Невидимый мне абонент захихикал. А потом:
- Наш утренний разговор меня... э-э... ошеломил. Может,
ты пошутил, старина? Помню, в школе ты любил... э-э... пошу-
тить.
- Да нет, - сказал Борг. - Какие там шутки!
- Ты просил еще час на размышление, час прошел... э-э...
Конечно, у нас в бюро найдется место для такого конструкто-
ра, как Ивар Борг, но... может быть, ты передумал, старина?
- Час - не слишком долгое время для размышления, но... В
общем, я не передумал, Кнуд. Подыщи мне, пожалуйста, домик
где-нибудь в пригороде, у моря.
- Я живу в Торнбю, старина. Это, если помнишь...
- Прекрасно помню. Торнбю - очень хорошо.
- Значит, будем жить по соседству... Э-э... я даже не
знаю, радоваться или нет, что ты... решил...
- Я сам не знаю, - сказал Борг. - Ну, до свиданья, Кнуд,
спасибо тебе.
Он выключился, тяжело поднялся и заходил по комнате.
- Старший, прости, что вмешиваюсь, но... что-то я не по-
нимаю.
- Очень просто, - четко выговаривая каждый слог, сказал
Борг. - Я сделал все, что сумел. А теперь мы с моим старым
другом Хансеном будем конструировать дегские игрушки.
- Детские игрушки?..
- Да. - Борг залпом допил вино и налил еще стакан. - Как
ты считаешь, пилот, - медленно спросил он, подойдя ко мне и
вглядываясь в глаза, - до каких пределов простирается чело-
веческое право на поступки?
Я пожал плечами:
- До разумных пределов.
- До разумных пределов, - повторил Борг. - Да, конечно,
ты прав. Разумные пределы... Ладно, ступай. Мне нужно хоро-
шенько подумать... Будь здоров, Улисс,
Глава двадцать четвертая
ПРОЩАНИЕ
Я шел по празднично оживленным улицам. Карнавал должен
был начаться вечером, когда стемнеет, но уже сейчас чувство-
валось его приближение. Вон спустилась со станции трансленты
целая процессия, в шляпах с перьями, в средневековых камзо-
лах, кожаных колетахне поймешь, не то моряки Колумба, не то
стрелки Робина Гуда. Спешат куда-то, репетировать представ-
ление, должно быть. Вон танцуют на площади девушки в звери-
ных масках; их окружила детвора, галдит и смеется. У огром-
ного визора толпятся, смотрят прибытие олимпийской команды
одной из коммун. Уличное кафе - столики сдвинуты, пожилой
шахматист дает сеанс одновременной игры. Да это же Корунья,
экс-чемпион Системы, кумир нашего детства! Я постоял немно-
го, глядя на орлиное смуглое его лицо. Надо же - Корунья!
Вспомни, вспомни, как мы, зеленые школьники, забросили заня-
тия и потеряли всякий покой во время его знаменитого матча с
Вержбицким... До сих пор помню неувядаемую седьмую партию -
внезапный рейд коней, сокрушительную, неудержимую атаку...
Мне захотелось сыграть в сеансе против Коруньи. Захоте-
лось, позабыв обо всем, слиться с праздничной толпой, наце-
пить маску посмешнее, пуститься в пляс - ну вот с той бело-
курой смеющейся девушкой, например. Чего мне, собственно,
надо? Разве плохо этой милой девушке, всем этим людям под
голубым сентябрьским небом? Куда ты их тянешь, Улисс? Будь
как все, наслаждайся жизнью, не гонись за несбыточным. В
конце концов, у тебя тоже есть дом и все такое.
"Начни все сначала..."
Леон ожидал меня у главного входа в центральный рипарт.
- Зайдем, - сказал я. - Помоги мне выбрать новый костюм.
Народу в рипарте было полным-полно - как всегда по празд-
никам. Образцов одежды тоже было сколько угодно. Мы медленно
шли по залам, задирая головы к витринам.
- Снова входят в моду широкие пояса, - глубокомысленно
сказал Леон. - Возьми вот этот костюм, синий с белым, как
раз то, что надо.
Я согласился и набрал код. Пусть будет синий с белым. Я
заказал и плащ в тон костюму. Когда заказ приплыл по линии
доставки, я пошел в кабину переодеваться. Перед тем как су-
нуть старый костюм в утилизатор, я обшарил карманы - не ос-
талось ли чего. Рука наткнулась на горсть сосновых иголок.
Выбросить? Ладно, возьму их с собой. Иголки отправились в
карман нового костюма. Ну, так...
- Постой! - Леон схватил меня за руку. - А значок космо-
навта? Зачем же его в утилизатор?
И то верно. Я отвинтил значок со старой куртки и протянул
его Леону:
- Возьми. На память.
- А как же ты? - удивился Леон. - Что это значит?
- Мне он не особенно нужен, вот и все.
Тут загудел мой видеофон. Вечно он не вовремя! Я, как был
- в трусах и майке,- схватил видео, нажал кнопку ответа.
Увидел немигающие глаза кошачьего цвета, ехидный рот...
- А, это ты, Всеволод. Привет.
- Привет, старший. Ты, наверно, ожидал вызова от кого-то
другого?
- Ничего я не ожидал. Что у тебя нового? Получил от на-
чальства взбучку?
- Получил.
- И правильно. В косыофлоте нельзя своевольничать.
- Бен-бо! - сказал Всеволод. - Я тебя вчера вызывал, у
нас тут такие споры идут... Хотел сказать тебе, старший, что
мы не согласны с решением Совета. Почти половина нашей груп-
пы.
- Почти половина - это уже хорошо.
- Я приготовил целую речь, но вижу, ты не расположен... В
общем, мы на твоей стороне.
- Спасибо, Всеволод. Передай привет своим ребятам. Расп-
ределение уже состоялось?
- Нет. Ожидаем.
- Просись вторым пилотом на венерианскую линию, - сказал
я.
- Почему на венерианскую? Я бы предпочел Юпитер...
- Ну, как хочешь. Просто советую. Счастливо тебе.
Переодевшись, я заказал еще два костюма, и рубашки в при-
дачу, и ботинки. Леон только глазами хлопал, глядя на меня.
- Куда ты столько набираешь, Улисс?
- Да вот, решил приодеться. Как думаешь, не взять ли и
этот, зеленый?
Я написал на бланках заказа свой гостиничный адрес и су-
нул их в щель приемного автомата. Потом, лавируя в густой
толпе, я потащил Леона в книжный отдел. Там он был немедлен-
но атакован юными любительницами изящной словесности, ему
пришлось направо и налево надписывать свой последний сборник
стихов "Левиафан". Тем временем я набрал гору книг, главным
образом новинок на интерлинге, в том числе толстый трактат
Селестена "Эволюция человека - куда она направлена?". Любо-
пытства ради полистал альманах "Новое в этнолингвистике",
раза два или три в нем мелькнуло имя Андры Холидэй - в связи
с той африканской экспедицией. Некий ученый муж называл выс-
казывания Андры об этимологии каких-то пигмейских речевых
оборотов наивными. Попался бы он мне, этот гуманитарий!
Ну-ка, как его фамилия? Я удивился: статья была подписана
Эугеньюшем - тем самым, надеждой этнолингвистикн.
Ладно, не мое это дело.
Я положил "Лингвистику" обратно на полку и пошел выручать
Леона.
В музыкальном отделе мне пришлось обратиться к консуль-
танту - полной пожилой женщине с желтыми полосами и доброже-
лательным лицом. К сожалению, запись песни "И снова гудят
корабли у причала" еще не поступила. Не желаю ли я послушать
записи новейшей музыки? Я пожелал, но что-то новейшая музыка
мне не понравилась: тягучая, как мармеладная резинка.
Что-нибудь другое, пожалуйста.
Леон поглядывал на часы.
- Ты торопишься? - спросил я.
- Нет, но... если ты решил обойти все отделы...
- Больше никуда не пойду. - Я повернулся к консультанту:
- "Хорал" Древесникова? Да, мы послушаем.
У-у, какое вступление! Это подойдет. Что еще? Тетра-сим-
фония "Жизнь человека" - пойдет! Можно и баллады Милтоуна:
как-никак он был пилотом, прежде чем нашел себя в музыке.
Композиторов прошлого века? Кто там? Скрябин, Равель, Про-
кофьев, Хиндемит - отлично, возьму всех. А это что за крис-
талл - "Песни великой революции"? Можно послушать?
Я вздрогнул, когда мужественный баритон запел порусски -
сдержанно и как-то очень доверительно: "Мы ехали шагом, мы
мчались в боях..." Я увидел: скачут по степи всадники в
краснозвездных шлемах, пригибаясь к конским шеям, руки с
саблями вытянуты вперед...
Да, не зря я заглянул сюда. Одна "Гренада" чего стоит!
Куча кристаллозаписей громоздилась на столе, я заполнил
бланк заказа и попросил все это доставить в гостиницу.
Консультант сказала с максимально доброжелательной улыб-
кой:
- Ведь ты Улисс Дружинин, я не ошиблась? Вчерашнее твое
выступление на Совете мне очень не понравилось. Оно может
оказать вредное влияние на молодежь.
- Это еще почему? - вмешался Леон.
- Я много лет работала с детьми и знаю. Дети очень впе-
чатлительны. Подумай сам, что будет, если после таких необ-
думанных выступлений у подростков начнется космическая лихо-
радка? Разве ты забыл, как они восприимчивы?
Леон готов был вспылить, я поспешил увести ею прочь.
- Классная дама из гимназических романов! - ворчал он,
пробираясь вслед за мной к выходу из рипарта. - Попадись к
такой в руки - закормит до удушья сладкими пряниками... Ах,
деточки, не ходите в космос...
- Брось, Леон. Классная дама, может, по-своему права. Мы
помчались, а надо ехать шагом.
- Вот как! И это говоришь ты, Улисс Дружинин?
Я промолчал. Мы вышли на улицу, в людской водоворот. При-
нято считать, что век урбанизации кончился, да и статистика
показывает, что население старых городов значительно умень-
шилось, люди предпочитают селиться "на природе", - а вот же
как запружен город, какие толпы на площадях...
- Да, перенаселенность - вещь нешуточная, - сказал Леон.
Должно быть, вид праздничных толп вызвал у него те же ассо-
циации. - В твоей речи, Улисс, мне больше всего понравились
два слова: "преодолеть инерцию". В том-то и штука! Домоседы
всегда составляли большую часть человечества. Оно привычнее
- накатанная колея жизни. И спокойнее. Что говорить - план
расселения во времени грандиозен. Но я не уверен, что, когда
настанет время практического осуществления, не появятся вли-
ятельные классные дамы обоего пола. Они начнут вопить: "Оду-
майтесь! Куда вы хотите ввергнуть бедное человечество!
Ах-ах! Вы хотите, чтобы люди повернули вспять, чтобы они
дрались с хищными ящерами в черных болотах мезозоя? Фи!.."
Шедшая навстречу пожилая чета испуганно отпрянула в сто-
рону.
- Что за манера - кричать на улице, - донеслось до нас
по-русски.
- Слышишь? - усмехнулся я.
- Именно кричать надо! - Леон все же понизил голос. - На-
до расшатывать инерцию. Нельзя откладывать на дальние време-
на выход в Большой космос, если есть возможность сделать это
сегодня. Улисс, мы не одиноки, ты знаешь сам. Будем драться
за разведывательный полет.
- Решение Совета может отменить только сам Совет.
- Так заставим его отменить! Организуем выступления в пе-
чати, опрос общественного мнения...
- Вряд ли поможет опрос. Получится примерно та же карти-
на, что при голосовании в Совете. Даже хуже.
Леон остановился, загородив мне дорогу. Он смотрел на ме-
ня беспокойно и удивленно.
- Не пойму, что с тобой творится, Улисс.
- А что такое?
- Какой-то ты... смирившийся... Зачем ты подарил мне зна-
чок? Для чего набрал столько барахла? Что ты задумал, Улисс?
- Если тебе не нравится значок, отдай обратно.
- Мне не нравится твое настроение.
Он пристально смотрел, и я понял ход его мыслей.
- Зря беспокоишься, - сказал я. - Тебе не придется го-
няться за мной по Европе. Все в порядке, Леон. Не знаешь
случайно, что идет в Интернациональном театре? Целую веч-
ность там не был.
- Почему же не знаю? Идет "Океанский прибой", инсцениров-
ка романа Сорокина.
- Стоящая вещь?
- Неплохая. Улисс, я понимаю, тебе не хочется сейчас го-
ворить... Пожалуй, действительно нужна разрядка... Но потом,
когда ты отдохнешь, придешь в себя...
- Там видно будет. Извини, что задержал, ты ведь куда-то
торопишься.
Леон посмотрел на часы:
- Да, я опаздываю немного. Понимаешь, Нонна просила прие-
хать.
- Привет ей передай. Ну, Леон... - Я стиснул ему руку. -
Спасибо тебе.
- За что?
- Вообще... Всего тебе хорошего.
Уходя, я чувствовал, что он смотрит мне вслед. Потом тол-
па захлестнула нас обоих.
А мне было некуда торопиться. Я шел не спеша по улицам,
по бульварам, утопающим в цветах и пестром праздничном уб-
ранстве.
"И снова гудят корабли у причала..."
Я посмотрел "Океанский прибой" - хорошую драму, чем-то
напоминавшую историю сложных отношений Тома и Ронги Холидэй,
родителей Андры. Правда, действие тут происходило не на Зем-
ле, а под водой - в рудничном поселке на дне Тихого океана.
И еще я успел посмотреть комедию в Театре миниатюр довольно
смешную, но, в общем-то, пустяковую.
Было около полуночи, когда я вернулся в гостиницу. Я за-
казал по инфору место на завтрашний рейсовый лунник. Попро-
сил прислать одного из гостиничных мажордомов для упаковки
вещей.
Мой номер был завален свертками, пакетами, кипа-. ын
книг,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг