не из Океана.
- Давненько, давненько ты не заглядывал! - приговаривал Эдвин, одной
рукой пошлепывая горничную по оттопыренному заду, чтобы не канителилась, а
в другой уже приготовив бокал. Он походил сейчас на сибаритствующего
Алексея Толстого с известного портрета, правда, с усами вразлет. - Совсем
одичал в своем отшельничестве.
Я и впрямь отсутствовал долго, но в комнате мало что изменилось. Как и
прежде, Эдвин не жаловал ни музыки, ни телевизора, несмотря на нынешнюю
службу. А посуду тут мыли так же плохо - вот уж чего не люблю! И почему
Эдвин не обзаведется посудомойкой? Имею в виду автомат.
- Ладно, отправляйся, - велел Эдвин горничной. - Не то пропустишь свой
сериал. Мы уж здесь сами!..
И снисходительно улыбнулся: дескать, простим ближнему слабости. Может,
он и в Собор пробрался затем, чтобы обрести подходящий фон?
- Итак, - произнес Эдвин, когда за женщиной закрылась дверь, и снова
поднял бокал, уже наполненный, - за что пьем?
- За что хочешь. - Из приличия я пригубил свой. - Лично я пришел за
ответами.
Расспрашивать про домик на набережной я не собирался, и даже "лупить
по площадям" вряд ли стоило. Эдвин достаточно умен, чтобы догадаться.
- Хотя бы притворился, что рад видеть! - похмекал он.
- Зачем? Ты знаешь, что я знаю... К чему эти игры?
- Ну-у... приходится ведь носить маски.
- У меня в запасе лишь одна - непроницаемая. Устроит?
- Бог с ним, обойдемся! В конце концов, даже общение с умным врагом
приносит удовольствие. Но ведь ты мне не враг? - прибавил Эдвин с надеждой.
Я кивнул, соглашаясь скорее с тезисом насчет "умного врага". Впрочем,
я действительно ни с кем не враждую - пока не нападут.
- Значит, угощение как бы плата? - спросил хозяин, озирая манящие
блюда уже с сомнением. Его нацеленная вилка застыла в воздухе, словно
раздумывая, в какую сторону двинуться.
- За визит. Понравятся ответы - подброшу еще что-нибудь соразмерное.
- Уже легче, - выдохнул он, и вилка спикировала на цель. - Ты ведь не
станешь покупать меня, как должностное лицо?
- Как должностное ты и этого не стоишь, - кивнул я на блюда. - И само
лицо у тебя неважнецкое, уж извини. Остается надеяться, что хоть мозги не
заплыли, иначе напрасно я пришел.
Наверно, я сгущал краски. Но с последней нашей встречи Эдвин набрал не
меньше полупуда, а ведь излишков хватало и раньше. Правда, усы тоже
сделались пышней, будто он равнялся на казачков. Кстати, их Эдвин и
представлял в Соборе, хотя сам был иных кровей. Что не мешало ему время от
времени наряжаться, как на маскарад, благо здешние атаманы уже произвели
своего трибуна в полковники. И лихо ж он гляделся с шашкой на боку и с
перетянутым портупеей пузом! При том, что в домашнем облачении - вылитый
турецкий паша. С ма-аленьким таким гаремчиком.
- И часто пользуешь ее? - спросил я, кивая на дверь.
- Ну, надо же сбрасывать напряг!
- Зачем сбрасывать? - возразил я. - Почему не направить на благое
дело? Учись у йогов.
- А ты что, - с любопытством спросил Эдвин, - действительно не спишь
со своей домоуправительницей?
- С Дворецким, - фыркнул я. - Тебе-то какая разница?
- Так ни разу и не ублажил бедняжечку? - не поверил он. - Разгуливает,
понимаешь, в чем мать!..
По-моему, Эдвин даже подмигнул мне. Надо ж, и этот в курсе. Будто не
на отшибе живу, а в самом центре, за прозрачными стенами. И что Инесса так
волнует здешних самцов: потому лишь, что ходит нагишом? "Основной
инстинкт", ну конечно. Лишь заметил голую тетку, надо набрасываться, пока
не опередили. Каждый метит территорию, как умеет. Кобели лапу задирают,
котяры - хвост. А мужики, как водится...
- Ее право, - сказал я. - Лишь бы с хозяйством справлялась. Или,
по-твоему, обязательно совмещать?
- А разве это не разумно? - возгласил он. - Большинство для того и
заводит жен: уборка, готовка, постель. Так не проще ль и не дешевле сии
услуги купить, благо рабочей силы переизбыток?
- Уж это мне большинство, - не пропустил я. - Скажи еще: "народ"!..
Вот к этому ты и пришел после долгих лет, да? А как же высокие чувства?
- Они годятся для стишат, песенок. Жизнь - это проза, мой друг. И не
следует путать ее с иллюзиями, создаваемыми для приукрашательства... к
слову сказать, мною тоже.
- А что, с твоими надомницами впрямь сводится к физиологии? Или все же
мотают нервы?
- Кабы не эти заразы, - признался Эдвин, - сколько бы я натворил!
- А ты твори, - посоветовал я. - В полную силу. Тогда станет не до
них. Сублимация, понимаешь!
Но предложение не вызвало у него энтузиазма.
- Слаб, слаб человек, - вздыхая, посетовал он.
- Это ты слаб, - возразил я. - Нечего обобщать.
- Но разве ты чужд соблазнам?
- Прежде всего, я чужд дурным примерам. А вот тебя увлечь за стадом -
пара пустяков.
- Слава богу, - со скромной гордостью поведал Эдвин, - в таких делах я
не среди отстающих. Селянки на меня не в претензии, насколько знаю.
- Скажи еще пастушки - съязвил я. - И это тебя поставили растлителей
из храма изгонять!
- Мой милый, что дозволено Юпитеру...
- Ну какой из тебя Юпитер? - хмыкнул я. - Тебе и до быка далеко.
Нормальный боров, отъевшийся, возомнивший о себе.
- Ну, ты строг, - благодушно улыбнулся хозяин. - Прямо цербер! Скоро
кусаться начнешь.
- Хватит зоологии!
- Что ж, перейдем к делу, - вздохнул он.
- А дело в следующем. На ваши тараканьи бега я до сих пор поплевывал с
колокольни, но теперь потребовалось разобраться. А ты в этом котле варишься
долго, наблюдаешь изнутри...
- Все-таки ты пришел за секретами.
- Засунь их себе в задницу, - предложил я. - Для сохранности. О чем вы
талдычите на закрытых сборищах, меня не колышет. А вот что ты сам думаешь о
ситуации?
Эдвин потупил глаза, сделав вид, что увлечен едой. Он был вовсе не
глуп, но ограничен - старыми комплексами, нынешним бессилием. И по его
классификации я относился скорее к бандитам, нежели к торгашам. А бандитам
лучше не перечить, по крайней мере наедине. Зато с экрана Эдвин смотрелся
грозно: язвил, клеймил, обличал. Тоже, свободный художник! "Что воля, что
неволя..." Уж лучше быть Моськой, чем обслуживать губернских слонов.
- Хочу знать расстановку сил в губернии, - сообщил я. - Что вы,
соборники, реально можете? Оставил вам Клоп хоть какие игрушки, кроме
телестудии да пары редакций?
- Мы определяем стратегию, - сказал Эдвин значительно.
- Которой никто не следует?
Хозяин поглядел на меня с неудовольствием. Пожалуй, впрямь лучше не
встревать, иначе не запоет соловушка... не зачирикает, не затокует.
- Ну-ну, - подбодрил я. - Дальше.
- Стратегия - это раз, - загнул Эдвин пухлый палец. "Козел - это два",
- не удержавшись, добавил я, но уже мысленно, сохраняя на лице
непроницаемую маску... кстати, обещанную.
- Во-вторых, контроль, - продолжал загибать депутат. - Мы ведь
представляем во власти народ. А без нас Двор занесет бог знает куда.
Ну занесет, а дальше? Будто у Собора найдется чем придержать Клопа!
- Еще разъяснение, пропаганда, агитация, воспитание, - на все хватило
третьего пальца, правда самого длинного. - То, что зовется обратной связью.
А плевать чинушам на обратную. Вообще, при чем здесь ОС? Когда первая
власть игнорирует вторую и подавляет третью... а вторая подмяла
четвертую... много ли остается от нормальной схемы? Стратегия, контроль!..
И что, Эдвин всерьез верит в эту галиматью? Как выясняется, эрудиция вовсе
не мешает завиральным идеям. Хватило бы желания себя убедить.
- Разогни, - сказал я. - Все три свои сардельки. И скучно это - слышал
десятки раз.
- Агитация и пропаганда - важнейшие из искусств, - усмехнулся Эдвин. -
Глупо недооценивать массовые средства.
- Средства поражения или печати? - уточнил я. - Ты, случаем, не
Геббельса цитируешь? Или тот говорил про пистолет и культуру? Или про
пистолет брякнул Геринг? Вечно путаю!
- Поражения тоже, - подтвердил он. - Увы, человеческая природа такова,
что без плетки не обойтись. Стоит ослабить вожжи, и кони понесут.
- Эк размахнулся - кони! - фыркнул я. - Как бы твоя прислужка не
понесла - этого стерегись.
- Наша задача: постепенно, исподволь готовить людей к грядущим
переменам. Если им сразу дать волю,.. Помнишь про "русский бунт"?
- Либералы! - сказал я с презрением. - Как в Китае, да? В два прыжка
через пропасть, зато под уклон - ба-альшим скачком... Ну, вы-то схлопочете,
что заслужили, а других жаль.
И за что чинуши так возлюбили Китай? Верно, за тысячелетние
бюрократические традиции.
- А что думаешь про Клопа? - спросил я.
- Алмазин, конечно, жук, - произнес Эдвин, восторженно улыбаясь, даже
с придыханием. - Зато масштаб каков!
- Ну какой? - спросил я. - Губернский всего лишь. А стал бы во главе
империи, ты б его и вовсе в гении определил?
- О людях принято судить по делам.
- Ежели дебил доберется до ядерной кнопки - то-то дел наворочает!
- Так ведь надобно ж еще добраться?
- У тебя избыточное почтение к правителям, - заметил я. - Нешто себя
примеряешь на роль? Или это зов холуйской души, а с тебя довольно и звания
Соборного звонаря?
- Конечно, ниспровергать-то авторитеты куда проще. - Похоже, Эдвин
все-таки оскорбился. - Ну с чего ты решил, будто правители ничтожества?
- Историю надо знать, - наставительно сказал я. - Почему тираны так
любят брать псевдонимы, не задумывался? Ведь они ж пытаются собрать себя
наново, отрекаясь от всего прежнего, - из дерьма вылепить пулю.
Изначально-то они серость, нередко даже психи.
- Тогда почему за ними следуют миллионы?
- Потому что нации тоже болеют - в частности, слабоумием. И тогда на
знамя поднимают полоумного. "В стране слепых..."
- Что, вот так разом все и впадают в дебилизм?
- Ну не поголовно, конечно. Удачную кликуху придумали - большевики.
Этакое сочетание ненасытного брюха, завидущих глаз, неудовлетворенного
либидо. Вот они и определяют сознание нации во время приступов.
- Имеешь в виду штурмы? - скаламбурил Эдвин, уже посмеиваясь. - Как
говорится, зачем брал Зимний - отдай взад. Так ведь к прежней вольнице
возврата нет. Дисциплина - вот что сейчас требуется.
Интересно, где он углядел вольницу? И обороты какие знакомые.
- Ты что ж, на всех хочешь надеть ошейники? - полюбопытствовал я. -
Рассадить творцов по клеткам, да? И пусть чирикают!.. А кто говорил, что
талантам нужно свободно самовыражаться?
- Не осталось в России талантов, - скорбно возвестил он. - Не родит
больше земля.
Вот этого я не люблю, хотя не патриот. Эдвин и себя готов записать в
бездари, но лишь в компании с прочими.
- "У сильного всегда бессильный виноват", - выдал я для разгона.
- Это к чему?
- А у бессильного - сильный, - прибавил я уже свое. - И давно ты стал
импотентом, родной? А ведь когда-то блистал - фантазией, юмором, слогом!..
Куда все подевалось, а?
- Злой ты, Дедушка Мороз, - с кривой ухмылкой попенял он, -
безжалостный...
- Да я б и пожалел тебя, кабы ты не рвался во власть. А уж тут либо
жалеть, либо мочить. Правды не любишь? Так ведь ее никто не любит -
нелюбимая она. Зато теперь будешь знать, на каком свете.
Ну да, так он мне и поверил! Тут выхожу я, весь из себя искренний, и
раскрываю слепцам глаза... веки разверзаю. А кто меня просил?
Однако пора менять тему, эта никуда не ведет.
- Ты ж пасешься не только в Соборе? - спросил я. - Во Двор тоже
заглядываешь. Что там за новые веяния? Дошли до меня слухи, будто многие из
придворных замешаны в снафферстве. Посещают-де, тайные сборища, вкушают
зрелищ, кровавых и запретных.
- Да нет там никаких снафферов, - уверенно заявил Эдвин. - И не было
никогда.
- Откуда знаешь?
- Мне сам Валуев говорил.
- Ах, Валуев!.. А вот у меня иные сведения.
- Только не поминай независимых журналистов, - покривился Эдвин. -
Слишком хорошо знаю, кому и за сколько они продаются.
- Например, Гай, - добавил я конкретики.
- А что - Гай? - живо откликнулся он. - Наверняка и ему приплачивают.
- Доказательства у тебя есть? - спросил я. - Кроме такого, что сам бы
на его месте продался с потрохами.
- Так ведь ясно, на чью мельницу льет воду. Тоже мне, нравственные
гуру! Только и умеют, что врать на весь мир да клянчить санкции против нас.
Все ж как здорово служить Моськой у слона! Можно облаивать любых
гигантов, забравшись на его спину. Или даже гадить на них с верхотуры.
- Ну, что так смотришь? - спросил Эдвин, ерзая от неловкости.
- "Гляжусь в тебя, как в зеркало", - пояснил я. - Правда, кривое. Нет,
милостивый сударь, этим путем мы не пойдем.
- А почему, собственно?
- Так ведь нормальные люди не идут по своей воле в палачи, тюремщики,
рецензенты... Тут нужен особый склад.
- Ничего себе, рядец выстроил!
- Могу добавить сюда маньяков-серийщиков - тоже ведь черпают силу в
чужих страданиях. Энергетический вампиризм - слыхал про такое?
- Ты слишком здоровенный, Род, чтобы быть умным, - заявил Эдвин со
вздохом. - Ну зачем тебе ум?
- Жить веселей. Не терплю однообразия. Опять же приработок.
- Кстати, - неожиданно сказал Эдвин, - у тебя нельзя одолжить? Ну,
сколько сможешь.
- На выпивку не хватает? - спросил я. - Или на девочек? Насколько
знаю, загребаешь ты поболе меня. В землю, что ль, закапываешь, как и
талант?
- Но ты же знаешь, как эти стервы умеют доить мужиков! - подыграл он,
хотя для таких нужд ему вполне хватало горничной. "Мужик", надо же! Как раз
мужиков не доят - по крайней мере не их карманы. Поставить бы Эдвина рядом
с крутарем средней озверелости, узнал бы, что это такое, мужик.
- Я одалживаю лишь родичам и друзьям, - заявил я. - Даже милостыни не
подаю.
- Очень удобный принцип, - ехидно улыбнулся, он.
- Еще удобней занимать у всех подряд, - не задержался я с ответом. -
Где-нибудь да обломится. А дальнему знакомцу можно не возвращать.
Тотчас у него потухла улыбка: верно, вспомнилось что-то. Это не
означало, что у Эдвина проснулась совесть, - но кому приятно, когда тычут в
собственное дерьмо.
- Похоже, ты не веришь, что люди могут исправляться? - спросил он.
- Не знаю никого, кто со временем сделался бы лучше, - заявил я, глядя
на него в упор. - А ты?
Лишь бы не отвечать, Эдвин пустился в длинные рассуждения, постепенно
приведшие его к другой теме, совершенно не связанной с исходной. Что значит
политик - позавидуешь такому умению!
- Знаешь, что мне кажется? - спросил я, когда хозяин наконец выдохся.
- Что ты сам в это замешан. Слишком приметный ты прыщик на нашем ровном
месте. А увлечь тебя, как уже поминалось...
- Не гневи Бога! - всполошился Эдвин.
- Бога нет, - сообщил я. - Распяли его, слышал? Но он уж успокоился,
вернувшись в прежнее благодушие, и снова принялся за дегустацию гостинцев,
предпочтя их моим догадкам. Вообще, равновесие Эдвин умел восстанавливать
не хуже ваньки-встаньки.
- Не провожай, - велел я, поднимаясь. - И пышку свою не дергай.
Засим отбыл, аккуратно прихлопнув за собой дверь. Не дожидаясь лифта,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг