первого предупреждения следовало исключение.
Большой проблемой во многих семьях были алкоголики и даже наркоманы,
опустившиеся, не желающие или не имеющие сил расстаться со своей
губительной страстью. Их беспрепятственно принимали в спецбольницу
неподалёку от Златогорья, пока только одну, где обеспечивали лечение,
"хлеб насущный" и лёгкую работу "в охотку". Можно было даже в случае
сильной "ломки" принять спасительную дозу по ценам гораздо ниже рыночных,
и не убив кого-то или ограбив, а в обмен на общественно-полезный труд.
И снова единственное безоговорочное условие: "Болен - сиди в карантине".
Появились и первые связи с дальним зарубежьем, различными
благотворительными фондами, которые теперь получили возможность не просто
бухать деньги в бездонную яму под названием эсэнговия, а завели свои счета
в Изан-банке. Суммы росли, множились, что было, особенно для
предприимчивых, привыкших считать деньги американцев в новинку, и они
охотно становились изанами. Айрис называла это "активной
благотворительностью". И активность, и предприимчивость, и
благотворительность были на её родине весьма популярны. Собственно, всю
Изанию можно было бы назвать фондом "активной благотворительности". Не
кормить ухой, а дать удочку и научить ловить рыбу /кроме, разумеется,
больных и стариков/. "Раздай имение своё нищим". Под "имением" здесь
подразумевали все дары от Бога, не только собственность, а под "нищими" -
всех нуждающихся в помощи, в этих "дарах".
Теперь, когда у изан-иностранцев появились личные счета, из них
оплачивалась и дорога, и номер в гостинице. Со временем возникли и
специальные гостиницы для изан-иностранцев, где некоторые проживали
месяцами, всё более погружаясь в "пятый сон Веры Павловны".
Исчезли безликость, иждивенчество. Всё было в новинку увлекательно и
по-хорошему азартно. Мир с Небом, с другими и с самим собой.
Не ПЕРВОПРОХОДИМЦЫ, а ПЕРВОПРОХОДЦЫ.
Некоторые прогорали, не без этого, но ведь благотворительность и не
рассчитана на прямую выгоду! Во всяком случае, исключалась обидная
возможность разворовывания - здесь у Егорки был полный порядок.
Добровольно отдающие вряд ли станут воровать. А добровольно охраняющими
были охранники "от Бога" и дело своё знали превосходно. Бывшие военные,
работники милиции, ветераны Афганистана и Чечни. Даже "завязавшая" братва.
Защищая Изанию, они защищали Антивампирию, себя, Родину единую и
неделимую, которая оставалась такой в памяти, будущее своих детей и Волю
Неба. А это дорогого стоит!
"Да будет воля Твоя на земле как на небе..."
"Мы решим все ваши проблемы", - обращалась Изания ко всем бедствующим
семьям /а кто теперь не бедствует!/. Тысячи проблем, тысячи
невостребованных рук, возможностей, даров, жизней... Проводились
подробнейшие собеседования, данные заносились в компьютер. Что тебе нужно
от Изании и что ей можешь дать ты.
Завод простаивает, зарплату не платят, в домах нет отопления, воды,
сломался холодильник и т. д... Надо выжить...
Замерзающие дома и квартиры первым делом уплотняли, селили в квартире по
две семьи, пустующие - ставили на охрану. Так было легче обеспечить
теплом, светом, водой. И дешевле. В такой компактной миниизании
организовывали пекарню, столовую, бытовое обслуживание, включая баню, уход
за детьми и школьные занятия, первую медицинскую помощь. Всё своими
силами, учитывая профессии и возможности новых членов. Для общих нужд
использовались автомобили, обеспечивался за ними коллективный
квалифицированный уход.
Завод, по возможности, не останавливали, продукцию реализовывали в
централизованном порядке, чаще всего по бартеру. Если запустить
предприятие не удавалось, специалистам высшей квалификации предоставляли
возможность работать в другом филиале Изании, или строили мастерские по
производству товаров повышенного опроса в местах, где оставались без дела
такие специалисты.
Завозили грибницы и всё необходимое для выращивания в подвалах шампиньонов
и вешенки, тюльпанов к 8-му марта, швейные и вязальные машинки для
желающих работать на дому. Внимательнейшим образом изучался спрос на те
или иные товары первой необходимости, давались рекомендации и конкретная
помощь в налаживании производства и сбыта. Только разумные потребности,
"хлеб насущный". "Блажью" и "дурью", праздными изощрёнными фантазиями
Изания не занималась.
Химчистка, стирка, мелкий ремонт, парикмахерская... Специальные
передвижные вагончики быта, ясельные, детсадовские, медпункты, школьные и
спортивные классы. Своеобразные склады-магазины, куда жители приносили
лишние продукты, вещи /можно бывшие в употреблении/, бытовые приборы...
Всё это оценивалось, ремонтировалось, приводилось в порядок и
перераспределялось нуждающимся. Обувь, игрушки, книги, учебники - дары
новообращённых изановцев, избавляющихся от ненужной собственности. Здесь
можно было выбрать всё необходимое и оставить заявку - что хотел бы иметь.
Через неделю невостребованный товар увозился на другой пункт и заменялся
новым согласно заявкам.
Некоторые егоркины фаны, прослышав про успехи новоиспечённых Изаний,
объединялись прямо на месте - по очереди готовили на всех, следили за
детьми, объединяли бабушек и инвалидов, уход за лежачими, личный транспорт
(доставляли по очереди продукты на весь подъезд, развозили по школам детей
и взрослых на работу, делали на всех выгодные покупки).
Кто-то привозил на грузовике картошку из родной деревни, кто-то колымил на
всех на одном такси /очень удобно - один патент, поменьше налоги/.
Поручалось это, разумеется, профессионалу, его рабочий день и опыт
максимально использовались, а в это время его друзья - "любители" отвозили
его детей в школу, жену - на работу, делали для него и для всех
необходимые покупки.
А картошку из деревни сгружали в подвал, который приспособили для своих
нужд живущие на первом этаже.
Изане, верящие в Бога в душе, Закону Его следовали в жизни. Закон был
"один на всех", вписан в сердца. И изане, веруя по-разному,
руководствовались им в быту.
Закон единого Целого... Лев Толстой не должен шить сапоги и ремонтировать
крыши, пусть даже вдовам, - считали изане, - Разве что "в охотку"... Пусть
каждый занимается своим делом, пусть будет от каждого - максимальная
отдача. Любое занятие равно почётно и нужно, и совершенно противоречит
Закону, когда профессор или писатель одевается и питается лучше, чем
кровельщик или учитель, или лечится у более квалифицированных врачей и
ставит пломбы в элитных поликлиниках...
Доступ к научной информации, необходимые зарубежные поездки, рояль для
композитора и мастерская для художника - тут всё понятно. Но никакого
имущественного неравенства!
"Кому больше дано, с того больше спросится," - гласит Закон. У сильных и
талантливых только одна привилегия - быть в связке первыми, увлекая за
собой других.
Если новоиспечённые объединения не распадались от первых же разногласий и
неурядиц, что частенько случалось, - если дело ладилось, то посылалась
заявка на создание филиала Изаний. Приезжал консультант, проводилось
сначала общее собеседование, знакомство с программой и уставом,
выяснялось, что нужно общине, как ей лучше помочь, чем она располагает в
целом, и чем - каждый её потенциальный член, для чего проводились
индивидуальные собеседования, заполнялась очень подробная компьютерная
анкета.
Затем следовал испытательный срок /у каждого свой/. И только потом -
торжественный приём, открытие счёта в банке, подписание договора, в
котором были оговорены условия возможного выхода из Изании с учётом
интересов обеих сторон.
Можешь сотрудничать с Изанией частично, пока не станешь полноправным
членом.
Можешь поселиться, например, в Златогорье на полном пансионе. Квартира
выгодно сдаётся какой-либо фирме, деньги, за вычетом пансиона, поступают
на твой счёт, и накапливаемая сумма может быть вложена в любое дело.
Можешь сдать 2-3 комнаты другим изанам, тебе подберут наилучшие варианты
жильцов. Так же можно сдать дачу, земельный участок, машину, гараж - любую
недвижимость.
Девиз Изании: вещи должны работать, ничто не должно пылиться, гнить и
простаивать. Всё лишнее, устаревшее сдаётся, учитывается и
перераспределяется в централизованном порядке.
ПРОГРАММЫ: индивидуально-творческие, научно-исследовательские,
медицинские, сельскохозяйственные, промышленные, экологические,
духовно-религиозные, культурно-благотворительные. Своя охрана, свой
товарищеский суд, свой банк со многими артериями-филиалами, куда стекаются
все средства Изании. Здесь можно получить необходимую ссуду на любой
проект в случае утверждения твоей заявки Советом специалистов. Сюда
поступали порой огромные прибыли от удачных проектов, промахи тщательно
анализировались всем коллективом, устранялись причины ошибок, давался шанс
и средства в кредит на исправление.
Иногда рекомендовалось дело свернуть и восполнить потерянные средства,
попытав счастья в другом начинании.
Изания - армия, выступившая на стороне Неба в великом сражении за
умножение Жатвы.
Частная собственность, служащая Мамоне, заставляет человека работать не на
Небо, а на дурную количественную бесконечность личного обогащения и
связанную с этим неограниченную возможность творить грех. То есть посягает
на человеческое богоподобие.
В свою очередь, так называемая общественная, государственная собственность
/какая была в СССР/ преувеличивает светлую сторону человека, забыв о его
падшей природе. Порождает лень, инерцию, халатность, небрежение к себе и
своим возможностям. Искушение воровать, брать взятки, паразитировать.
Если при частной собственности талант отдают Мамоне, то при общественной -
зарывают в землю. То есть ДОЛГИ Небу не возвращаются!
"Мы - за частную собственность, работающую на Замысел, на Небо, то есть
дающую нам единственный шанс расплатиться с Господином, не оказаться
банкротом к моменту Суда", - говорили изане.
"Ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и
то, что имеет;
А негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет
зубов"... /Мф. 25:29-30/
Но человек имеет право на хлеб насущный, на достойную жизнь,
обеспечивающую развитие и приумножение данного Господином ДАРА. Нищета,
нужда, погоня за куском хлеба так же принижают человека, как и неразумное,
сверх меры, потребление.
Если кто-то в Изании хотел справить день рождения, с семьёй или друзьями,
заказать праздничный обед в номер, или снять специальный банкетный зал или
принять приглашение "оттуда", из внешнего мира, - это не возбранялось, но
и не поощрялось. Просто "терпелось". На этой почве часто случались
провокации, и приходилось расхлёбывать неприятности.
Лукавый не дремал.
"Горе живущим на земле и на море, потому что к вам сошёл диавол в сильной
ярости, зная, что не много ему остается времени!" /От. 12:12/
Художник-варвар кистью сонной
Картину гения чернит
И свой рисунок беззаконный
Над ней бессмысленно чертит.
Но краски чуждые, с летами,
Спадают ветхой чешуёй;
Созданье гения пред нами
Выходит с прежней красотой.
Так исчезают заблужденья
С измученной души моей,
И возникают в ней виденья
Первоначальных, чистых дней.
/А. Пушкин/
Война наша не столько против вампиров, сколько против ВАМПИРИЗМА - этой
смертельной болезни и порождающих её причин. Вирус, первородный грех,
живёт в каждом, но нужны условия для её возникновения - укус вампира.
В отличие от коммунистов, мы не считаем частную собственность злом. Всё
дело В УПОТРЕБЛЕНИИ. Коммунисты: общее - значит и моё. Соблазн ничейности.
Изане: моё, как и твоё - для общего, а значит и для меня. Не деление, а
СЛОЖЕНИЕ.
* * *
Удалось ей поучаствовать и в восстановлении деревенской церквушки
неподалёку от Златогорья. Наружные работы завершались, крепкие ребята
разбирали горы строительного мусора, рыли траншеи для труб, а внутри по
воскресеньям и праздникам уже шла служба, кадили смолистого запаха ладан,
неизменно напоминающий ей о Гане, трепетали огоньки лампад у
пожертвованных храму икон. Две иконы - Успенье и Рождество Богородицы
отдали и они с Денисом.
Восстановленный алтарь и небольшое огороженное перед ним пространство
казались островом Господним, а рядом завывал деревообрабатывающий станок,
брызгая опилками, плюхал раствор в бетономешалке, стучали молотки, чиркали
о кирпич мастерки. Курить здесь не разрешалось, но рабочие втихую нарушали
запрет, чтоб не терять времени на перекуры. И к этой ароматной смеси из
ладана, свежих опилок и олифы примешивалось экзотическое сочетание
табачного рынка от "Беломора" до "Мальборо".
Иоанна с напарницей-пенсионеркой, тоже поднаторевшей в ремонте собственной
дачи, вызвались красить только что отштукатуренные стены там, где
штукатурка подсохла. Голубая краска ложилась ровно, любо-дорого смотреть,
работа ладилась, хоть и побаливала потом голова от запаха растворителя.
Выкрасили всё, до чего могли дотянуться, потом Иоанна красила ещё выше,
взобравшись на деревянный помост. Напарница спасовала - у неё кружилась
голова, а Иоанна ничего, норму выполнила, сказалась дедова выучка, правда,
выше лезть не позволили. "Нельзя, бабуля, загремишь - костей не соберём".
Её уже частенько называли "бабулей", старость подкралась незаметно и
как-то безболезненно - она неплохо себя чувствовала, неплохо выглядела,
немного пополнела, немного поседела. В зеркало на себя смотреть было ещё
не тошно, разве что при ярком свете. Мысль, что уходит жизнь, никогда её
не пугала, она уже очень давно, а может, и с самого начала, чувствовала
себя здесь гостьей, а если и была какая-то укоренённость, то в прежний
советский мир. В России нынешней радоваться жизни было невмоготу и
безнравственно. Осталась лишь бессильная ненависть, - Иоанна прошла через
все нравственные муки, готова была броситься на первый звук зовущей в бой
трубы - медсестрой или бойцом на баррикады.
Но труба молчала. Народ безмолствовал. Молчание ягнят. Хуже того - ягнята,
от науки, культуры, шахтеры, военные холопски клянчили у вампиров
собственную зарплату и, не получив, объявляли голодовку или стрелялись.
- Вы для них всего лишь пища! - хотелось ей в который раз крикнуть, - Это
от вашей крови они распухают, как клещи, и потом будут лопаться с
треском... Когда бесы или ангелы смерти, я уж не знаю, будут давить их,
бесполезных и ни на что не пригодных, на берегу кровавой, текущей в
вечность реки. И ваша кровушка, пролитая не за Бога и не за ближнего, а
ради утробы вампирской, будет струиться в эту страшную, текущую прочь от
Царства реку... Ну кинут вам кусок перед бойней, чтоб уж не совсем кожа до
кости, - разве в этом дело? Великую нашу страну, в муках и трудах
собранную, раздавили на троих, как грошовую поллитровку... А вам лишь бы
корыто пойла перед бойней...
Иногда её прорывало, орала где-нибудь в магазине, в электричке, у себя
среди цветочниц. Большинство слушало молча. Опускали глаза,
отворачивались. Некоторые соглашались, заводились, как и она, другие
вступали в спор, хвалили Вампирию за приличную пенсию, возможность
спекулятивно зарабатывать на том, на сём. Мол, разрешено то, что при
коммуняках ни-ни. Её крики: "Вы за эти киви с памперсами Родину продали"!
были смешны и бессильны, только подливали масла в огонь, потому что ей
внимали уже не прежние "товарищи". Потом кто-либо спрашивал: "А что
делать-то? Что мы-то можем?" - и она раздосадованная, опустошённая,
выскакивала из вагона. А тот еще гудел, уносясь прочь, как растревоженный
улей, не знающий, кого кусать.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг