подвесить к небу мост через Северный полюс. А вот орлы подвешены и
реют неподвижно. Арктический мост он хотел подвесить ко дну океана. Ну
что ж, он и будет подвешен.
Работы, конечно, свернуты, прекращены. Опытный туннель не
строится. Никто не рискует поставить вопрос о возобновлении
строительства, когда пришлось его "утопию" утопить. Он улыбнулся этой
игре слов.
Ну что ж! Теперь недолго ждать. Скоро он вернется и возьмется с
прежней энергией за пропаганду строительства, будет настаивать на
новых опытах. Алексей Сергеевич Карцев, конечно, поддержит, в этом нет
сомнения. Степан, Сурен снова будут с ним. Аня... Милая, далекая Аня!
Как тяжело ей приходится!
Андрей вздохнул и повернулся на бок. Далекий белый пик был виден
особенно отчетливо. Залитый солнцем, он блестел, как огромный
драгоценный камень.
Почему-то вспомнилось кольцо с алмазом, когда-то подаренное ему
американцем Кандерблем. Андрей сам надел его Ане на палец в один из
далеких счастливых дней.
Аня... Такая родная и близкая недавно и такая далекая теперь!
Как это случилось? Когда появилась первая трещина?
Все началось с того момента, как она бросила медицину после
гибели малыша... занялась своей непонятной, никому не нужной
реактивной техникой. Ненужной ему, Андрею, ненужной его Арктическому
мосту.
А потом, во время болезни... Разве не могла Аня, такая любимая и
родная, - разве не могла она прийти к нему, чтобы быть с ним в это
тяжелое время?
Ведь за все время они почти не были вместе. Сначала госпиталь,
Светлорецк, Арктика... Потом Америка, наконец, Черное море. А она все
в Москве...
Аня. Аня... Чудесная, гордая и далекая!
Как-то они встретятся сейчас? Ждет ли она его по-настоящему?
Письма ее теплы и искренни. Но лучше, если бы вместо писем она сама
была здесь.
Он снова повернулся на спину. Ему захотелось еще раз увидеть
реющих орлов.
Недавно их было три, а сейчас был виден только один.
Андрей внимательно смотрел на этого неподвижно висящего орла. Ему
показалось, что птица быстро увеличивается в объеме.
Андрей порывисто сел, запрокинув голову:
- Вот так штука! Орел-то, оказывается, особенный!
Птица совершенно явственно опускалась. До Андрея отчетливо
доносилось жужжание.
Вскочив, Андрей сорвал с себя мягкую широкополую шляпу и, надев
ее на посох, стал яростно им размахивать.
Но откуда в Нагорном Карабахе вертолет?
Аппарат стал медленно спускаться. Андрей сначала думал, что он
приземлится, но вертолет остановился и повис в воздухе прямо над ним.
Отворилась дверка фюзеляжа, и оттуда выбросили веревочную лестницу.
Сквозь шум мотора он услышал знакомый голос:
- Слушай, подожди! Ва! Не поднимайся, я сам к тебе с неба по
ступенькам спущусь.
Через минуту ошеломленный Андрей уже сжимал в объятиях Сурена.
- Ай, вай, вай! - кричал Сурен, хлопая Андрея по плечу. - Какой
стал чабан! Настоящий чабан! И шляпа, как у чабана, и глаза, как у
чабана, и палка, как у чабана. Только вот горбинка на носу,
математически выражаясь, имеет отрицательный радиус - кривизна не в ту
сторону. Ну, здорово, товарищ Корнев!
- Сурен, откуда ты? Я тебя за орла принял.
- А разве ты ошибся? Андрей, я за тобой. Пора! Понимаешь? Ну, это
я все потом расскажу. Я с собой профессора привез. Прямо из Москвы...
- Какой профессор? Почему ты в вертолете? Откуда?
- Мой старший брат - конструктор Авакян... Знаешь? Ну вот. До
Баку мы на пассажирском самолете с профессором летели. А вот в
Нагорном Карабахе, особенно в нашей деревне, посадочных площадок нет.
Я у брата его вертолет на полдня занял. О-о, машина!.. Орел, а не
машина! - Сурен задрал голову и закричал: - Товарищ профессор, давайте
спускаться! Только не с парашютом, пожалуйста, а по лестнице...
Понимаешь, профессор никак не хотел лететь без парашюта. Он мне все не
верил, что винт вертолета, даже если мотор остановится, создает при
падении так называемую авторотацию, то есть парашютирующий спуск. Вот
он спускается, и парашют за спиной... Прыгайте, товарищ профессор!
На площадку ступил пожилой человек с небольшой бородкой. Он
поправил очки и внимательно посмотрел на Андрея.
- Пациент? - спросил он. - Очень рад. Вы знаете, я страшно боюсь
высоты. Но ничего, это воспитывает характер и укрепляет нервы.
- Вы умеете прыгать с парашютом? - поинтересовался Андрей.
- Ни в какой мере. Никогда и не пробовал. - Профессор снял очки и
стал протирать их носовым платком. - Однако если бы потребовалось, я
бы, несомненно, спрыгнул.
- Так почему же вы не тренировались?
Профессор неопределенно пожал плечами.
- Боюсь, - сказал он и вдруг рассмеялся немного виноватым детским
смехом.
- Профессор, дорогой, у нас очень мало времени. Раздевайте
пациента, а я приготовлю вам обещанный шашлык... Ты знаешь, профессор
только потому и полетел, что я пообещал ему настоящий кавказский
шашлык. Он даже сегодня в Москве не завтракал.
- Это правда, - закивал головой профессор.
Вертолет тем временем стал подниматься. Козы в страхе
разбежались, прыгая на почти отвесную стену.
- Как же вы меня здесь нашли? - удивился Андрей.
- А я сначала приземлился в деревне. Мне сказали, что ты пасешь
коз и будешь только поздно вечером. Ну, мы и полетели тебя искать.
Пока парили там в высоте, я тебя в бинокль высмотрел.
Говоря это, Сурен сломил сухое деревце и скинул на землю висевшую
через плечо сумку.
- А я настоящий шампур в деревне успел срезать. - Сурен вынул из
сумки несколько тоненьких прутиков и принялся ловко разжигать костер.
- Какое замечательное место! Шашлык такой же замечательный будет!
Он вынул из сумки сало, мясо, лук, нарезал их кусочками, сложил в
припасенные листья и принялся ждать, когда сучья прогорят и появятся
угли.
- Ва! - закричал он, вдруг прервав какой-то вопрос профессора. -
Одну минуту, пожалуйста, надо перейти сюда.
- Но ведь на нас здесь несет дымом, - попробовал запротестовать
профессор, но Сурен был неумолим.
Сдвинув костер немного в сторону, он на горячую землю положил
завернутые в листья кусочки мяса и сала. Ничего не подозревая,
профессор и Андрей перешли на указанное место. Вдруг профессор
беспокойно завертелся.
- Но ведь это же безбожно, Сурен Андроникович! - воскликнул он. -
Безбожно и вместе с тем обворожительно!
Он вдыхал аромат, который ветер доносил от завернутых листьев,
лежавших на горячих угольях.
- Ва! - закричал Сурен, поднимая палец. - Это такой шашлычный
обряд - только теперь можно кушать шашлык по-настоящему! - И он
принялся нанизывать на шампур кусочки мяса, все время приговаривая: -
Ай, какой будет шашлык! Ай-яй-яй, какой будет шашлык!
Профессор остался доволен осмотром Андрея.
- Вполне, вполне оправился, - заключил он. - Я никогда не подумал
бы, что этот воздух может подействовать так благотворно.
- Это не только воздух, профессор, это еще и шашлык. Ведь он тут
питался только шашлыком и козьим молоком.
- Да-да... козье молоко, в самом деле... Но ваш шашлык лишает
меня всех моих профессиональных способностей. Я уже умираю...
- Так и надо перед шашлыком. Вот у меня еще есть вино! О!
Настоящее кавказское! В Москве на Арбате купил. Андрей, ты не научился
еще пить?
- Нет, не пью по-прежнему... Скажите, профессор, я здоров?
- Вполне, дорогой мой пастух, вполне.
- Значит, я могу теперь спрашивать обо всем? О работе? Об
Арктическом мосте?
- Абсолютно обо всем, дорогой, абсолютно.
- Ну, тогда рассказывай! - Андрей схватил Сурена за плечи.
- Подожди, подожди, печенка лопнет. О чем рассказывать?
- Об Арктическом мосте. Работа законсервирована, конечно. Какое к
нему теперь отношение? Можно ли сразу по приезде в Москву ставить
вопрос о возобновлении строительства?
- Нет, нельзя, - невозмутимо ответил Сурен, протягивая профессору
прутик с восхитительно пахнущим шашлыком и кладя на огонь следующий
прутик.
- Почему нельзя? - насторожился Андрей.
- Потому что этот вопрос давно уже поставлен и разрешен.
- Как так разрешен?
- Имеется правительственное решение продолжать строительство
опытного туннеля в Черном море, и сейчас мы все корпим над окончанием
проекта подводного дока. Понимаешь?
- Какого подводного дока? - нахмурился Андрей.
- Обыкновенного подводного дока. Такая гигантская подводная
лодка, внутри которой собирается туннель, а она постепенно
отодвигается от берега.
- Постой! - воскликнул Андрей, больно сжимая Сурену руку. - Как
ты сказал?
Сурен взглянул в изменившееся лицо Андрея и растерянно замолчал.
Рука Андрея, сжимавшая локоть Сурена, вдруг ослабла и упала. Сурен
тревожно покачал головой.
- Да-да... понимаю, - прошептал Андрей. - Как же я... как же я-то
не догадался? Док движется под водой и словно соскальзывает с уже
готовой трубы? А она все удлиняется и удлиняется?
- Совершенно верно, - кивнул Сурен, протягивая Андрею шампур с
готовым шашлыком.
Андрей взял прутик с шашлыком и стал машинально ковырять им
землю.
- Подожди, постой... что ты делаешь? - встрепенулся Сурен.
Вместо ответа Андрей вдруг бросил кулинарное произведение Сурена,
вскочил на ноги, но тотчас сел.
- Нет-нет, ничего, - смущенно сказал он, понурив голову.
- Подожди, подожди... - придвинулся к нему Сурен, стараясь
заглянуть ему в лицо. - Почему так?
- Ну вот видите, - виновато проговорил Андрей. - А я здесь пас
коз... Козочек пас...
- Ай-яй-яй! - вдруг перебил его Сурен, хитро прищурившись. - Как
же ты забыл?
- Что забыл? - нервно спросил Андрей.
- Забыл про подводный док. Ведь ты сам объяснял мне его проект.
- Я? Объяснял? - удивился Андрей.
- Там, в Ялте, после катастрофы, когда ты в бреду лежал, а я
около тебя вместо медсестры был...
- Постойте, - поднял руку с шампуром профессор, - это уже почти
по моей линии. В бреду рождается новая идея? Превосходно!
- Вот именно! - обрадовался Сурен. - Он в бреду метался и все
утонувший туннель вспоминал. А однажды сказал: "Ничего, что он
утонул... Раз он "утопия", надо его сразу утопить..."
Эта уже знакомая Андрею игра слов сразу развеяла его недоверие,
хотя и была "лежащей на поверхности" остротой. Сурен продолжал:
- И ты сказал, что надо его строить по-другому: удлинять с
помощью специального подводного дока. Понимаешь, какую ты умную вещь
сказал? Я даже удивился. А в этом цимес, как в шашлыке! Ва!
- Очень интересно: замечательное изобретение подсознательно
рождается в мозгу больного.
Андрей сидел ошеломленный и вконец сконфуженный. Теперь он готов
был без конца расспрашивать Сурена о подробностях и технических
деталях этого нового, оказывается, им же самим придуманного проекта,
но ему было стыдно за свое поведение, столь похожее на вспышку
авторского самолюбия и нетерпимости.
Тем временем Сурен наделил его новым шампуром.
- Как же Аня, Сурен? Аня как? Что же ты про нее ничего не
рассказываешь? - заговорил наконец Андрей.
- Ва! Совсем позабыл, специально для этого прилетел. Меня с
запиской послали.
Андрей вскочил. Воздуха, дивного горного воздуха ему не хватало!
Он провел рукой по глазам. Сквозь пальцы сверкнула далекая
ослепительная вершина.
"Андрюша, славный мой! - прочел он в записке. - Обязательно
приезжай сегодня, мне это очень важно. Только не позже трех часов дня.
Тогда поцелую, и даже очень крепко. Жду. Твоя Аня".
- А сколько сейчас времени? - закричал Андрей, поворачивая к
Сурену сияющее лицо.
- По-московски? - неторопливо поинтересовался Сурен.
- Ну конечно же.
- А я думал - по Гринвичу. Не смотри так страшно! Успеем, я все
рассчитал. Садись, дорогой, доедай шашлык, а то в дороге кушать
захочешь. Из Баку пассажирский вылетает в одиннадцать часов, а сейчас
только девять утра. О козах не волнуйся - я из деревни чабана послал.
Андрей продолжал стоять. Ветер трепал широкие поля его мягкой
шляпы. Внизу под ногами расстилалась небольшая полянка с белыми
пятнышками успокоившихся коз и серым силуэтом вертолета.
Послышалось жужжание. Вертолет стал тихо подниматься с полянки и
скоро повис почти над самой головой Андрея. Сверху спустили лестницу.
- Шашлык был замечательный! Никогда в жизни не ел ничего
подобного, - заявил профессор, вытирая губы и бороду платком.
- Скорее, скорее! - торопил Андрей.
Жужжание усилилось. Козы подняли головы и умными красивыми
глазами провожали странного орла, поднимающегося вертикально в небо.
Скоро маленькая точка исчезла в прозрачной синеве.
Глава шестая
ИСПЫТАНИЕ
Леса и перелески, дачные домики, поле с уборочной машиной,
платформы с промелькнувшими людьми, шоссе с бегущими грузовиками,
самолет в воздухе, ребята, скатывающиеся с пригорка, тоненькая девушка
с косами, приветно машущая рукой...
И уже скрылась легкая фигурка. Бегут назад кудрявые рощицы по
обеим сторонам полотна, и вдаль уходят прямые, как лучи, рельсы,
загибаются за самый горизонт, повторяя выпуклость земли.
Идеальная прямая! Когда-то царь-самодур с тупым упрямством провел
эту линию. Так и должны были строить дорогу из Петербурга в Москву.
Так и строили ее напрямик через холмы и болота, строили... на
человеческих костях.
И как память прошлого лежит и сейчас прямолинейное полотно, ведет
в Москву среди полей и рощ, садов и перелесков.
На одну из дачных станций этой дороги прибыл необыкновенный
поезд. Он был похож на гигантскую трубу, поставленную на колеса.
Прибытие этого поезда вызвало переполох в дачном поселке. На платформе
собралась толпа: мужчины в спецовках или летних пиджаках, девушки в
открытых сарафанах или легких брюках, руководительница детского сада -
молоденькая, строгая, с сияющими и любопытными глазами и целым
выводком построенных в пары, умирающих от восторга ребятишек, старушка
в теплой кофте, два древних старика, оба лысые, бородатые, один в
очках, наконец, мальчишки, всюду во все времена одинаковые мальчишки в
неподпоясанных рубашках, в коротких уже им штанах... Они оседлали
забор, забирались на ветви тополя и кричали оттуда:
- А окна-то где?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг