Неожиданно в небе раздался тонкий свист. Людоед встрепенулся и сложил
ладони рупором:
- Каррр-р, карр-р, карррга!..
Свист усилился. На берег, взметнув тучу песка, села Ведьма верхом на метле.
- Ведьмушка, - обрадовался Леший. - Карга-дорогушенька.
- Цыц, полуночник, - огрызнулась она и повернулась к Людоеду. - Вызывали?
- Докладывай.
- Я видела сверху: Гука сцапали караульные, - браво доложила Ведьма, для
наглядности взяв метлой на "караул". - Они же и плот увели.
- Так... Вступает в силу запасной вариант - скорей перевози всех на тот
берег.
- А как же Гук? - забеспокоился Пальчик. - Его же сцапали!
- Если и нас сцапают, - мудро заметил Людоед, - кто ему поможет?
Леший первым уселся позади Ведьмы на двухместном сиденье и, подражая
манере Людоеда, посадил себе Пальчика на шею.
- Подтолкни, - попросила она Людоеда.
Он упёрся ладонями в спину Лешего, разогнал их, словно на забарахлившем
мотоцикле, и - шж-шж-жж - метла с тремя седоками взвилась в воздух и
растаяла в темноте.
А Людоед стал нервно прохаживаться по берегу: три шага влево, три вправо,
как по тюремной камере.
Снова раздался свист, и вернулась Ведьма - уже одна. Он торопливо
опустился на сиденье - метла круто прогнулась.
- Ирод, - разволновалась Ведьма. - Сломаешь.
- Й-эх, й-эх, - они дёргали плечами вперёд, отталкивались ногами, но никак
не взлетали.
- Слазь, - потребовала она. - С тобой, тяжеловесом, мы здесь навсегда
застрянем.
- Я сапоги сниму, - предложил он.
- Ага. И в руках держать будешь? Нетушки! Придётся тебе искупаться. Плыви,
- твердо сказала Ведьма. - Можно и без сапог.
- Холодно... - Он зябко передёрнул плечами, неохотно покидая метлу.
Ведьма взлетела, в последний миг Людоед схватился за сиденье и повис на
руках.
Метла летела над самой водой и вихляла из стороны в сторону.
- Утонем! - Ведьма уколола его булавкой в руку.
Он вскрикнул и с грохотом, напоминающим взрыв снаряда, рухнул в озеро.
Ту-ру-ту-ту!.. Раздался сигнал тревоги на острове.
Набежал столб прожектора. Ярко вспыхнуло несколько сильных фонарей.
Скрестившиеся лучи выхватили голову Людоеда в тёмном озере, как самолёт в
небе. Загремели выстрелы. Пули вспороли вокруг него воду. Он глубоко
нырнул.
...Леший и Пальчик сиротливо сидели на песчаной косе - поодаль от острова.
Выстрелы уже затихли, фонари погасли, и лишь одиноко кружил в стороне
неутомимый прожектор.
И тут, яростно фыркая, вдруг подплыл Людоед, целый и невредимый, и на
четвереньках вылез на берег. Они радостно бросились к нему.
- Привет компании, - буркнул пловец, стаскивая сапоги и выливая из каждого
вёдер по семь воды.
Леший ухмыльнулся, пощупав свою, наконец-то, просохшую одежду.
- Пошли разведаем, что к чему, - сказал ему Людоед.
- И я, - засеменил Пальчик следом.
- А ты обожди здесь. Мы скоро. И не хнычь. Рано или поздно, а спасём Гука.
Даю голову на отсечение! Его, - кивнул он на Лешего.
- Распоряжайся своей! - возмутился тот.
Они направились к лесистому мысу, который вдавался в озеро как раз
напротив острова.
Пальчик остался один. С мохнатой ели срывались шишки и шлёпали по земле,
как чьи-то редкие шаги.
Шж-ж-ж... Около Пальчика опустилась Ведьма на метле.
- Слышишь!.. Твоего Гука везут на лодке - прямо сюда! Где наши?
- Там, - показал он. И она улетела.
Пальчик взволнованно прислушался. Действительно, из темноты донёсся плеск
вёсел... Ближе, ближе... Показались очертания широкой шлюпки, и он нырнул
за куст.
На берег вылезли дюжие охранники. Они играючи вынули из лодки и поставили
на берег мотоцикл с коляской: за рулём уже наготове сидел капрал, а в
коляске лежал связанный Гук.
- По карте где-то здесь самая короткая лесная дорога к городу, - сказал
капрал. - Ага, вот она! - включил он фары, осветив заросшие травой колеи.
Один охранник сел к Гуку, а другие вернулись в шлюпку и поплыли обратно.
Пальчик лихорадочно огляделся - "наших" всё ещё не было. Как назло!..
Мотоцикл высился рядом - можно рукой дотронуться, - а что, если?.. Вот он
зарычал, рванув с места, и Пальчик мигом прицепился к коляске.
Гук обернулся, рот у него невольно расплылся до ушей - он увидел рожицу
друга. Караульный, почуяв неладное, резко повернул голову и вскричал, тоже
увидав Пальчика:
- А!.. Кто это?
Капралу, нервно ведущему мотоцикл по ухабистой лесной дорожке, приходилось
только догадываться о том, что происходит сзади, - он не мог остановиться,
объезжая лужу. Поэтому, не оборачиваясь, он машинально крикнул:
- Руки вверх, кто бы там ни был!
- Руки вверх?! - ехидно раздалось откуда-то совсем близко из тьмы. И
длинная рука Лешего выхватила из коляски связанного Гука.
Пальчик отцепился на ходу и покатился по траве - как раз вовремя! Мотоцикл
налетел на дерево, вдруг резко упавшее прямо перед ним поперёк дороги, и
опрокинулся.
Капрал и охранник вскочили, схватившись за кобуры. Тотчас из-за дерева
вновь появилась длинная рука - на сей раз Людоеда, - подняла взвизгнувшего
капрала за воротник, подержала чуток, будто взвешивая, и закинула далеко в
чащу. Затем швырнула ему вдогонку караульного. "Караул!" - на лету вопил
он. Если б он был спасателем, то наверняка б кричал: "Спасите!" А уж
окажись он на должности какого-нибудь помощника, - без крика "На помощь!"
тоже не обошлось бы. Порода такая.
Пальчик обнял Гука.
Леший подумал и обнял Людоеда.
- Телячьи нежности, - растроганно проскрипела Ведьма, кружась на метле над
ними. - Полечу и обниму Домового.
- А ты, кажется, снова подрос, - приглядывался к приятелю Гук.
ОДИН - КРУГЛЫЙ НОЛЬ
В эту ночь никто не спал. Какой тут сон после таких ночных похождений! Да
и вообще вскоре пришлось бы вставать - рассвет не за горами.
Леший и Гук слушали по приёмнику специальную программу для страдающих
лунатизмом и бессонницей. Домовой посапывал пустой трубкой, чтобы не
вредить курением драгоценному здоровью. Ведьма раздражённо гадала на
картах, ей всё время выпадал казённый дом. А Пальчик и Людоед играли в
шахматы на клетчатой куртке Лешего - доска куда-то задевалась.
- Только по-честному, - говорил Пальчик. - Не на что-нибудь, - на щелчки
играем. Не жилить.
- Ишь ты, - ворчал противник. - Смотрите-ка, я его шахматам научил, а он
мне дикие условия ставит. Начальник - от горшка два вершка.
- А то я не буду играть.
- Ну ладно, ладно. Ходи.
Перевес был явно на стороне Пальчика. Он "съел" у своего учителя две
ладьи, слона и шесть пешек. А Людоед забрал у него только коня, да и тот
был какой-то облезлый, с облупившейся краской.
- У тебя ума не отнимешь...
- А знаешь - почему? Я не отдам, - улыбнулся Пальчик.
- Вы только не смейтесь, - вдруг промолвил Леший. - Но я вот подумал
сейчас, что один - даже такой сильный, как ты, Людоед, - круглый ноль.
- Это я-то круглый?!
- А какой же! Людоед засопел:
- Потому что я случайно проигрываю?
- Нет, я о наших ночных приключениях.
- А что, - самодовольно заявил Людоед. - Лично себя я круглым не считаю, -
и снисходительно добавил: - И тебя тоже. Мы неплохо потрудились. Если бы
каждый так!
- Вот-вот. Если б да кабы, во рту росли б шампиньоны.
- И был бы то не рот, а целый огород, - со смехом подхватили ребята.
- Ну, уж вы скажете... - запротестовал Людоед. - На таких отчаянных
храбрецах, как мы, свет держится. - Он гордо развернул плечи.
- Послушаем, что ты запоёшь, когда на катапультах другие "ложки" поставят,
- усмехнулся Леший.
- И другие утопим!
- Как бы тебя не утопили... - Леший снова повернул ухо к приёмнику. -
Потому ты и круглый, что только на себя надеешься.
- Не на тебя же! - вскричал Людоед. - А ты-то сам?..
- И я.
Пальчик внезапно смешал фигуры.
- Значит, ничья? - обрадовался противник.
- Еще посмотрим, ничья или чья.
- Ты мне? - спросил Людоед.
- Просто так... - задумчиво сказал Пальчик.
НИЧЬЯ ИЛИ ЧЬЯ
В городской типографии давно приступила к работе ночная смена, набиравшая
утренний выпуск газеты.
Это была особая смена: одни мальчишки. Ну, как всем известно, ребята не
любят рано ложиться спать. Вот и поработай себе на здоровье. Да и хозяину
выгодно: дети обходятся дешевле, чем взрослые, - вдвое. И втрое, и даже
вчетверо! У него было железное правило: во сколько раз ты весишь меньше
отца, во столько раз меньше получишь. Допустим, твой папаша тянет аж на
девяносто килограммов, а твой вес - только тридцать. Составим уравнение:
90 : 30 = 3
Значит, получай, что заслужил. В три раза меньше!
Хозяин был взрослый человек. В отличие от ребят он любил по ночам спать,
притом на работе. В самом укромном уголке полуподвального помещения стояла
кровать с пышными подушками, на которой каждую ночь он сладко посвистывал
и похрапывал, несмотря на шум типографии. Рано утром он просыпался,
просматривал свежий оттиск, открывал, зевая, дверь на площадь, где уже
нетерпеливо ожидали другие мальчишки - уличные газетчики, и провозглашал:
"Налетай!" Они расхватывали толстые кипы и разбегались по городу с криком:
"Утренний выпуск!" А сами печатники, сонно пошатываясь, разбредались по
домам, сжимая в кулаке по две-три монетки, в зависимости от веса отца.
В эту ночь хозяин, как всегда, закрыв дверь на ключ, спал на своей мягкой
постели. Постукивали свинцовые шрифты, клацали линотипы. Мальчишки сновали
среди мелькания ременных шкивов...
- Гляди! - неожиданно воскликнул кто-то. - Да это никак сам Пальчик!
Видали его в цирке?
Это и впрямь был Пальчик. Протиснувшись сквозь узкий вентиляционный люк,
он спустился вниз по скобам в стене. Мальчишки гурьбой окружили его. Из-за
шума механизмов не было слышно, что он говорил и о чём возбуждённо галдели
они. Затем, отталкивая друг друга, ребята поочерёдно пожали ему руку, и
Пальчик полез обратно. Мелькнули в люке подошвы его башмаков и исчезли.
Вовремя успел он выбраться, потому что вновь подрос сразу, как только
очутился на улице. А если б это случилось в тесной вентиляционной трубе?!
Он помахал в зарешеченное оконце мальчишкам внизу и убежал.
На. них можно было положиться. Они были не глупы, эти мальчишки.
Предусмотрительно отпечатав лишь один экземпляр газеты, они рассыпали
готовый набор и быстро взялись за новый.
Когда хозяин проснулся, всё уже было упаковано в кипы, а перед ним на
столе лежал сегодняшний выпуск. Он внимательно прочитал его - за ним
следили полсотни насторожённых глаз - и буркнул, потягиваясь:
- Порядок.
Заскрежетал ключ в замке, впуская в типографию солнечный свет и
мальчишек-газетчиков.
И вот они уже мчатся по улице, размахивая листами:
- Утренние новости! Утренние новости!
ВЕЧНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ
День был голубым и солнечным. Кстати, таким он бывает в сказках чаще, чем
в жизни.
Во дворе Людоеда царило необычное возбуждение. Собрались все обитатели
дома. Гук, Пальчик и сам Людоед стояли на крыльце. Ведьма с неразлучной
метлой сидела на краю крыши. А Домовой удобно устроился на трубе, пуская
дымки из своего трёхметрового мундштука.
Посредине двора стоял Леший - возле загадочного бесформенного сооружения
из пружин, блоков, подшипников, чайных чашек и колб, в которых бурлила
знаменитая гремучая жидкость.
- Перед вами вечный двигатель, - смущаясь, признался он. - Сотни лет весь
человеческий и нечеловеческий мир бился над этим вопросом. И какой-то
леший... То есть не какой-то, а вполне определённый, хорошо знакомый вам
Леший Шестой за каких-то триста лет нашёл-таки достойный ответ! Из своей
скромности он не показывал вам до поры до времени эту поистине
удивительную машину, которая предназначена для переливания воды и других
напитков. Но сегодня...
- Да запускай! - нетерпеливо крикнула Ведьма.
- Слова не дают сказать, - возмутился изобретатель. - Вот так всегда! Ну,
ладно... Итак, начинаю!
Он достал из карманчика для часов большую бутылку шампанского и привязал
её длинным ботиночным шнурком к своему вечному двигателю.
- Спуск корабля? - усмехнулся Людоед. - Ты прав, в такой торжественный
день ничего не жаль!
Но Лешему было все-таки жаль. Он открыл пробку и, в два глотка осушив
посудину, лихо разбил её о плитки двора.
- Ура! - закричали Пальчик и Гук.
- Пожалел машину, - поджала губы Ведьма. Домовой невозмутимо заметил с
трубы:
- Сам убирать будешь.
А Людоед лишь хмыкнул. Его хмыканье было похоже на мычание большой коровы.
Леший отошёл на несколько шагов. Тут только все заметили, что он волочил
за собой какую-то верёвку, тоже привязанную к вечному двигателю.
- Включаю, - и дёрнул.
Раздался ужасающий взрыв!
Ребят кувырком унесло за ворота. Домовой свалился в трубу. Самого
изобретателя забросило на крышу, а Ведьму сдуло с неё: ругаясь, она высоко
парила на своей метле. А Людоед, как ванька-встанька, согнулся до самой
земли и тут же выпрямился.
"Несгибаемый человек! - как сказал бы Леший и наверняка уточнил бы: -
Почти что человек".
Вечный двигатель исчез. На его месте осталась глубокая яма, из которой
курился тоненький дымок.
- Это, наверно, всё от погоды, - робко объяснил с крыши изобретатель,
потирая бока. - Погодка не та. Реакция на солнце... Я сделаю другой! -
твердо сказал он.
Из трубы высунулся чёрный от сажи Домовой. В зубах у него торчал
коротенький огрызок мундштука.
- Какого лешего!.. - пронзительно закричал он. - Учёный! Исчез и мгновенно
появился снова:
- Изобретатель!
Исчез и опять высунул голову:
- Диверсант!
Вновь исчез и уже надолго. До самого вечера.
Во дворе появились оборванные, исцарапанные Пальчик и Гук.
- Эй, подрывник, - окликнул Людоед возмутителя спокойствия, - я давно
хотел спросить: твой вечный двигатель для переливания воды, да?
- И напитков, - строго добавил Леший.
- Ну-ну, пусть. А куда? Для переливания откуда и куда?
- Было б откуда, найдется и куда. И наоборот.
- Лучше не темни, - пригрозил Людоед.
- Из пустого в порожнее, - важно произнёс Леший. - Странные вы все, право.
Для чего ж ещё нужен вечный двигатель! Дом освещать? Лук жарить? Землю
копать? Ему же всё равно, что делать, пойми ты, садовая голова, - только
останавливаться нельзя. На то он и вечный!
- Действительно, - опешил Людоед. - Постой, дом-то освещать можно?!
- А кто ночью при свете спать будет? - Леший слез по водосточной трубе,
чуть не прихватив её себе на память. - Эх ты, недоучка!
- Мрракобесие! Кррупоррушка! - донёсся откуда-то сверху резкий голос.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг