этого достаточного опыта и боялась за жизнь девочки; во-вторых, им просто
некуда было прыгать; в-третьих, исчез капитан и вместе с ним исчез реликтовый
меч. Елена была уверена, что капитан сейчас на корабле и ждет случая, чтобы
захватить его. Двое оставшихся членов экипажа до сих пор лежали в коконах,
связанные. На "Отважном-4" не было внутренних систем слежения, поэтому Елена не
могла определить, где скрывается враг. А враг мог быть везде.
Почти двое суток она не расставалась с девочкой, разговаривала с ней,
иногда поражаясь совсем не детской основательности ее суждений. Каждые четыре
часа она включала общие системы связи и предлагала капитану начать переговоры.
Капитан не отвечал. Но на третьи сутки Елена обнаружила, что двое, остававшихся
в коконах, мертвы. Они были задушены - у капитана не оказалось другого оружия,
кроме реликтового меча и собственных пальцев. Она слегка всплакнула над
мертвецами и отправила капсулы за борт.
- Почему ты отдала ему меч? - спросила маленькая Кристи.
- Я не отдавала, глупенькая,- ответила Елена,-я просто оставила его
где-то, даже не помню где. Он ведь не может действовать в моих руках. И вообще
у меня есть такая привычка - бросать вещи где попало и как попало. У меня
всегда все теряется.
- Тогда почему ты думаешь, что меч у него?
- Он бы не пропустил такой возможности. Елена с девочкой не выходили из
каюты, в которую она собрала все оружие, имевшееся на корабле. Конечно, в
умелых руках оружием может стать любая палка, но что такое палка против
современной винтовки, которая сама наводится на цель?
На пятый день она обнаружила, что дверь в каюту заперта снаружи.
- Что теперь будет? - спросила маленькая Кристи.
- Да ничего страшного, мы ведь все равно не собирались выходить отсюда.
- А как же еда?
- У нас есть немного.
- А потом? Потом ты меня съешь?
- Как я могу тебя съесть? - удивилась Елена.-Я даже подумать о таком не
могу!
- Напрасно. Ведь этот выход более рациональный. Гораздо лучше, если умрет
один человек, чем если умрут двое.
- Кто тебе такого наговорил?
- Но это же элементарная стратегия выживания! - сказала маленькая Кристи.-
Мы уже проходили курс стратегий выживания, и эта была одна из самых простых.
Чтобы не умирать двоим, должен умереть один.
- А кто вел курс? - спросила Елена.
- Генерал Швассман. Он лучше всех в этом разбирается.
- Тогда слушай меня. Забудь об этом, забудь о всех своих людоедских
стратегиях. Есть совсем другое правило: лучше умереть самому, чем причинить зло
своему другу. Швассман слишком глуп, чтобы додуматься до такой стратегии. А мы
ведь с тобой друзья.
- Что-то правильное в твоих словах есть,- сказала маленькая Кристи,- я об
этом подумаю. Если ты не съешь меня, конечно.
Через несколько дней голод стал невыносим.
- Что он хочет? - спросила Кристи.
- Наверное, он хочет разрушить Землю.
- Тогда почему он этого не делает? Ведь Земля там,- Она махнула ручкой в
сторону прозрачного лоскутка стены.
- Я не знаю. Может быть, он хочет чего-нибудь другого?
Капитана "Отважного-4" звали Аца. Он считался опытным пилотом и хорошим
воином. На его счету было больше десятка успешных операций. Родители Ацы
(которых он совершенно не помнил) сами были пилотами и вполне сознательно
выбрали для ребенка его будущую карьеру. Боевым пилотом Аца стал еще до того
как родился. В его программу заложили презрение к смерти, скомпенсированное
стремлением к личной безопасности во имя высоких целей. Первое, базовое,-
презрение к смерти. Второе, особо устойчивое,- стремление к личной
безопасности. Третье, смысловое,- служение высоким целям, все равно каким.
Такая программа позволяла подставлять любую нужную в данный момент высокую
цель- это делало Ацу просто фанатиком, фанатиком чего угодно. Но такая
программа была довольно сложна и потому легко повреждалась при сотрясении. Всю
жизнь Аце приходилось носить защитные шлемы. Он снимал шлем только в совершенно
безопасных ситуациях. И вот теперь он получил сильнейший удар по голове.
Когда он очнулся после удара, то поначалу не мог понять смысл
происшедшего. Он помнил, что его послали уничтожить корабль-разведчик
"Отважный-3"; помнил, что после того, как этот план рухнул, он собирался
взорвать Землю; помнил, что его ударили по голове и даже знал, кто это сделал,
но он не помнил ни одной высокой цели, во имя которой ему следовало бы жить.
Его программа не работала. Он чувствовал себя как улитка без раковины. Он не
умел жить без высоких целей. Он украл реликтовый меч, брошенный случайно, но
украл его не ради чего-то, а просто так. Потом он бродил по кораблю, движимый
стремлением к личной безопасности, и, именно руководствуясь личной
безопасностью, не отвечал на регулярные вызовы. Он задушил двоих связанных
мужчин тоже ради своей безопасности, и ему неловко было делать это, потому что
те называли его по имени и молили о пощаде. Однажды ночью его осенило, и он
запер дверь той каюты, в которой была опасность. Теперь ему стало легче. Но
высокие цели не появились, и он продолжал страдать. Он гулял ночами по тихим,
прохладным, темным коридорам корабля и слегка подвывал от тоски. Как можно
передать тоску человека, лишенного высокой цели? С тоски он разбивал все мелкие
предметы, которые попадались ему под руку.
Тоска и скука заставляли его делать такие вещи, о которых он и помыслить
не мог раньше. Например, он попросил электронный мозг обучить его игре в
шахматы. Электронный мозг попытался, но не смог. Шахматы оказались слишком
сложной игрой для Ацы. Он попробовал перечитать "Кодекс военного
пилотирования", но уже на второй странице почувствовал, что сходит с ума. Буквы
"Кодекса" начинали менять очертания, превращаясь в буквы неведомого шрифта. Он
испугался так, будто увидел змею и, испугавшись, выбросил "Кодекс" в
инсинератор (так называлось устройство-уничтожитель). Однажды Аца увидел на
столе книгу и очень удивился, потому что книга была старой и, похоже, редкой.
Он удивился еще и потому, что на корабле не было никаких книжек, кроме
злосчастного Кодекса. Их просто не могло здесь быть. Книга, в которой сто
страниц. У кого хватит упорства прочесть такую толстую книгу? И откуда она
взялась? После происшествия с Кодексом он уже побаивался книг-он начал бояться
многих вещей, потому что понимал, что в действие вступила вторая его программа,
программа самообороны, которая тоже повреждена.
Он осторожно приблизился и попробовал прочесть название. Ему не удалось
сделать это сразу, потому что название было напечатано нестандартным шрифтом.
Книга, да еще и с нестандартным шрифтом? Он открыл книгу наугад и стал
разбирать слова. Слова зазвучали как колокол.
А ветра не было совсем, Но мой корабль летел. При свете молний и луне
Вздохнули мертвецы. Они задвигались,
Вздохнув, потом приподнялись, И их не двигались зрачки, И было страшно,
как во сне, При виде вставших тел.
Ему потребовалось минут двадцать, чтобы разобрать несколько строк, и еще
минут двадцать, чтобы прийти в себя.
"Что за чепуха? - подумал он.- Мертвые тела не могут оживать". И он открыл
первые страницы книги.
Время остановилось. Пространство свернулось, как свиток. Звезды погасли.
Он читал, совершенно не понимая значений многих слов и подставляя вместо них
свои собственные значения. Это была сказка. Сказки когда-то рассказывали детям.
Нет, не совсем сказка. Аца читал о том, как старый моряк был спасен альбатросом
из холодных морей у Южного полюса, о том, как старый моряк убил альбатроса, о
том, как один за другим стали умирать члены команды корабля, о том, как старый
моряк остался один, о том, как стала гнить вода в море, о том, как плыл
корабль, не подгоняемый ветром, о том, как стали подниматься мертвецы и, ни
слова не говоря, приниматься за свою прежнюю работу, о том, как страшно старый
моряк пожалел о том, что он жив.
Аца оторвался от книги и спросил стрекозу, сколько времени.
"Полночь",-ответила стрекоза.
- Где мои друзья? - спросил Аца. "Полночь",- ответила стрекоза.
- Зачем я убил их? "Полночь",-ответила стрекоза.
- Что со мной происходит? - спросил он. "Полночь",- ответила стрекоза.
- За что со мной сделали это?
"Полночь",- ответила стрекоза.
Она могла отвечать только на вопросы о времени.
Аца пошел к той каюте, где еще оставались люди и где хранилось оружие.
Оглянувшись, он увидел, что за тем столом, где только что сидел он, уже сидят
два его мертвых товарища, одетые в серые комбинезоны. Один из них посмотрел на
Аду, но его зрачки не двигались. Аца отпер дверь в страшную каюту и встал,
ожидая выстрелов. Выстрелов не последовало. Тогда он прошел по коридору в
обратную сторону, прошел мимо двух молчаливых мертвецов, сидящих за столом и
проводивших его синхронными поворотами голов, ушел, настроил нужную систему,
лег в капсулу и приказал ей закрыться. Потом он закрыл глаза и увидел перед
глазами нечто яркое, но не успел понять, что именно он видит. Машина выбросила
капсулу в пространство. Полночь.
- Зачем он это сделал? - спросила маленькая Кристи.
Она стояла, держась пальцами за край стола и пытаясь посмотреть, что лежит
на столе. Елена взяла ее на руки. На столе лежала книга.
- Не спрашивай. Откуда я знаю?
- Ты большая, ты должна знать. Минут пять назад они вышли из каюты и
теперь стояли у стола в центральном зале. Теперь было не страшно. Они
испугались, только когда страшный человек отпер дверь и стоял за ней, -не
решаясь войти. Два стула стояли так, что, казалось, еще недавно кто-то сидел за
столом. Здесь ощущалось недавнее присутствие человека. На столе лежала книга.
Книга называлась "Кодекс военного пилотирования". В ней можно было прочесть
всякую бюрократическую чушь, которую заставляли учить каждого пилота. Сквозь
прозрачную стену они видели, как удаляется в пустоту капсула с телом того, кто
еще недавно ходил по кораблю. Капсула медленно и равномерно вращалась - яркая,
светящаяся, похожая на драгоценный камень на усыпанном звездами бархате.
- Он всегда хотел себе необычной смерти,- сказала Елена.-А сейчас, я
думаю, он просто сошел с ума. Я ведь ударила его по голове прутом, а у него
были очень сложные программы. Он всегда берег свою голову. Когда программы
разрушились, он стал вести себя неадекватно.
- А что такое "неадекватно"? - спросила маленькая Кристи.
- Да какая разница. Главное то, что он умер и, несмотря на все, мне его
жаль. Что мне делать теперь?
- Тогда давай я научу тебя плакать,- сказала маленькая Кристи,- я умею, у
тебя тоже получится.
* * *
Идея, которая пришла в голову генералу Швассману, была гениальной, как,
впрочем, и все остальные его идеи. Он не умел мыслить иначе. Суть идеи
заключалась в том, чтобы не улучшать человека постепенно, путем долговременных
программ, вроде Надежды Нового Поколения, а использовать уже готовые гены
космического пришельца - ведь пришелец, а точнее, пришелица была представителем
высшей расы. То есть он решил скрестить себя с жительницей пространств. Все
гениальное просто. Но осуществление гениальной идеи пока представлялось
туманным. Генерал Швассман решил немного обождать. Несколько дней он провел в
постоянных беседах с инопланетянкой. Оказалось, что инопланетянка тоже не
нуждается во сне (очень удачно). У инопланетянки не было имени, а только
порядковый номер-две тысячи триста пятнадцатый номер. Номер означал имя и место
в иерархии. "Надо будет подумать о введении номерной системы на Земле, номера
не повторяются, чего нельзя сказать об именах". Ведь генерал Швассман издал
распоряжение о том, чтобы питомцам инкубатора больше не давали имен по
достижении ими совершеннолетия. Инопланетянку проверили генетики и пришли в
полный восторг. В такой восторг, что некоторые из них даже начали поговаривать
о смещении Швассмана и назначении на его роль инопланетянки. Генерал Швассман,
как умный человек, понимал, что должность его является ролью и роль эту может
играть только шедевр генетики. Сейчас он стал генетическим шедевром номер два,
но не огорчился. Он всегда (а он помнил себя с трехмесячного возраста), всегда
ставил общественное выше личного.
Пришелица добровольно прошла все тесты и показала идеально высокий
интеллект и идеально низкий уровень эмоциональности. Таким прекрасным
показателям генерал Швассман мог только позавидовать. Пришелица была настолько
неэмоциональна, что даже не понимала, о чем поет "ванька". Она пробовала
применить к его песням высочайшие степени логического анализа, но безуспешно,
"ваньку" степенями не возьмешь.
Слишком много пью вина-
Ты красива и умна.-
пел "ванька", и любой логический анализ разлетался вдребезги, как стекло
от удара мячом.
Тогда генерал Швассман приказал убрать "ваньку" из своего кабинета. Его
примеру последовали и другие сотрудники. Пришелица, ради пользы дела, решила
поселиться в той же палате, где проходил курс лечения Швассман. Она ничуть не
стеснялась земного мужчины, оставаясь раздетой и отправляя естественные нужды -
некоторые нужды у нее все же были. Иногда от нее пахло керосином, а
иногда-прелыми листьями, но никогда не пахло плотью. По ночам они беседовали о
будущем.
- Совершенно верно,- говорила пришелица,- это генеральный путь развития
любой цивилизации. Мы обнаружили триста сорок три планеты со следами разумной
жизни и с историческими памятниками. На всех этих планетах жили люди, похожие
на вас или на меня. И все эти цивилизации, к сожалению, погибли. Но мы точно
установили одно: люди всегда двигались в одном направлении - они улучшали себя.
Они развивали свой разум и усмиряли инстинкты, то есть эмоциональную сферу.
Всюду они миновали тот долгий период, когда процветали искусства,- это были
темные и дикие времена, а потом наступал период просветления. И к сожалению,
как только человек начинал приближаться к идеалу, он вымирал. Обычно он вымирал
лет через сто после исчезновения искусств, даже не успевал ощутить вкус новой
светлой жизни.
- Отчего это происходило? - спросил Швассман.-И при чем здесь искусства?
- Каждый раз по разным причинам. Вы знаете историю Беты-цивилизацию
уничтожило научное открытие. Другие вымирали из-за болезней, войн, крупных
бунтов или вообще без причин. Слишком велика смертность во Вселенной. Искусства
здесь действительно ни при чем. Они рудиментарны, как обезьяний хвост. А
проект, предложенный вами, кажется мне разумным. Ведь вам пока что ничего не
грозит. Я согласна дать свои гены для развития вашего человечества..
- Если бы вы не согласились,- сказал Швассман,- вас бы заставили.
- Не сомневаюсь,- ответила пришелица,- поэтому я и соглашаюсь заранее. Я
все же разумное существо. Но для того, чтобы скрестить человека со мной, нужно
найти достойного человека. У вас есть кандидатура? Я не хотела бы скрещиваться
с кем попало.
"Что-то ты слишком сильно задираешь нос",- подумал генерал Швассман и
удивился, потому что эта мысль противоречила принципу общественной пользы.
Впредь он решил не позволять себе так думать.
- Конечно есть,-сказал Швассман,-вы не разочаруетесь. Очень достойный
генетический экземпляр. А теперь, пожалуйста, объясните мне один случай,
который до некоторой степени остался загадкой. Когда нам удалось захватить
летающее блюдце, несколько месяцев назад, два члена экипажа умерли, взявшись за
руки. Я не совсем уверен, что правильно понял случившееся.
- Это очень просто. Система самоуничтожения срабатывает при
соприкосновении ладоней. Удобно, потому что не требует дополнительных
технических устройств. Предлагаю вам ввести такой же метод.
- Я уже думал об этом,- сказал Швассман,- мы обязательно так сделаем.
На следующий день ему стало совсем хорошо и очень хотелось заняться
общественно полезным делом. Человечество уже заждалось. Он первым делом посетил
инкубатор. На этот же день была назначена повторная казнь дежурного педагога.
Педагога решили казнить в Мясорубке, так как уже накопилось немало осужденных
для групповой казни. Одним больше, одним меньше - никакой разницы. Генерал
снова сидел в стеклянной кабинке и снова смотрел, как ходят ровными
геометрическими кругами (несколько концентрических окружностей за эти годы
протоптали воспитанницы во дворе инкубатора) его немного хмурые, но очень
красивые и очень правильно сложенные дочери. Сейчас их оставалось четное
количество, и это не могло не радовать глаз. Никакого беспорядка. Зрелище
гуляющих детей оказалось настолько приятным, что генерал Швассман
расчувствовался. И сразу ощутил тревогу.
Тревогу ощутил не только он.
- Что с вами, генерал? - спросил внимательный дежурный лекарь,
сопровождавший Швассмана на случай неожиданных неполадок со здоровьем
(пришелица настояла, правильная женщина).
- Я... Я не знаю, плохо себя чувствую. Пусть прекратят.
Прозвучал приказ, и передняя пара девочек резко повернула и пошла ко входу
в здание. Остальные пары проделали тот же маневр. Четко, как будто только и
ждали приказа.
- Вам плохо? - спросил лекарь.
Он спросил из вежливости, ведь небольшой прибор у него на коленях мог
сказать ему гораздо больше, чем любой ответ Швассмана.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг