Он снова включил связь:
- Я требую помощи. Если вы не вытащите меня отсюда через десять минут...
(он снова выругался), то я использую меч. Я разнесу всю эту планету!
Он выругался снова и продолжал ругаться в микрофон.
("Если они поверят в этот блеф, значит, они действительно думают, что меч
у меня. Но тогда где же он на самом деле? На Хлопушке согласились. Они пришлют
второй Зонтик. Поскорее бы. Что же это с ногами? Темнота вдруг обретает свои
цвета. Вот это кресло, сейчас оно кажется синим. А было серым. Что со мной
происходит? Как трудно связывать мысли... Тушками набитых ушей настроны в ровно
пополам... Я говорю вслух? Что за чушь я несу? То же самое было с Коре. Что
случилось с ним после этого? Нужно вызвать Хлопушку...")
- Это опять я.
- Зонтик уже вышел. Подождешь несколько минут.
- Я не могу ждать. Слушайте. Я заболел. Небесной шторой завешен
парта-парагенез исторической морали суждений. Вначале отнялись ноги. Потом
несворот кашалотовый перьев несколько зубудлыжнопроклятой действительности,
верьте мне. Потом я стал видеть в темноте. Я сейчас отключусь. Это то же самое,
что с Коре. Слышите, то же самое! Приезжайте и изучайте! Радуйтесь на здоровье!
Но Коре не умер, он вернется! Я тоже вернусь! Слышите, я вернусь! И я
каждому... Такие красивые цвета. Мне трудно говорить. Язык вырос.
Он встал на ноги. Теперь нельзя разогнуть спину.
- Алло, мы слушаем...
Голос в динамике затих. "Я хочу есть,- подумал Бат.- Есть в этом доме
что-нибудь поесть?"
Человек-кузнечик перегрыз балку, и пол в комнате просел. Он приподнял лбом
несколько половиц и попробовал просунуть плечи. К этому времени кто-то уже
прогрыз потолок, и в дырку одно за другим сваливались темные тяжелые тела.
Человек-кузнечик напрягся и вылез в комнату первого этажа. ("Здесь уже немало
своих. Ага, пятеро. Вот и шестой. Здоровый какой, надо держаться подальше. Не
надо меня трогать, пожалуйста, мне ничего не нужно. Я же маленький и слабый".)
Самый большой человек-кузнечик неловко прыгнул и вцепился в плечо. Рука
была вырвана с хрустом. "А куда же делся человек?" - подумал кузнечик в
последний момент. Потом ему откусили голову. Ночной пир только разгорался.
Второй Зонтик подошел к поляне совсем близко и остановился. Приборы не
фиксировали присутствия человека. Бата здесь не оказалось. Зато были полчища
кузнечиков, пожирающих друг друга. Зонтик включил все свои анализирующие
устройства для сбора информации. Средний вес: шестьсот тридцать килограммов.
Двуполы. Половые признаки не выражены. Всеядны. Высота прыжка - шесть метров.
Длина прыжка - четырнадцать метров. Зубы располагаются рядами, как у акул.
Зонтик сформировал объемное изображение существа и передал его на Хлопушку.
- Господи, какой ужас! - сказала Евгения,- У них ведь человеческие руки с
пальцами. Пять совершенно человеческих пальцев с ногтями. С такими пальцами
можно быть хирургом или маньяком-душителем. Я не удивлюсь, если в один
прекрасный день эта тварь возьмет в руки оружие! Останови картинку!
Зонтик остановил картинку. Объемное изображение чудовища в натуральную
величину застыло в воздухе. Теперь можно было его подробно и тщательно
рассмотреть. "Бат все равно или спрятался, или погиб,- подумала Евгения.-
Впрочем, имея реликтовый меч, можно отбиться не только от кузнечиков".
- Как ты думаешь? - спросила Евгения.
- Думаю, он успел уйти,-ответил Фил.-Я бы смог уйти, будь я на его месте.
- Даже безоружным?
- У него была винтовка.
- Ага.
Евгения рассматривала изображение. Кузнечик был покрыт топорщившимися
волосками, на вид упругими. Под волосками виднелись чешуйки. Особенно волосаты
были задние лапы. Лапы оканчивались вполне человеческими ступнями, вывернутыми
назад.
Глава четвертая МЕРТВЫЙ ГОРОД
Зонтик двигался обратно по прямой, ломая деревья. Он остановился невдалеке
от корабля. Хлопушка была ярко освещена. Мигали тревожные голубые огни. Им
подмигивали желтые, зовущие. В Зонтике сейчас находились четверо из экипажа:
Фил, Кристи, Еггения и Гессе.
- И долго мы будем стоять? - спросила Кристи.
- Ты куда-то спешишь? - поинтересовалась Евгения
- Да, спешу. Как ты догадалась, умница? - с легкой издевкой в голосе
ответила Кристи.
- К своему милому?
- Да, к милому. Не вижу в этом ничего странного.
- Ослепла, если не видишь.
Кристи уже почти открыла рот, чтобы ответить на этот выпад, но вовремя
остановилась. Евгению лучше не трогать.
- Зато я знаю что-то странное,- сказал Фил.
- Что именно? - откликнулся Гессе.- Единственная странная вещь, которую мы
не обсуждали,- это сегодняшние облака, похожие на женские лица. Если сравнить с
теми облаками, которые я видел перед посадкой, то я бы сказал, что мы сидим на
планете, которая занимается изящными искусствами - просто так, от скуки или для
развлечения гостей. Так что странное ты имел в виду?
- Я скажу об этом позже. Поехали! Зонтик двинулся вперед, подчиняясь
команде. "Зачем они включили мигалку,- подумал Фил,- и без нее тошно, дальше
некуда?" Он остановил Зонтик у корабля, но выключать его не стал.
- Ты собираешься еще куда-то? - спросил Гессе.
Гессе был высоким широколицым парнем. Hoc - слегка картошкой и в
пупырышках. Волосы разных цветов - светлые и темные пряди. Большие зубы.
Широкая улыбка. На первый взгляд глупая. Прекрасный актер, одурачит любого.
Умеет петь и говорить разными голосами. Умеет показывать фокусы. Умеет драться
так, что однажды даже сбил с ног Анжела. Уже три года в команде. Был в
экспедиции на Южной Гидре и даже заработал орден. Почти старик, тридцать лет.
Раньше занимался чем-то таинственным. Очень умен и очень смел. Если Хлопушка
вернется на Землю, его назначат на место Коре. Если...
- Собираюсь,- ответил Фил.- Да, я собираюсь. Будут еще вопросы?
- Не все выяснил?
- Осталось самое главное.
- Что ж, вольному - воля, как выражается командир. Ты покатишь сейчас?
- Нет, немного погодя.
Они вышли и оставили Зонтик дожидаться их возвращения.
Последние слова Бата были записаны, проанализированы, и сейчас команда
обсуждала результат анализа. Голос Бата говорил снова и снова:
- Я не могу ждать. Слушайте. Я заболел. Небесной шторой завешен
парта-парагенез исторической морали суждений. Вначали отнялись ноги. Потом
несворот кашалотовый перьев несколько зубудлыжнопроклятой действительности,
верьте мне. Потом я стал видеть в темноте. Я сейчас отключусь. Это то же самое,
что с Коре. Слышите, то же самое! Приезжайте и изучайте! Радуйтесь на здоровье!
Но Коре не умер, он вернется! Я тоже вернусь! Слышите, я вернусь! И я
каждому... Такие красивые цвета. Мне трудно говорить. Язык вырос.
- А выводы таковы,- начал рассказывать Дядя Дэн.- Во-первых, он
действительно уверен, что Коре жив. Случилось что-то, что предоставило ему
вполне убедительное доказательство. Я знаю, что некоторые из экипажа тоже в это
верят. Я не исключаю такой возможности. Во-вторых, он явно подхватил вирус. Тот
же самый вирус. Мы имеем уже два случая и можем довольно точно описать
симптомы. Мы лишь не знаем, как вирус передается и почему он поражает одних и
игнорирует других. В-третьих, у него действительно начал расти язык. В течение
одной минуты язык вытянулся и разбух почти на треть. Еще одно совпадение,
которое кажется мне закономерным: оба заболевших - и Коре, и Бат - исчезли
неизвестно куда, будто растворились. Есть предположение, что они превратились в
кузнечиков (как на комете Швассмана), но Коре не превращался, хотя его ноги и
начали расти. Машина исключает такую возможность. Коре начал расти, а потом
просто исчез. Так что кузнечики здесь ни при чем. Я предлагаю никому не
выходить из корабля, подождать, скажем, около месяца. Если мы убедимся, что
опасности для Земли нет, мы поднимемся на орбиту и уничтожим эту милую (глаза 6
мои ее не видели) Бету. Потом еще несколько месяцев мы повисим в пространстве,
чтобы выдержать карантин. Если никто не заболеет, начнем переговоры о
возвращении на Землю. Если повезет, то нас пустят домой.
- Как мы уничтожим Бету без реликтового меча? - спросил Орвелл.
- Просто сожжем дотла все, что на ней. Больше никто не станет сюда
наведываться.
- Жаль, слишком красивая планета,- сказала Евгения,-просто рай. Это мое
мнение, можете с ним не считаться. Я согласна посидеть взаперти, но вначале
нужна еще одна вылазка. Правильно, Фил?
Фил согласился.
- Мы отправимся ненадолго и в- том же составе. Фил, Кристи, Гессе и я.
Есть дело, которое осталось незаконченным.
Четверо вышли и подошли к Зонтику. Машина ждала.
- Послушай,- сказала Евгения, отведя Гессе в сторону.- Пожалуйста, не
вмешивайся. Это их личное дело.
Гессе ничего не понял, но остался невозмутим.
- Никаких личных дел у них быть не может.
- Вы, мужчины, очень непонятливы.
- Ты хочешь сказать, что Кристи нравится сразу двоим? - предположил Гессе.
- Вот именно. Пусть они выяснят отношения. Гессе засмеялся:
- Никогда бы не подумал. Хотя у меня уже был такой случай. Почему-то в
опасных ситуациях люди больше нуждаются в чувствах. Они влюбляются в самое
неподходящее время и в самых неподходящих местах. Причем норовят создать
треугольник. Хорошо, я подожду. А зачем им понадобился Зонтик?
- Чтобы никто не мог подслушать.
- Просто детский бред. Неужели это так важно?
- А ты никого не любил? - спросила Евгения.
- Бог миловал.
Фил и Кристи вошли и сели в передние кресла. Отсюда был хороший обзор.
- А где остальные?
- Сейчас будут,- ответил Фил,- им нужно поговорить.
- А почему мы уже здесь?
- Чтобы не подслушивать разговор. У них очень личный разговор. Почему-то в
опасных ситуациях люди больше нуждаются в чувствах.
Когда мне было восемь лет, я сорвался с моста и чуть не погиб. В тот день
я влюбился, слава Богу, ненадолго. Люди всегда влюбляются в самое неподходящее
время и в самых неподходящих местах. Надеюсь, тебе это понятно?
- Точно,-согласилась Кристи.
- Слушать только меня! - приказал Фил Зонтику.- Теперь поехали в город,
скорость сто двадцать. С кораблем не связываться без моего разрешения!
Зонтик рванул с места.
- Что происходит? - спросила Кристи.-Теперь мне непонятно.
- А что тут понимать. Сейчас объясню, вот только отъедем подальше.
Зонтик выбрал удобную прямую дорогу и помчался, не включая прожекторов. По
бокам дороги проносились вывороченные камни, иногда попадались белые столбы,
воздвигнутые руками человека. Когда-то человек здесь жил, радовался и
беззаботно ставил столбы, надеясь жить и радоваться очень долго.
Город приближался. Зонтик нырнул в одну из широких улиц и остановился,
ожидая приказа.
- Связаться с кораблем! Зонтик установил связь.
- Как у вас дела? - спросил Орвелл.- Почему вы вдвоем?
- Иначе не получается, командир,-ответил Фил.- Ты начал охоту на моего
брата, а я увез твою девочку. Теперь мы на равных. Тебе меня не достать. Слушай
и запоминай. Бат не брал меч. Я взять его не мог. Если это не ты, то остается
только два человека. Они оба на корабле. Значит, меч тоже на корабле. Я даю
тебе два дня сроку, чтобы найти меч, извиниться и вернуть моего брата. Если ты
не успеешь, я начну медленно убивать эту женщину. Так медленно, что у тебя
будет время подумать. Это справедливо. Конец связи.
- Как ты собираешься меня убивать? - спросила Кристи.
- Буду отрезать от тебя кусочки и посылать им. Это древний, проверенный
способ. Не бойся, я тебя вначале усыплю.
* * *
Город лежал в долине, с двух сторон окруженный горами. С востока была
выпуклая линза моря, а с севера - поля и кустарники. Среди полей там и сям
поднимались одинокие плоские возвышенности - остатки древних гор, сглаженных
временем и наждаком неусыпной человеческой деятельности. Казалось, что город
лежит в яме, и даже море не разрушало эту иллюзию.
Зонтик медленно ехал по набережной. Еще недавно здесь был настоящий
курорт. Еще остались перевернутые столы, зонтики, разрушенные. ресторанчики.
Слева, за аллеей, виднелись монументальные дома. Под колесами была плитка из
стекла, местами треснувшая. Кристи молчала.
- Ты не хочешь со мной поговорить? - спросил Фил.
- А что мне с тобой говорить? Останови, мне нужно в туалет.
Она вышла. Никто не охранял ее. Сияли звезды, не похожие на земные, и море
совсем не походило на земное - на Земле море всегда светится огоньками
кораблей, а здесь только темнота.
- Выключи! - крикнула она.- Я не могу, когда за мной наблюдают.
Фил наверняка выключил систему слежения. Несмотря на свой сегодняшний
поступок, он человек честный.
Кристи сделала несколько осторожных шагов в ночь. Ветер дул вдоль аллеи и
свистел в стеклах домов. Казалось, что стекла поют. "Куда я иду? - подумала
она.- Куда я могу идти одна, здесь, сейчас?" Она сделала еще шаг и
остановилась. Она не могла убежать. Она споткнулась о большой пляжный зонт и
чуть не упала. Попробовала поставить зонт, но не нашла ножек. Зонтик
просигналил.
- Сейчас иду! - Она пошла к машине.
- Хотела сбежать?
- А ты следил?
- Нет.
Они снова поехали молча. Фил включил систему слежения по левому борту
Зонтика, и можно было видеть, как плавно проплывают тяжеловесные особняки из
натурального камня - такая редкость на родной планете Земля. Стиль ампир:
колонны, колоннады, статуи полуобнаженных красавиц с тем типом лица, который на
Земле уже тысячелетия как забыт. Фонтаны, акведуки, скульптурная композиция,
вдруг кольнувшая сердце: танцующие девочка и мальчик тянут руки друг к другу.
Информация:
Двадцатый век на Земле был отмечен печатью отчаянного, почти
параноидального стремления к природе. Люди сбросили цилиндры, фраки и
кринолины, а надели короткие юбки и спортивные майки. Вошел в моду загар,
оттеснив бледную томность. Сексуальная революция обнажила и упростила все то,
что по наивности скрывалось веками. Лучшим местом для отдыха считали дикую
природу. Каждая страна (а стран тогда было немало) считала делом чести создать
побольше заповедников. Поднялись в цене вещи ручной работы из натуральных
материалов. Последняя волна этой моды едва докатилась до рубежа тысячелетий и,
как всякая волна, схлынула.
Вначале произошла революция в материалах - появился пластик. Пластик мог
иметь любую форму, любые свойства, цвет и даже запах. Из пластика строились
дома, дороги, искусственные деревья (с трудом отличимые от настоящих) и прочее.
Пластик делали из органических остатков, таких, например, как уголь. Позже из
угля и нефти стали добывать пищу, более вкусную, чем настоящая. Потом пластик
постепенно вышел из моды.
Были изобретены каменогели. Химики научились выстраивать бесконечно
длинные кремниевые цепочки и придавать им любую форму - например, форму
пружинок. Большая подушка из каменогелевых пружинок весила так мало, что,
сброшенная с крыши, опускалась, подобно парашюту, и была такой упругой, что
позволяла наступить на лежащее под ней яйцо без всякого ущерба для последнего.
Кроме пружинных каменогелей стали производить особо прочные - для
строительства, износостойкие-для деталей механизмов и для одежды,
теплонепроницаемые, самовосстанавливающиеся, всякие. Пейзажи окончательно стали
искусственными, так как каменогели можно было создавать в любом количестве.
Возникли искусственные горы, искусственные ущелья (покрытые пружинным
каменогелем -упав в такое ущелье, нельзя разбиться), искусственные русла рек,
искусственные джунгли. В таких джунглях не водились звери. Звери остались
только в зоопарках, многие вымерли, но мало кто об этом сожалел - с помощью
генной инженерии всегда можно было воссоздать вымершие виды или создать любые
новые. Природа стала менее разнообразной. Исчезли мухи, комары, клопы и
тараканы. Исчезла всякая другая нечисть. Стало проще искусство. Поэзия исчезла
совсем, остались лишь музыка и живопись. По вполне понятной причине: с
изобретением компьютеров музыкой и живописью уже могли заниматься все желающие
(можно было сочинять сонату на компьютере, не владея ни одним музыкальным
инструментом, или писать пейзаж, не владея кистью), а литературный стиль или
драматическое искусство оказалось электронике не под силу. Живопись и музыка
становились все более простыми и понятными - сочетание немногих ярких красок и
легких мелодий - потому что были отданы на забаву толпе. Примерно годах в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг