Сообразительный?..
- Как вы догадались, - удивилась девушка, - что сейчас будет именно
Поповка?
- Я не догадался, - сказал Ванечка, - я посмотрел в железнодорожный
справочник.
- Ax, как это умно, - сказала девушка, - что вы захватили с собой
железнодорожный справочник!
_ Как? - спросил Ванечка. - Вы сказали, что это умно?
- Это не только умно, но и предусмотрительно, - ответила девушка, пудря
носик. - Может, выйдем, пройдемся по платформе?
- Почему ж не пройтись, - сказал Ванечка, - хотя я и не очень понимаю,
зачем ходить, если можно сидеть. Между прочим, лично я скоро лягу, потому
что я также не понимаю: зачем сидеть, если можно лежать.
И девушка, услышав это, смеялась так, что просыпала пудру. И смеясь,
она говорила:
- Ой, да вы уморите меня своий остроумием!
Я просто в жизни не встречала такого остроумного и находчивого молодого
человека!
- Остроумного?.. - сказал Ванечка. - Находчивого?.. Вы удивительная
девушка, - сказал он, - я готов гулять с вами по платформе хоть до конца
жизни!
Не доезжая станции Березовка, он починил застежку-молнию на сумочке
своей соседки. Не доезжая станции Васильевка, он прочитал четвертый том
собрания сочинений Чарлза Дарвина, купленный на станции Антоновка. А не
доезжая станции Сосновка, он уже рассуждал с соседями по вагону о
происхождении видов, и все удивлялись тонкости его умозаключений.
Через полтора месяца он вошел в нашу комнату в кепке, в начищенных
ботинках, с книгами под мышкой и под руку вел молодую жену.
Раньше чем мы успели что-нибудь сказать, он уже объявил, что пришел за
своими вещами, что перевелся на другую работу, что получил комнату в новом
доме, что спешит на лекцию о браке и семье.
- Вернулся! - закричал умный Миша и бросился к нему. - Наконец-то
вернулся наш милый, наш глупый Ванечка!
Но Ванечка, услышав это, положил книги на тумбочку, отпустил руку жены
и, приблизившись к умному Мише, сказал так:
- Ну вот, теперь мы разберемся, кто тут умный, а кто глупый!
Разбирались они недолго.
И с тех пор никто не называл нашего Ванечку глупым Ванечкой.
СТАРЫЙ
ЮНОША
Когда-то профессор Мойкин тоже был молодым, как это ни странно.
Когда-то ему тоже было восемнадцать лет.
У него тогда еще не было морщин, ревматизма и одышки. У него были
румяные щеки, спелые губы и звонкий смех. И сколько он ни смачивал свою
макушку водой или одеколоном, волосы всегда там торчали забавным русым
хохолком.
В то время его еще называли Федей Мойкиным, но уже тогда оп был очень
рассудительным.
Вот в этом-то все и дело.
Он всегда был рассудительным, с самого юного возраста, так что один раз
ему даже поручили сделать доклад на тему: "Рассудок и его значение для
молодого человека нашего времени". И все мы после этого доклада стали
такими рассудительными, что когда нам хотелось мороженого, то мы
сдерживали в себе это безрассудное желание и покупали витамин "С" или
рыбий жир. А когда нам хотелось заговорить с какими-нибудь незнакомыми
девушками, то мы сдерживали в себе и это безрассудное желание и
заговаривали только с ужо знакомыми девушками.
Но пашей рассудительности хватало всего на несколько дней, а сотом мы
снова предавались безрассудным юношеским порывам: покупали мороженое и
знакомились с незнакомыми девушками.
И Федя Мойкин вместе с нами: потому что, несмотря на всю его
рассудительность, молодость брала свое.
Но у Феди Мойкипа была учительница. Она была старая и строгая. Никогда
в жизпи у нее не было ни мужа, ни друга, ни брата, ни сына, ни дочери, ни
внука, ни дяди, ни тети, а были у нее только ученики.
И Федя Мойкин был ее любимым учеником.
- Ты, мой друг Мойкин, обладаешь выдающейся рассудительностью, -
говорила она. - Ты, мои друг Мойкин, обязательно должен стать профессором,
- говорила она. - Но для этого надо жить не так, как живут шалопаи и
ветреники, а нужно учиться с утра до вечера, ничем не отвлекаясь и не
теряя ни одной минуты на праздные забавы.
А Феде Мойкину очень хотелось стать профессором. Он решил последовать
ее совету и учиться с утра до вечера, ничем не отвлекаясь и не теряя ни
одной минуты на праздные забавы.
И он, конечно, выполнил бы это разумное намерение, если бы ему ничто не
мешало.
Но ему мешала его молодость. Она очень ему мешала.
Только он усаживался с книгой у окна, как видел, что ребята бегут на
речку купаться, что на плечах у них вместо рубашек - полотенца, а в руках
вместо полотенец - рубашки, и по пути они скачут друг через друга с криком
и гиканьем. И бедняга не выдерживал, он перемахивал через подоконник и, на
бегу снимая рубашку, прыгал через голые спины друзей, подставляя и им свою
голую сппну.
Вернувшись с купанья, он снова усаживался у окна и, стиснув руками
мокрые уши, говорил себе, что теперь-то уж ничто не отвлечет его от книг и
уроков, потому что он отлично понимает, как много книг ему нужно прочитать
и как много знаний необходимо приобрести, чтобы стать профессором.
Но, размышляя так, он слышал за окном пронзительный свист и видел над
футбольной площадкой тучу пыли. Сквозь пыль можно было разглядеть только
рыжего веснушчатого вратаря, который, широко расставив согнутые ноги и
упершись руками в грязные копенки, так приплясывал от нетерпения и азарта,
что подсохший хохолок на макушке Феди Мойкипа внезапно вскакивал и
рассудительный юноша, высунувшись из окна, кричал:
- Шляпы! Сапожники! Разве так пасуют? Вот как пасуют!.. - И ои прыгал в
окно, бросаясь навстречу мячу со всем пылом своих восемнадцати лет.
Мокрый и горячий, он возвращался в комнату и говорил себе так:
- Да будешь ли ты наконец заниматься, мой друг Мойкин? При этаком
темпераменте ты, мой друг Мойкин, пожалуй, никогда не станешь профессором!
Он закрывал окно и снова садился йа книги и уроки. Но, усевшись, он
слышал, как кто-то постукивает по стеклу тоненькими пальчиками, и видел
прижавшуюся к стеклу нашлепочку носа, раскосые хитрые глазки и веселые
губки школьницы Валечки, которые ему ужасно хотелось чмокпуть, хотя бы
через оконное стекло.
И он отбрасывал книгу, распахивал форточку и кричал, что он сейчас, что
только заложит страницу, что только повяжет галстук, что до начала сеанса
еще десять минут...
А утром учительница ему говорила:
- Не понимаю я тебя, мой друг Мойкин! Что тебе мешает с утра до вечера,
ничем не отвлекаясь, читать и учиться?
Он переминался с ноги на ногу, приглаживал свой забавный хохолок и
отвечал так:
- Ну, как вы не понимаете! Разве можно сосредоточиться на книге, когда
хочется бежать с мальчишками купаться, играть в футбол, целоваться с
девчонками? Тут даже сам Иммануил Кант не усидел бы на месте.
- Странно, - говорила она, - очень странно, что тебе этого хочется.
Этого я просто понять не могу. Почему мне вовсе не хочется ни купаться с
мальчишками, ни играть в футбол, ни целоваться с девчонками?
- Может быть, потому, что я молодой? - говорил он.
- Вполне возможно, - отвечала она, - вполне вероятно, мой друг Мойкин,
что именно в этом все дело. Но поскольку ты юноша рассудительный, то
должен и сам понимать, что когда ты прочитаешь все нужные книги,
приобретешь все необходимые знания и станешь профессором, тогда,
пожалуйста, бегай, купайся, целуйся с девчонками - я тебе и слова не
скажу. А до той поры ты не должен терять ни одной минуты, и надо принять
какие-то меры, чтобы молодость тебя не отвлекала от чтения и занятий.
- Но какие я могу принять меры? - говорил Федя Мойкин. - Куда же мне
девать свою молодость? Ведь под кровать ее нс засунешь?
- Зачем под кровать! - отвечала она. - Под кровать не годится, под
кроватью ее мыши могут погрызть, а молодость у человека бывает только
одна, и ее надобно беречь. А сберечь ее, мой друг Мойкин, можно хотя бы в
ломбарде. Заверил ты свою молодость в газету, перевяжи веревочкой, снеси в
ломбард и сдай ее там на хранение, как сдают на лето шубы. Там посыплют
твою молодость нафталином, прикрепят к ней ярлычок, выпишут тебе
квитанцию, а когда ты прочитаешь все нужные книги, приобретешь все
необходимые знания и станешь профессором, тогда предъявишь квитанцию и
получишь свою молотость обратно в целости и сохранности.
И рассудительный Федя Мойкин так и сделал.
Он завернул свою молодость в газету, перевязал ее крест-някрест
веревочкой и отнес в ломбард.
- Вот, - сказал он приемщику, - сохраните, пожалуйста, на несколько
лет. Тут все: вот мои безрассудные юношеские порьтоы, вот мое стремление к
празтчтьтм забавам, вот мое желание псловаться с девчонками, а тут мой
хохолок, которт-тй всегда торчит торчком, сколько я его ни приглаживаю.
Приемщик все это проверил, пересыпал нафталином, выписал квитанцию, и
Федя Мойкин ушел весьма довольный, что теперь уж ничто не будет отвлекать
его от книг и уроков.
И действительно, как только он вернулся домой, так сразу почувствовал,
что у него не осталось никаких безрассудных юношеских порывов, что ему не
хочется ни предаваться праздным забавам, ни целоваться с девчонками, а
хочется только сндеть за книгами с самого утра и до позднего вечера.
И, удивляя всех своим прилежанием, он просидел за книгами много лет, с
утра до вечера, зимой и летом, в будни и воскресенья, и когда были
прочитаны все нужные книги и приобретены все необходимые знания, он стал
наконец профессором.
В этот день ему стукнуло пятьдесят восемь лет, из которых сорок лет он
не тратил ни минуты на праздные забавы. Пятьдесят восемь лет стукнули его
так сильно, что теперь он сидел в своем кресле, трясясь от старческой
немощи, седенький и лысенький, окруженный своими внучатыми племянниками,
которые читали ему статьи, превозносящие его обширные знания.
"Вот теперь, - думал он, кутаясь в теплый халат и шаркая по полу
войлочными туфлями, - я вполне могу наверстать упущенное и насладиться
своей молодостью. А то, мой друг Мойкин, пожалуй, так и помрешь, не отведав
молодости, о которой люди говорят, что это лучшая пора жизни".
И, вызвав такси, он отправился в ломбард, разыскал то окошечко, куда
предъявляют квитанции, чтобы получить обратно вещи, сданные на хранение, и
вскоре ему принесли его молодость, завернутую в пожелтевшую газету и
перевязанную крест-накрест веревочкой.
- Большое спасибо! - прошамкал он беззубым ртом и, как только взял свою
молодость в руки, так сразу почувствовал какое-то странное волнение в
крови и легкий зуд на лысой макушке.
Не каждому удается на старости лет получить обратно свою молодость, и
старый Мойкин нес ее бережно, опасаясь, как бы не уронить на пол, не
помять под мышкой и не забыть в такси.
Придя домой, он развязал веревочку, развернул газету и нашел свою
молодость свежей, как в тот день, когда он снес ее в ломбард. Все было в
полной сохранности: и безрассудные юношеские порывы, и стремление к
праздным забавам, и желание целоваться с девчонками. Даже русый хохолок
по-прежнему вскочил торчком на его гладенькой лысине.
И Мойкин снова стал юношей.
Только теперь он стал старым юношей.
Вот в этом-то все и дело.
Но об этом он не подумал, и, увидев, что внучатые племянники с криком и
гиканьем бегут к реке купаться, он поддался своему безрассудному
юношескому порыву, распахнул окно и крикнул:
- Постойте! Постойте! И я с вами!
И с юношеским пылом, кряхтя от старческой немощи, стал взбираться на
подоконник.
- Поглядите! Дедушка в окно лезет! - закричали внучатые племянники. - С
ума он сошел от старости, что ли?
А их юный дедушка, с трудом взбираясь на подоконник, чувствовал такую
усталость и одышку, и так ему стало холодно у раскрытого окна, что он
подумал:
"Действительно, с ума я сошел от молодости, что ли? Какое может быть
удовольствие в том, чтобы прыгать в окно, бежать по улице и бросаться в
холодную реку, когда можно, не выходя из дому, принять теплую ванну".
И внучатые племянники, не добежав до реки, вернулись обратно. Они
помогли своему дедушке слезть с подоконника, они привели его к дивану,
укрыли пледом, положили мокрое полотенце на голову и горячую грелку к
ногам и, убежав играть в футбол, оставили возле дедушки одного из внучатых
племянников, приказав оказывать дедушке почет и читать ему вслух статьи,
превозносящие его обширные знания.
За окном метались ветви деревьев, стал накрапывать дождь, а в комнате
было тепло и тихо. Старый юноша лежал на диване, грея под пледом свои
старые кости, испытывая желание целоваться с девчонками и прислушиваясь к
хрусту своих подагрических суставов.
В это время он заметил прижавшуюся к оконному стеклу нашлепочку носа и
хитрые раскосые глазки какой-то школьницы, и, почувствовав, что подсохший
хохолок снова вскочил на его гладенькой лысине, он отпихнул ногой грелку и
закричал, что он сейчас, что только наденет брюки, шерстяную фуфайку,
вязаный жилет и ботинки с галошами.
Но, оглядевшись вокруг, он увидел спину своего внучатого племянника,
который уже выпрыгивал из окна к хитроглазой школьнице, и сколько старый
юноша ни кричал, он не мог его докричаться.
И, лежа в одиночестве, он думал:
"Как видно, это старость мешает мне наслаждаться молодостью. Не
попробовать ли сдать свою старость в ломбард, как прежде я сдал свою
молодость, а когда наслажусь молодостью досыта, тогда съезжу в ломбард,
предъявлю там квитанцию, получу обратно свою старость и умру в глубокой
старости, как приличествует солидному профессору".
Так он и решил сделать. На следующий день встал чуть свет, завернул
свою старость в газету, перевязал ее крест-иакрест веревочкой и, вызвав
такси, повез в ломбард.
- Примите, пожалуйста, мою старость, - сказал он приемщику. - Вот моя
старческая помощь, вот мои морщины, вот лысина, а это проклятая подагра,
из-за которой я не могу даже влезть на подоконник.
- Не все, папаша, - сказал приемщик.
- Ах, простпте, - воскликнул Мойкин, - я совсем забыл про склероз. - И
он протянул в окошечко свой склероз. - Вот теперь уже, кажется, все.
- Нет, папаша, - сказал приемщпк, - комплект неполный. Какая же это
старость, без тех знаний, которые вы всю жизнь приобретали? А ну-ка,
выкладывайте сюда всю свою ученость, и заработки тоже, и почет не забудьте
- тот почет, который вам оказывает весь город.
- Как? - закричал Мойкин. - Что же останется мне?
- А молодость? - сказал приемщик.
- Только молодость? - воскликнул Мойкип. - И я опять стану глупым и
невежественным мальчишкой, каким был в восемнадцать лет?.. Нет уж, покорно
благодарю! Отдавайте обратно мою лысину и морщины, мою подагру и мой
склероз. Уж лучше я останусь со своей старостью, а что касается молодости,
так я подумаю, как бы мне все-таки ею насладиться.
И, забрав свою старость, он поехал домой, обдумывая, как бы насладиться
своей молодостью.
Но старость - это старость, и если человеку недавно стукнуло пятьдесят
восемь лет и он встал чуть свет, ездил в ломбард и спорил с приемщиком,
то, когда он возвращается домой, ему уже не до молодости - ему дай бог
только добраться до дивана и вытянуть усталые ноги.
А когда он добрался до дивана и вытянул усталые ноги, то сразу стал
похрапывать.
Проснувшись, он заметил свою молодость.
Она валялась возле дивана на полу, рядом с войлочными туфлями.
"Что мне с пей делать? - думал он. - Только сор от нее..."
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг