кабина крови натекла. Вытащили меня - и в госпиталь. Шесть дырок в груди,
сквозные. Ну, ладно. Полежал я, все зажило. Выписываюсь, Иду в каптерку. А
мой новый реглан - до сих пор злюсь, как вспомню... Впереди-то дырки
маленькие, а на спине - все разворотило. Я и думаю: что за чепуха, на мне
все дырки зажили, а на реглане - так и зияют...
Улавливаешь мысль, племянник?
- Пока нет, - признался Михаил.
- Я тоже не сразу понял. Только задумываться начал. Конечно, война, не до
того, а я все же нет-нет, да и подумаю. Начал книжки специальные почитывать.
А после войны ушел в запас, поступил на химический факультет, тогда-то и
занялся всерьез. Понимаешь, вот, скажем, кожаная обувь. Изнашиваются
подошвы. А живой человек ходит босиком, тоже протирает кожу, а она снова
нарастает. И я подумал; нельзя ли сделать так, чтобы неживая кожа, подошва,
тоже восстанавливалась?
- Напрасный труд, - улыбнулся Михаил. - Кожа для подметок теперь почти не
применяется. Синтетики...
- Поди ты с синтетиками! - Платонов даже поморщился. - Экий ты, братец...
Я же тебе про философскую проблему толкую. Ну-ка, посмотри на явление износа
с высоких позиций. Все случаи можно свести к двум категориям. Первая -
постепенный износ, постепенное изменение качества. Пример - ботинки. Хоть из
кожи, хоть из синтетики. Как только ступил в новых ботинках на землю -
начался износ. Точно определить, когда они придут в негодность, трудно.
Индивидуальное суждение. Один считает, что изношены, и выкидывает. Другой
подбирает их и думает: фу, черт, почти новые ботинки выбросили, дай-ка
поношу... Михаил коротко рассмеялся.
- Теперь возьми вторую категорию; ступенчатый износ, - продолжал
Платонов. - Пример - электрическая лампочка накаливания. Вот я включаю свет.
Можешь ли ты сказать, сколько часов горела лампочка? Когда она перегорит?
- Действительно, - сказал Михаил. - Лампочка вроде бы не изнашивается.
Она горит, горит - и вдруг перегорает.
- Именно! - Платонов встал и прошелся по веранде, сунув руки в карманы. -
Вдруг перегорает. Ступенька, скачкообразный переход в новое качество...
Разумеется, подавляющее большинство вещей подвержено первой категории износа
- постепенной. И я стал размышлять: можно ли перевести подошвенную кожу в
условия износа второй категории - чтобы ее износ имел не постепенный
характер, а ступенчатый? Скажем так: носишь ботинки, носишь, а подошва все
как новая. Затем истекает некий срок - ив один прекрасный день они мигом
разваливаются. Никаких сомнений, можно ли их носить еще. Как электрическая
лампочка - хлоп, и нет ее.
Платонов внезапно замолчал. Он облокотился о перила и словно высматривал
что-то в темноте сада.
- Мысль интересная, - сказал Михаил. - Вещь все время новая до
определенного срока.
- И вы сделали такие ботинки, которые не изнашиваются? - спросила Ася.
- Да.
- Но как вы этого добились? - заинтересованно спросил Михаил.
- Долгая история, дружок. В общем, мы после многолетних опытов добились,
что кожа органического происхождения сама восстанавливает изношенные клетки.
Но... видишь ли, подошва - не такая уж важная проблема. Дело в принципе, а
он завел меня... и других... довольно далеко... - Платонов выпрямился. - Ну,
об этом как-нибудь в другой раз.
- Хотите еще чаю? - сказала Ася. - Я сразу подумала, что вы изобретатель.
Выходит, можно делать и пальто, и другие вещи, и они все время будут как
новые?
- Можно делать и пальто... Ну, я пойду.
- Опять будете работать всю ночь?
- Возможно.
Тут у садовой калитки постучали. Игорь побежал открывать.
- Это дом Левицких? - донесся до веранды высокий женский голос.
- Да, - ответил Игорь.
- Скажите, пожалуйста, у вас живет Георгий Платонов?
У Платонова взлетели брови, когда он услышал этот голос. Он медленно
спустился с веранды и шагнул навстречу стройной молодой женщине в сером
костюме, которая вслед за Игорем шла по садовой дорожке.
- Георгий!
Она кинулась к нему и уткнулась лицом ему в грудь, он взял ее за
вздрагивающие плечи, глаза его были полузакрыты.
- Зачем ты приехала? - сказал он. - Как ты меня нашла?
Женщина подняла мокрое от слез лицо.
- Нашла - и все...
- Пойдем ко мне, поговорим.
Он взял ее за руку и повел в свою комнату, на ходу пробормотав извинение.
- Пожалуйста, - откликнулась Ася. Поджав губы, она посмотрела на мужа. -
Ну, что ты скажешь?
- Какое у нее лицо, - тихо проговорил Михаил.
- Хоть бы поздоровалась с нами... Однако у твоего старого дядюшки
довольно молодые знакомые, ты не находишь?
- Может быть, это его жена...
- Жена? Значит, по-твоему, он сбежал от жены? Какой милый, резвый
дядюшка!
- Перестань, Ася. Разве ты не видишь. У них что-то произошло.
- Вижу, вижу. Я все вижу. - Ася принялась споласкивать стаканы.
Михаил спустился в сад, вынес из пристроечки шланг и приладил его к
водяной колонке. Он старался не смотреть в окно Платонова, но боковым
зрением видел, что там не горит свет.
Тугая струя била из шланга, земля, трава и деревья жадно пили воду, и
Михаил не жалел воды, чтобы они напились как следует.
Потом он вернулся на веранду, снова сел за прибранный стол, и Ася
сказала:
- Надо идти спать. Он не ответил.
- Что с тобой, Миша? Ты меня слышишь?
- Да. Мне не хочется спать.
Она подошла к нему сзади и обвила полными руками его шею.
- Я бы хотела, чтобы он поскорее уехал, Миша. Не сердись на меня, но мне
кажется... он вносит в нашу жизнь какую-то смуту... Так спокойно было, когда
мы его не знали...
Он погладил ее по руке.
Послышались шаги. Ася отошла к перилам веранды и скрестила руки на груди.
Что еще преподнесут эти двое?..
Тихо отворилась стеклянная дверь. Платонов и женщина в сером костюме
вышли на веранду.
- Я должна извиниться перед вами, - сказала женщина, на милом ее лице
появилась смущенная улыбка ребенка, знающего, что его простят. - Меня зовут
Галина Куломзина, я некоторое время была ассистенткой Георгия Ильича в
Борках.
Михаил поспешно подвинул к ней плетеное кресло.
- Садитесь, пожалуйста.
- Спасибо. Я привыкла заботиться о Георгии и... Словом, я приплыла сюда
на "Балаклаве" и обошла весь город. У вас такой чудесный город, только очень
устаешь от лестниц...
- Это верно. - Михаил улыбнулся. - К Кара-Буруну нужно привыкнуть.
- Я не знала, где остановился Георгий, и спрашивала буквально у всех
встречных, описывала его внешность... Смешное и безнадежное занятие, не
правда ли?.. Я даже ездила в Халцедоновую бухту и обошла все пансионаты.
Наконец, меня надоумили пойти в курортное управление. К счастью, одна
женщина, задержавшаяся там на работе, знала, что к одной из ее сотрудниц...
к вам, - она улыбнулась Асе, - приехал погостить родственник...
"Это Шурочка", - подумала Ася и сказала вслух:
- Все хорошо, что хорошо кончается.
- Да... Я безумно устала, но, слава богу, я нашла его. - Галина долгим
взглядом посмотрела на Платонова, неподвижно стоявшего у перил.
- Налить вам чаю? - спросила Ася.
- Минуточку, Ася, - вмешался Платонов. - Прежде всего:
нельзя ли снять для Галины комнату здесь по соседству? Ася изумленно
посмотрела на него.
- Сейчас уже поздновато, - произнесла она с запинкой. - Но... почему бы
вашей... ассистентке не остаться у нас? Игорь спит в саду, его комната
свободна.
- Конечно, - сказал Михаил. - Располагайтесь в комнате Игоря.
- Благодарю вас, - Галина вздохнула. - Я так устала, что мне, право,
безразлично...
- Кстати, куда это Игорь запропастился? - Ася поглядела в сад. - Игорь!
После того как незнакомая женщина кинулась к дяде Георгию, Игорь тихонько
отступил в тень деревьев. Он пробрался в дальний угол сада и сел на выступ
скалы. Смутное ощущение предстоящей разлуки охватило его. И Игорь подумал,
что никогда и ни за что не женится, потому что там, где появляется женщина,
сразу все идет кувырком.
А наутро Платонов исчез.
Первым это обнаружил Игорь. За три недели он привык, что дядя Георгий
будил его ни свет ни заря, но в это утро он проснулся сам. По солнцу Игорь
определил, что обычный час побудки давно миновал. С неприятным ощущением
некоей перемены он, тихонько ступая босыми ногами, вошел в дом и приоткрыл
дверь комнаты Платонова.
Дяди не было. Приборы все были свалены в углу в беспорядочной куче.
Ясно. Ушел в горы один.
Горшей обиды Игорю никто и никогда не наносил. Чтобы не заплакать, он
поскорее залез на ореховое дерево, самое высокое в саду, и стал смотреть на
море, голубое и серебряное в тот ранний час. Из бухты выходил белый
теплоход, медленно разворачиваясь вправо,
"Балаклава", - подумал Игорь. И он представил себе, как в один прекрасный
день уплывет на белом теплоходе из Кара-Буруна, а потом приедет в Борки и
будет жить у дяди Георгия и помогать ему в работе. И он все время поглядывал
на дорогу - не возвращается ли дядя Георгий, и заранее представлял себе, как
он сухо ответит на дядино приветствие и немного поломается, перед тем как
принять предложение идти на море.
Тут на веранду вышла та, вчерашняя. На ней был легкий сарафан - белый с
синим. Она озабоченно поглядела по сторонам и ушла в дом. Потом на веранде
появился отец. Он тоже огляделся, поправил виноградную плеть и позвал:
- Игорь!
Игорь неохотно откликнулся.
- Ну-ка, живо слезай, - сказал отец. - Ты видел утром дядю Георгия? Нет?
Куда же он ушел?
Голос у отца был необычный, и Игорь понял: что-то произошло.
Потом они все стояли в комнате дяди Георгия. Михаил вертел в руках
большой заклеенный пакет, на котором было четко неписано: "Михаилу
Левицкому. Вскрыть не ранее чем утром 24 августа". Это означало - завтра
утром...
Вещей Платонова в комнате не было, он унес оба чемодана. Только приборы
остались, да пустой ящик из-под ботинок, да две-три книжки.
- Он что же - уехал не попрощавшись? - Ася покачала головой. - Не сказав
ни слова...
Галина смотрела на пакет в руках Левицкого. Не мигая, не отрывая взгляда,
смотрела на пакет, в ее светло-карих глазах была тревога.
- Уехал? - растерянно сказал Игорь.
И тут он вспомнил про "Балаклаву", недавно отплывшую из Кара-Буруна.
- Сейчас узнаем, - сказал Михаил и подошел к телефону, не выпуская ракета
из рук.
Он позвонил диспетчеру морского вокзала, и тот согласился запросить
"Балаклаву" по радио.
- Михаил Петрович, - сказала Галина высоким звенящим голосом. - Очень
прошу вас, вскройте пакет.
- Нет, Галина, - ответил он, - этого сделать я не могу.
- Странные все-таки манеры, - пробормотала Ася. - В таком преклонном
возрасте выкидывать такие номера... Галина посмотрела на нее.
- Простите за неуместное любопытство... Вы просто не представляете, как
это важно... Вы знаете, сколько лет Георгию... Георгию Ильичу?
- Могу вам ответить, - сказал Михаил. - Дядя Георгий на двенадцать лет
старше своей сестры, моей покойной матери. Ему семьдесят три - семьдесят
четыре.
- Семьдесят... Боже мой... - прошептала Галина и сжала ладонями щеки.
Теперь настал черед Аси удивиться.
- Вы работаете с ним вместе и не знали, сколько ему лет?
- Он никогда не говорил... Я работала с ним недолго, четыре года... Но
старожилы говорили, что он выглядел точно так же много лет назад. Я только
знала - он старше Неймана...
- Дядя Георгий работал с Нейманом? - изумился Михаил.
- Да.
- Но позвольте... Я хорошо знаком с работами профессора Неймана. Он
занимался проблемой долголетия, и это меня весьма интересовало как гериатра.
Но ведь дядя Георгий работал совсем в другой области. Он говорил об износе
материалов - что-то о переводе постепенного износа в ступенчатую категорию.
Что здесь общего?
- Не могу сейчас... Не в состоянии говорить об этом... - На Галине прямо
лица не было. - Но именно со ступенчатого износа они начали свое сумасшедшее
исследование... - Она отвернулась к окну.
- Что все-таки произошло с Нейманом? - спросила Ася с интересом. - В
газетах писали - загадочная скоропостижная смерть, ничем не болел...
Милочка, да что с вами? - вскричала она, увидев, что Галина плачет. - Ну,
пожалуйста, успокойтесь... Игорь, быстро воды!
- Не надо. - Галина прерывисто вздохнула. - Кажется, самые тяжкие мои
опасения... Михаил Петрович, вскройте пакет! Михаил медленно покачал
головой. Тут зазвонил телефон, и он проворно снял трубку.
- Доктор Левицкий? - услышал он. - Говорит диспетчер морского вокзала. Я
связался по УКВ с "Балаклавой", В списках пассажиров Георгий Платонов не
значится.
- Благодарю вас, - сказал Михаил и положил трубку. - На "Балаклаве" его
нет.
- Значит, он здесь! - воскликнул Игорь.
- Да, из Кара-Буруна можно уехать только морем, - подтвердила Ася. -
Милая, не надо волноваться...
- Я пойду. - Галина направилась к двери. - Пойду его искать.
- Я с вами! - встрепенулся Игорь.
- Минуточку. - Михаил встал у них на пути, его сухое тонкогубое лицо
выглядело очень озабоченным, очень серьезным. - Послушайте меня, Галина.
Давайте рассуждать логично. Георгий ушел с чемоданами - а они довольно
тяжелы, естественно, он не станет бродить с такой поклажей по городу. Скорее
всего, он остановился в гостинице или сдал чемоданы в камеру хранения
вокзала. Я гораздо быстрее наведу справки по телефону, чем вы - рыская по
городу. Прошу вас, наберитесь терпения. В городе всего три гостиницы.
Галина кивнула, отошла к окну.
- Игорь, тебе следовало бы пойти умыться, - негромко сказал Михаил и снял
трубку.
Он позвонил в отель "Южный" и в другие две гостиницы, и отовсюду
ответили, что - нет, Георгий Платонов у них не останавливался.
Михаил взглянул на часы, позвонил в санаторий "Долголетие" и попросил у
главврача разрешения задержаться на час. Затем он вступил в сложные
переговоры с администрацией морского вокзала, в результате которых выяснил,
что человек по имени Георгий Платонов сегодня утром не сдавал в камеру
хранения двух больших чемоданов.
Все это время Галина неподвижно стояла у окна, а Игорь, и не подумавший
идти умываться, машинально листал книжки, оставленные дядей Георгием.
- Остается Халцедоновая, - сказал Михаил и вызвал коммутатор курорта.
- Тише! - вдруг крикнула Галина. - В саду кто-то ходит... - Она
высунулась в окно.
Да, скрип ракушек под ногами...
Галина побежала на веранду, все последовали за ней. По садовой дорожке к
веранде шел грузный человек в белой сетке и грубых холщовых штанах, в
сандалиях на босу ногу. Пот приклеил к его лбу прядь седых волос, крупными
каплями стекал по темно-медному лицу.
- Филипп! - Игорь понесся навстречу старому сапожнику.
- Здравствуй, мальчик, - сказал Филипп, пересиливая одышку. -
Здравствуйте, все.
Он поднялся на веранду и сел на стул. Четыре пары встревоженных глаз в
упор смотрели на старика.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг