программу.
Андрей Т. сидел в середине зала, ряду, примерно, в десятом, стиснутый с
обеих сторон угрюмыми подозрительными субъектами. Кота он слушал
вполуха, все больше косясь на соседей и на всякий случай подстраховывая
карманы, хотя, кроме горстки мелочи да пары полинялых десяток, в
карманах ничего не было.
Эти двое, между которыми он оказался, оба были бледные и худые и
похожи друг на друга как две капли воды. Лица их были рыбьи, губы сильно
вытянуты вперед и постоянно будто что-то жевали. И запах от них шел
рыбий, и это последнее обстоятельство раздражало Андрея Т. больше всего.
Пересесть он уже не мог, зал был набит битком, да и эти, что его подпирали,
при малейшей попытке Андрея хотя бы пошевелиться, вдавливались в него
плотнее и держали в жёстких тисках.
Программа, которую огласил кот, была какая-то дробная и размытая.
Никакого определенного стержня в предлагаемых на вечере номерах
Андрей, как ни старался, не уловил. Возможно, его отвлекали соседи. Все,
что происходило в зале, называлось очень длинно и вычурно: "Плановое
ежегодное отчётно-показательное концертно-массовое мероприятие..." и так
далее. Что "так далее", Андрей Т. не запомнил.
Из объявленных котом номеров ему запомнились следующие:
"Падение Икара", театрально-мифологическая сцена; "Полёт шмеля",
музыкально-драматическая композиция; "Папанинцы на льдине", вольная
сценическая интерпретация народной былины; "Ёлка в Сокольниках",
балетная композиция; "Рассвет над Елдыриной слободой", оратория для
хора и балалайки с оркестром, часть первая и вторая; "Амур и Психея",
альковная сцена из Лафонтена. А также - в части "Массовые игрища и
забавы" - соревнование по перетягиванию каната, бег в мешках, выливание
воды на скорость, коллективное отгадывание загадок и прочие культурно-
спортивные мероприятия. Развлечения из части массовой должны были
равномерно перемежаться с выступлениями самодеятельных коллективов.
Вечер обещал быть насыщенным. Единственное, о чем сожалел ведущий,
- так это об отсутствующем директоре. Но возможно - кот особо выделил
это слово - возможно, господин директор и будут. Если сложатся
соответствующие метеоусловия. А пока его заменит уважаемый господин
Пахитосов. Кот коротко и вяло проаплодировал.
Откуда-то из-за левой кулисы на сцену выкатился тот самый хмырь, что
принимал Андрея Т. в канцелярии. Он весь был расфранчённый и
расфуфыренный, в строгом костюме с блёстками и с зачёсанными на пробор
волосами. Он раскланивался и расшаркивался и посылал в зал воздушные
поцелуи, как какой-нибудь третьесортный конферансье из окраинного Дома
культуры. Поюродствовав пару минут на сцене и бросив в публику невнятные
поздравления, он сбежал по лесенке в зал и устроился где-то в первом ряду
партера.
Вслед за ним покинул сцену и кот.
Представление началось.
На сцену вышли два странных малых. Один был лысый, с пристяжной
бородой, другой - стриженный под горшок подросток; оба были в мятых
рубахах, перехваченных в поясе ремешками. Тот, что был лысый и с
бородой, нес в руках какую-то ветошь. У второго руки были пустые. "О сын
мой, - сказал лысый и бородатый, - ты знаешь, что я великий изобретатель.
Это я изобрел топор, штопор и паруса. А этой ночью, пока ты спал, я изобрел
крылья, чтобы летать, как птица. Вот они". Лысый протянул свою ношу
стриженному под горшок пареньку. "О отец мой, - отвечал ему паренёк, - я
поистине восхищен божественной смелостью твоего ума, но в одном я смею
с тобою не согласиться". Тогда взял слово лысый и бородатый. Он
трагически наморщил лицо и сурово обратился к подростку: "О сын мой, в
чем же причина твоего со мной несогласия?" Молодой человек потупился. Он
покрылся краской стыда. Он готов был провалиться сквозь сцену и активно
это показывал, большим пальцем правой ноги ковыряя под собой пол. "Ну
же?" - торопил его с ответом изобретатель. Наконец, выдержав паузу,
молодой человек решился. "О отец мой, - сказал он с пафосом, - ты сказал,
что этой ночью я спал. Ты не прав. - Он посмотрел на отца. - Всю ночь я
овладевал знаниями". Он вытащил из-за пазухи книжку с таблицами
логарифмов и торжественно помахал ею в воздухе.
Далее они лили слезы и вымаливали друг у друга прощение, отец,
восхищенный сыном, разрешал ему часок полетать, сын привязывал себе к
плечам крылья, сверху опускался канат, сына поднимали над сценой и на
время он исчезал из виду; затем под барабанную дробь откуда-то из-под
театральных небес раздавался истошный крик, сверху летели перья, и что-то
грузное и человекообразное с хлюпаньем падало на подмостки и, с секунду
поизвивавшись в агонии, замирало, испустив дух.
Сразу после Икара шла музыкально-драматическая композиция "Полёт
шмеля". Ничего особенного Андрей Т. в ней не нашёл - что-то пожужжало и
стихло, и сразу же был объявлен очередной номер. Но в перерыве между
номерами случилось нечто.
Андрей сидел и ждал, пока сцену обкладывали белыми картонными
тумбами и застилали широкими простынями: первые должны были
изображать айсберги и торосы, вторые - заснеженную поверхность льдины,
на которой зимовали папанинцы. И тут над рядами зрителей замелькал
бумажный листок; он плыл из первых рядов и быстро приближался к Андрею.
Андрей Т. его машинально взял и хотел уже передать дальше, как оба его
соседа повернули к нему свои головы, и два пальца - слева и справа -
ткнули сперва в записку, потом в него. Этот их молчаливый жест явно
значил, что адресат - он.
Пожав плечами, Андрей Т. развернул листок. В записке было всего три
слова: "Жду в курилке". И ниже подпись: "Г.А.". Ровные печатные буквы.
Отпечатано на матричном принтере. "Генка? - Андрей Т. заерзал на месте. -
Абрикос?" Он попытался вытянуться, разглядеть возможного отправителя, но
жилистые тела соседей не дали ему этого сделать.
Пока он сосредоточенно размышлял, публика, устав от папанинцев,
скандировала громогласно и дружно: "Психею давай с Амуром! Постельную
сцену давай!" - и топала себе в такт ногами. Подливала масло в огонь группа
обитателей Заповедника, оккупировавшая два первых ряда. Она вела себя
особенно вызывающе - курила, не выходя из зала, стреляла по соседям
окурками, что-то у них там звякало, чем-то они там булькали, и народный
герой Папанин как стоял на сцене с протянутой в зал рукой, собираясь
произнести речь, так и стоял, бедняга, минут уже, почитай, пятнадцать; роль
он позабыл начисто. Злостных нарушителей дисциплины из-за спин было не
разглядеть; впрочем, когда сидящий напротив атлет нагнулся, чтобы поче-
сать пятку, Андрей заметил вдали у сцены два мелькнувших острых горба,
показавшиеся ему очень знакомыми.
Положение спас кот Базильо. Он метеором влетел на сцену, громыхнул из
своего пиратского пистолета и одним мановением лапы убрал со сцены всю
папанинскую бригаду вместе с тумбами, простынями и героикой арктических
будней. Затем навел пистолет на зал и голосом зловещим и строгим объявил
конкурс загадок.
Условия конкурса были простые. Хором не кричать. Ногами не топать.
Желающие предложить ответ молча поднимают вверх руку. Неправильные
ответы обжалованию не подлежат, и каждый такой ответ оценивается в
минусовое очко. По сумме минусовых очков не угадавшему назначается
штраф в виде урезки ежедневного рациона. Тому, кто ответит правильно,
вручается ценный подарок.
На сцене установили ширму. Кот внимательно оглядел зал, почесал
пистолетом за ухом и покинул сцену. За ширмой кто-то прокашлялся и
хрипловатым голосом произнес:
Вжик, вжик, вжик, вжик,
Я не баба, не мужик,
Не кобыла, не свинья.
Угадайте, кто же я?
Голос стих, из-за ширмы раздался смешок.
- Пила, - выкрикнул из задних рядов какой-то мохнатый дедушка.
- Сам ты пила, - ответили ему из-за ширмы. - Ответ неправильный, не
засчитывается. Проигравшему одно очко в минус.
Рядом с Андреем Т. Поднялся малохольный верзила.
- П-помидор, - с надеждой сказал верзила и судорожно сглотнул слюну.
- Почему помидор-то? - спросили малохольного из-за ширмы.
- Не знаю, больно есть хочется.
- Ответ неправильный, одно очко в минус.
- Можно, я? - Андрей Т. узнал Читателя сказок. Тот стоял, держа под
мышкой тонкую книжицу в глянцевой бумажной обложке. Имени автора было
не разглядеть, мешала рука, но название читалось четко: "Бегство в Египет".
- Можно, - снисходительно ответили из-за ширмы.
- Сфинкс.
За ширмой наступило молчание и длилось довольно долго, пока в зале не
раздались свистки. Тогда створки ширмы раздвинулись, и все увидели
нелепое существо - небольшое, размером с пони, шкура львиная с
кисточкой на хвосте, на спине короткие крылья, лицо ушлой базарной тётки и
пудовые обвислые груди, упрятанные под спортивную маечку. Впрочем,
нелепым оно, возможно, представлялось только Андрею Т. Остальная
публика реагировала на существо вполне равнодушно - ни хохота, ни просто
смешков в зале его явление не вызвало.
- Ответ правильный, - сказала зверь-баба и вихляющей, манерной
походкой направилась за кулисы.
- Простите, - робко пробормотал отгадавший, - а подарок?
Зверь-баба остановилась; она медленно повернула голову и медленным
невидящим взглядом обвела зал. С полминуты она отыскивала источник
голоса, хотя смущённый Читатель сказок высился каланчой средь зала,
сутулый и с багровым лицом. Наконец она заметила отгадавшего.
- Но не так же сразу, молодой человек, - она обворожительно
улыбнулась, продемонстрировав собравшейся публике многочисленные свои
клыки, - сразу только кошки рожают. Надо выписать накладную, заверить,
получить со склада товар. Вы что же, первый год замужем? За подарком
зайдёте завтра, а куда - читайте на доске объявлений.
Читатель сказок кивнул и бухнулся на свое место, видно и сам не рад, что
ввязался в это склочное дело. Сфинкс, а это была она, помахав залу
кисточкой на хвосте, победно удалилась со сцены. Створки ширмы были уже
вновь сдвинуты, за ними слышались суетливые шепотки - там вполголоса
репетировали очередную загадку. Через минуту хор невидимых голосов
пропел:
Трясь, трясь, трясь, трясь,
Мы не щука, не карась,
Не ерши сопливые,
Не угри сварливые,
Не севрюги, не сомы.
Угадайте, кто же мы?
Этих определили сразу. Кильки в томате. Ширма раскрылась, и веселая
килечья братия вывалила пред глаза публики. Все они были в узких коротких
юбочках, хихикали, пританцовывали, а те, что покрепче да поактивней,
палочками колотили по невскрытой консервной банке - вели ритм.
Отгадавший тут же эту банку и получил под завистливые пересуды соседей.
А потом прозвенел звонок. "Антракт! Антракт!" - закричали в зале. Народ
валом повалил к выходу. Андрей встал и, комкая в кулаке записку, стал
протискиваться по ряду влево. Два субъекта с рыбьими головами не стали
ему в этом перечить, но, когда он оказался в проходе, зажали его в кольцо и
медленно, но уверенно повлекли к запасному выходу.
- Господа, я не понимаю... - попытался объясниться Андрей, но те, как
механические игрушки, не обращали на Андрея внимания. Лишь один,
сложив пальцы ножницами, сделал вид, что затягивается сигаретой. Потом
кивнул на запасной выход. Это значило, что курилка там.
"Если записку передал Абрикос, тогда при чем тут эти двое с рыбьими
головами? Не Генкины же они друзья. С такими только утопленнику дружить.
- Таков был ход его мыслей. - И записка. Писана она не рукой. Это значит,
подготовили записку заранее. Что из этого следует? Что угодно из этого
следует".
Андрей Т. вздохнул и покорно двинулся навстречу судьбе.
ГЛАВА 8
Курилка располагалась неподалёку - налево от запасного выхода, рядом
с раздевалкой и туалетами. Уже загодя в коридоре поднималась дымовая
завеса и слышались сипловатые голоса. Андрей Т., ведомый поводырями,
дошел до заветной двери, открыл ее и вошел. Сопровождающие остались
стоять снаружи.
Сам Андрей не курил, но на курящих смотрел сквозь пальцы. Дым ему
нисколько не досаждал, хотя и радости он от него не испытывал.
Сизая табачная дымка мешала оценить обстановку. Судя по количеству
дыма и голосам, курильщиков было много. Но сколько Андрей ни
вглядывался, кроме мутных, неясных контуров, разглядеть никого не мог.
- На Дону и в Замостье тлеют белые кости, - гнусавил кто-то в дыму
вполголоса. Голос явно принадлежал не Генке, но на всякий случай Андрей
Т. решил убедиться - мало ли что делает с человеком время. Он пошел на
источник голоса, ладонями разгребая дым. Лучше бы он сюда не ходил. У
белой кафельной стенки стоял мёртвый одноногий солдат в полной
красноармейской экипировке - в гимнастерке, будёновке, в галифе, с
фанерной кобурой на ремне. Вместо отсутствующей ноги из штанины торча-
ла желтая корявая деревяшка с зарубками и непристойными надписями на
русском, украинском и польском. То, что солдат был мертвый, было ясно по
распухшему языку и мозаике трупных пятен, украшавших его лицо и шею.
Глаз у солдата не было; видимо, их выклевал ворон, судя по чёрным перьям,
облепившим его одежду. Мёртвый-то он был мёртвый, но вёл себя вовсе не
как мертвец. Дымил как паровоз папиросой, хрипел про псов-атаманов, а
когда опешивший Андрей Т. тихонечко хотел уйти в дым, выхватил из кобуры
маузер и стал судорожно жать на курок. Маузер, слава Богу, не выстрелил,
должно быть механизм заедало, и Андрей Т. благополучно ретировался.
Он медленно отходил задом, стараясь не издавать шума - чтобы боец не
сориентировался на звук. Сделав шага четыре, Андрей Т. почувствовал
вдруг спиной, что кто-то его поджидает сзади. Он обернулся резко, но из-за
дыма ничего не увидел, лишь услышал слабенький хохоток. "Генка, -
подумал он. - Вот зараза, нашел время делать приятные неожиданности!
Ещё бы по плечу меня хлопнул, тут бы я точно отдал концы!"
- Ген! - сказал Андрей Т. шепотом. - Это ты? Выходи, хватит
придуриваться.
Из облака табачного дыма снова вырвался хохоток, но теперь он звучал
чуть дальше.
- Абрикос! - Андрею Т. стали надоедать эти идиотские прятки; он резко
шагнул вперед, и вдруг из табачной мути высунулась большая челюсть,
клацнула перед его носом и задёргалась в идиотском хохоте. Андрей Т.
узнал ее обладателя. - И-извини-те. - Голос его дал трещину; он смотрел на
вилоподобные руки, на железный дворницкий лом, на хлопья желтоватой
слюны, вылетающие изо рта этого человека-молота.
- Гы-гы. - Хмырь с челюстью продолжал смеяться и, так же продолжая
смеяться, спрятался за табачной завесой.
Андрей Т. вытер вспотевший лоб и направился наугад к выходу. Ноги его
слушались плохо. Он сделал уже шагов двадцать, но курилка словно
разрослась вширь; она все не хотела кончаться.
Впереди замаячило что-то тёмное; Андрей Т. подумал, что это
долгожданная дверь, прибавил шагу, но из табачной копоти вылезли
гороховое пальто, шёлковый засаленный шарф и коптящая атмосферу
трубка.
- Извините, молодой человек, - сказали пальто и трубка. Голос их звучал
с хрипотцой и с легким прибалтийским акцентом. - Вы случайно не знаете,
какое минеральное сырьё из стран Южной Азии вывозится на мировой
рынок?
Андрей Т. судорожно сглотнул и попятился в табачное облако. Голова
шла кругом, в глазах прыгали какие-то пуговицы, некоторые были со
свастикой, некоторые с красноармейской звездочкой. "Выход, выход, где
выход?" - стучало в его мозгу. Он тыкался влево, вправо, но везде было
прокуренное пространство, полное чудовищ и голосов.
Кто-то коснулся его плеча. Ожидая очередного оборотня, он втянул голову
в плечи и собрался отпрыгнуть в сторону, но сзади его спросили:
- Здрасьте, Андрей Т. - это вы будете?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг