экраном космической связи и потрясение смотрящий, как бегут
импульсы сапиенской передачи, обогнавшие время.
Целая эпоха, трудная, переломная, ушла вместе с Дедом...
- Пойду, старший. - Всеволод поднялся.
- Почему ты не выпил пива?
- Не хочется... Пойду... - Вид у Всеволода был какой-то
потерянный. - Да, чуть не забыл! - Он вытащил из кармана пи-
лотского комбинезона изящную книжечку в черном переплете. -
Это Леон просил тебе передать. Его новая книга.
Стоя у двери палисадника, я смотрел вслед уходящему Все-
володу. Он шел быстро. Дойдя до поворота, оглянулся, неуве-
ренным жестом поднял руку.
Олив убирала со стола.
- Погоди, - сказал я. - Давай выпьем еще по стакану.
- Знаешь, Алексей, - она прямо посмотрела мне в глаза, -
знаешь, я почему-то испугалась. Решила, что он прилетел за
тобой... чтобы увезти туда.
- Ну что ты, Олив! Никогда я туда не вернусь.
Я взглянул на обложку новой книги Леона. "Поэма о класс-
ной даме". Что за странное название? Классная дама... Ах да,
был у нас какой-то разговор... Я полистал книжку и отложил.
Все это было теперь безмерно далеко...
Шли годы.
Ничем не омраченные быстрые венерианские годы.
У нас подрастал сын. Мне доставляло огромное удовольствие
возиться с малышом - крепким, ясноглазым, похожим на Олив. Я
учил его плавать и обращаться с рацией и скафандром. В шесть
лет (или четыре по земному счету) он уже бегло читал.
Иногда мы увозили его на плантации, и я с радостью, к ко-
торой, однако, примешивалась тревога, наблюдал, как Олив,
тщательно отрегулировав давление в скафандре, на одну-две
минуты снимала с Роберта гермошлем. Конечно, малыш не созна-
вал значительности этих минут, но вид у него тем не менее
был торжественный. Он старательно дышал, выпучив глаза и
выпрямившись, как натянутая струна. "Я могу еще!" - кричал
он, когда Олив надевала на его русую голову шлем.
Сабина, моя сестренка, поступила в недавно открывшуюся в
Венерополисе консерваторию - она прекрасно играла на лиго,
местной разновидности аккордеона. Сабина жила у нас, в Вене-
рополисе, и в мое и Олив отсутствие она присматривала за ма-
лышом.
Отлучаться мне приходилось довольно часто. Началось про-
никновение в Страну Радости - так мы назвали мрачную, избо-
рожденную глубокими карстовыми трещинами равнину, лежавшую к
юго-востоку от гряды Вулканических гор. Мы считали ее перс-
пективной: здесь была область стабильно пониженного атмос-
ферного давления, и я верил, что она оправдает в будущем
свое название. Мы увлеченно исследовали эту страну, вечно
затянутую белесым паром, рвущимся из разломов грунта, стра-
ну, Б которой вечно грохотали электрические тайфуны. Мы бра-
ли с бою каждый квадратный метр. Устанавливали радиомаяки и
мачты грозоотводов, перекидывали мосты через трещины. Много
раз, когда налетали черные теплоны, нам приходилось бросать
все и бежать к самолетам. Наши новые машины не боялись теп-
лона, они научились выходить из него. И мы возвращались сно-
ва и снова.
В тот день я вылетел в Страну Радости с флотилией из двух
десятков самолетов. Я шел на головной машине, держа курс по
радиомаяку и поглядывая на просветы в клубящемся над равни-
ной паре. Флотилия приземлилась в заданном районе. Спустив
из люков транспортеры, мы выгрузили землеройные и мостовые
автоматы, сеялки, аппараты связи и службы погоды, энергатор-
ную установку - словом, технику проникновения.
Мы с отцом и двумя другими агротехниками осмотрели участ-
ки, где прошлый раз был высажен веноль - новая мутация вене-
рианского кустарника, необычайно устойчивая, с мощной корне-
вой системой и крупной лопатообразной листвой. Этот веноль
был, можно сказать, делом жизни отца.
Теплой, пронесшийся на прошлой неделе, выжег посевы дот-
ла. Но корни уцелели, они уже кое-где выбросили новые побеги
- начинался слант. Мы разметили площадку, простиравшуюся до
огромной трещины. Затем пошли землеройки, оставляя за собой
глубокие борозды и вывороченный грунт. Следом двинулись се-
ялки, выбрасывая в борозды саженцы веноля.
Я постоял на краю трещины. Клубы пара валили из нее, но
не беспрерывно, а толчками, более или менее равномерными.
Наружные стереофонические микрофоны, вделанные в шлем, доно-
сили до моего слуха глухое клокотание. Хотел бы я знать, что
за адская фабрика работает в многокилометровой глубине этих
разломов...
Около шестнадцати часов экспедиция прервала работу и соб-
ралась в головном самолете. Это была многоместная машина с
салоном и шлюзкамерой, где можно было, сняв скафандры, по-
есть и отдохнуть в подвесных койках. У нас на Венере было
уже три флотилии - каждая во главе с такой вот машиной-флаг-
маном.
Мы пообедали. Отец попросил меня включить кристаллозапись
"Гренады" - ему она очень нравилась, да и не только ему, и я
постоянно носил ее с собой.
Мужественный баритон запел: "Мы ехали шагом, мы мчались в
боях..." Странно было слышать песню Великой революции здесь,
на Венере, в сумрачной Стране Радости, на фоне непрерывных
грозовых разрядов...
Я смотрел на сосредоточенные лица моих товарищей. Я хоро-
шо понимал их, я жил их жизнью - простой и необыкновенной,-
и теперь мне казалось странным, что так много лет, так много
долгих лет я искал что-то другое.
Потом, когда песня отзвучала, я услышал обращенное ко мне
менто отца:
"Возьму ее у тебя и перепишу на новый кристалл. Чтоб
всегда была под рукой".
"Хорошо, возьми", - ответил я тоже ментосигналом.
Отдыхать не хотелось. Я надел в шлюзе сканфандр и вышел
наружу.
Эта проклятая трещина так и притягивала меня. Стоя на ее
краю, в клубах пара, я пытался представить себе, что же про-
исходит там, в глубине.
Донесся гул моторов. Вскользь я подумал, что это кто-ни-
будь из наших летчиков улетел в разведку, а может, прилетел
самолет из Венерополиса, и снова погрузился в свои мысли.
Я знал, какие газы и в каком примерно объеме выбрасывают-
ся из разломов Страны Радости, и теперь мне пришло в голо-
ву... Никто не знал, как зарождаются черные теплоны. Сущест-
вовали разные гипотезы, и все они, в общем, сводились к то-
му, что завариваются теплоны в чудовищном котле недоступной
для человека экваториальной области. Может, так оно и было.
Но какие есть основания считать, что процессы на экваторе
обособлены и не имеют причинно-следственной связи с физи-
ко-химическими процессами в других областях планеты, хотя бы
вот и в этой области, Стране Радости? Масштаб, вероятно,
иной, но, в сущности... Надо бы найти способ заглянуть на
дно разломов... разработать технику... Использовать энергию
локальных теплонов...
Я вздрогнул оттого, что меня потрясли за плечо. Круто
обернувшись, я увидел перед собой Леона Травинского - если
только не обознался. Откуда бы ему взяться здесь, в дальних
ундрелах? Но это был несомненно Леон. Губы его шевелились за
пластиком шлема, и я услышал его напряженный голос:
- Улисс! Это я, Леон! Улисс, неужели ты меня не слышишь?
- Слышу, - ответил я растерянно.
- Уже десять минут, даже больше, как я увидел тебя, иду и
кричу. У тебя была выключена рация?
- Нет...
- Так в чем же дело? Почему ты не отвечал?
Я и сам не знал, как могло получиться такое. Но я дейс-
твительно не слышал его. Что это? Неужели и вправду возможно
такое самоуглубление?.. Я уже многое знал и о многом догады-
вался. Содружество примаров было не просто содружеством в
земном смысле этого слова. Радость одного - радость для
всех, горе одного - общее горе, да, разумеется, так, но и
такого определения содружества было бы недостаточно. Мне
приходило в голову, что примаров, всех без исключения, объ-
единяет... трудно это выразить на обычном интерлинге... ну,
я бы сказал, некое психологическое поле. Некая высшая общ-
ность, невозможная для Земли с пестротой ее населения и раз-
нородностью интересов и устремлений. И не потому ли так раз-
вилась у примаров менто-система, не потому ли хуже стали до-
ходить до них... до нас обращения землян?..
- Как ты сюда попал? - спросил я тихо.
- Целая эпопея! - воскликнул Леон. - Я прилетел на рейсо-
вом и кинулся разыскивать тебя. В Венерополисе твоя сестра
сказала, что в доме никого нет, что ты улетел в Страну Ра-
дости - кстати, замечательное название... Ну вот. Потом я
целый час убеждал Рэя Тудора - правильно я выговариваю? -
убеждал, что тебе срочно надо вылететь на Луну. Наконец он
сжалился надо мной и дал самолет. И вот я здесь. - Леон ог-
ляделся. - Ох и мрачная же страна, такой и во сне не уви-
дишь... Твой отец проводил меня сюда.
- Погоди, - остановил я его. - Почему это я должен срочно
лететь на Луну?
- Ты что же, не получил наших радиограмм?
- Нет.
- Странно. Странно, Улисс! Не могли же они не дойти... -
Леон изумленно смотрел на меня. - А газеты? Газет ты тоже не
читаешь?
- Я был очень занят, Леон...
- Поразительно! - Он даже всплеснул руками. - Больше трех
месяцев газеты шумят, а он, видите ли...
- Ты можешь толком сказать, что случилось?
- Пришел сигнал с Сапиены, и он расшифрован как сигнал
бедствия - вот что случилось! Принято решение послать к Са-
пиене "Борга".
- Борга?!
- Ну, второй звездолет, он же назван именем Борга, - неу-
жели и этого не знаешь? Полным ходом идет подготовка, регу-
лируют в соответствии с последней радиограммой Борга хронок-
вантовый двигатель, там такое творится! Старт назначен на
двадцатое августа.
- Двадцатое августа?
- Ах да, ты отвык от земного календаря... Если мы вылетим
сегодня, этим рейсом, то ты успеешь к старту.
- О каких радиограммах ты говорил?
- Когда решено было послать звездолет, сразу вспомнили о
тебе. Кому, как не тебе, было возглавить экспедицию, Улисс?
Правда, кое-кто говорил, что ты... ну, что ли, слишком отда-
лился за эти годы от космоплавания, что лучше тебя не трево-
жить... Но мы настояли, чтобы тебе послали приглашение стать
во главе экспедиции. Как же ты не получил?.. Ничего не пони-
маю... Что же ты молчишь, Улисс?
- Кто поведет корабль? - спросил я.
- Всеволод Оплетин. Да ты его знаешь. Он победил на кон-
курсе. Отправляется большая экспедиция - двадцать три чело-
века. А начальником экспедиции... поскольку от тебя не было
ответа, начальником утвержден Робин. Ты слышишь меня? -
спросил он встревоженно.
- Слышу.
- А то мне показалось, ты опять... Никто лучше Робина не
знает всех обстоятельств, связанных с Сапиеной, понимаешь? И
он настоял...
Мощный грозовой разряд заглушил его слова. Из трещины по-
валил пар. Леон невольно шагнул назад, подальше от разлома.
Он посмотрел на часы:
- Улисс, надо торопиться. У нас мало времени.
- И ты специально прилетел сюда, чтобы...
- Да. Понимаешь, я оказался самым незанятым из твоих...
твоих друзей, - закончил он с запинкой. - Я прилетел за то-
бой... Улисс, послушай, ты потратил большой кусок жизни,
чтобы добиться этого. Теперь это наступило, наступило! Ко-
рабль уйдет за орбиту Плутона. Начинается новая эра, Улисс!
Как все было ясно, как просто и прямо развертывалась
жизнь, пока он не прилетел...
- Спасибо тебе, Леон, - сказал я, - но теперь уже поздно.
Я не полечу на Луну. У меня много дел, и я не хочу...
- Не верю тебе! - взорвался Леон. - Не каменный же ты!
Безумно жаль, что не ты пойдешь к Сапиене, тут уж ничего не
поделаешь, но ты хотя бы... Улисс! Свершилось дело твоей
жизни, и ты просто не имеешь права не быть при старте!
- Дело моей жизни - здесь. - Изо всех сил я старался дер-
жать себя в руках. - Передай самые добрые пожелания Роби-
ну... и Всеволоду... всем членам экспедиции...
У Леона как-то странно сморщилось лицо.
- Ну что же, - сказал он, отвернувшись. - А я-то мчался
сюда... Самарин специально направил внерейсовый, чтобы ты
поспел к старту... Прощай, Улисс.
Он медленно пошел к самолету сквозь белесое колыхание па-
ра.
Я отвел глаза в сторону. Никогда не было мне так тягостно
и душно. На лбу и щеках выступила испарина.
А ведь сейчас он заберется в самолет, скажет пилоту - ле-
ти... и все будет кончено, кончено навсегда, бесповоротно...
я не увижу, как уйдет корабль в звездный рейс, все будет без
меня...
- Стой, Леон! - крикнул я и побежал за ним так быстро,
как только позволял громоздкий скафандр. - Постой! Постой
же!..
Глава двадцать седьмая
ВЫ, СКАЗКИ И МИФЫ ДРЕВНОСТИ...
В коридорах Селеногорска - сплошной человеческий поток.
Было похоже, что чуть ли не все население Земли слетелось
сюда, чтобы проводить звездолет.
Леон куда-то запропастился в этой сутолоке. Я пробирался
коридорами к Узлу космической связи, то и дело прижимаясь к
стене, уступая дорогу спешащим, занятым, оживленно перегова-
ривающимся людям. На меня внимания не обращали, разве
кто-нибудь мельком взглянет на мой потертый, необычного вида
костюм. Ведь я - прямо из ундрел, не было времени даже зае-
хать домой, чтобы,переодеться.
И хорошо, что не обращали внимания.
Навстречу шли трое в пилотских комбинезонах, со значками
пилотов первого класса. Ладно они шли, в ногу, плечом к пле-
чу, гулко вбивая шаг в упругий пластик пола: бух-бух-бух...
Крайним слева был Всеволод. Правильно, первый пилот всегда
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг