- Нет. Это, наверное, очень страшно.
-Да.
- Как же ты выбрался?
- Ты знаешь, я сильный человек. Мне все же удалось раскачать и отвалить
несколько камней и чуть отодвинуть голову. И когда балка упала, она упала не на
меня, а рядом. А после этого стало легче и я приподнял еще один камень. Потом я
выбрался. Вот так.
- Почему же ты не вернулся сразу?
- Я не знал, где вас искать. Я пробовал... нет, что-то у меня совсем
путается... После этого я... Ну как же это...
(Кристи подумала, что она стоит здесь совершенно одна и совершенно
беззащитная рядом с ненормальным, у которого стальные бицепсы, рядом с
человеком, который вздрогнул от прикосновения ее руки - это было ужасно, но
сладостно). Сейчас я вспомню, да, после этого я хотел пойти к вам, но начался
сильный мороз. Может, сорок, может, пятьдесят, может, все сто градусов.
- Нет,- сказала Кристи,- температура не опускалась ниже сорока двух, я
помню.
- Меня пробирала дрожь, я пробовал заходить в полосу осени, я даже заходил
туда, где зима, но неглубоко, я даже заходил и шел по снегу, оставляя следы,
чтобы вы их заметили, но дальше было слишком холодно.
- Мы бы приняли твои следы за следы невидимки,-сказала Кристи.
- Меня... Я никак не мог... А потом. Потом я все время ходил вокруг. Я
питался травами и корнями, которые выкалывал, сильно отравился и думал, что
умру. И зачем все это? Чтобы стать идиотом.
- Но ты не идиот,- сказала Кристи,- это у тебя совсем немножко, почти
незаметно, успокойся.
- Правда?
- Правда,- соврала Кристи.
- Мои ноги были слегка повреждены, и они никак не заживали, потому что я
много ходил. Мои ботинки развалились. То есть нет, сейчас я вспомню. Ну... Да,
левый я вообще не смог вытащить из-под камней, а в одном было неудобно, и я его
выбросил. Я ходил пешком. То есть не пешком, а босиком. И там ведь столько
колючек. И потом я все-таки увидел вас. Я увидел дом и сразу увидел его. Он
бежал ко мне с такой радостью на лице, что я даже засомневался... И я был так
слаб, и никто не понял меня...
- Что после этого?
- А после этого он колол меня лекарством и говорил, что десять, нет, я не
знаю сколько, может быть, двадцать или пятнадцать уколов сделают меня полным
идиотом. Он говорил, что каждый укол убивает меня. Он рассказывал мне подробно.
И я погружался в какой-то красный кровавый сон. Сон со вкусом крови на губах...
Я ворочался в этом сне и выпадал из жизни. Когда я просыпался, я чувствовал
себя все больше и больше идиотом. А потом... Потом меня спас один из роботов.
Представляешь, я даже не могу вспомнить который.
- Теперь все будет хорошо,-сказала Кристи,- Теперь...
- Нет,- сказал Штрауб,- теперь ничего не может быть хорошо. Поехали.
- Поехали. Ты хотел мне что-то показать?
- Нет, поехали домой.
- Нет, ты хотел мне что-то показать,- настаивала Кристи.
- Ладно,- сказал Штрауб,- ты сама захотела. Едем к маяку.
Они подъехали к маяку и оставили машину у его подножия. Потом зашли,
поднялись на третий этаж. "Как много изменилось за это время, как будто прожита
целая большая жизнь",- подумал он. Они подошли к холодильной камере. Она была
пуста. По ней текла вода. Вода гудела внутри труб, и этот звук напоминал
далекий и тихий крик о помощи.
Камера была размером с небольшую комнату.
- Здесь просторно,- сказала Кристи.
- Здесь идеальное место...
- Для чего идеальное место?
- А ты войди и посмотри. Кристи вошла и осмотрелась.
- Здесь так светло,- сказала она.- Но все-таки прохладно. Он что, не
выключен?
Кристи запахнула полушубок. Совсем холодно.
- Зачем ты попросил меня сюда войти?
- Возьми вот это- Он бросил к ее ногам второй полушубок.
- Зачем?
- Я хочу оставить тебя. Хочу оставить тебя себе.
- Выпусти меня!
Он ударил ее по лицу, и Кристи упала. Он все-таки был сильным мужчиной.
Очень сильным.
Он запер холодильник и включил систему вентиляции. Он не хотел, чтобы
женщина раньше времени задохнулась. Потом он поставил таймер на медленное
охлаждение (точно такой же холодильник в его доме, на Земле). Женщина выдержит
долго. Может быть, сутки или двое. "Только я не хочу, чтобы она умерла,-думал
Штрауб.-Мне нужно успеть".
* * *
- Я ничего не понял из твоих слов,- сказал Орвелл.
- Объясняю: Кристи я запер в холодильнике.
- В каком холодильнике?
- Не такой уж я дурак, чтобы тебе сказать. ("Слишком ты уж настаиваешь на
этом,- подумал Орвелл,-как и все дураки"). Ты никогда не узнаешь в каком.
- Но Я знаю только один холодильник-тот, который на маяке.
- Я знаю, что ты знаешь. Поэтому я не стал ее прятать там.
- Но больше негде.
- Есть еще и подземный город, не так ли?
- Я ничего не понял. Зачем?
- Все очень просто,-сказал Штрауб.-Нас трое. А ты знаешь, что это такое?
Это значит - треугольник. А треугольник это порочная фигура. Я хочу отломать
один уголок. У нас женщина и две мужчины...
- Двое мужчин,-поправил Орвелл.
- Я сказал, две мужчины. Как я сказал, так и будет. Молчать. Орвелл
промолчал.
- Вот так. Теперь у нас будет одна женщина и один мужчина. Не нужно двух.
Если двое, то один захочет убрать другого.
- Что и происходит сейчас.
- Вот именно.
- Ну и что же?
- Я знаю что. У меня нет оружия, и ты сильней меня. Но ты не допустишь,
чтобы Кристи погибла. Ты не тронешь меня, не тронешь. А если ты тронешь меня,
то она замерзнет. Мы же оба не хотим этого. Зачем нам сосулька вместо женщины?
- Что ты сделал?
- Очень просто. Я дал ей два полушубка, включил вентиляцию и медленное
замораживание. Она выдержит, может быть, день или два. А потом превратится в
кусочек льда. У тебя нет выбора. Я тебе даю единственную возможность спасти ее.
- Уйти?
- Умереть.
- Как?
- Ну, перережь себе горло, например.
- У меня нет ножа,- сказал Орвелл.
- У тебя есть твои любимые роботы. Пусть они тебе помогут. Пусть они
оторвут тебе голову. Прикажи им.
- А ты?
- А что я? После того как роботы оторвут тебе голову, я стану главным. Они
будут слушаться меня.
- Роботы не станут отрывать мне голову. Они не станут выполнять такой
приказ.
- А ты попробуй. Я посмотрю.
- Ладно,- сказал Орвелл,- я попробую. Смотри.
Он позвал Первого и Второго. Они пришли - Первый впереди. Первый
прихрамывал. Его лицо было в кровоподтеках, более свежих, чем у Второго.
Настоящее человеческое лицо, только слишком уж неподвижное для человека и без
загадки во взгляде.
- Что между вами произошло?
- Между нами произошла драка,- ответил Первый.
И я победил,-добавил Второй.-Я сильнее.
- Но вы ведь совсем одинаковы?
- Нет, я сильнее,- сказал Второй.
- Я вас позвал по делу,-сказал Орвелл.- Есть задание.
- Какое? Мы готовы.
- Я прошу оторвать мне голову.
- Задание не может быть выполнено. Причинять вред командиру экспедиции
запрещено программой.
- Прикажи им сломать тебе руку,- сказал Штрауб.
- Приказываю, сломайте мне руку.
- Невозможно,-ответили оба робота одновременно.
Они стали по обе стороны от Орвелла, ожидая дальнейших приказаний.
- Ты видишь?
- Вижу,- сказал Штрауб,- а если я попробую тебя задушить?
- Тогда они помешают тебе. У них есть задание защищать меня от нападения
любой твари.
- Я не тварь,- сказал Штрауб,- я обыкновенный человек, совсем
обыкновенный. У меня нет никаких талантов, но я был не хуже других. А тварью
сделали меня вы.
- Но не я же?
- Мной командовал Коре. Он всю жизнь был твоим другом. Его нет, значит,
ответишь ты.
- Он уже ответил.
- Он просто умер, а я должен жить!
- Жить - это не так уж плохо,- сказал Орвелл, но Штрауб его не слушал.
- Вы всегда были с ним заодно,-говорил он.-Я вообще не собирался ехать в
эту экспедицию. У меня оставалось две недели до отпуска. У меня была невеста. Я
собирался скоро жениться. Да, жениться, я обычный человек, меня тошнит при виде
крови, я не люблю убивать, мне не нравятся все ваши штучки с оружьем, мне были
нужны только деньги. Деньги и все. Ты понимаешь это?
- Деньги всем нужны.
- Заткнись. Мы сделаем так. Сейчас ты трижды проклянешь Бету. Ты трижды
назовешь ее самыми похабными словами, которые только есть на свете. И ты
превратишься в ничто. Ты исчезнешь, капитан. Прямо сейчас, не тяни. Всегда
легче умереть сразу. Я знаю. Я умирал трое суток подряд и так и не умер. Давай.
Говори.
- А если ты потом одумаешься, если ты пожалеешь?
- Я не пожалею, говори. Ты ведь сильнее и умнее меня. Поэтому я не
одумаюсь. Говори. Она все равно бы выбрала тебя, ты ей нравился с самого
начала. Говори. У меня нет никаких шансов, но я молод, я хочу жить, и жить
счастливо. Я сделаю ее счастливой. Говори!
- Ладно,- сказал Орвелл,- но отойди немножко дальше. Вдруг случится
что-нибудь неожиданное.
- Что, например?
- А если Бета захочет убить меня, обвалив потолок? Я не хочу, чтобы тебя
задело.
- Ты хочешь меня обмануть,- сказал Штрауб,-я знаю.
- Бета-.... планета,
Бета-.... планета.
Бета -.... планета,- сказал Орвелл.
* * *
Фамилия ведущего генетика в группе "Новое Человечество" была Дрейк. Дрейк,
конечно же, знал, что его фамилия знаменита. Он знал, что когда-то был такой
разбойник на свете, и даже знал, что в те времена разбойников называли
пиратами. Он знал об этом не потому, что его образование было всесторонним,
учили его так же, как и всех остальных, а знал потому, что злополучный "ванька"
довольно часто упоминал в своих песенках пирата Дрейка и отзывался о нем
нелестно. А если сказать точнее, то отзывался о нем иногда даже очень
неприлично. Поэтому глава группы "Новое Поколение" не имел в своем кабинете
"ваньки" и даже собственной жене запрещал "ванькою" пользоваться. Правда, жена
не слишком-то прислушивалась к его словам. Она любила слушать "ваньку", а
особенно его песенки про пирата Дрейка. Женская душа оставалась непознанной
даже в двадцать втором веке, никакая психолингвистика с генетикой ее не
объяснили.
Итак, он был женат, несколько старомоден и имел четырнадцать детей-семь
мальчиков и семь девочек-все близнецы и все с хорошим подбором генов,- получал
хорошее жалованье и не жаловался на жизнь. Жизнь редко преподносила ему
неприятные сюрпризы, и поэтому он не слишком хорошо умел с ними справляться. Но
то, что произошло сегодня ночью...
Он позвонил Первой. Ее объемное изображение повисло в комнате.
- Я не слишком поздно? - спросил Дрейк.
- Вы можете не беспокоиться, я ведь никогда не сплю.
- Да, простите. Но дело не терпит отлагательств.
- И что же теперь у вас?
- Дело в том, что эмбрион погиб.
- Как погиб?
- Он не совсем еще погиб (мы поддерживаем пока его жизнедеятельность), но
через несколько часов он погибнет. Наступит окончательная смерть. Он оказался
нежизнеспособен.
- А что же ваша техника, которой вы так хвалились?
- Ну... Это слишком сильный подбор генов. Мы не можем его поддерживать.
- Причины смерти?
- Это как будто мешки с золотом, которые навьючили на обыкновенную лошадь,
и тяжесть сломала ей спину. Обыкновенный организм не может справиться с таким
подарком природы.
- Избавьте меня от ваших метафор. И сделайте что-нибудь.
- Я ничего не могу придумать.
- Что это значит? Вы специалист или нет? Знаете, по таким специалистам
давно Мясорубка плачет. Как вам нравится моя метафора?
- Я специалист, но это выше моих сил.
- Тогда придумаю я,-сказала Первая.-Я все-таки нахожусь на более высокой
ступени развития по сравнению с вами. Со всеми землянами. Я принимаю решение.
- Какое?
- Я предлагаю сохранить генетический код этого эмбриона в любой
элементарной структуре, в вирусе например. Это возможно?
- Мы можем размножить ДНК химическим путем, заключить ее в оболочку, это
будет что-то вроде кристалла. Этот кристалл будет бессмертен, а при растворении
он распадется на элементарные организмы, похожие на вирус. И...
- Именно это "и" я имела в виду,- сказала Первая.- Это будет вирус, и этим
вирусом можно будет заражать людей. Только дайте вашей клетке какой-нибудь
способ питания и размножения. И придумайте, как заболевание гениальностью будет
передаваться. Передаваться от человека к человеку. Я хочу, чтобы гениальностью
заразилось все человечество, и чем скорее, тем лучше. Вы гарантируете?
- Я не гарантирую,- сказал Дрейк,- но если это получится, это будет даже
лучше, чем программа Новое Поколение. Люди, которые заразятся, сразу...
- Не сразу,-перебила его Первая.
- Да, конечно, пройдет несколько дней и организм начнет перестраиваться.
Все организмы перестроятся, и тогда человечество исчезнет и появится высшая
раса.
- Так что же? - спросила Первая.- У вас есть другие предложения?
- Нет. Но...
- Все "но" обсудим потом. Пробуйте. Вы сами сказали, что остается только
несколько часов. А Мясорубка плачет. Горькими слезами. Я позвоню через час и
буду после этого звонить каждые двадцать минут.
- Но... Но что, если человеческий организм не сможет вынести бремени таких
генов? Если люди будет умирать так же, как умер этот эмбрион?
- Я согласна сама подвергнуться эксперименту,- сказала Первая.- Вы
заразите меня первой. Начинайте.
И генетик Дрейк начал работать.
Эмбрион разрушили, извлекли генетическую цепочку, размножили ее и
синтезировали кристалл. Как и предполагалось, кристалл легко растворялся в
воде. Для заражения человека гениальностью было достаточно всего лишь паров
такого раствора или его микроскопической капельки. К утру все было сделано,
кроме главного - механизма передачи вируса.
Дрейк снова позвонил Первой.
- Я хочу посоветоваться,- сказал он.- Какой нам сделать способ передачи
инфекции: воздушно-капельный, половой или через прикосновение? Что вам больше
нравится?
- Ничего из того, что вы перечислили. Это все слишком медленно,- сказала
Первая.- Сделайте что-нибудь другое.
- Но что же?
- Информационный путь. Ведь возможны же информационные вирусы?
- Только в теории. И еще есть одна легенда-о вирусе Швассмана.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг