еще не назначен... А, старший? Может, передумаешь? Взял бы
меня к себе третьим пилотом, я ведь всегда мечтал летать с
тобой..."
Потом мы сидели втроем - с Всеволодом и Рокотовым - в ма-
леньком космодромном кафе. Мы распотрошили одну дыню, а две
я отдал ребятам в дорогу.
Был вечер, долгий, нескончаемый венерианский вечер, когда
я приехал домой, нагруженный пачками газет и писем.
Сабина сидела в своей комнате и переписывала что-то из
учебника в тетрадку. В приоткрытую дверь я видел ее прилеж-
ный профиль. Я тихонько окликнул, но она даже не шелохнулась
и глазом не повела.
- Сабина, - позвал я погромче.
Никакого ответа. Не слышит или не хочет слышать?..
Я пошел в кухню. Отец стоял над картой, расстеленной на
столе, и, водя по ней пальцем, показывал матери линию слан-
та, начавшегося на Плато Сгоревшего Спутника. Они обменялись
несколькими малопонятными репликами, потом мать подняла на
меня взгляд - добрый, участливый и все же какой-то чужой.
Она послала мне менто, которого я не понял, но я и без того
знал, о чем она спрашивает.
- Я не голоден, Мария, - сказал я.
Пожелав им доброй ночи, я шагнул к двери, но тут отец
сказал:
- Алексей, если тебе захочется съездить в Венерополис, то
загляни в бюро к Рэю Тудору. Если хочешь.
Я кивнул и пошел к себе. Бросившись на кровать, зажег
лампу у изголовья и с жадностью накинулся на газеты. Пробе-
жав заголовки, взялся за письма. "Ну, как ты там, Улисс? -
беспокойно вопрошал Робин. - Хорошо ли тебе, старина?". "И
если согласен, то сразу сообщи по радио", - писал Самарин.
"Улисс! - взывал Леон. - Если бы я знал, что ты задумал, то
вцепился бы, не щадя твоего нового костюма, и никуда не от-
пустил... Какой удар ты нанес всем нам, сторонникам выхода в
Большой..." А это что? Письмо от Стэффорда? Ну-ка... "Боль-
шая к тебе просьба: записывай день за днем свои наблюдения
над собой и окружающим... Неоценимую пользу для..."
Если я хочу... Если пожелаю... И некому взять и решитель-
но приказать мне, что следует делать...
Хорошо ли тебе, Улисс?..
Что-то непонятное творилось у меня с горлом. Прямо не
продохнуть. И щеки стали мокрые. Что это - уж не плачу ли
я?!
Черт!
Корабль простоит здесь всю ночь, он стартует ранним ут-
ром, есть еще время кинуться на космодром...
...Ранним утром я вышел из дому в рассеянный голубой свет
купола, так умело имитирующий солнечный. Сабина спала или
притворилась спящей, когда я заглянул к ней. Наверное, ду-
лась на меня за то, что вчера я застрял на космодроме и не
пошел с ней купаться.
Обычно по утрам мы вместе ходили в бассейн, я учил ее
плавать.
Сегодня пришлось идти одному.
Народу в бассейне почти не было в этот ранний час. Я за-
лез на верхнюю площадку трамплина. Высоко подпрыгнул, сог-
нулся, выпрямился в полете и вошел в воду под прямым углом.
Зашумело в ушах. Я коснулся пальцами дна, оттолкнулся.
Чья-то нога скользнула по моему плечу, когда я выныривал на
поверхность. Я увидел широко расставленные светло-карие гла-
за, вздернутый нос, мимолетную улыбку. Это была та самая де-
вушка, из соседнего дома. Должно быть, она послала мне мен-
то, извинилась. Сильно выбрасывая руки, поплыла в сторону.
Потом я увидел ее, сидящую на краю бассейна. Она стара-
тельно выжимала красную шапочку, ее волосы, распущенные по
плечам, отливали тусклым золотом. Никогда я не видел таких
длинных волос.
Я поднялся по лесенке и сел рядом с ней. Девушка посмот-
рела на меня спокойным, ясным взглядом.
- Как тебя зовут? - спросил я.
- Олив, - ответила она низким медленным голосом.
Олив... Ну и имя!
Я молчал, не зная, о чем еще с ней говорить. Девушка,
склонив голову, принялась заплетать косу. Ловко она это де-
лала, сильные пальцы так и мелькали в струящемся золоте во-
лос.
- А тебе твое имя не нравится? - спросила вдруг она.
- С чего ты взяла?
- "С чего ты взяла", - медленно повторила Олив, как бы
вслушиваясь в эти обыкновенные, на мой взгляд, слова. - Тебя
зовут Алексей, но ты называешь себя Улисс.
- Каждый имеет право изменить родительское имя. Послушай,
Олив, научи меня вашей менто-системе.
На ее лице отразилось недоумение.
- Как можно этому научить? Разве ты не здесь родился?
- Да, но... видишь ли, я много лет провел на Земле.
- Знаю, - сказала она. И, помолчав, задумчиво добавила: -
Если хочешь, будем просто разговаривать, и, может быть, ты
сам научишься... дливенно...
"Дливенно" - это что же, "постепенно" на местном диалекте
интерлинга?" - подумал я.
- Хорошо, - сказал я, - будем каждый день разговаривать.
Олив кончила заплетать косу, движением головы откинула ее
за спину. Ладони ее теперь лежали на краю бассейна. Она по-
болтала крепкими ногами.
- На Плато Спутника начинается слант, - сказала она, - и
я уеду туда.
- Ты работаешь на комбайне?
- Да.
- И долго ты пробудешь на Плато Спутника?
- Долго... если не налетит новый теплон.
- А ты не боишься черных теплонов?
Олив пожала плечами. Кажется, ее удивил мой вопрос. Она
стремительно поднялась.
- Пойду, - сказала она. Однако постояла еще немного. -
Если хочешь, я буду называть тебя Улисс.
- Не надо. Олив. Мое имя - Алексей.
- Алексей, - повторила она. - Твоя мать говорила, что ты,
наверное, скоро опять улетишь туда.
- Нет, - сказал я, поднимаясь. - Нет, Олив, никуда я не
улечу.
Авиаконструкторское бюро занимало целый дом на главной
улице Венерополиса. Рэй Тудор встретил меня приветливо -
насколько это было возможно для человека, не совсем, не до
конца, что ли, понимающего другого человека.
Когда-то, в детстве, мы были друзьями и наши отцы тоже.
Потом наши дороги разошлись - настолько, что теперь было
совсем не просто сойтись снова. Однажды я спросил Рэя, часто
бывавшего у нас в доме, как поживает его отец, Симон Тудор.
"Он попал в черный теплон и погиб", - коротко ответил Рэй.
Теперь он водил меня по комнатам, в которых работали
конструкторы, а также автоматы-вычислители и детплировщики
обычного типа. Длинный, ярко освещенный зал был уставлен
вдоль стен моделями самолетов. Эю было понятное мне дело, я
осматривал модели и внимательно слушал краткие пояснения
Рэя, иногда переспрашивая незнакомое слово.
Постепенно или, лучше сказать, дливенно вырисовывалась
передо мной такая картина.
Для Венеры с ее бешеной атмосферой транспортная авиация
куда важнее, чем для Земли. Тут вечно стоит задача: как мож-
но скорее попасть из любой точки в любую другую. Ну, это я и
сам знал.
Самолеты земного типа не очень подходили для местных ус-
ловий. Здесь был нужен особый самолет - скоростной и в то же
время необычайно прочный, способный выдержать неожиданное
нападение дикой стихии. Ведь вихри на Венере возникают с та-
кой стремительностью, что метеослужба не всегда успевает их
предусмотреть и уж тем более предупредить летчиков.
С Земли, оттуда, как говорили примары, доставляли самоле-
ты для Венеры в разобранном виде. Здесь шла сборка, испыта-
ния, облеты. Это были реактивки с конверторными подвесками
двигателей - чтобы машина могла взлетать и садиться по вер-
тикали и зависать в воздухе. Их делали из лучших материалов
с прочностной анизотропией, ориентированной по полям наи-
больших напряжений. Но что это были за машины! Крепления
продольные, крепления поперечные, диагональные - сплошные
крепления. Я покачивал головой, разглядывая последние моде-
ли. Для полезного груза в них места почти не оста-
валось.
- Крепления мы добавляем сами, - говорил Рэй. - В ундре-
лах иначе летать невозможно.
И это было понятно. Полярная область сравнительно спокой-
на, хотя и ее иногда обжигает яростное дыхание теплонов. Но
чем дальше проникали примары в низкие широты, тем больше
сталкивались с преградой, казавшейся непреодолимой.
На Венере вихри бывают разные. Тепловой вихрь, когда ат-
мосфера почти неподвижна, а температура скачкообразно нарас-
тает до максимума. Химические бури, когда так же прихотливо
меняется состав атмосферы. Электрические тайфуны, когда вок-
руг самолета бушует сплошная, невероятно разветвленная мол-
ния. Но все это игрушка по сравнению с черным теплоном, би-
чом Венеры. Не выразить словами его чудовищной силы. Он сжи-
гает все на своем пути. И даже если самолет проходит на поч-
тительном расстоянии от его фронта, теплой делает все, чтобы
разъесть корпус, размагнитить приборы, знакопеременной виб-
рацией истомить металл-и одновременно смять психику летчика,
застлать ему глаза чернотой и ужасом, разрушить единство че-
ловека с машиной...
- Сядь сюда, - сказал Рэй. - Сейчас я покажу, что мы де-
лаем.
Он включил проектор. На экране возникло снятое сверху
всхолмленное плато, окаймленное с севера грядой невысоких
гор. Это было Плато Сгоревшего Спутника, желтое море кустар-
ника заливало его, уходило к горизонту. Я знал, что почва
там необычайно плодородна и столь же необычайно перспективны
опыты с мутациями растений, начатые там агротехниками.
Поплыли полосы серого тумана - предвестника теплона. Я
увидел, как комбайны все разом повернули и помчались на се-
вер, как люди в скафандрах спешили к самолетам...
Экран совсем помутнел. Потом возникла черная выжженная
равнина под бурым клубящимся небом. Так выглядело Плато пос-
ле теплона. Но таким оно оставалось недолго. Уцелевшие корни
растений выбрасывали новые побеги, и уже спустя десять-две-
надцать суток снова плескалось, уходя к горизонту, желтое
море. Это был слант - воскрешение растительности, венерианс-
кое чудо.
Рэй вставил в проектор новую пленку. Теперь я увидел, как
надвигается теплой - сперва далекая черная полоска; она
быстро росла, разбухала, заливала экран. И вдруг откуда-то
снизу в эту плотную стену мрака врезалась белая машина нео-
бычных очертаний. На мгновение теплон поглотил ее, будто
слизнул, но вот она вынырнула, по ней проносились смутные
тени, и теперь машина шла по плавной спирали, шла вместе с
теплоном... Наверное, это продолжалось несколько минут, по-
том машину резко подбросило, она беспомощно закувыркалась...
ее заволокло чернотой...
Экран погас.
- Что это? - спросил я изумленно.
- Беспилотная модель, - сказал Рэй. - Наша четвертая мо-
дель. Она продержалась в теплоне семь минут.
Он начал объяснять, но я уже понял и без него, и меня ох-
ватило волнение. Да, это была превосходная идея: самолет не
должен быть инородным телом в атмосферных вихрях, телом, ту-
по сопротивляющимся действию внешних сил. Пусть вихри рабо-
тают на него, он должен как бы слиться с ними, черпать из
них энергию...
Я провел в конструкторском бюро целый день. Рэй терпеливо
знакомил меня с расчетами, с аэродинамическими особенностями
атмосферных вихрей, с повадками черных теплонов. По правде,
я был поражен гигантским объемом исследовательской работы,
проделанной конструкторами и метеорологами. Да, тут шла
борьба. Настоящая, упорная, захватывающая. Обуздание стихии?
Нет, для этого пока еще время не настало. Но-приспособление
к ней.
В одной из комнат стояло конструкторское кресло с аппара-
турой и экраном - кресло, каким пользуются некоторые из
главных конструкторов на шарике.
- Недавно, - сказал Рэй, - по нашей просьбе нам доставили
этот комплекс. Но мы пока что... Очень трудно освоить.
Очень.
Борга бы сюда, подумал я. Вот кого здесь не хватает. И не
только здесь...
Я понимал, что Рэй устал от многочасовых разговоров и
объяснений. Да и у меня, признаться, от обилия впечатлений
трещала голова. Надо было прощаться. И надо было что-то на
прощание сказать.
- Рэй, - сказал я, - ты ведь знаешь, что я был пилотом.
Просто пилотом дальних линий.
Он выжидательно смотрел на меня сквозь черные очки. Ма-
ленький широкоплечий человечек с обожженным лицом. Кажется,
он послал менто-сигнал, но я не понял.
- Здесь все по-другому... непривычно для меня, - продол-
жал я с запинкой. - Но если мой опыт пригодится, то...
- У нас каждый делает все, на что он способен, - сказал
Рэй. - В любой день ты можешь начать работу.
Глава двадцать шестая
"Я ПРИЛЕТЕЛ ЗА ТОБОЙ, УЛИСС..."
По метеосводке черный теплон проходил сегодня примерно на
семьдесят пятом градусе северной широты, и я вылетел ему
навстречу.
Рэй Тудор отговаривал меня. Отговаривало все конструк-
торское бюро. Но я настоял на полете. Пятая модель раз за
разом давала неплохие результаты, недаром же мы бились над
ней столько времени. Автопилот, может, и надежнее пилота как
такового, но самолеты нужны, в конечном счете, для перевозки
людей. Словом, я настоял на испытательном полете.
Я летел на юг. Вот они, ундрелы, необжитая, дикая от ве-
ка, выжженная теплонами страна. Подо мной простирались рав-
нины и горные цепи, над которыми курился белесый туман. Я
отчетливо увидел целое семейство вулканов, все они дружно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг