Глава 23
В которой ничего не случается
Уж кто умеет спать, так это коты. Уж что-что, а спать они мастера. И
черный Мурсиг, несмотря на молодость, тоже был мастер по этому делу.
Уляжется удобненько, завернется сам в себя - и пока. Хоть день напролет, с
перерывом только на обед. Еще и улыбается во сне.
Правда, проявить полностью свое спательское дарование у Мурса не было
случая. Не давал Муня. Гомункулюс считал, что спящие коты затем и
существуют, чтобы их дразнить. Для начала можно подкрасться и дернуть за
усы. Или свистнуть в ухо. Или укусить за хвост. Или спрятаться. А потом
снова подкрасться... И так, покуда кот в гневе не вскочит и не погонится за
гомункулюсом. А Муня, довольный, наутек: с кровати на кровать, потом на
стол, на полку, на камин! А кот мчится за ним, как прицеп: вихрем по
тумбочкам, на шкаф, на подоконник! Все гремит, все падает, Муня в восторге
визжит и кидает в кота чем попало. А когда Мурсиг его вот-вот настигнет,
гомункулюс взбирается по веревке под потолок и корчит оттуда обидные рожи.
Кот по веревке лазать еще не умеет, сидит внизу, переминаясь с лапы на лапу,
и от злости машет хвостом. Но вредный Муня спускаться не собирается, и
Мурсиг, махнув хвостом в последний раз, снова отправляется спать.
Зато ночью у котенка случалась бессонница, и тогда он играл с пауком в
"кошки-паукашки". Что это за игра, никто не знал, потому что никогда не
видел. Мижа только слышал пару раз, он решил, что кот и паук ловят мышей -
кто больше. Может быть. Не знаю.
Попугай Чим ни во что не играл. Он вообще улетел. Потому что Ветя и Фидя
сделали ему клетку, а он обиделся, перегрыз прутья и улетел.
- Может, еще вернется? - надеялись опечаленные близнецы.
- На Южные острова может вернуться, - ответил им Крижа Крокодил. - Если
орел в дороге не съест.
В старшем классе изящный и лохматый маэстро Зиторенго проводил урок
культуры только для девочек. Мальчишки подглядывали в окна.
Маэстро повязал свою накидку, будто юбку.
- В руке у меня, сударыни, избанский веер. Каждая дама должна с ним ловко
обращаться, не только обмахиваться и отгонять мух. На веерах дамы
разговаривают, и мужчинам этот тайный язык знать не положено.
Принцессы захихикали. Маэстро улыбнулся:
- Как-то в молодости мне довелось скрываться при избанском дворе под
видом приезжей герцогини. Королевская полиция искала меня как сочинителя
вредных песенок по всей стране, а я жил у короля под носом и как-то раз даже
танцевал с ним менуэт... - Маэстро сделал несколько танцевальных шагов. -
Ладно, менуэт мы разучим в другой раз, а сейчас не будем отвлекаться.
И маэстро изящно обмахнулся веером.
У среднего класса шел урок техники. В мастерской стоял железный визг и
лязг, и для королевичей не было музыки приятнее. А вот королевны, к великому
огорчению мастера Дзаблина, вместо урока ушли - сказать куда? В гости к тете
Назде.
Тетя Наздя, добрая повариха, была женой Гослофа. Вечно занятого завхоза
никогда не было дома, и тети-Наздина комнатка превратилась в какой-то
девчачий клуб. Сюда девчонки прибегали за всеми советами, со всеми
секретами, а то и просто так, на диване посидеть.
Сидят обычно штук восемь девчонок на диване, а тетя Наздя вяжет
что-нибудь и рассказывает.
- Был у нас барон - ух, злющий, ух, вредный. Как-то раз он ножик потерял,
так со злости пятерых велел казнить. А потом ножик-то и нашелся, барон на
радостях одного из пятерых помиловал. И вот этот барон - а рожа у него была
страхолюдная! - решил на мне жениться. А мне было шестнадцать лет, я замуж
за барона не хотела, мне Гослоф нравился. Гослоф красавец был, жил по
соседству. Все говорил: "Ты, Назденька, не бойся, я не отдам тебя барону. Я
сам на тебе женюсь". Я хохочу, а он грозится: "Да я его, этого барона! Да
пусть только тронет!"
А барон что придумал? - взял и Гослофа в солдаты отдал. А через месяц
говорит: "Все, убили на войне твоего Гослофа. Радуйся теперь, баронессой
станешь". И ничего-то у него не вышло. Оказалось - нельзя барону на простой
девке жениться. Тогда он разозлился и меня ведьмой объявил.
И вот посадили меня под замок, а на другой день сжечь должны были. Уже и
столб поставили, костер сложили. Ночью гроза разыгралась. Сижу я в сарае,
реву и думаю: "Хоть хворост у вас промокнет, помучаетесь еще со мной". И
вдруг гром как бабахнет! И дверь распахивается, и вбегает - батюшки! - мой
Гослоф, мокрый, живой и невредимый. Ни на какой войне его не убивали, из
армии он убежал и замок на сарае порохом взорвал.
Вот. Сарай мы подожгли, будто от молнии загорелся, - и бежать. Барон с
собаками поискал, поискал да и бросил. А мы все лесами да лесами в Здрану
пробрались. Здесь как раз король сплыл, и закон ввели хороший: если год
проживешь, уже не выгонят. Целый год в лесу жили, в землянке, а потом в
Дазборг переселились... Вы не смотрите, что Гослоф ворчливый, он внутри
добрый... У меня там суп варится, пойду посмотрю.
Глава 24
Корона - в чемодане, а черт-те-что - в ведре
Однажды в Школу Мудрых Правителей пришли в гости городские. Дазборгские
мальчишки с улицы оружейников. Можно спросить, чего это они раньше не
приходили, не приходили, а теперь вдруг пришли? И можно ответить: дело в
том, что Школу ведь тайно охраняла полиция и никого из посторонних не
пускала. А теперь их один полицейский пропустил. По знакомству. По важному
делу.
Перелезли городские через ограду и пошли искать принцев, для пущей
уверенности засунув руки в карманы. (Когда уверенности не хватает, надо
держать руки в карманах. Помогает.) Самый уверенный и главный - Нигида -
шагал впереди. А самый маленький - Икорежа - плелся сзади. Он держал в
кармане только одну руку. В другой было ведро.
- Эй, парень! - крикнул Нигида какому-то мальчишке. - Иди-ка сюда. Где
тут у вас принцы?
- Ну, я принц, - с вызовом ответил мальчишка. Нигида сделал критическое
лицо и сказал:
- Ври.
- Кто врет? Я вру? Насмехаться?! Я тебе понасмехаюсь!!
И не успел Нигида удивиться, как покатился по земле в обнимку с самым
настоящим принцем!
Вокруг стали собираться болельщики. Все давали полезные советы:
- Давай его!
- На лопатки его!
Разнимать борющихся никто не пытался, было опасно. Потому что руки и ноги
их так перепутались - не разобрать, где чья. Разнимешь, а потом окажется у
одного две левых ноги, а у другого две правые. Пусть сами разбираются.
Слышалось пыхтенье:
- Это я-то не принц?! Я тебе покажу, какой я не принц!
Угадайте, как звали того, кто это пыхтел? А вот и не угадали. Его звали
Гольга!
Боролись Гольга с Нигидой, боролись, наконец устали. Прямо так, не
расцепляясь, стали отдыхать.
- Слышь, Нигида, - сказали городские. - Тут говорят, он и правда принц.
- А корона у него есть? - ответил Нигида.
- Есть, - ответил Гольга, сердито шмыгая носом. - В чемодане лежит.
- Покажешь?
- Пошли.
И они встали и пошли во дворец. И вся толпа болельщиков за ними -
смотреть, как Гольга будет корону показывать.
Городские все оглядывались по сторонам.
- А ничего тут у вас. Парк хороший. Ручей есть, можно запруду сделать.
- Не успели еще, - ответили королевичи.
- А конный турнир играете?
- Лошадей мало.
- Да не на лошадях, друг на друге. Нет? Научим.
- Что у вас за ведро? - поинтересовался любопытный Журиг.
- Это мы вам что-то принесли, - сказал маленький Икорежа.
- А что там?
- Птичка.
- А ведро зачем?
- Кусается! Вчера как цапнула, до крови. - Икорежа вынул из кармана
перевязанный палец и показал всем.
- А давай откроем, - предложил Журиг.
- А-а, улетит.
- Тогда в палате.
Журиг забежал вперед и сделал изысканный жест:
- Милости просим во дворец!
Городских еще никогда не приглашали во дворцы, но они засунули руки
поглубже в карманы и уверенно вошли.
В палате Гольга принялся распоряжаться:
- Ведро сюда! Окно закрыть! Малышня, брысь отсюда!
- У-у, нам тоже интересно, - запротестовали младшеклассники.
- Пусть смотрят, - вступился Мижа.
Девчонок Гольга тоже хотел выгнать, но их, к сожалению, и так никого не
было. Кроме Литы, а ей было можно.
- Внимание!
Журиг шваброй по столу изобразил барабанную дробь.
- Приготовились... Открывай!
Икорежа снял крышку с ведра, оттуда под крики восторга вылетело пестрое
черт-те-что и вразмашку залетало по комнате. А потом взмыло под потолок и
по-хозяйски уселось в висевшее там кольцо. Королевичи хором воскликнули:
- Чим! Это же Чим! Где вы его нашли?
- Да на помойке, - сказал Икорежа. - Иду вчера, вижу - вороны кого-то
бьют. Я в них - кирпичом, они - в стороны, а там это чучело валяется. Я его
домой принес, а оно меня укусило. А Нигида говорит, это, наверное, из
королевского интерната. Ну и вот.
Попугай Чим был общипан до безобразия. Он поправлял клювом оставшиеся
перья и жалел в этот момент, что еще не умеет говорить. А то бы он все
сказал, что у него на душе накопилось...
Городские гостили до вечера. Рассказывали про свою улицу Оружейников, про
игры свои, про работу. Про то, как с ткачами враждуют.
Гольга достал из чемодана свою корону и отковырял один рубин Нигиде на
память. А Нигида подарил Голые маленький кинжал по имени Кенжик, который сам
выковал.
Нигида вообще был очень талантливым человеком. Он даже умел шевелить
одним ухом, одной бровью и одним глазом. И сочинял песни. Вот эту, например:
Мой отец погиб мальчишкой,
мамы не было совсем,
и задолго до рожденья
стал я круглый сирота...
Уже перед уходом городские сказали наконец самое главное. То, для чего
пришли.
- В общем, это... Там против вас заговор затевают. Ну, против вашей
школы.
- Какой заговор? Кто? Зачем?
- Точно сами пока не знаем. Решили предупредить на всякий случай. Ну, мы
пошли. Если что узнаем, дадим знать. Мы еще придем. А сами не пришли.
Полицейский, который их тогда пропустил по знакомству, это был Нигидин
старший брат. Его за тот случай из полиции выгнали.
Инструкция. Как научиться шевелить левым глазом по способу Нигиды. Берешь
свой палец. Ставишь его напротив правого глаза. Потом, глядя на палец, то
подносишь его поближе к глазу, то отодвигаешь подальше. Немного тренировки,
и можно обходиться без пальца.
Глава 25
На разведку в пыльный шкаф
В среду вечером Нигида зашел в аптеку будто бы по делу. То есть по делу,
но будто бы по другому делу.
- Господин аптекарь, а господин аптекарь! А сколько стоит бальзам от
бородавок?
- Два золотых флакон, - ответил аптекарь. - Хочешь купить?
- Да не, я только спросить. А то мачеху бородавки заели, совсем жаба
стала, - объяснил Нигида, для убедительности двигая глазом.
- Папа! - раздался крик из подсобной комнаты. - А где у нас сулема?
Это сын аптекаря, Глим, по плану отвлекал отца.
- На полке! - крикнул аптекарь. - В зеленой склянке!
- На какой, они тут все зеленые!
- На крайней, балбес! Ладно, не трогай ничего, сейчас сам приду.
- Значит, два золотых, спасибо, господин аптекарь, до свидания, - сказал
Нигида и направился к двери.
Аптекарь пошел давать подзатыльники сыну, а Нигида, хлопнув для отвода
ушей дверью, тихо спрятался в шкаф. Теперь оставалось ждать. В шкафу было
пыльно. Наверное, Нигида не дышал. Если бы дышал, то расчихался бы. Вот уже
колокол прозвонил девять часов, и аптекарь пошел закрывать ставни.
- Аптека закрыта, - сказал он какому-то запоздалому посетителю. - За
ночные услуги плата двойная.
- Тысячекратная, - сказал посетитель, бесцеремонно входя. - Тысяча
золотых за маленькую ночную услугу.
- Какую услугу? - спросил аптекарь совсем другим тоном. Он узнал
посетителя.
(Нигида у себя в шкафу тоже его узнал. По голосу.)
- Есть что-нибудь от живота? - спросил посетитель.
- Есть пилюли. Больной живот через день поправится.
- Болван! Мне надо наоборот, чтобы не поправлялся, чтобы похудел!
- О, простите, господин Марг. Тогда вот эти пилюли. По одной каждый вечер
вместо ужина.
- Давайте. Теперь о деле. Кто в доме посторонний?
- Никого. Только сын...
- Отошлите его куда-нибудь. Чтобы ушел подальше и гулял подольше.
- Глим!!! Э-э... Возьми-ка ушные капли да снеси их по адресу... э-э...
Далекая, девять.
- Сейчас, что ли? - ужаснулся Глим. - Через весь город идти? Я спать
хочу!
- Ничего, не маленький. Фонарь возьми.
Глим ушел.
- Чего же изволит господин Марг?
- Пустяков. Сейчас сюда будут приходить люди и называть пароль: "Моя
прабабушка болеет". Мы с ними кое о чем побеседуем в вашей подсобной комнате
и тихо разойдемся. Тысяча - как обещано. Ага?
- Ага, - ответил аптекарь, заколдованный словом "тысяча".
В дверь постучались.
- Кто там? - спросил аптекарь.
- Откройте. Моя прабабушка болеет...
За полчаса еще человек восемь пришли пожаловаться на больных прабабушек.
Голоса их - не прабабушек, а "правнуков" - были Нигиде хорошо знакомы,
особенно один - голос Нигидиного хозяина. Другие принадлежали соседям - тоже
хозяевам оружейных мастерских.
- Все в сборе, - сказал наконец господин Марг. Нигида чуть-чуть
приотворил дверцу шкафа и прислушался.
- Итак, господа, нас с вами постигла тяжелая катастрофа под названием
"МИР". Здрана не воюет. Никому не нужны ваши замечательные ружья и сабли. И
вы сами тоже никому не нужны. Доходы ваши уменьшаются и скоро уменьшатся до
сплошных убытков. Как выкручиваться? Некоторые тут уже выпускают самовары и
подсвечники. Во-первых, позор, а во-вторых, это не выход. Ну в каждом доме
по самовару будет. А потом что? Ничего. Голодная жизнь, если не голодная
смерть. Подмастерья скоро начнут разбегаться...
- Уже разбегаются, - уныло подтвердил кто-то. - Уходят в ткачи. А что
делать?
- Действовать, - сказал Марг. - Устранять причину.
- Какую?
- Не догадываетесь? - усмехнулся Марг. - мир-то этот на чем держится? На
королевском интернате! Если с интернатом что-то случится, ну, беда
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг