чтобы вовсе отбросил подозрительность, но спросил более открыто и
без напускного презрения:
- Расскажи - если можешь, конечно. Мудрость небесная порой нуж-
дается в поддержке мудрости земной.
Ведьма вновь сверкнула очами, оказавшимися уже не черными, а
темно-синими, чуть заметно улыбнулась и пожала плечами.
- Могу и рассказать, ничего трудного тут нет. Но показать, оно
и мне проще будет, и вам полезнее. Коли не боитесь.
Тромм возмущенно перекрестился тяжелыми четками, которые ис-
пользовал главным образом в драке, вместо кастета, и гордо выпя-
тил грудь колесом (что было почти незаметно из-за объемистого
брюха). Робин хмыкнул и наклонил голову.
- Давай. Если это поможет.
Встав в полный рост, Адрея оказалась на пол-ладони выше их обо-
их (впрочем, разбойников никак нельзя было причислить к исполи-
нам). Удалившись в хижину, она через несколько минут снова появи-
лась снаружи с начищенным до блеска медным котелком, на три чет-
верти наполненным водой. В прозрачную жидкость ведьма бросила ще-
потку-другую сушеных трав и порошков, и добавила несколько нев-
нятных слов. Монах - так, на всякий случай - перекрестил Адрею и
ее котелок, прошептав ту часть молитвы об изгнании злых сил, ко-
торую сумел припомнить (правда, когда в Вестмюнстере читали лек-
ции об экзорцизме, причетник Тромм зачастую мирно спал). Посколь-
ку ни одна злая сила не объявилась, он несколько успокоился. Быть
может, эта дщерь Евы не столь погрязла в грехах, чтобы быть при-
численной к истинным ворожеям, каковых надлежит не оставлять в
живых...
- Одна из многих ошибок переводчиков Завета, - заметила на это
Адрея, продолжая помешивать воду в котелке. - В оригинале-то, на
языке Нефилим, написано - "M'khashespah lo-tichayyah", на латыни
это должно бы звучать как "Venefici non retinebintur in vita".
"Отравители не должны оставаться живыми", то есть... А многомуд-
рый Иероним, когда переводил святые писания на язык Империи, пос-
тавил в этом месте "Maleficos non patieris vivere", "Колдунам не
позволяй существовать". Что вы наверняка и слышали, когда священ-
ники говорили о Слове Божьем...
- Ты богохульствуешь!
- Думай как хочешь. Правду за словами не укрыть.
- Оставь, Тромм, - вступился Лох-Лей, - не время для этого. Да
и не место...
Монах с запозданием осознал, что обсуждать тонкости Святого Пи-
сания с ведьмой (которая наверняка к тому же еретичка), в ее соб-
ственном доме, да еще в тот самый момент, когда она ворожит для
них, - не самая умная вещь на свете, ведь имеется зло куда зло-
вреднее каких-то там ересей... Адрея усмехнулась и также не стала
продолжать спор.
- Смотрите внимательно, - сказала она, - и лучше не двигайтесь.
Вода подернулась серебристым налетом. Затем почернела.
...Две тяжеленные дубины в руках волосатых существ, больше по-
хожих на обезьян, чем на людей, сталкиваются с оглушительным
треском. Еще удар, и еще... Наконец сучковатая дубина глубоко
раздирает одному из дерущихся левое плечо, раненый падает на одно
колено; его противник, со светлой уверенностью чувствуя себя по-
бедителем, заносит оружие для последнего удара - и с воплем пада-
ет, повергнутый наземь взмахом лапы молодого пещерного льва, воз-
желавшего присоединиться к чужой забаве...
...Грубо обколотый камень со сквозной дырой, насаженный на пал-
ку и примотанный к ней полосками кожи, с хрустом пробивает череп
ссутулившегося, кривоногого создания, отдаленно напоминающего че-
ловека. Победитель с горделивым рыком наступает на труп врага и
получает из рук ангелоподобной женщины знак власти - нефритовую
дубинку, смертоносно скалящуюся львиными клыками...
...Медно-багряный молот высекает из белого утеса снопы разно-
цветных искр; кружа подобно хороводу, они поднимаются все выше и
выше, к угольно-черному небосводу, доселе не ведавшему и не же-
лавшему ведать никаких иных оттенков. От ударов утес крошится, из
его глубин начинают проступать очертания человеческой фигуры. Вот
человек виден почти целиком, лишь кисти и ступни по-прежнему зак-
лючены в каменную тюрьму. Человек открывает глаза и пытается про-
изнести что-то, но молот с размаху бьет его в грудь и застревает
там. Из раны толчками струится густая кровь - сперва темно-багря-
ная, затем красная, алая, розовая, и, наконец, ослепительно-золо-
тая. Безвестный молотобоец выдирает свое орудие из раны и брезг-
ливо швыряет его в небеса. Окровавленный молот прошибает дыру в
хрустальном своде, теряя при этом рукоять, и становится дарующим
свет и тепло солнцем...
...Почерневший от времени, но все еще острый и прочный бронзо-
вый клинок вонзается между лопаток высокой фигуры, задрапирован-
ной в мантию желтовато-серых тонов. Возглас изумления? предсмерт-
ный хрип? - и брызнувшее из раны пламя. Убийца отскакивает недо-
статочно быстро, и руки его обращаются в обугленные, бесполезные
куски плохо прожаренной плоти; которыми, однако, ему еще предсто-
ит возвести храм, точнее, гробницу, куда только и можно поместить
убитого, потому что земля не сможет носить его после смерти, как
носила при жизни...
...Железная дверь отходит от серого скального косяка с истери-
ческим визгом ржавых петель. Трехрогий череп, насаженный на хрус-
тальный шпиль, весело улыбается посмевшим потревожить Нижний Мир
- наивные, они так надеялись на защиту символа, золотом вышитого
на их белых одеждах. Крестовидного символа, похожего на искажен-
ный знак солнца...
* * *
Хризвальд, чаще прозываемый в округе просто Грызем, был не осо-
бо высок, но сложением громиле Йэну не уступал. Давно облысевший
и гладко выбритый, ниже шеи он почти весь зарос темной шерстью.
Местами на торсе и руках светились подпалины - и то ведь, с огнем
да железом играя, трудно от таких уберечься. А кузнец еще и раз-
гуливал голым по пояс - жарко, видать, ему было. Особенно у нако-
вальни.
- Бригантина, значит, - протянул Хризвальд. - Муторная это шту-
ковина, а на тебя так вообще... попробуй лучше вот это.
Йэн не без сомнений посмотрел на кузнеца, однако отказываться
не стал и попробовал влезть в предложенный жилет. Удивительно, в
плечах обновка оказалась как раз, и даже чуть длиннее, чем нужно.
Прочная кожа, усыпанная мелкими железными пластинками, давала хо-
рошую защиту от любого оружия, ничуть не хуже византийской коль-
чуги или альмейнской "дощатой" брони. Не чета полным латным дос-
пехам, понятно, ну так нельзя ведь все сразу иметь.
- Это кто ж такого росту-то сыскался? - спросил Малыш Йэн.
- А сам не докумекаешь? Леорикс, кому еще. Это была его запас-
ная... я подлатал чуток, пару бляшек заменил да скрепы в поясе.
На, возьми еще шлем.
Нахлобучив войлочный колпак, Йэн надел сверху и вторую обновку.
Железная шапка немного сжимала виски, но была определенно удобнее
той хреновины, которую он обычно одалживал у Тромма.
Кстати, о Тромме...
- Грызь, а щита какого и палицы у тебя не найдется?
- Ща глянем... булава точно была, - волосатые руки кузнеца из-
влекли из сундука маленькую метательную палицу, затем добрались
и до оружия посолиднее. - Держи. Щит есть, но он не очень... Кар-
кас там уже старый, если что - долго в бою не продержится.
- Все лучше, чем ничего, - Йэн сунул булаву и небольшой круглый
щит в мешок. - Ну, спасибо. Выручил. Жаль, болтов нет.
- Сделать-то я мог бы, да ведь тебе сейчас...
- Не мне. Ну, неважно. Если чего нужно - свистни, всегда помо-
гу.
Еще раз обменявшись рукопожатием, способным сплющить подкову,
они распрощались.
Малыш Йэн неспешно зашагал на окраину Тристрама, к опушке леса;
место встречи было назначено именно там. Хризвальд-Грызь задумчи-
во запустил пальцы в заросли шерсти на груди, почесался, хмыкнул
и скрылся в кузне.
* * *
- Не, я туда не пойду, - отказался Алан. - Мы с Миком тут при-
глядим за порядком, пусть Ротт развлекается. А, Хельми? Ты все
жаловался, что я самые интересные дела перехватываю, ну так вот
тебе работенка.
Бывший атаман хмуро взглянул на хитрого менестреля единственным
здоровым глазом (мелочь, на днях с Йэном выясняли, кто на дубин-
ках лучший) и увидел, как и ожидал, весьма ехидную ухмылочку. Не
было никаких сомнений, его опять перехитрили. Впрочем, Вильхельм
не возражал. Приключения - вот главное, ради чего он вообще вел
"неправедную" разбойную жизнь. Не из-за денег, их-то за чертову
дюжину лет Ротт скопил достаточно, чтобы выкупить у какого-нибудь
разорившегося тана из Вестфалии или Фризии небольшой замок. При-
дет день, так он и поступит. Лет где-нибудь через двадцать. А по-
ка что - следовало идти навстречу всякому событию, какое только
могло приключиться, пусть даже это почти наверняка окажется оче-
редная неприятность.
"Приключиться", по мнению Вильхельма, весьма далекого от тон-
костей италийской лженауки "линхвистики", значило совершенно не
то же самое, что "произойти", и относилось только к вещам, по-
падавшимся далеко не на каждом шагу. Ни повеление Святоши Яна и
епископа Хюммеля, ни ситуация в Тристраме к таким не относились -
даже если Марион, по своему обыкновению, все чуть-чуть приукраши-
вает (чтобы не оскорблять ее словами "нагло врет"). Само поруче-
ние, тщательно скрываемое от остальной шайки, саксу не нравилось
чрезвычайно, но уж коли за него пришлось взяться - получить от
этого надо все что только возможно и невозможно.
- Добро, - бросил Ротт. - Тогда ватага пока побудет на тебе. В
крупные дела не ввязывайтесь, а по мелочи - сам смекнешь, не ма-
ленький вроде как. Мари, ты остаешься?
- Еще чего! - раздалось из шалаша. - Попробуй только меня туда
не пустить - прирежу, клянусь всеми святыми! - Выскочив наружу,
Марион обвела прищуренным взглядом толпу разбойников (кое-кто ух-
мылялся, кое-кто откровенно гоготал, но перечить ей не стал ни
один; себе дороже).
Девушка успела переодеться, на ней теперь поблескивала кольчуж-
ка - несколько месяцев назад шайка Робина "раздела" византийский
обоз, и Марион в счет своей доли добычи позаимствовала у раненого
оруженосца его броню (юнец, понятно, не соглашался, однако прис-
тавленный к горлу нож быстро растолковал будущему византийскому
"паладину", что жизнь, она будет немного ценнее кошелька и доспе-
хов). Подходящие для женщин кольчуги встречались нечасто, посему
приобретением своим Марион весьма дорожила и надевала отнюдь не в
каждую "экспедицию". Как раз теперешняя затея, впрочем, была не
"каждой"...
- Ну, вырядилась, - фыркнул Алан, брони не признававший и счи-
тавший поэтому всех закованных в доспехи жалкими трусами (в пер-
вую очередь сие касалось рыцарского сословия). - Прямо-таки кар-
тинку рисовать можно.
- Хочешь - рисуй, - отрезала девушка, - не возражаю. Напомнишь
как-нибудь потом.
Менестрель покачал головой.
Раз у тана брабантского, Роя,
Умыкнули жену два героя.
Утром воры к ногам
Его бросились - тан,
Мы не вынесем этого воя!
Стишки Алана, может, и не были образцами изящного искусства, но
народу нравились. Сама Марион не выдержала и рассмеялась, разбой-
ники же просто легли от хохота.
* * *
- Это старое место. СТАРОЕ, Робин. Под собором - подземные ко-
ридоры, проложенные теми, кто старше человека...
- Черви.
- Не знаю, да и тебе не советую доискиваться. И в глубине этих
коридоров что-то упрятано. А может быть, КТО-ТО. Мне ведомо мно-
гое, но не это. Прими совет: когда почувствуешь, что впереди ждет
разгадка - беги со всех ног!
- Трусостью не одержать побед, Адрея, - заметил Тромм.
Ведьма скрестила руки на груди.
- Только идиот лезет на рожон.
- Или герой, - усмехнулся Робин.
- А это одно и то же. Герой - это идиот, которому посчастливи-
лось вернуться живым и выдумать сказку о своем подвиге. Я, знаешь
ли, не могу ожидать, что мне каждый раз повезет настолько. Конеч-
но, если ты каждый раз на трех игральных костях выкидываешь де-
вятнадцать, тебе мои советы не нужны.
- Все-все, сдаюсь! - поднял руки вверх Робин. - Чем ты еще мо-
жешь нам помочь? Историей этих подземелий пусть летописцы занима-
ются, нам она едва ли пригодится.
- Полезным может оказаться все, ну да речь не о том... Достато-
чно ли крепка в тебе вера, Тромм?
Монах, поджав губы, покосился на ведьму, однако решил ответить
честно.
- Не знаю. Своих обетов я не нарушаю, а уж о заслугах моих су-
дить только Господу.
- Я тебе не мать-исповедница. - Адрея вздохнула, покопалась в
поясном кошеле и извлекла самую обычную на вид костяную иголку. -
Скажи лучше, удержишь ли ты в себе дар, который может оказаться
спасителен, если применять его с умом, но может и принести немало
вреда, если попадет не в те руки?
- Я никогда не предавал чужих тайн!
- Повторяю, я тебе не исповедница. Ты обладаешь даром, способ-
ным пригодиться ТАМ, внизу. Он сможет сохранить жизнь и тебе, и
кому-то из твоих друзей, а то и нечто большее, чем жизнь. Но нуж-
на твердость и вера, иначе этот дар станет проклятьем.
Тромм почувствовал, что во рту у него начался пожар, как утром
после большой попойки; в голове застучало, но голос монаха звучал
по-прежнему спокойно.
- Можешь показать?
Вместо ответа ведьма выбросила вооруженную иголкой руку вперед
и больно кольнула Тромма в грудь, против сердца.
- In nomine Uni mori sanctum est!
"Умереть во имя Единого - свято" - эхом отозвалось в ушах мо-
наха.
- Что за... - он было отскочил, но сразу же понял, ЧТО. Знание
теперь было с ним... да оно, по правде говоря, всегда было с ним.
Даже до того, как община в Вестмюнстере приняла в свои ряды моло-
дого послушника.
- Только против тех, кого уже нельзя вернуть обратно, - с нажи-
мом проговорила Адрея. - Иначе станешь таким же.
* * *
Когда гости ушли достаточно далеко, ведьма небрежно выплеснула
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг