цилиндр. Но Ирина не слушала меня, и репродукция висела, и
вот она довисела до той минуты, когда ее нелепое содержание
преобразилось и приобрело смысл.
Репродукция отвлекла нас от неразрешимой загадки, которая
нас всех трех захватила врасплох и поставила лицом к лицу с
явлением настолько проблематичным, что можно было легко сой-
ти с ума. Правда, мое положение было куда более легким, чем
положение Ирины и самого виновника этого чуда, если это мож-
но назвать чудом, не оскорбляя ничей вкус.
Я смутно догадывался о причинах необъяснимого явления.
Страховой агент был вписан в причудливую ткань романа, кото-
рый заказал для меня мой электронный наставник еще там, в
прошлом, в чудесном саду, где гремел гром и появилась Офе-
лия - слово, статуя и одновременно живое существо.
Причудливая фабула, играя со мной, не пощадила нечто бе-
зымянное, служившее столько лет учебным пособием и беско-
рыстно помогавшее студентам-медикам подвигаться вперед и
становиться врачами.
Ирина смотрела на Язвича своими азиатскими влажными гла-
зами и время от времени задавала ему довольно каверзные воп-
росы. Она все еще надеялась, что Язвич провалится на ее хит-
ром и беспощадном экзамене и чистосердечно признается, что
он жулик или белогвардеец, стремящийся укрыться от обстоя-
тельств - в прошлом, в будущем и даже в платяном шкафу.
- Скажите откровенно, - допрашивала она, - у вас все в
порядке с головой?
- Все в порядке, - отвечал Язвич своим необыкновенно при-
ятным голосом. - У меня дела. Я страхую имущество. Хозяин не
станет держать на службе человека, у которого не в порядке
голова. Голова моя в полном порядке. И вообще я отличаюсь
отменным здоровьем.
- Но почему вы влезли в шкаф? Согласитесь сами, нормаль-
ный человек не полезет в шкаф, тем более в чужой. И как по-
пали вы в квартиру? Дверь была на замке. Странно это по
меньшей мере.
- Я пришел страховать имущество.
- Опять вы за свое. Придумали бы что-нибудь получше. Сей-
час имущество не страхуют, а реквизируют, если оно нечестно
нажито.
- Нечестно нажито? - усмехнулся Язвич. - Меня это не ка-
сается и страхового агентства тоже. Мы страхуем все, не иск-
лючая жизни. Если вы хотите что-нибудь застраховать...
- Переменим тему разговора, - перебила его Ирина. - Вы
любите музыку? Если не возражаете, я заведу граммофон. У ме-
ня есть несколько отличных пластинок.
Ирина завела граммофон. Приятный женский голос запел:
Отцвели уж давно
Хризантемы в саду...
Язвич, наклонив голову, мечтательно слушал.
- Действительно, отцвели, - сказал он вдруг с грустью. И
горько-горько заплакал.
13
Через несколько дней, встретив меня возле университета,
Ирина сообщила мне, что вчера она была в загсе и зарегистри-
ровалась.
- С кем? - спросил я.
- С Язвичем, - ответила она вдруг, приблизив ко мне свое
плоское калмыцкое лицо и сузив и без того узкие азиатские
глаза.
- Но он же явился ниоткуда. Восемнадцать лет был нигде. И
вдруг появился... Нельзя же идти в загс с призраком.
- Это было! Было! - заговорила она вдруг сорочьей скоро-
говоркой, спеша торопливыми словами поскорее примирить меня
с фактом.
- Где было? Когда?
- В твоем фантастическом романе.
- Не сваливай ты на роман, тем более нельзя проверить.
- Нет, было! Было! И ты сам виноват!
Она заплакала. Прямо на улице, не обращая внимания на
прохожих.
Я обождал, когда кончится истерика и просохнут ее глаза.
Потом сказал:
- Что же ты натворила!
- А что же оставалось делать. Нужно было выручать. А как?
Не обратно же в шкаф загонять живого человека. Я объяснила
всем. Жених. Приехал из Читы. Сейчас такая неразбериха на
транспорте. Все куда-то едут. Он ехал искать меня. Разыскал.
А теперь он мой муж.
- Но он же бывший...
- Хватит! Бывший! Будущий! Пустые слова. Он уже раздобыл
документы. И оказался очень милым, очень приятным человеком.
Ирина была права. Забегая немножко вперед, я должен ска-
зать, что в бывшем страховом агенте было нечто неуловимо
приятное, нечто домашне-уютное. И к тому же он был ловок и
удачлив. Незаметно, как-то вдруг, что чаще случается в сказ-
ке, чем в жизни, он стал заведующим тем самым магазином, в
котором он еще недавно числился в инвентарном списке вместе
с другими менее бросающимися в глаза учебными пособиями.
Но пройдет всего несколько лет, начнется нэп, и он ока-
жется владельцем ресторана, двух прачечных, множества сапож-
ных и пошивочных мастерских, фотографических ателье, пивных
ларьков, булочных и кондитерских и одного роскошного писче-
бумажного магазина, в котором кроме толстых тетрадей, отлич-
ной бумаги верже и акварельных красок продавали и противоза-
чаточные средства. Деньги, благополучие, удача, успех спеши-
ли к нему как экспресс.
14
Язвич предъявил мне свою визитную карточку. Но эта визит-
ная карточка была уже не узким изящным кусочком толстой бу-
маги, а вывеской, занимавшей большое пространство на стене.
Эта вывеска остановила меня, когда я шел по улице. Новая,
свежая, покрытая лаком, она заманивала великолепно изобра-
женными сосисками и пельменями в красиво раскрашенное поме-
щение, где только что открылась закусочная. Среди сосисок и
пельменей на вывеске этаким уличным натюрмортом, написанным
под Сезанна, сверкало знакомое мне имя.
Никто не смог бы устоять, разглядывая изображение сосисок
и пельменей. Я раскрыл дверь и сделал шаг к мраморному сто-
лику. На столике моментально очутилась тарелка с сосисками,
сочными, жирными, чудесно пахнущими свининой. Они не сошли с
вывески. Их подала женщина с накрашенными губами. Губы улы-
бались мне. Глаза смотрели на меня. Я был клиент, потреби-
тель, едок, как в доброе старое время, каким-то ветром или
волнами доставленное сюда.
Улыбающиеся ярко накрашенные губы и синие, как фиалки,
глаза (фиалки тоже были тут же на столе в хрустальном стака-
не) - все это смотрело на меня, ожидая, не закажу ли я ста-
кан красного вина, бутылку ситро или баварского пива. Две
ноги, полные, упругие, затянутые в телесного цвета шелк, две
широко расставленные женские ноги стояли рядом со столиком и
ожидали. Я попросил стакан красного вина. И стакан, напол-
ненный вишнево-красной жидкостью, словно написанный рукой
староголландского мастера, возник сразу вместе с поставившей
его полной женской рукой, на холеных пальцах которой сверка-
ли кольца.
Это было вино, доставленное сюда, на север, с Кавказа,
прежде чем попасть сюда, долго бродившее в бочках, стоявших
в подвалах, а потом преодолевшее немалое пространство, чтобы
оказаться здесь на столе.
Я выпил стакан вина, и голова моя закружилась. А губы
снова улыбались мне, и синие глаза смотрели на меня, чего-то
ожидая.
- Скажите, где вы были вчера?
- Дома.
- А неделю тому назад?
Она не ответила.
- А я думал, вы возникли как в сказке. Только мне не нра-
вится эта ваша сказка. И Язвич ваш не нравится. Ведь он воз-
ник потому, что время потекло в другую сторону. А знаете,
где он стоял? В шкафу. Может, вы тоже стояли в шкафу?
- Вы выпили всего стакан. А говорите лишнее. Не надо это-
го говорить.
- Да! Я уверен. Вы стояли в шкафу и ожидали своего часа.
Час наступил. Но не обманывайте себя и других. Это только
час, и он кончится, когда утром прокричит петух. Вы все ис-
чезнете, как нечистая сила.
- Вам не понравились сосиски или вино? - спросила она ме-
ня.
- Нет, вино превосходное и сосиски тоже. Но мне пора с
вами рассчитаться.
Она написала счет и подала. Мне пришлось оставить на ее
столике добрую четверть своей студенческой стипендии. Раска-
ивался ли я за свою чрезмерную расточительность? Пожалуй,
нет. Ведь я расплачивался не только за чудесное кавказское
вино и за отличные сосиски, но и за полученное знание. Пере-
шагнув порог сосисочной, я попал в мир, имя которого нэп.
Здесь, в этих стенах, воскресло старое доброе время, о кото-
ром мечтали обыватели. А такого рода путешествие во времени
не могло протекать даром.
Когда я вышел из сосисочной и отошел под сень тополей,
меня вдруг охватило сознание, что всего этого не было - ни
стакана с вином, ни сосисок, ни девушки, налитой благополу-
чием, сытостью, довольством. Все это мне показалось.
Затем я услышал цокот копыт о булыжную мостовую. Высоко
поднимая породистые ноги, летел рысак. На козлах сидел кучер
в бархатном цилиндре. А затем выплыла и фигура Язвича. Пол-
ное добродушное лицо. Бородка. Усики. И вместо старомодного
пенсне-модные заграничные очки в роговой оправе.
Рысак пронесся мимо меня, везя того, у кого недавно не
было имени, а только название, название, пугавшее меня с
детства и все же не помешавшее мне поступить на медицинский
факультет.
Нет, это был не фантом, а реальность, для вящей убеди-
тельности которой рысак так звонко цокал копытами о мосто-
вую.
Следующую ночь я тоже провел в ресторанчике. За столиком,
где я сидел, подавала уже знакомая мне девушка с ярко накра-
шенными губами.
Со мной рядом сидел Язвич. Он щедро угощал меня, и когда
я напился, язвительным голосом, голосом человека, тайну ко-
торого знали только я и его жена, завел со мной разговор по
душам.
- Кто я? - спросил он меня.
Я с исчерпывающей точностью и полнотой, полнотой без
прикрас, ответил на его звучащий несколько метафизически
вопрос, упомянув, разумеется, о платяном шкафе, стоявшем в
комнате студентки-медички, которой, говоря на обывательском
языке, что называется, подвезло.
- И вы настаиваете на том, что это истинный факт? - ска-
зал он с насмешливой укоризной, посматривая на меня и нали-
вая в мою опустевшую рюмку чудесного портвейна.
- Да, это факт, - подтвердил я.
- Хорошо, хорошо, - закивал он головой и, приблизив ко
мне свои усики, бородку и глазки, смотрящие на меня сквозь
толстые линзы заграничных очков, спросил: - А что такое
факт?
Этот вопрос удивил меня. Его трудно было ожидать от быв-
шего страхового агента, ставшего нэпманом.
- Задайте вопрос полегче, - сказал я.
- Полегче? Ну что ж. Тогда ответьте мне, откуда вы? Ведь
я же знаю от Ирины, что в вашем появлении столько же неясно-
го, сколько и в моем.
После этих слов наступило молчание. А потом мы расста-
лись.
15
В 1924 году я перебрался из Томска в Ленинград и поселил-
ся на Пятой линии Васильезского острова.
Мне почему-то не хочется указывать месяц и день приезда,
и свою внезапно наступившую неприязнь к документальной точ-
ности я объясняю тем, что мне каждый раз становилось не по
себе, когда я раскрывал свое удостоверение личности и видел
дату своего рождения. Ведь эта дата, как, впрочем, и мно-
жество других, не соответствовала истине, на которую я давно
закрыл глаза.
Медицина уже не увлекала меня, и я решил стать снова сту-
дентом (тогда еще существовали "вечные студенты"), поступив
на этот раз в Академию художеств. Я попал в мастерскую зна-
менитого художника профессора Петрова-Водкина. К тому време-
ни мои не слишкомто прочные связи с будущим совершенно обор-
вались, и я уже стал подумывать, что никогда не бывал в XXII
веке и все, что мне помнится, было сном или целой серией
снов, которые снились мне в камере томской тюрьмы после доп-
росов штабс-капитана Новикова. Мне теперь казалось, что мой
следователь штабс-капитан Артемий Федорович убедил меня,
будто я из XXII века. Он умел убеждать и мог переубедить ко-
го угодно.
Через несколько лет я должен был стать художником. Мне
хотелось с помощью линий и красок схватить и передать неуло-
вимое: тот мир, в котором я жил, Васильевский остров, Неву,
деревья Соловьевского сада, покачивающуюся походку матросов
и их широколицых подруг, толстых нэпманов в глубоких валяных
ботах и нэпманш - вместо лица у них кусок теста, из которого
вдруг оробевшая природа так и не решилась что-нибудь сле-
пить.
Многие из моих новых приятелей - будущих художников -
экспериментировали или подражали французам в их схематич-
но-изящном восприятии человека и природы. Меня же почему-то
очень привлекал старомодный реализм передвижников. Новые мои
приятели посмеивались над моим художественным консерватизмом
и, ища ему объяснение, подозревали меня в духовной отсталос-
ти и провинциализме. Чтобы не спорить с ними, я винился в
провинциализме, отнюдь, однако, не признавая, что провинциа-
лизм и духовная отсталость это одно и то же.
Я с удовольствием ходил в Русский музей и подолгу проста-
ивал перед полотнами старых мастеров, мысленно переносясь в
далекие годы. Ходя по залам музея, я хотел понять, что такое
настоящее, то есть задержанное мгновение, которое изображали
художники XIX века и особенно отчетливо передвижники. Они,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг