меня хоть одному приему.
- Ты сумасшедший, Савиньон! Фехтование - это наука, искусство,
традиция! Первой шпагой Франции считает себя король! О каком приеме ты
говоришь?
- Я слышал, что есть такой прием, которым выбивают шпагу противника.
Ты знаешь его?
- Разумеется, знаю, но, чтобы он удался, надо ждать, пока противник
зазевается, а он успеет до этого проткнуть тебя, и не раз!
- Неважно. Мне надо выучить твой прием.
- Изволь, пойдем ко мне домой, отец уехал в наше поместье, и нам
будет где поупражняться, хоть в саду. Впрочем, там темно, лучше в зале,
где я прикажу зажечь все светильники.
- Идем, - позвал Сирано.
Шапелль удивился, как быстро усваивает Бержерак первые уроки
фехтования. Он очень скоро научился держать шпагу в своей железной кисти,
овладел в замедленном темпе выкручивающим движением, когда переданное
сталью усилие над эфесом шпаги противника направлено в сторону концов его
пальцев, охватывающих рукоятку. Пальцам трудно удержать ее, когда она
выскальзывает из них, и шпага может отлететь в сторону.
Сирано прилежно усваивал только один этот прием, хотя Шаппель
уговаривал его изучить и выпады, когда можно пронзить грудь противника.
Сирано этим не заинтересовался.
Ближе к полуночи в дом Шапелля явился маркиз де Шампань, секундант
графа де Вальвера, и договорился с Шапеллем о месте встречи, как всегда, у
стены одного из монастырей.
После ухода маркиза друзья сели за стол, но ужина им почему-то не
подали. Сирано пришлось воспроизвести слово в слово всю стихотворную дуэль
между Савиньоном и графом.
Шапелль был недурным поэтом и мог по достоинству оценить и того и
другого противника.
- Мне остается пожелать, Сирано, чтобы завтра на рассвете твое
владение шпагой равнялось бы твоему поэтическому искусству, а твои
движения были бы такими же быстрыми, как и твоя реакция в гостиной.
Сирано остался ночевать у друга, а перед рассветом они оказались в
назначенном месте.
Прошли гвардейцы кардинала, подозрительно оглядывая двух слоняющихся
на пустыре молодых людей. Капрал поинтересовался, чем они заняты здесь.
- Подружками, наш храбрый воин! - заверил Шапелль. - И у каждой из
них есть по сварливому мужу, которые не рискуют в такую пору показаться в
подобном месте, чтобы их не заподозрили в нарушении указа короля и его
высокопреосвященства господина кардинала о запрете поединков.
Гвардеец продолжал подозрительно вглядываться, не появятся ли еще
двое молодых людей, но Шапелль предусмотрительно передал ему небольшой
кошелек с серебром со словами:
- Пожелайте успеха, господин капрал, в наших любовных делах.
Гвардейцы удалились.
Граф де Вальвер и маркиз де Шампань появились и уже стояли
наизготове.
- Достаточно ли света для противников? - вкрадчиво начал маркиз с
крысиной мордой. - Солнце еще не взошло. Продолжают ли противники считать
друг друга врагами?
- Света вполне достаточно, чтобы разглядеть, что носит господин граф
под своей шляпой, - ответил Сирано.
Шапелль, отличавшийся веселым нравом и несдержанностью, поняв намек
друга, прыснул со смеху.
- Защищайтесь, несчастный школяр, дранный розгами! - завопил граф де
Вальвер и обнажил шпагу.
Сирано отскочил и тоже вынул шпагу из ножен.
Секунданты отошли в сторону.
Шпаги скрестились со звоном один, другой раз, и тут произошло нечто
странное.
Противники сделали выпад друг к другу, приблизясь лицами, и шпаги их,
казалось бы, должны были соприкоснуться рукоятками, но шпага Сирано на миг
исчезла в воздухе, а шпага графа вылетела из его рук, словно от удара
кувалдой, и отлетела далеко в сторону. Никто ведь не знал отработанной
индейцем быстроты движений Сирано и потому ничего не понял.
Савиньон, опустив шпагу, дождался, пока граф подберет свою, лежавшую
у ног Шапелля.
И снова со звоном скрестились шпаги и снова неведомо как шпага графа
де Вальвера вылетела из его кисти и отлетела теперь к ногам маркиза де
Шампань.
- Должно быть, у меня судорога, - пробормотал граф, смотря на свои
пальцы.
- У вас родовые судороги, граф, начинающиеся при выкидыше очередных
стишков, которые вы имеете наглость сочинять.
Граф де Вальвер потерял над собой всякую власть и, пользуясь тем, что
Сирано недвижно стоял на месте, подхватил свою злосчастную шпагу и опять
бросился на противника.
На этот раз ему удалось уколоть его в левое плечо, но в следующее
мгновение он снова был обезоружен, причем шпага его перелетела через
головы секундантов и со звоном ударилась о монастырскую стену. Граф
бросился за ней, но взбешенный раной Сирано настиг его, и когда тот, снова
держа шпагу в руке, обернулся, то почувствовал стальное острие у своего
горла.
- Бросьте шпагу, граф, иначе я проткну ваше горло и вам не придется
пользоваться им для чтения стихов.
Граф колебался недолго и послушно выронил шпагу на землю.
- Теперь вы снова можете читать стихи. Повторяйте за мной: "Я,
сочинив стишок, был очень рад..." Ну же! - понуждал Сирано, покалывая
острием шпаги кожу графа.
- Я... сочинив стишок... был очень... рад... - почти шепотом повторял
несчастный граф.
- "Что на плечах имею зад!" - требовательно закончил Сирано.
- Что... на плечах... имею... зад... - покорно повторил граф.
- Теперь можете взять свою шпагу, я удовлетворен, - заявил Сирано де
Бержерак.
Граф не стал брать шпаги, а понуро удалился. Шпагу подхватил под
мышку маркиз и, по-крысиному вытянув вслед за графом голову, пустился
догонять опозоренного дуэлянта.
- Это черт знает что! - воскликнул Шапелль. - Я бы никому не поверил,
если бы не видел все своими глазами. И я готов был лопнуть от смеха, если
бы не уважение к дворянской чести.
Друзья отправились домой к Шапеллю. Сирано было грустно. Победа не
радовала его из-за сознания, что в парижском свете он терпит поражение,
ибо такой урод там никому не нужен.
- Теперь, - заявил недавний секундант, - как говорил английский поэт
и драматург Вильям Шекспир, кстати, советую тебе его почитать, в
особенности его сонеты с великолепной рифмовкой, когда-нибудь он будет
признан великим, так вот, как говорил Шекспир: "Поужинаем утром!" Я
намеренно не предложил тебе вечером подкрепиться, чтобы возможная рана в
живот не была бы опасной.
- Да, я с удовольствием не только поужинаю, но и позавтракаю во славу
твоего Шекспира.
- Надеюсь, твоя дуэль уже сегодня будет известна в парижском свете и
за тобой установится очень важная для тебя слава скандалиста. Со скандалом
закончил коллеж, со скандалом вошел в светское общество, скандально
выиграл свой первый поединок.
- Почему же скандально?
- Да потому, что у графа в секундантах был самый первый злословец
Парижа. Твоя победа будет объяснена судорогами в руке или еще чем-нибудь.
Жди теперь вызова его друзей и родственников.
- Я готов.
- К чему ты готов, безумец? Сегодня же сведу тебя к учителю
фехтования. Ты же полный невежда в этом деле!
- Что правда, то правда! Но приему ты меня научил отличному, именно
тому, которым я хотел владеть.
Шапелль выполнил свое обещание, и с этого же вечера началось обучение
Сирано всем премудростям фехтовального искусства.
Он устроил его к знаменитому мастеру этого дела, который фехтовал с
самим королем Людовиком XIII, вселив в того уверенность, будто нет ему
равного во владении шпагой.
Король действительно был ловок и удачлив, силен и вынослив.
Но то, с чем встретился учитель фехтования в лице нового ученика, не
поддавалось уразумению. Обучение, длившееся изо дня в день, убеждало
мастера, что он столкнулся с феноменом, ибо не подозревал, что имел
предшественником неграмотного дикаря из Америки, обучившего Сирано
"священной борьбе без оружия". А теперь, когда в руке его появилась шпага,
он, употребляя ее, повторял любое преподанное ему движение, выпад, финты,
парирование в три-четыре раза быстрее, чем мог это проделать сам мастер.
Уследить за этим даже зорким взглядом было невозможно.
А ему еще хотелось верить, что он пробьет себе шпагой путь в жизнь и
даже к сердцу еще неизвестной ему возлюбленной, которая за красоту стихов
и покоряющую доблесть простит ему его внешность.
Глава четвертая
КОНФУЗ
Пояс нужен, чтобы не потерять панталоны,
шпага - чтобы не потерять честь.
Ш а п е л л ь,
французский поэт XVII века
Маркиз де Шампань приехал с утренним визитом к своей любовнице,
графине с родинкой, мадам де Ла Морлиер.
Она вышла к маркизу, благоухая цветущим садом, одетая в легкий
невесомый пеньюар, позволяющий пылкому воображению обрисовать ее
обольстительные формы.
- Ах, маркиз, - сказала она, протягивая руку для поцелуя, - я с утра
скучаю. Смотрите, если вы не позаботитесь обо мне, то лишитесь моего
расположения.
- Что вы, графиня! - ужаснулся маркиз. - Я лучше объявлю себя
еретиком, чтобы меня сожгли на костре.
- Ну зачем же так! Я не люблю запах горелого мяса. И вы все-таки
нужны мне.
- Нужен?! Вы заставляете меня задохнуться от счастья!
- Задыхаются от петли на виселице, маркиз, а вы ведь не нарушаете
запретов короля и никого не вызываете на дуэль.
- Браво, мадам! Вы сами подсказали мне, чем развлечь вас! Помните
того носатого птенца, который читал стишки у баронессы де Невильет?
- Ну конечно! Они поссорились с графом де Вальвером.
- И даже дрались на дуэли, а я был секундантом графа. Этот носатый
Сирано ловко отделал графа, сразив его презрительным великодушием,
заставив перед тем прочесть непристойные стишки про самого себя.
Оскробление неслыханное и безнаказанное!
- И вы решились наказать этого птенца? Ах, маркиз!..
- Устроить ему ловушку, и не где-нибудь, а у вас, мадам.
- У меня? В будуаре? - кокетливо подзадорила маркиза графиня, с
улыбкой поднимая свои искусно подведенные брови. - И вы тайком приведете
его туда?
- Что вы говорите, сударыня! Лучше убейте меня! Вот моя грудь и
бьющееся ради вас сердце. - И маркиз сделал вид, что распахивает камзол,
выставляя при этом вперед свою крысиную физиономию.
- Ну полно, полно! Сознавайтесь сразу, что вы придумали. Надеюсь,
забавное?
- Граф де Вальвер должен быть отомщен. Для этого надо выбрать
достойного противника Сирано де Бержераку. У меня есть такой на примете,
капитан армии герцога Анжуйского, барон де Ловелет, первый дуэлянт и
забияка. Правда, чуть постарел. Придется вам пригласить на очередной свой
вечер этого солдафона. Ботфорты среди башмаков с бантиками! Это будет
прелестно! Мы столкнем его с Сирано, и он сделает из этого мальчишки любое
блюдо по вашему вкусу.
- Вы просто невозможный человек, маркиз! Я вовсе не людоедка, чтобы
заказывать себе блюда из своих гостей. Кроме того, старый солдат и птенец!
Фи!..
- Вовсе нет! Это будет пикантнейший бой петухов, или если хотите,
коррида! Уверяю вас, мадам, это развлечет вас.
- Ах, я готова на любое развлечение. Пусть будет по-вашему, я
приглашу этих двух человек не нашего круга. Пусть позабавят других.
- Я мчусь в казармы, сударыня!
И маркиз, мелкими шажками прошмыгнув в дверь, почти выбежал из дома
графини, приказав кучеру своей кареты везти его в казармы войска герцога
Анжуйского.
Когда карета остановилась и маркиз, высунувшись из ее окна, обратился
с просьбой к солдату найти капитана де Ловелет, тот, рассчитывая на весьма
крупную награду важного господина, бегом помчался выполнять его поручение.
Вскоре бравый седоусый воин, идя вразвалку в огромных ботфортах и
придерживая на весу за рукоятку длиннейшую шпагу, подошел к карете.
- Чем могу служить? - хрипловатым голосом осведомился он.
- Не откажите в любезности, господин барон, посетить вместе со мной
отменный трактир в Латинском квартале, за мой счет, разумеется.
- О таких вещах солдата не спрашивают, - ответил капитан и, распахнув
снаружи дверцу кареты, взгромоздился туда, ибо был весьма внушительного
телосложения по сравнению с щуплым маркизом.
- Чем обязан? - имея в виду приглашение в трактир, коротко
осведомился капитан.
- Одна прелестная особа знатного происхождения, господин капитан,
просила меня похитить вас.
Капитан хмыкнул, погладил усы и расхохотался похожим на лай хохотом.
- Однако вы шутник, господин маркиз! Хотел бы посмотреть на
интересующуюся мною знатную даму! Я, знаете ли, больше не по знатной части
промышлял.
- Вы просто скромны, капитан. В трактире мы все выясним.
Выяснение обстоятельств приглашения капитана в салон графини де Ла
Морлиер "вылилось", в буквальном смысле этого слова, потоком доброго вина,
наполнившего до краев увесистые кружки, которые поднимали, разумеется, за
счет маркиза не только капитан, но и чуткая к таким возможностям
студенческая молодежь и неудачливые художники, рисующие на салфетках и
скатертях, за неимением других заказов.
Изрядно подвыпив, капитан забыл, для какой цели его сюда привезли, и
стал рассказывать о своих несчетных победах в поединках до их запрещения,
а также и после.
- Я не проиграл ни одного боя, - хвастливо заявлял он, отхлебывая
глоток вина. - У меня их было семьдесят семь! Семьдесят семь и один
особый...
- О, расскажите нам о нем, расскажите, - попросили несколько голосов.
- Рассказывайте, - шепнул маркиз, - все это будет известно знатной
даме, о которой я вам говорил.
- Какая знатная дама? - удивился капитан. - Ах да! - И он икнул. -
Так вот. Дрались мы с полковником лихо, не буду называть его очень
известной фамилии. Мне не понравилось, как он взглянул на мою очередную
подружку, а у подружек я выиграл больше боев, чем у мужчин. Так вот.
Генерал, о котором я сказал, схватился со мной и хотел резким ударом
выбить у меня шпагу из рук и с размаху ударил мою шпагу своей сбоку, да
так, что разрубил мою пополам, как деревянную. Он хотел уже проткнуть
меня, но сабельный удар занес его шпагу в сторону, и я успел особым,
только мне известным выпадом проткнуть остатком моей шпаги его маршальский
мундир на груди, притом так, что не задел его тела. Маршал прекратил бой,
восхитившись моим ударом, и принес мне извинения.
- Не маршал, капитан, а генералиссимус, - на полном серьезе заметил
один из молодых художников.
- Молокосос! - огрызнулся капитан. - Генералиссимус во Франции один,
это его высокопреосвященство господин кардинал Ришелье. С ним ссориться
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг