в голубых волосах.
- Ах, ах, ах, - сказала она, прикладывая ладони к щекам, - что я вижу!
Какой кошмар!
- Ну всё, сейчас начнется правёж, - зевнул кривобокий дылда, что стоял
от Андрея справа, и скрипуче поковырял в ухе. - Мальвинка, та еще
стервочка. Плешь любому проест.
Девочка всплескивала руками и, поочерёдно оглядывая каждого из вновь
прибывших, качала головой, приговаривая:
- Невозможно! Они гадкие шалуны! Настоящие ламброзианские типы! Их
надо срочно перевоспитывать! Немедленно! Спасибо, синьор Базильо.
Кот расшаркался перед ней, потом строго посмотрел на доставленных:
- Сидеть смирно. Чтобы ни один у меня... Если будут на кого-нибудь
жалобы, применим административные меры. До испанского сапога
включительно. - И ушёл, мягко притворив за собой дверь.
- Всем сесть по местам. Руки перед собой. Головой не вертеть. Друг с
другом не разговаривать. - Девочка с голубыми волосами легко, словно
бабочка на цветок, вспорхнула на высокую кафедру. С минуту она ждала,
пока все усядутся за столы. Потом надела на нос очки и положила перед
собой книгу. - Сейчас я прочту вам несколько поучительных историй.
Слушайте внимательно. После чтения мы проведем обсуждение. - Она
взглянула поверх очков на скучающие лица учеников, уткнула в книгу свой
носик и начала картавящим голосом:
- Ульянушка была добрая девочка и никому не делала зла; она жалела
даже, когда кто-нибудь и комарика мучил.
Однажды она спасла от смерти собачку, которую плохие ребята хотели
утопить в речке, и взяла её к себе домой. Над нею смеялись и спрашивали,
на что ей эта собачка; но Ульянушка отвечала: если б я за нее не вступилась,
то она бы, бедная, умерла, а так я теперь довольна, что спасла собачку от
смерти.
Три года кормила она эту собачку, и однажды вечером, когда Ульянушка
легла спать и уже заснула, собачка вдруг вскочила к ней на постель и, дергая
девочку за рукав, так громко залаяла, что Ульянушка проснулась.
При слабом свете ночника девочка увидела, что собачка пристально
смотрит под кровать и при этом не прекращает лаять.
Ульянушка испугалась, отворила дверь и позвала слугу, который, по
счастью, ещё не лёг спать. Он вошел в горницу и нашел вора, спрятавшегося
под кроватью с кинжалом.
Вор признался, что намерен был убить девочку и украсть у неё
бриллианты...
Когда Мальвина закончила историю про собачку, почти весь класс уже
спал. Рядом с Андреем Т., высунув наружу язык и качая, как маятник,
головой, дремал Дрободан Дронович. Порою он начинал причмокивать, и
тогда Андрей Т. толкал его легонько в плечо, чтобы тот не создавал
беспорядка. Странно, но сама воспитательница ничего такого не замечала.
То ли ей мешали очки, то ли на неё так сильно действовало прочитанное.
Она поправила цветы из букета и снова взялась за чтение.
- Вторая история называется "Своенравный мальчик", - объявила она,
отбросила со лба прядку и начала:
- Егор не слушался своей новой учительницы и во всем ей перечил, что
бы она ни говорила.
Тогда она объявила ему, что имеет правило сечь тех детей, которые её не
слушаются, и пошла за розгою.
Егор увидел, что дело идёт не на шутку, и закричал: "Не подходите ко мне,
у меня припадок, я умираю!" В самом деле, он затрясся всем телом.
Однако учительница не обратила на это внимания, позвала служанку и
велела ей привести столяра, чтоб он поскорее сколотил гроб.
Мальчик сильно перепугался и, вытирая слёзы, стал спрашивать: зачем
ей гроб?
"Я хочу тебя, голубчика, в нем заколотить и тотчас после этого зарыть в
землю, - отвечала учительница. - Ты мне обещал умереть, и я этому очень
рада, ибо негодные ребята недостойны жить на свете".
"Не хочу в гроб, я лучше стану делать всё, как положено, нежели чтоб
меня зарыли в землю", - отвечал Егор, который, услышав такое грозное
объявление, вмиг избавился от болезни и с тех пор никогда никаких
припадков не имел.
Пока тянулась история про собачку, класс откровенно спал, но уже на
половине рассказа о своенравном мальчике большинство
перевоспитывающихся злодеев стало потихонечку просыпаться.
Окончательно все проснулись, когда дело дошло до гроба. На лицах
заиграли улыбки, щербатые рты раздвинулись. Видно было, что всех их
здорово увлекла идея учительницы насчёт гроба. А потом наступило
разочарование. Когда выяснилось, что никакого гроба не будет.
Началось обсуждение. Первым поднял руку недобитый фашист.
Мальвина благосклонно кивнула. Он вскочил и, не опуская руки, выпалил на
одном дыхании:
- Если что обещаешь, обещание надо выполнять. Иначе ничего стоящего
из человека не получится. Я считаю, что новая учительница не права, это не
честно - пообещать заколотить человека в гроб, а потом не выполнить
обещание.
- Насчет гроба - это правильно. Очень хорошо сказано: "негодные ребята
недостойны жить на свете". Я полностью с ней согласна, - сказала
эстрадная халтурщица, поднявшая руку сразу после фашиста.
- Не. - Хмырь с челюстью долго морщился и потел; мысль, должно быть,
накатывала волной на песок, но мгновенно впитывалась рыхлой аморфной
массой и исчезала напрочь. Наконец, он выцедил из себя с трудом: - Я б не
так. Я б его сначала того... - Хмырь клешнями ухватил себя за глотку и нада-
вил. - И служанку. - Он проглотил слюну. - И столяра. И учительницу. -
Видимо, на хмыря нашло вдохновение. - И утюгами, утюгами... - Он победно
оглядел всех присутствующих. - А потом в гроб. - Он сел.
- Хорошо, - сказала Мальвина. - Мнения спорные, но интересные.
Мыслить творчески вы умеете. Но почему никто ничего не хочет сказать про
девочку и собачку?
- И собачку в гроб вместе с девочкой, - добавил хмырь, не вставая с
места.
Мальвина посмотрела на него строго.
- Кто дал вам право отвечать без спросу? Это нарушение дисциплины.
Встаньте. И уберите куда-нибудь эту мерзкую железяку. - Она брезгливо
показала на лом, который хмырь корёжил в своих руках, словно тоненькую
медную проволоку. Дождавшись, когда нарушитель дисциплины выполнит её
приказание, Мальвина попросила его пройти к доске. - Сейчас мы займемся
арифметикой. Допустим, у вас в кармане два доллара...
Не дослушав до конца фразу, хмырь занервничал, сунул руку в карман и
заворочал ею там с силой, громыхая каким-то хламом. Чем дольше он
возился в кармане, тем больше багровых пятен проступало у него на лице.
- Я же вам сказала - допустим. - Она жестом остановила его напрасные
поиски. - Допустим, у вас в кармане два доллара. Некто взял у вас один
доллар. Сколько у вас осталось долларов?
- Кто? - Хмырь грозно обвел глазами присутствующих. - Замочу падлу.
Мальвина постучала крашеным ноготком по вазе с цветами.
- Не знаете, - сказала она, - очень плохо. Ставлю вам за ответ неуд. В
классе есть желающие ответить на этот вопрос?
- Можно я? - Андрей Т. поднял руку.
- Отвечайте.
- Если в его кармане, - Андрей Т. показал на хмыря, - было два доллара,
и некто взял у него один доллар, то в кармане остался один доллар.
- У вас хорошие способности к математике, - одобрительно кивнула
Мальвина. - Вы у нас новенький? Как ваше имя?
- Садко... то есть Андрей... Запутался, извините.
- Ничего, это бывает. А скажите, Садко-Андрей, в какой руке нужно
держать вилку, когда ешь рыбу? Если ответите правильно, то на сегодня я
вас от занятий освобождаю.
Андрей ответил. Мальвина была ответом удовлетворена. Под
насупленными взглядами оставшихся он покинул Воспитательный кабинет.
ГЛАВА 10
"С меня хватит! - была его первая мысль, когда он очутился за дверью. -
К выходу и домой! Генка не пропадет, раз он у них директор".
Бодрым спортивным шагом Андрей Т. двинулся по коридору от двери.
Дойдя до поворота на лестницу, он спустился на этаж вниз и выглянул в
коридор. Пустыня - ни голосов, ничего. Лишь слегка попахивало больницей.
Он спустился еще на один пролёт, потом еще и еще, пока не очутился внизу.
Здесь тоже никого не было. Он ступил в коридор, освещенный неоновыми
стекляшками и увешанный поясными портретами. Шаг его невольно
замедлился. Под колючими взглядами знаменитостей ему сделалось
неуютно. Кого только на портретах не было. С одних смотрели седовласые
старики в мантиях и остроконечных колпаках звездочётов, с других - такие
же седовласые, но уже не в колпаках, а в ермолках, с третьих - седовласые
и не очень, в костюмах, при обязательных галстуках, некоторые - с порослью
на ушах. Порою попадались и дамы. Большинство из изображённых Андрей
не знал, хотя многие имена на табличках внизу портретов ему кое о чём
говорили.
Гермес, Соломон - ну, это понятно. Мельхиор, Бальтазар, Каспар - про
этих он тоже слышал. Симон Волхв, Розенкрейц, Агриппа, Альберт Великий -
- этих он никого не знает. Роджер Бэкон, Парацельс, Нострадамус -
веселенькая компания, судя по выражениям лиц.
Ага, а вот тут уже всё люди знакомые - Калиостро, Сен-Жермен, Тихо
Браге. Далее - знакомые и не очень: Кроули, Форчун, мадам Блаватская. И
Карл Маркс - он-то как сюда затесался?
Андрей Т. шёл и смотрел на лица, смотрел на лица и шёл, и казалось,
конца не будет этому иконостасу на стенах. Все это называлось "Галерея
славы НИИЧАВО", так об этом сообщал транспарант, протянувшийся над
колпаками и лысинами.
Хунта К.Х., Киврин Ф.С., Невструев А-Я.П. и У-Я.П., Корнеев, Ойра-Ойра,
Привалов - у этих были портреты попроще, в скромных, под орех, рамах,
некоторые с налетом авангардизма. И среди этих, простеньких, под орех,
золотой византийской роскошью сияли рамы на парадных портретах.
Выбегалло, Бабкин, Седалищев, какой-то Авессалом Митрофанов, какая-то
баба Нюра, какие-то Ванга, Глоба, Дзюба и Кашпировский.
Должно быть, это были звезды науки первой величины, судя по густоте
красок и прославленным именам художников, оставивших свои подписи на
портретах. Равнодушный к подобной живописи, Андрей Т. знал из них только
три - А.Шилова, Б.Членова и И.Глазунова.
Галерея тянулась вдаль, а намёка на выход не было. Ни дверей, ни
аппендикса с вестибюлем - ничего такого похожего. Андрей Т. уже не
смотрел на лица, он ногами пожирал расстояние, а глазами устремился
вперёд, надеясь отыскать хоть окно, чтобы выбраться через него на свободу.
Но окон не было тоже.
"Похоже на подвальный этаж. Наверное, я промахнулся, когда спускался
по лестнице. Надо было на этаж выше". Наконец он одолел коридор и
свернул на лестничную площадку. Два пролёта он пролетел, как птица.
Коридор, в котором он оказался, на предыдущий был совсем не похож.
Никаких портретов здесь не висело, были окна, были тени и облака,
заглядывающие снаружи в окна; значит, вечер, и солнце уже садится, и
сейчас он выйдет на воздух, прогуляется пешком до шоссе, и ветер выдует
из его головы накопившиеся там пыль и ржавчину, от которых темно в
глазах...
Он представил, как останавливает машину, как разговаривает с
водителем ни о чём, как добирается до своей квартиры, как Мурзила, вопя от
счастья, встречает его в прихожей, изголодавшийся, непослушный кот...
- Эй, мил человек, у вас табачку, случаем, не найдется?
Андрей Т. остановился как вкопанный. Человек, спросивший про табачок,
был такой невзрачный и незаметный, что на тусклом фоне стены казался
просто пятном от сырости после протечки отопительных труб.
- Не курю я, - ответил ему Андрей.
- Да, - кивнула ему невзрачная личность и протянула маленькую ладонь.
- Щекотун моё имя. Для друзей - Щекотило. Вы - Садко, я вас знаю, я вас в
курилке видел.
Андрей Т. пожал ему руку, не желая показаться невежливым, хотя
никакого особого желания знакомиться не испытывал.
- В курилке? - Андрей Т. попытался вспомнить, был ли в толпе уродов
этот маленький человек-никто, но память молчала, как партизанка.
- Я там был, я за дым прятался. Помните, вы еще смеялись? Так это я
вас изнутри щекотал, чтобы вы не боялись: А то бы они вас до смерти
запугали... Ну, не до смерти, до смерти им нельзя, но досталось бы вам от
них будь здоров. Эти парни пугать умеют. А здоровый смех, пусть
искусственный, еще никому вреда не принес, только пользу.
- Спасибо, - ответил ему Андрей Т. равнодушно. Больше всего сейчас
его занимала проблема выхода.
- Я много чего такого могу. Например, вот. - Щекотун прикрыл рот рукой.
Где-то в стороне у стены кто-то судорожно закашлял. Андрей Т. посмотрел
туда, но никого не увидел.
- Не смотрите, там никого нет. Это я.
- Вы? А кто кашлял?
- Я и кашлял. Это называется - управлять собственным кашлем. Школа
маркиза де Карабаса. Кашляешь здесь, а звук раздается там, куда ты его
направляешь.
- Интересно. А голосом вы тоже можете управлять?
- Нет, голосом не могу. Только кашлем, еще чиханьем, ну и... сами
понимаете, чем еще.
- Ценное умение, даже завидно.
- Может, и ценное, только денег за него все равно не платят.
- Послушайте, - Андрей Т. попытался вырулить на интересующую его
тему, - я ищу выход. Вы не знаете, где выход из Заповедника?
- Нету здесь никакого выхода. - Щекотун задумался. - Вход есть, - он
опять задумался и добавил: - Говорят. Да кто его видел, вход-то, если никто
отсюда не выходил.
- Странное у вас заведение: вход есть, а выхода нет. Послушайте, а эти,
из снов, они же сюда как-то входят?
- Ну, этим просто. Они через сон и входят. Дойдут до стены, приснятся
себе, что они внутри, и - уже внутри.
- Больно хитро. Трудно уловить суть.
- Суть простая. Кто там - те там. Это люди. А кто здесь - те здесь. Это
мы. Вот и вся суть.
- А администрация? А директор?
- То ж администрация, то ж директор. Они ж не мы, для них законы не
писаны.
- Какие законы?
- Законы природы.
Путаная была какая-то философия у этого мастера передавать кашель на
расстояние. Говорил он вроде бы доходчиво и разумно, но если вдуматься,
никакого смысла за этой его разумностью не стояло.
- Ну, хорошо, а пожарный выход? Какая-нибудь пожарная лестница в
вашем Заповеднике есть? Существуют же противопожарные нормы. Никакая
комиссия не примет здание, если при строительстве не соблюдены нормы
противопожарной безопасности.
- Это у людей нормы. - Щекотун зевнул и пожал плечами. - А у нас - у
нас же ни в огне никто не горит, ни в воде не тонет. Вот и нормы для нас не
писаны. Вы ж - Садко, вы сами должны знать, вы ж к Морскому царю на дно
ездили. Кстати, никак не могу понять, зачем Морскому царю беломор? Там
же под водой сыро, он же там весь размокнет.
- Какой беломор? - Андрей Т. ничего не понял.
- Ну как же. В песне еще поется: "Три пачки беломорчика" и так далее.
- Ах это? Ну это просто фольклор. Не было беломора, и тройного
одеколона не было. Все это выдумано для рифмы. - Андрей Т. посмотрел в
окно на темнеющие верхушки деревьев. - А окна здесь открываются?
Должны же их когда-нибудь мыть.
- Нет, окна глухие, на полметра уходят в стену. И стекла в них не
простые. - Щекотун размахнулся и ударил кулаком по стеклу. - Стибоновое
стекло, такое на батискафах ставят. Здесь у нас всё стибоновое. Пол -
стибоновый. Стены - стибоновые, и потолки, и крыша, даже рамы на окнах.
- Не понимаю, к чему такие предосторожности, если всё равно отсюда не
выйти?
- Это вопрос к начальству. Еще бывший министр Вунюков отдал такое
распоряжение, чтобы во всех филиалах НИИЧАВО вместо обычного
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг