"варево" в речку - ничего опаснее лютиков, подорожника, ржавчины,
песка и мела она в котелок не подсыпала. Сейчас - нужды не было.
И так все видно. Лучше бы не видеть, конечно, да только это ничем
не поможет, а так - кто знает?
В пустом котелке тоже можно многое увидеть. Хотя бы о тех, кого
потянуло воспользоваться ее услугами.
Вот - "Добрый Робин", последний из рода Лох-Лей, - рыжий лис с
двумя белыми полосками вдоль пушистого хвоста; вертит им туда-сю-
да, следы заметает. Пока от гончих да охотников уходить надобно,
все в порядке, но стоит в ловушку угодить - и прости-прощай шкур-
ка родная, пойдет на теплый воротник чьей-нибудь жене... А кап-
кан уже снаряжен, зубьями железными в кустах скалится - и ты, ду-
рень-лис, ведь прямиком к нему бежишь, думая, что сам выбираешь
свой путь!..
Вот - Забияка-Отшельник Тромм, большой, но осторожный еж, бро-
дит в утреннем тумане и ждет непонятно чего. Направо пойдет - об-
рыв, налево - тоже, а вперед боязно. Иголки встопорщил, попробуй
только тронь! - а не понимает, дурашка, что никому и трогать-то
его не нужно, в ручей спихнул ногой - и вся недолга. Если помеша-
ет, если слишком задержится на тропинке, где многие ходят босиком
и опасаются наколоться...
* * *
Скелеты подобрались бесшумно. Мертвецы, даже ходячие, вообще не
болтливы, но эти еще и умели очень тихо передвигаться. То ли при
жизни они были кем-то вроде охотников или следопытов, то ли полу-
чили подобное умение, став теми, кем стали, - для прояснения это-
го премного важного вопроса не оставалось ни времени, ни желания.
Людей беспокоила более насущная проблема - как бы уцелеть.
Марион приходилось труднее всего: девушка умела драться, и саб-
ля ее не раз уже доказывала этот факт сомневающимся. Вот только с
ходячими трупами ни ей, ни остальным сталкиваться еще не приходи-
лось, и никто не мог подсказать Марион, что острый клинок и фех-
товальное мастерство против скелетов мало что значат. Но кольчуга
предохранила ее от ран, позволив продержаться, пока Вильхельм и
Йэн не покончили со своими противниками и не пришли ей на подмо-
гу. Топор Ротта - тяжелый, односторонний, на длинной рукояти, -
оказался не менее надежным аргументом в драке, чем посох Йэна или
булава Тромма (монах и Робин, двигаясь бок о бок, пробивали доро-
гу, остальные прикрывали им спину). "Бывают аргументы весомые, а
бывают - увесистые", - шутил иногда Алан, когда слышал подобные
утверждения. А слышал он их часто - чуть ли не на каждом привале
компания архаровцев (то бишь "горных орлов" на языке Загорья) об-
суждала, шумно и "в лицах", насколько действенно то или иное ору-
жие во всех возможных ситуациях...
Покончив с отрядом скелетов, они остановились передохнуть.
- Мне это кажется, или тут становится темнее? - заметил Ротт.
- Пес его знает, - ответил Йэн. - Ну, если темнота - самое худ-
шее, что нас ждет...
- Не худшее, - проворчал Тромм, снова поднимая булаву.
Откуда-то вывалилась фигура, очень похожая на предыдущих скеле-
тов - но облаченная в остатки панциря из кожи и полос металла и
помахивающая секирой и круглым щитом. В глазницах мертвеца тускло
мерцали багровые искры.
Секира поднялась и указала на Вильхельма.
- Вызов на поединок? - хмыкнул Робин.
- Пусть, - буркнул Красный Хельми, отталкивая Йэна. - Он хочет
драки - он ее получит.
Секира мертвеца рванулась вперед, целясь в основание шеи; Ротт
отклонился, ударил сбоку, но наткнулся на вовремя подставленный
щит. Мертвец ловко развернулся, уводя оружие противника в сторо-
ну, выпустил секиру, скользнул рукой к поясу и всадил между ребер
разбойника нож. Сакс покачнулся, отмахиваясь топором, однако мер-
твец отскочил и подхватил свое оружие еще до того, как у Вильхе-
льма окончательно подкосились ноги.
- А, раздроби кости твоей плешивой мамаши святой Дунстан! - вы-
крикнул монах, швырнув булаву в мертвого бойца. Тот легко укло-
нился, но тут с ладони Тромма сорвался сгусток голубовато-белого
света и разнес мертвеца даже не на части - в пыль. Щит, зазубрен-
ная секира и ржавый, помятый панцирь офицера храмовой стражи одно
краткое мгновение висели в воздухе, потом с лязгом упали на ка-
менные плиты.
Марион первой подоспела к упавшему. Ротт оказался жив, даже со-
знания не потерял; рана была болезненной, однако не смертельной.
Только сил у могучего разбойника оставалось отчего-то меньше, чем
у котенка...
- Выбираемся наверх, живее, - приказал Робин. - Мари, указывай
дорогу. Йэн - неси его, мы прикроем тыл.
* * *
Над вычерченной в песке схемой зависли тощие руки с обломанными
ногтями. Несколько камешков-фишек пришлось выбросить, но в резер-
ве оставалось еще достаточно. Более чем достаточно.
Игрок покосился на кучку мелкой речной гальки и хихикнул. Здесь
на любое войско хватит, да только нет войску хода в Тристрам. Не
заметит его, мимо по дороге пройдет. На пергаментах - все как по-
лагается, вот он, городок Тристрам из Страсбургской епархии, вот
chartea всего района, вот список обо всех податях, Тристрам везде
там отмечен как полагается; обоз купеческий будет проходить, пут-
ник какой, один или с компанией - все честь по чести, городок как
городок. Маленький, бедный, почти что деревня, ну так и место ни
для перекрестка торговых путей не годится, ни для постройки цита-
дели - край оборонять... А будет мимо войско идти - не увидит ни-
чего. Речка течет, развалюха какая-то на островке стоит - и все.
Удачное место.
Не зря сюда Тристрам из Лионесс сквозь саксонские армады проби-
вался. Пробился. И не ушел.
Удачное место...
Подброшенный медный грош завертелся в воздухе и упал на середи-
ну схемы. Изображение почти стерлось, но еще можно было разобрать
голову римского орла и выбитую дату - DXXIV Anno Domini.
* * *
Пепин понял все сразу, не понадобилось ничего объяснять.
- Клади на лавку, осторожнее... девочка, ты останься, поможешь,
остальные - пшли вон отсель!
Марион спорить не стала, хотя весьма не любила, когда ее звали
"девочкой". Впрочем, лекарю простительно - лет ему было, похоже,
хорошо за семьдесят, он Огдена-трактирщика не постеснялся бы наз-
вать "пареньком". Хотя руки Пепина не дрожали, сутулость не выг-
лядела печальным следствием преклонного возраста, а морщин на уз-
ком лице насчитывалось немногим больше, чем у того же Ротта, -
лекарь был явно стар. На голове почти не оставалось волос, жидко-
ватая бородка белела свежевыпавшим снегом, а бледно-зеленые, чуть
навыкате глаза... Не то чтобы они были "источниками вековой муд-
рости", как порой выражались сказители, но говорили о возрасте
своего хозяина больше, нежели все остальное вместе взятое.
Скупыми, выверенными до мелочей движениями Пепин разодрал кусок
полотна на полосы, окунул одну в резко пахнущий спиртом прозрач-
ный раствор и бросил через плечо:
- Вынимай нож, только медленно!
Марион послушно потянула за рукоять. Ротт захрипел, сжимая края
лавки, но не пошевелился. Когда острие вышло из раны, лекарь при-
сыпал ее каким-то порошком и приказал раненому:
- А теперь стисни покрепче зубы - и не попусти тебя святой Эг-
монт даже вздохнуть, пока не скажу!
Вильхельм кивнул, и тогда Пепин запустил в рану палец, оберну-
тый проспиртованной полосой ткани. Ноги Ротта дернулись, лицо ис-
казилось от боли; лекарь осторожно вытащил окровавленный палец,
показав вцепившийся в полотно осколок металла.
- Теперь все хорошо. Перевязывай, девочка - а ты можешь возбла-
годарить своего покровителя, что жив остался. Знаю я эти клинки,
будь они прокляты... Еще когда служил в войсках Магнуса, у меня
друг умер от такой раны.
Пока Марион бинтовала грудь сакса, Пепин швырнул ткань в камин,
на тлеющие угли. С шипением полыхнуло пламя, затем в камине вновь
остался лишь ровный, красно-серый жар.
- Кто... - выдохнул Вильхельм, закашлялся, сплюнул и вновь за-
говорил: - Кто делал такие клинки?
- Храмовые ордена. Говорят, италийцы этому у мавров научились,
но думаю, врут. "Перст Господа" называется - у такого ножа хруп-
кое острие, оно от удара обламывается и остается в ране. Если не
извлечь сразу же, уйдет вглубь и пропорет все, что только можно.
Человек и умирает, а храмовники с соболезнованиями кивают: Гос-
подня кара, мол...
Ротт скривился, потом озабоченно нахмурился. У Марион округли-
лись глаза, рука сама собой потянулась ко рту - подавить рвущийся
наружу возглас. Обоим им живо представилась фигура воина-скелета
в панцире офицера ордена храма...
* * *
- Хватит, - Робин рубанул воздух ребром ладони. - Никакого мне
больше геройства. Двигаем напролом, как таран, крушим всех и вся.
Тромм, ежели вдруг что - не стесняйся... ну ты понял, о чем я.
- Верно! - поддержал Йэн. - Мари, а ты бы лучше вовсе не высо-
вывалась - укрывайся между нами да из лука бей. Небось там не
только мертвяки шастают...
Ротт фыркнул.
- Одно сражение видел, так уже великим тактиком себя возомнил!
- Почему вдруг одно? - притворно обиделся Малыш. - И вовсе даже
не одно, а целых три! Штурм Донаркейля, битва под Рейнхембахом и
заварушка в Зеленой лощине, или как ее - ну, еще когда Алан там
жил... Вполне приличные сражения - скажешь, нет?
Вильхельм махнул рукой. Переспорить гэла, если тот твердо наме-
ревался стоять на своем, мало кто мог. Даже если повод для препи-
рательств - разбитая скорлупа выеденного два года назад гусиного
яйца.
...Темные помещения собора дышали тяжкой угрозой, воздух словно
был полон незримых глаз, хлеставших по спинам тех, кто вновь по-
смел осквернить своим присутствием это некогда святое место. Тьма
становилась все гуще и осязаемее, и хотя на пути их не попадался
пока ни один ходячий скелет или кто-то в этом же роде - Тромм уже
почти готов был взять назад свое недавнее заявление, что тут ожи-
дает нечто похуже темноты. То есть монах не сомневался, что такое
"нечто похуже" вполне возможно - ему казалось, что если это самое
Нечто вылезет наружу...
Додумать эту мысль он не успел.
Было по-прежнему темно. Витавший в переходах давний запах тлена
и пыли не исчез и даже не стал слабее, но к нему добавился новый.
Весьма знакомый, по правде говоря. Так могло бы вонять на забро-
шенной скотобойне.
Смрад крови и гнили ударил потоком. Марион вскрикнула и пустила
стрелу. Почти сразу, словно цель находилась шагах в десяти, раз-
дался звук входящего в плоть наконечника и раздраженное ворчание.
- Yin Lles! - раздалось непонятно откуда.
Люди оказались в центре светового колокола, шагов пятнадцати в
поперечнике и восьми - в высоту. За чертой света, едва различимое
в полумраке, высилось Нечто.
Живущие в темноте обычно не любят даже неяркого освещения, од-
нако это создание было исключением. Все так же ворча, Оно сделало
пару шагов вперед - и остановилось, давая пришельцам возможность
насладиться созерцанием Его облика. Поскольку, по Его мнению, сие
зрелище было последним, что они увидят в этой жизни...
- Назад! - хлестнул по нервам приказ Ротта.
Ноги кормят не только волка, но и его друзей-приятелей - лесных
разбойников. Вряд ли сами чемпионы легендарной Олимпии в состяза-
ниях по бегу смогли бы одолеть полторы сотни шагов по коридорам
быстрее, чем это проделали Робин и его компания. Существо, невзи-
рая на габариты, вовсе не отличалось неуклюжестью, и восьми шагов
форы мчавшемуся последним Тромму едва-едва хватило, чтобы проско-
льзнуть в захлопывающуюся перед носом Существа решетчатую дверь.
Йэн с лязгом задвинул засов, люди почувствовали себя почти в бе-
зопасности.
Когтистые лапы, выглядевшие достаточно мощными, чтобы разодрать
пополам взрослого быка, сомкнулись на железных прутьях и потяну-
ли. Раздался жалобный скрип; строивший эту дверь мастер, похоже,
не готовил ее к подобным испытаниям.
- Ну все, - заявила Марион, - ты меня достал.
Натянув лук до отказа, она всадила в грудь Существа стрелу. Та
утонула в красно-бурой плоти на пол-древка; Существо раздраженно
рыкнуло, почесалось, словно после комариного укуса, и снова при-
нялось раздвигать решетку.
- А ну, вместе!
Вторая стрела ударила в морду, похожую на помесь свиного рыла с
помятой ослиной задницей. Марион метила в глаз, но промахнулась и
раскроила Существу нос и скулу (конечно, если это были именно нос
и скула - на человеческие они походили весьма мало). Робин полос-
нул мечом по одной лапе, Ротт всадил топор в другую - лезвие час-
тично ударило по решетке и получило несколько зазубрин, но и Су-
ществу явно досталось. Отдернув лапы, Оно задумчиво вылизало раны
длинным, более чем в локоть языком (кровь остановилась чуть ли не
мгновенно); и пока Марион доставала из колчана следующую стрелу,
в правой лапе Существа возникло неприятное оружие вроде мясницко-
го топорика-секача - предназначенного, вероятно, для разделки
цельных китовых туш.
Марион выстрелила опять, поразив на сей раз шею Мясника. Тот не
обратил на это никакого внимания, занес свой секач - и с размаху
рубанул по двери. Решетка простонала, раскроенная чуть ли не на-
половину. Еще два таких удара - и...
- Йэх-хха! - выдохнул Йэн, успевший незаметно выбраться сквозь
пролом (для него дыра была достаточно широка), и обрушил свой по-
сох на "ногу" Существа, в район колена.
Удар такой мощи сметал закованного в латы рыцаря либо с лошади,
либо вместе с лошадью. У Мясника не хватило наглости устоять на
ногах, и Он покачнулся, едва не рухнув. Секач вновь взмыл в воз-
дух, целясь уже в Малыша Йэна, но тут вновь сказала свое " тванг"
тетива лука Марион - и стрела пронзила запястье Существа, пройдя
навылет. Жуткое оружие выпало из руки Мясника; Йэн ударил вторич-
но, в ту же ногу. На этот раз Существо грузно повалилось - и тог-
да выскочивший следом Ротт, раскрутив на бегу свой топор, всадил
лезвие Ему в затылок. Мгновением позже подоспел Робин, вонзивший
клинок куда-то в спину Мясника.
Даже демон от такого подох бы на месте. Существо, истекая воню-
чей слизью, начало приподниматься. Булава Тромма с треском вреза-
лась в раскроенный затылок, но Мясник словно не заметил и этого.
Малыш Йэн въехал концом посоха Ему в физиономию; клыки Существа
сомкнулись и зажали тяжелый дрын, будто в тисках. Дубовый посох в
ладонь толщиной хрустнул как гнилая палка. Опять поразили цель
топор Вильхельма, булава монаха и меч Робина, опять Мясник проиг-
норировал новые раны. Тромм уже было собрался УДАРИТЬ, однако тут
Йэн воткнул обломок посоха в горло Существа - как раз туда, куда
угодила одна из стрел Марион, - и с силой провернул его там. Раз,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг