. Вошедший оказался
невысоким, худощавого сложения парнем лет двадцати, одетым в синюю
заношенную футболку и такие же старые дотертые джинсы. Волосы у него были
светлые, слегка растрепанные. Паола почему-то подумала, что они у него
светлые от природы, а не крашеные или, допустим, выгоревшие на солнце
("Как у вчерашнего посетителя... Бен Аз Гохара"). Затем она посмотрела на
лицо светловолосого и невольно задержала свой взгляд. Лицо парня напомнило
ей китайскую маску: мышцы его были неподвижны, а вот глаза - блестящие и
пронзительные - скользили из стороны в сторону, словно хотели охватить
весь зал сразу... Почему-то Паоле этот парень сразу же не понравился.
Осмотревшись по сторонам, светловолосый незнакомец двинулся к стойке.
Лучия в этот момент отложила журнал и, отойдя за стеллаж, разговаривала с
кем-то по телефону. Паола вздохнула, поняв, что посетителя с
лицом-"маской" придется обслуживать ей. Она вернулась за стойку, возле
которой уже стоял парень, и сказала:
- Добрый день. Хотите что-нибудь почитать?.. Газеты? Журналы?
Парень поднял на нее глаза и неожиданно... улыбнулся. Паола
поежиласьулыбка этого человека не понравилась ей еще больше, чем его лицо:
губы его были похожи на резиновые губы манекена - в них не было ни
малейших признаков жизни. Светловолосый поднял вверх руки и, сцепив пальцы
в замок, положил их на стойку. Потом он быстро высунул язык и облизнул
губы. Этот жест заставил Паолу внутренне содрогнуться.
- Мне нужна помощь,- произнес светловолосый, глядя на Паолу немигающим
взглядом.
- Что вы хотите? - повторила та. - Газеты? Журналы?
- Нет. - Парень покачал головой и во второй раз смочил языком свои
резиновые губы. - Не газеты и не журналы. Мне нужна одна книга. Вернее,
даже ле книга, а рукописный дневник.
- Рукопись?- нахмурилась Паола, ощутив укол неясного пока беспокойства.
- Точно, - подтвердил светловолосый. Неожиданно он перегнулся над
стойкой, и его блестящие, пронизывающие глаза заглянули в самую глубину
глаз Паолы, заставив ее почувствовать, как где-то внизу живота зарождается
холодный комок.
- Небольшая рукопись в коричневом переплете. Она мне очень нужна.
Думаю, ты мне поможешь, сестренка?..
В десять часов Тони Ризо остановил свой служебный автомобиль возле
чугунной решетки, огораживающей церковь Сант-Антонио ди Франчезе.
Выбравшись из машины, бросил взгляд на часы и быстрым шагом отправился к
воротам ограды.
Полтора часа назад, после того как он побывал в муниципалитете и
выяснил причину вчерашнего прихода туда покойного отца Винченцо, он
отправился в Сайта Марию Аквилонию и переговорил со всеми
священнослужителями этого храма. Но ни один из них не смог вспомнить,
чтобы когда-нибудь слышал о том, что у настоятеля были какие-то враги или
просто недоброжелатели. По их мнению, отец Винченцо Бокаччи был не тем
человеком, который может иметь врагов. После Сайта Марии Аквилонии Тони
наведался в церкви двух соседних приходов, но и в этих церквях никто не
сказал ему, чтобы у отца Винченцо были плохие отношения с кем-либо из
священнослужителей или прихожан Террено... Уже после посещения второй
церкви Тони понял, что обход церквей ничего не даст - следы убийцы нужно
искать в совершенно ином месте, и прежде всего, попытаться найти связь
загадочного убийства отца Винченцо с остальными происшествиями этой ночи.
Но комиссар приказал ему обойти все церкви Террено, и Тони понимал, что
ему предстоит промотаться по городу до обеда в бесплодных попытках напасть
на след убийцы в одном из храмов.
Пройдя вдоль ограды, Тони вошел в церковный дворик и по
асфальтированной дорожке направился к дверям Сант-Антонио ди Франчезе.
Церковь эта была знакома ему с детства - до того, как семь лет назад он
женился и переехал жить на юг города, Тони жил на виа Куаттроченте и
каждую субботу вместе с родителями ходил в Сант-Антонио ди Франчезе на
утреннее причастие. Да и после того как женился, он бывал здесь частенько.
Тони решил, что надолго тут не задержится - в этой церкви всего три
священника, он не затратит на них более получаса.
Однако, идя по дорожке, Тони испытал смутное беспокойство: двери
главного входа церкви оказались закрыты... А ведь сегодня суббота, отметил
инспектор, и сейчас вовсю должна идти утренняя месса. В голове его всплыла
яркая картинка, сохранившаяся еще с детства: широко открытые двери церкви
и толпы прихожан, входящие и выходящие из нее. Сейчас главный вход был
закрыт, а на дорожке перед ним никого не было. К тому же на одной из
половинок двери было навешано нечто, похожее на кусок серого полотна.
Подойдя к двери, Тони увидел, что она все-таки не была закрыта совсем -
между двумя створками оставалась узкая щель. Он приоткрыл дверь пошире и,
скользнув в образовавшийся проход, оказался в церкви. В следующий миг его
глазам открылась следующая картина.
В небольшом зале с ровными рядами скамей, возвышением для алтаря и
парой колонн у входа находилось пять человек. Двое из них были мальчиками
тринадцати-четырнадцати лет - они стояли у алтаря, спиной к двери, и
что-то делали со статуей Христа, установленной недалеко от хорала. Высокий
мужчина и еще один мальчик склонились над одной из скамей слева от
прохода. Пятый человек - невысокий пожилой мужчина в черной сутане,
спадающей до самого пола, - замер посреди прохода недалеко от боковой
двери церкви, руки он держал скрещенными на груди, пропустив их в рукава
сутаны.
Увидев инспектора, священник двинулся по проходу между скамей и через
несколько секунд остановился перед Ризо. Тони узнал в священнике отца
Федерико - одного из священнослужителей Сант-Антонио ди Франчезе. Отец
Федерико смерил инспектора настороженным взглядом и сказал густым, низким
голосом:
- Сын мой, сегодня служба не состоится - тебе придется уйти из церкви.
Приходи после обеда. Выслушав священника, Тони нахмурился:
- Отец Федерико, вы не узнали меня? Я - Тони Ризо. Вы венчали нас с
женой в этой церкви семь лет назад. Помните?.. Хотя, конечно, прошло много
времени, но все-таки...
- Я помню, - кивнул священник. - Конечно, Тони... Но тебе все равно
придется уйти.
Тони бросил взгляд за спину священника, на застывших возле алтаря
мальчиков, и спросил: - Что произошло, отец Федерико? Почему не проводится
утренняя служба?
Пару секунд священник смотрел на инспектора, ничего не отвечая, потом
сказал:
- У нас кое-что случилось. Ночью неизвестные осквернили церковь:
краской измазали двери, скамьи, алтарь... Мы не можем проводить службу,
пока не наведем здесь порядок.
- Вот как? - Брови на лице Тони двинулись к переносице. - Как это
произошло?
- Обычным образом. - Отец Федерико пожал плечами. - Ночью двери церкви
были открыты. Хулиганы вошли внутрь и измазали краской алтарь и скамьи.
- Разве ночью здесь не было никого из служителей?
- Только церковный сторож. Он и прогнал хулиганов, но перед этим они
успели сделать свое дело.
- Где он сейчас?
- Отдыхает. Я отправил его домой - он всю ночь провел, не смыкая глаз.
Тони взглянул на высокого мужчину и мальчика, склонившихся над
скамьями. Священник, заметив взгляд инспектора, пояснил:
- Это отец Бриганте и послушники из приходской школы. Они затягивают
скамьи тканью. После того как мы очистим от краски алтарь, и закрасим
дверь, служба состоится. Но это будет не раньше вечера.
- Ясно... Вы заявили о происшедшем в полицию, отец Федерико?
- Нет.
- Думаю, лучше вам это сделать.
- Пусть это останется на совести тех, кто совершил это черное дело, -
тихо ответил священник. С сомнением качнув головой, Тони сказал:
- Ну, хорошо - это ваше личное дело, отец Федерико. Я пришел к вам по
другому поводу... Вы помните, где я работаю?
Священник вопросительно поднял брови, а Тони подумал, что тот стареет:
раньше отец Федерико неплохо знал семейство Ризо и уж никак не мог бы
забыть того, что младший сын синьоры Фагунды, Тонино, служит в
комиссариате.
-Я работаю в полиции, отец Федерико, - пояснил инспектор и спросил: -
Вы слышали, что случилось сегодня ночью в Сайта Марии Аквилонии
- Нет.
- Несчастье. Большое несчастье с одним из священников... Где мы можем
поговорить? - Увидев вопросительно нахмурившийся лоб отца Федерико, Тони
добавил: - Мне бы не хотелось говорить об этом здесь. - Он обвел рукой зал
церкви. - Может быть, мы выйдем на улицу?
- Нет, - неожиданно резко ответил священник.
- Тогда где?
Немного помедлив, отец Федерико кивнул в сторону алтаря:
- Пойдемте туда.
Они прошли между рядами скамей мимо алтаря, на: котором два послушника
оттирали ацетоном черную краску со статуи распятого Христа, мимо
полукруглой апсиды за алтарем и оказались в небольшом коридорчике, ведущем
в заднюю часть церкви. Вскоре они вошли в небольшую комнату с парой
шкафов, столом и двумя стульями. Отец Федерико остановился возле шкафа с
книгами и объявил:
- Мы можем говорить здесь.
Инспектор огляделся. В этой комнате он не бывал никогда прежде.
Очевидно, она была чем-то вроде служебного помещения для священников, где
они переодевались, отдыхали между службами и проводили время в ночных
бдениях. Под потолком комнаты горела лампочка, но ее света едва хватало на
то, чтобы разглядеть детали внутреннего интерьера, Еще Тони отметил, что
отец Федерико до сих пор держит руки в рукавах сутаны. "Странно, - подумал
инспектор, - что у него с руками?" Потом он сказал:
- Отец Федерико, я не отниму у вас много времени. Я задам вам несколько
вопросов и уйду. Хорошо?- Священник слегка кивнул, и Тони продолжил:Прежде
всего, я хочу узнать, знакомы ли вы с настоятелем Сайта Марии Аквилонии
отцом Винченцо Бокаччи?
- Конечно. Я его знаю.
- Насколько хорошо?
- Настолько же, насколько и других священнослужителей.
- Вот как.,. Когда вы его видели в последний раз?
- В начале этой недели.
- Как вам показалось его поведение? Он не был удручен или озабочен
чем-либо?
- Нет. - Может быть, наоборот, - чем-то обрадован?
- Он был в обычном настроении, - ответил священник, терпеливо
поглядывая на инспектора.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг