"Лодку" распирало от звона и от мигания красных огней.
- Черт! - выругался Павел. - Погибать, так не под кошачий вой! - и
выключил аварийную сигнализацию. Наступившая тишина оглушила друзей.
Блестящая точка была возле центра экрана.
Павел открыл заслонки иллюминаторов. Включил прожекторы.
Из черной пасти пространства, из глубины на ракету надвигалась смутная
масса. Нельзя было понять, что это, но видно было, что масса надвигается
слепо и неуклонно. Блеснули холмы, черные трещины.
- Астероид! - крикнул в последнюю минуту Виктор.
- Держись!.. - предупредил Павел.
Серая скалистая глыба приблизилась вплотную к иллюминаторам. Виктор
вцепился в подлокотники кресла. Павел, напрягши пальцы, - в спинку.
Толчок... еще толчок - друзей бросило на стену рубки. Что-то заскрежетало,
и наступила тьма.
- Витя!
- Да... - откликнулся Виктор.
- Целы?
- Кажется, целы. - Он отыскивал в темноте клемму аварийного освещения.
- Здорово нас тряхнуло...
Виктор нашел включатель, зажегся неяркий свет.
- Надо посмотреть, что с ракетой, - сказал он.
Они вышли из рубки. Виктор поддерживал на весу левую руку. Над бровью
вспухал синяк. Павел прихрамывал. "Здорово... - повторял он, -
тряхнула..."
В каютах, в камбузе все было опрокинуто, в машинном зале сорвался с
места вентиляторный щит, повредил генератор электроэнергии - к счастью, не
сильно. Через четверть часа генератор дал ток. Сеть оказалась
неповрежденной, по бокам "Лодки" вспыхнули осветительные прожекторы. Павел
и Виктор прильнули к иллюминатору.
Зарывшись в рыхлый откос, "Лодка" лежала, слегка накренившись набок.
Виднелись два-три невысоких холма, камни, пыль, близкий, со звездами,
горизонт.
- Как где-нибудь ночью на пустыре, - сказал Павел. - А в общем,
приехали...
Авария еще не поддавалась осмыслению, но горечь иронии воссоздавала
обстановку точно: глыба захватила ракету, несла невесть куда, надежда на
возвращение рухнула. Однако отчаяние не овладело людьми. Интерес - вот что
чувствовали оба, глядя в иллюминатор: что же это за штука, почему у нее
такая скорость? Да еще оба сознавали благополучный исход: глыба догнала
их, а не столкнулась с ракетой. Хотя не пожалеют ли они, что избежали
мгновенной смерти, ради медленного умирания в плену астероида?.. Вопросы,
вопросы, на которые надо было ответить. Но это - потом. Пока интерес брал
верх над тревогами. Направо, налево тянулась ложбина, усеянная камнями.
Иллюминатор ограничивал кругозор. Как велик астероид? Из чего состоит?
- Выйдем посмотрим? - предложил Павел.
Они надели скафандры, приготовили фал: как бы ни был велик астероид,
сила тяжести на его поверхности будет ничтожна. Другое дело в "Лодке", где
работал искусственный гравитатор... Завыли насосы переходной шлюзовой
камеры, медленно затихая, по мере того как воздух отсасывался внутрь
корабля. Медленно отодвинулась дверь бортового входа. Павел прикрепил к
поясу фал, первым вышел наружу. Виктор втиснул конец фала в пружинный
зажим и для большей страховки намотал себе на руку. Но фал не выскочил по
инерции вслед за Павлом, как бывает в условиях невесомости, он потянулся,
медленно переваливаясь за кромку входа. Павел, ожидавший, что от толчка он
взовьется в пространство, тоже, не веря себе, стоял на поверхности
астероида.
- Не пойму... - бормотал он. - Что случилось?..
Виктор подергал за фал. Веревка не влетела в кабину, она натянулась и
легла у порога. Веревка имела вес.
- Никакого фала не нужно, - сказал Павел снаружи.
Виктор шагнул вслед за ним, ощутил под ногами почву, а в теле -
нормальную силу тяжести.
- Может быть, астероид из сверхплотной материи?..
Под ногами щебень и пыль - обыкновенный астероид, каких Виктор и Павел
насмотрелись между Марсом и Юпитером, когда еще летали на практику. Пыль,
собранная из космического пространства за тысячелетия... И все же не
обыкновенная пыль! Она не взвилась из-под ног, не окутала все вокруг, -
поэтому астролетчики не любят высаживаться на астероидах. Она лежала как
на проселке, по которому ребята школьного возраста ездят на самокатах...
- Витя, - спросил Павел, - ты что-нибудь понимаешь?
- Ничего ровным счетом, - признался Виктор.
Все-таки фал они не бросили - веревка тянулась за ними. Но, честное
слово, их не занимала ракета: лежала на грунте - и пусть лежит. Их
интересовал астероид - каков он, из чего состоит? Они поднялись на
ближайший холм. Дальше лежала еще возвышенность, но, чтобы ее достигнуть,
надо было спуститься в лощину. Веревка не кончилась, и друзья решили идти.
Павел освещал дорогу - щебень и пыль. Виктор рассеянным светом шарил по
склону другого холма. Вдруг Павел остановился.
- Витя! - крикнул он сдавленным голосом и бросил веревку.
Виктор тоже остановился.
- Сюда!.. - Павел светил фонарем, сосредоточив свет у себя под ногами.
На серой поверхности, свежий, только что вдавленный в пыль, отпечатался
человеческий след... Павел метнул фонарем влево, вправо: длинные, с
заостренными носками, с округлыми каблуками отпечатки убегали в темноту
между скалами. Павел нагнулся, протянул руку, словно желая убедиться,
действительно след или это ему кажется. Тут же отдернул руку.
- Витя, смотри, Витя, смотри... - повторял он. В голосе звучало
сомнение: не бред ли это?
Это не было бредом. Кто-то прошел здесь минут пять или десять тому
назад.
Робинзон, увидя следы на песке, не был так поражен, как Виктор и Павел.
Россыпь алмазов, иридиевая жила - такие вещи встречались на астероидах -
не удивили бы так и не потрясли космонавтов. Волосы шевелились у них под
гермошлемами. Друзья попятились к гребню холма, повернулись в свете
прожекторов и побежали к ракете. Это уж чересчур: астероид, благополучное
столкновение, нормальная сила тяжести, человеческий след - все это не
просто. Это встреча с инопланетной жизнью. Следы человеческие - и...
необычные человеческие: здесь прошли не земные люди!.. В космосе отпечатки
могут храниться долго, но и в космосе их забивают микрометеориты и
засыпает пыль. Эти следы были свежими, неизвестная жизнь существовала на
астероиде. Как она попала сюда? Откуда?
В ракете Павел и Виктор старались не смотреть друг другу в глаза.
Возвращение было похоже на бегство. Каждый из них старался уверить себя,
что это не бегство. Может быть, кто-то посетил астероид? За миллиарды
километров отсюда неизвестный корабль сделал посадку на астероиде и потом
ушел? Нет, это не объяснение. Всей душой Павел и Виктор чувствовали, что
наивные догадки лишь оглупляют их и усиливают растерянность. Люди были
здесь, на астероиде, и растерянность землян исходила из неожиданности -
никто в космосе не встречался с инопланетной жизнью. Павел и Виктор к
встрече тоже не были подготовлены.
А встреча вот она - вдруг.
- Что мы им скажем? - без предисловий спросил Виктор товарища.
- Не знаю, - ответил тот коротко.
- Первый контакт, Павел... - заговорил было Виктор.
- Понимаю, - еще короче ответил Павел и вложил в это слово все: их
беспомощность, более ужасную, чем беспомощность потерпевших бедствие в
океане, невозможность поделиться с другой цивилизацией знаниями - в ракете
не было микрофильмов, кристаллов записи, все на "Орбели". Павел и Виктор
были словно пылинки, поднятые вихрем и заброшенные в Пространство на
гибель. Что они могли сказать людям другого мира?
- И все-таки, Павел, встреча произойдет...
Павел не знал, что ответить. Ничего он не знал, как и Виктор. И - какие
пустяки совершают люди в немыслимых обстоятельствах, обрушившихся на них
внезапно! - Павел предложил:
- Давай побреемся, Витя...
Меньше чем через час они вышли из "Лодки". Без фала и без оружия - на
этом настоял Виктор. У них еще не было уверенности, что встреча с
астероидом, вернее, то, что астероид догнал их в пространстве, не является
случаем, таких случайностей в космосе не бывает. Но у каждого зарождалась
мысль, что цивилизация, с которой они столкнулись, могущественнее земной.
Есть возможность, что кто-то обнаружил их в космосе, хотя было неясно -
чтобы помочь им или взять в плен. Все же Виктор убедил товарища не брать с
собою оружия.
Цепочка следов привела их к возвышенности, втянула в ущелье с отвесными
скалами по бокам. Шли молча, один за другим, чтобы не затоптать следов.
Ущелье сузилось еще больше - руками можно было коснуться скал, -
привело их в тупик. Павел, шедший за Виктором, спросил:
- Куда мы пришли?
Тот сделал рукой предостерегающий жест. Оба остановились. Луч фонаря
шарил по отвесной скале. Павел через плечо тоже направил свет на скалу. В
двойном луче космонавты на высоте вытянутой руки увидели металлический
треугольник. Следы кончались под ним, словно уходили в скалу. Виктор
сделал еще шаг, поднял фонарь к треугольнику. Металлическая пластинка была
вделана в камень. Она напоминала кнопку, каких десятки на любом пульте.
Она и была кнопкой, и единственное, что можно было сделать Виктору,
стоявшему впереди, - нажать на кнопку. Какой-то миг Виктор колебался.
Кнопки бывают разные: для включения света, для взрыва, для запуска
космических кораблей... Но след кончался здесь, возле кнопки. Тот, кто
пришел сюда, не мог растаять бесследно и не вызвал взрыва астероида.
Скорее всего, кнопка откроет вход.
Виктор протянул Павлу руку, тот пожал ее. Сквозь металл и пластик
скафандра Виктор пожатия не почувствовал, но понял, что Павел согласен с
ним, нажал на треугольник. Обоих качнуло, почва у них под ногами дрогнула,
их увлекло в темноту по кругу, точно на карусели, и через секунду перед
ними открылся туннель. Движение прекратилось, по инерции их качнуло опять,
почти толкнуло в туннель. Тотчас скала повернулась назад. Перед Павлом и
Виктором встала стена - тупик туннеля. На стене, теперь уже в свете,
наполнявшем туннель, блестел такой же металлический треугольник, как и
снаружи. "Выход обеспечен, так же, как вход..." - подумалось космонавтам,
каждый тайком вздохнул.
Туннель был неширок, пологим скатом спускался вниз. Освещение не яркое,
но ламп или каких-либо других светильников не было. Свет шел отовсюду,
казался голубоватым, немного с зеленью, как в весенней лиственной роще.
Это на обоих подействовало успокаивающе. Не говоря ни слова друг другу,
они пошли по туннелю. Идти пришлось метров двести, пока не уперлись в
другую стену, с тем же треугольным металлическим знаком. Теперь они знали,
что делать, но не предполагали, что откроется им.
Они очутились в небольшой камере, тоже залитой голубовато-зеленым
светом. В камере не было ничего, но даже сквозь ткань скафандров они
почувствовали ток воздуха. Их обдувало невидимым вихрем, счищая с одежды
пыль. Внезапно стена перед ними раздвинулась, молчаливо предлагая войти в
круглый огромный зал. Павел и Виктор вошли. Две лестницы уходили из зала:
одна - по правую руку от космонавтов - вниз, другая - по левую руку -
вверх. Зал был пуст, если не считать в центре легкого полупрозрачного
облака. Оно висело в полуметре над полом, собранное в сгусток, похожий на
сплюснутый шар. На его поверхности и в глубине происходило движение:
неясные и нечеткие линии складывались в геометрические фигуры, в странные
очертания, иногда черно-белые, иногда цветные, словно узоры в
калейдоскопе.
Павел и Виктор подошли ближе. Облако ожило: они увидели себя, точно в
зеркале, стоящими возле шара. Потом они увидели и другое: ракету, лежащую
в пыли, между невысоких холмов, открытый люк, космонавта, выходящего из
люка с фонарем и с фалом, закрепленным на поясе. Они увидели себя над
следом в лощине и как торопливо возвращались к ракете. Узнали себя в
рубке, у пульта, следящими за светящейся точкой на радарном экране. Павел
увидел, как он работает в оранжерее, Виктор - за корабельным журналом...
Потом пошли формулы, переплетение линий, встала кают-компания "Орбели".
Капитан Дмитрий Никитич поднял голову и, кажется, глядя в зрачки Павлу
и Виктору, сказал:
- Ну что ж, друзья, очевидно, Калинин и Ревич погибли. Объявляю
старт...
Павел и Виктор отшатнулись от шара.
Поднимаясь минуту спустя по лестнице, космонавты молчали. Они не были
разговорчивы в этой экскурсии, но после реплики капитана, особенно тона,
каким она была сказана, было от чего потерять дар речи. Вопросы, которые
вихрем поднялись в голове, каждый пытался отогнать прочь: надо было
глядеть по сторонам - неизвестно, что еще предстояло встретить.
Ступени подняли их в галерею. Одна сторона ее была сплошь стеклянная,
на другой узкими нишами на ровном расстоянии были двери. Ни Павел, ни
Виктор не решились бы открыть ни одну из них - внимание их было занято
другой стороной. За стеклом, на возвышениях из голубовато-синего камня
стояли прозрачные, может быть хрустальные, капсулы. В каждой из них на
весу, не касаясь ложа, покоились люди. Они не были мертвыми - они спали.
Павлу и Виктору они показались великанами - были здесь мужчины и женщины.
Если бы не их больше чем двухметровый рост, Павел и Виктор приняли бы их
за землян. Они были белокожие, белолицые, тех же пропорций, что и земляне,
только выше, значительно выше ростом. И еще они были прекрасны, совершенны
до последней черты. Был ли это изгиб бровей, линия губ - все говорило о
том, что природа немало потрудилась, создавая этих людей.
Космонавты медленно шли вдоль хрустальной стены. Они насчитали
семнадцать капсул. Восемнадцатая была пустой.
Зато дверь напротив - единственная из восемнадцати дверей
противоположной стены - была освещена изнутри. Матовый четырехугольник ее,
вытянутый до потолка, светлел, тогда как другие четырехугольники были
темными. Виктор, шедший впереди Павла, остановился, взглянул на товарища.
Тот кивнул головой. Виктор нажал на дверь. Дверь подалась, исчезла в
стене. Перед космонавтами открылась комната очень больших размеров. У
стены, противоположной открывшейся двери, стоял, вернее, висел, потому что
ножек не было видно, веерообразный стол, несколько приборов стояли на нем,
поблескивали металлом. У стен - невысокие диваны без спинок. Никакой
другой мебели космонавты в комнате не заметили, да и саму комнату, диваны
они видели боковым зрением. За столом, в неполный оборот к ним, сидел
человек-гигант, метров двух с половиной ростом, - олимпийский Зевс, только
без бороды и без эгиды. Он спокойно глядел на Павла и Виктора, на лице его
не было ни интереса, ни удивления, глядел, и все.
Павел и Виктор тоже глядели на Олимпийца, не решаясь войти.
- Олла арито са иф... - произнес Олимпиец.
Тотчас слова его были переведены на русский язык. Кто сделал перевод,
осталось неясным: может быть, один из приборов, стоявших на столе, может
быть, стены комнаты. Олимпиец сказал:
- Не надо ничего объяснять. Я знаю о вас все.
Друзья ожидали чего угодно, только не этих слов. Никто не ответил
гиганту. Павел и Виктор продолжали стоять.
- Войдите и сядьте, - сказал Олимпиец.
Павел и Виктор вошли. Тотчас от стены отделилась скамья, услужливо
подкатила к ним. Павел и Виктор сели, молча переглянулись.
- Можете снять гермошлемы.
Космонавты подняли смотровые пластины. Олимпиец все так же сидел в
полуоборот к ним. Лицо его, освещенное ровным голубоватым светом, было
старше лиц, виденных космонавтами в капсулах. "Капитан корабля", - решили
они. Человек был мужествен, сложен могуче, с широким лбом, мягко
очерченными губами. Портило лицо равнодушие, с каким он смотрел на
пришельцев, будто это была не встреча в космосе, которой земляне ни разу
не знали, а просто в гости к нему зашли знакомые, оторвали его от дела, и
он не знает, что им сказать, они сами должны догадаться, что пришли не
вовремя, и, наверно, было бы лучше, если бы не приходили совсем. Это
сковывало землян. Надо было о чем-то говорить, спрашивать, а язык не
поворачивался. Не такой им представлялась встреча с братом по разуму.
А может быть, Павел и Виктор ошибались? Может, Олимпиец в совершенстве
владел чувствами, не выдает своего любопытства? Может быть, эти люди
какой-то гранью отличаются от землян, к ним нельзя подходить с обычной
земною меркой? Но тогда почему все обитатели корабля, кроме одного, спят?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг