наставления начальства без всякого энтузиазма...
А государев прораб, то есть боярин Иван Дмитриевич Бельский, метался по
монастырю как угорелый: в бесплатной рабочей силе недостатка у него не
было, но архитектор явно отлынивал от работы. Он приехал из Италии, у него
была договоренность с русским царем, что строить он будет дворцы и церкви,
а тут вдруг его бесцеремонно усадили на барку и два месяца волокли куда-то
на север, в дикие дебри, да еще при этом не выпускали днем на палубу,
чтобы он не запомнил дорогу... Здесь, в этом монастыре, его заставили
проектировать какой-то подземный тайник, о котором ни одна живая душа не
должна знать. Идиотская работа, от которой ни славы, ни денег ждать не
приходится...
Архитектор высказал все эго боярину Бельскому, но суетливый царский
друг и лакей лишь состроил постную морду и развел руками:
"Вы свободны, сеньор... Мы неволить вас не станем... Где выход из
монастыря, сеньор знает, а путь в Венецию лежит на полдень и заход солнца
отсюда..."
Все это Волошин ясно "себе представлял... Неожиданно его воображаемая
экскурсия в прошлое и повествование профессора Стрелецкого были прерваны
вежливым покашливанием. Волошин оглянулся и в наступающих сумерках
разглядел позади себя две фигуры. В одной из них он узнал художника
Еланского, два дня назад прибывшего из Вологды, а в другой - научного
сотрудника какого-то музея Богемского, ежедневно слоняющегося по монастырю
вместе с толстым французским туристом, похожим на турка...
Покашливал Богемский. Затем он вкрадчиво спросил:
- Прошу прощения, профессор... Вы так увлекательно описываете посещение
этого монастыря молодым Грозным, что я невольно заслушался, но... э-э...
- Что "но"? - спросил Стрелецкий.
- Вы столь уверенно говорите о каком-то кладе, захороненном здесь, в
монастыре, Грозным... Есть ли у вас доказательства, подтверждающие
правдоподобие этой версии?
- Да, - нетерпеливо ответил Стрелецкий. Он был раздосадован, что этот
прилизанный музейный чиновник прервал его рассказ. - У меня есть
неопровержимые доказательства, подтверждающие правдивость этой версии...
- Вы имеете в виду стихи, которые вы здесь цитировали? - с нескрываемой
насмешкой спросил Джейк Бельский.
- Нет! Не только эти стихи... В архиве монастыря я нашел указания о
кладе Грозного и о тайнике, где был захоронен этот клад.
- О! Это великое открытие, профессор! - с деланным энтузиазмом
воскликнул Джейк. - Вы непременно должны сообщить об этом моему
управлению... Я помогу вам...
- Против помощи я не возражаю, - усмехнулся Стрелецкий, - но доклад о
своих изысканиях я сделаю в академии и доложу своему научному обществу...
- Да, да! Конечно... Простите, что я вас прервал. Продолжайте. Вы так
увлекательно рассказываете!
Но вдохновение уже покинуло старого профессора. Он поежился:
- Становится прохладно...
- Да, Игнатий Яковлевич! - воскликнула Тася. - Вам пора вернуться в
гостиницу. Разрешите, мы с Ваней вас проводим...
Втроем они направились к выходу из монастыря, и по дороге профессор еще
долго рассказывал своим молодым друзьям о приезде в этот монастырь
Грозного в 1557 году.
В этот вечер слишком много впечатлений обрушилось на Тасю. Она не могла
лечь спать и, проводив Стрелецкого, пригласила Волошина погулять по аллеям
березовой рощи, именуемой в Сиверске "Парком культуры и отдыха".
В этом парке не играл духовой оркестр, его заменяло радио. Сейчас оно
услаждало слух влюбленных парочек частушками о высоком надое молока и о
пользе квадратно-гнездового способа посадки картофеля. Но Тася ничего не
слышала. Крепко сжимая руку Волошина, она говорила:
- ...и вдруг мне показалось, что это уже не я, Анастасия Березкина,
студентка московского института, а другая Анастасия, та, что приехала на
барке из далекой Москвы в этот монастырь... Вы меня понимаете, Ваня?..
Волошину страшно захотелось сказать: "Понимаю, Настенька... Вы
почувствовали себя уже не комсомолкой, а царицей..." Но вдруг он увидел
совсем близко серые глаза девушки. Даже в темноте он разглядел в них
неподдельное горе и промолчал.
- Я еще... ведь я ничего не видела в жизни... - тихо продолжала Тася. -
Но вдруг я почувствовала, что у меня умер ребенок... Такого отчаяния я
никогда не испытывала...
- Вы очень впечатлительны, Настенька, - рассудительно сказал Волошин. -
Так нельзя...
Тася не слышала его. Она молча смотрела на сумрачные громады
монастырских стен, смутно видневшиеся за деревьями.
- Сходим туда, Ваня... - попросила она вдруг.
Он удивился:
- Куда, Настенька?
- В церковь. В ту, где гробик... Вы боитесь?
- Да нет... Но там нечего делать сейчас, - нерешительно ответил он.
- Ну, тогда оставайтесь, а я одна пойду. - Тася высвободила руку.
Но Волошин удержал ее:
- Подождите... Но ведь ворота в монастыре уже заперты.
- А мы пойдем в обход, со стороны озера.
- Вы хотите сказать - вплавь?
- Нет, вброд... Там возле башни мелко.
Он покачал головой:
- Вы, Тасенька, просто девчонка и притом очень взбалмошная.
- Я не знаю... Может быть... Ну, идемте же!.. - И она нетерпеливо
потащила его к выходу.
- А вы не боитесь встретиться там с чем-нибудь страшным? - насмешливо
спросил он.
- С чем?.. - с тревогой и затаенной надеждой спросила Тася.
- С привидением, например...
- Нет, это не страшно. Я сама сейчас привидение.
Они добрались до Кузнецкой башни, от которой крепостная стена
поворачивала к югу. Здесь плескалась вода озера. Тася хотела снять туфли,
но Волошин остановил ее:
- Не надо... Я перенесу вас...
Она молча позволила взять себя на руки и обняла его рукой за шею...
Руки были сильные, но держали они ее так бережно, как маленького
ребенка... Где-то в темноте слышалось журчание воды, потревоженной его
шагами...
Наконец он ступил на береговую полоску земли и остановился. Он спросил,
помедлив:
- Ну?.. Пойдем ножками?.. Или останемся у дяди на ручках?..
- Ножками, - сказала она. - И я очень прошу вас, Ваня... не
расхолаживайте меня. И не смейтесь над моими чудачествами. Слышите?..
- Клянусь, Настенька!..
- Такая я есть и такой останусь на всю жизнь. А если я вам... Если вам
не нравится, вы можете со мной не дружить.
- Да что вы, Настенька! Ну конечно же, вы мне нравитесь!.. Даже больше,
чем полагается...
Она поспешно отстранилась:
- Не надо!.. Идемте скорее.
- Может быть, все-таки на ручках? - робко спросил он.
Она взяла его под руку и повела вперед к темному, загадочному, как
древний курган, холму. Вскоре они подошли к церквушке на холме и
остановились перед нею в молчании.
- Обойдем вокруг... - тихо сказала Тася.
- Обойдем...
- Мне здесь ночью нравится больше, чем днем. А вам?..
- Здесь хорошо, Настенька...
Неожиданно где-то совсем рядом они услыхали шаги и оглянулись...
- Здесь кто-то ходит, - шепотом произнесла Тася.
- Тихо!..
Волошин прислушался. Шаги послышались вновь.
- Кто-то ходит в церкви, Настенька.
- Уйдемте... Мне страшно!.. - прошептала испуганная девушка.
Он обнял ее, успокаивая:
- Не бойтесь. Я с вами... Но кто бы это мог быть?.. Шаги слышатся там,
в церкви... Вот что. Отойдите. Настенька, вон к тем двум березкам - у вас
светлое платье, и возле них вас будет не видно. А я пойду посмотрю...
Но едва Тася отошла в сторону, а Волошин сделал два шага, как скрипнула
массивная дубовая дверь, окованная железом, и из церкви медленно выползла
неуклюжая серая фигура...
Волошин сразу присел в высокой траве. Он не мог разглядеть странного
ночного посетителя древней церквушки, но подойти или окликнуть не решался.
Человек в сером загромыхал тяжелым замком на дверях и неторопливо
направился в ту сторону, где, распластавшись в траве, залег Волошин.
Волошин услыхал тяжелое дыхание и металлическое позвякивание. Ключи!
Теперь он узнал незнакомца. Это был старый монастырский сторож дед Антон.
Волошин не раз видел этого высокого сутулого старика, облаченного в
длинную холщовую рубаху, лохматого, хмурого, немногословного, лицом своим
напомнившего Волошину толстовского отца Сергия... В том, что монастырский
сторож бродит по ночам по монастырю и заходит даже в церкви, ничего
удивительного не было. Не дойдя до затаившего дыхание Волошина, старик
вдруг повернул и направился в обход церкви. "Куда это он? - подумал
Волошин. - Что ему понадобилось там, на задворках?" Он подождал немного,
затем быстро встал и подбежал к Тасе.
- Это сторож, дед Антон... Вы постойте здесь, а то он вас заметит,
Настенька, а я схожу посмотрю, куда он побрел.
- Мне страшно здесь!.. - прошептала Тася.
- Ну, идемте со мной. Только вы останетесь за углом церкви, а я за ним
послежу.
Они пошли по траве, стараясь ступать неслышно. Тася приникла к углу
церкви, а Волошин обогнул стену и стал тихонько пробираться вперед,
раздвигая густые заросли полыни. Старика нигде не было, не слышно было и
шагов его, лишь отчетливый лязг железного засова где-то вблизи услыхал
Волошин. Что это за засов?.. Где он?..
Волошин огляделся вокруг и ничего, кроме маленькой церкви, не увидел...
"В часовню вошел?.. Но ведь под нею какая-то гробница, склеп,
мертвецы... Что ему там понадобилось?" - размышлял Волошин, медленно
приближаясь к часовне.
Он приник ухом к облупленной штукатурке часовни, но ни единого шороха,
ни звука не услыхал: старая усыпальница была так же мертва, как и
захороненные в ней ссыльные бояре...
Волошин подошел к двери часовни и дернул ее, но она не поддалась: было
ясно, что дверь заперта изнутри и что запер ее, конечно, дед Антон.
- Ваня! - услыхал Волошин и, не таясь уже, направился к Тасе.
- Где вы? Я уже стала бояться за вас! - сказала девушка. - Ну, что там?
- Исчез... заперся в гробнице...
- Ночью?.. В гробнице?.. - испуганно спросила Тася. - Но там же
покойники...
- Очевидно, старичок считает их самой подходящей для себя компанией.
- Уйдемте отсюда. Мне здесь страшно!..
- Даже со мной?..
- Идемте...
Она взяла его за руку и пошла вперед.
- А по озеру опять на ручках? - спросил он.
- Хорошо... - Она помолчала. - Интересно, что ему понадобилось ночью в
гробнице?
МОНАСТЫРСКИЙ СТОРОЖ
Однако в эту ночь побывали в монастыре не только Тася и Волошин.
Джейк Бельский с первых же дней обратил внимание на старого
монастырского сторожа, а разговор на берегу озера окончательно укрепил в
нем уверенность, что старику, может быть, кое-что известно о книжном кладе
Грозного. Но, прежде чем попытаться вызвать деда Антона на откровенность,
бывший князь решил узнать о нем как можно больше. Он отправился к
директору музея Анышеву и убедил его дать разрешение просмотреть личные
дела "некоторых сотрудников". "Мне хочется узнать, кто из них был связан с
монастырем до революции", - пояснил он, обдавая директора серией
простодушных помаргиваний.
Когда Стрелецкий в сопровождении Таси и Волошина ушел, Джейк Бельский
отправился в канцелярию, уселся за чей-то письменный стол и раскрыл личное
дело сторожа музея Антона Николаевича Белова. Уже через несколько минут
внимание его привлекла пожелтевшая от времени справка, написанная
выцветшими чернилами. Приглядевшись, князь достал лупу и поднял
скоросшиватель к лампе. То, что он обнаружил, поразило его. Он тихо
свистнул, сел и задумался.
Затем он решительно вырвал справку из скоросшивателя, аккуратно сложил
ее и сунул в бумажник.
- Кто бы мог подумать? - тихо произнес он. - А впрочем, может, это и к
лучшему...
Уложив папки с личными делами на прежнее место, Джейк погасил свет и
отправился в гостиницу.
Кортец в своем номере уже поджидал его. Расставив на столе банки со
шпротами, с зернистой икрой, тонко нарезанную буженину и ломтики
лимбургского сыра, он осторожно вытаскивал пробку из бутылки с
массандровским портвейном.
- Ага! Товарищ Богемский! Вы пришли вовремя! - воскликнул он
по-французски, потирая руки от удовольствия и с вожделением глядя на стол.
- Не кажется ли вам, душа моя, что этот стол сервирован не хуже, чем мой
круглый столик в Париже?
- Да, месье, - вежливо согласился Джейк. - Здесь не хватает только
одного...
- Чего?
- Не "чего", а "кого", месье... Мадлен!
- Мадлен!.. Это что за намеки? Садитесь лучше к столу и выкладывайте,
мистер Шерлок Холмс, что обнаружили вы в конторской келье этой Пармской
обители.
- Я сделал сенсационное открытие, месье Кортец, - спокойно сказал
Джейк, продолжая стоять.
Кортец посмотрел на него с любопытством:
- Какое?
- Сейчас я помою руки и расскажу вам все, месье.
- Держу пари, что вы открыли какую-то тайну! - воскликнул Кортец. - Это
написано на вашем мраморном челе.
- Да, месье, вы угадали...
- Арабы говорят: "Если ты хранишь тайну, она твоя пленница, если ты не
хранишь ее, ты ее пленник".
- Сейчас я умоюсь, месье, и мы вместе с вами станем пленниками одной
любопытнейшей тайны, - сказал Джейк и вышел из комнаты.
Через пятнадцать минут он уже сидел с Кортецом за столом.
- Итак, какую тайну открыли вы, душа моя? - спросил Кортец, любовно
разглядывая фужер с пламенным и ароматным вином.
Джейк равнодушно сказал, словно речь шла о самом обыкновенном деле:
- Я узнал, что дед Антон, древний сторож Сиверского монастыря, не кто
иной, как мой родной дядя.
Кортец поставил фужер и озадаченно поглядел на своего молодого
соратника:
- Простите... Я вас не понял, Джейк. Повторите...
- Разбираясь в документах сотрудников музея, - тоном участника делового
совещания объяснил Джейк, - я нашел вот эту справку...
Он вынул из бумажника пожелтевшую бумажку и передал ее Кортецу.
- Как видите, месье, эта справка выдана более тридцати лет назад
каким-то вологодским домкомом гражданину Белову Антону Николаевичу... По
этой справке нынешний сторож "дед Антон" был когда-то принят на работу в
монастырь-музей, - пояснил Джейк.
- Ну, и что же? - с недоумением разглядывая справку, спросил Кортец.
Джейк подал ему лупу:
- Рассмотрите внимательно имя и фамилию...
Кортец прищурил один глаз и с минуту глядел на справку. Наконец он
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг