опытами. Так было, увы, и с атомной энергией.
Что ж, наверное, идея Феликса о временном сдвиге, о расс-
лоении времени в этом смысле не исключение. Она тоже нужда-
ется во внешнем эффекте, чтобы доказать свое право на су-
ществование.
Давно известно, что парадоксальные идеи особенно плодот-
ворны. "Эта идея не настолько безумна, чтобы быть истин-
ной", - сказал когда-то Нильс Бор.
Итак - эксперимент, какого не бывало...
К десяти утра пристройка, примыкавшая к круглому павиль-
ону, заполнилась приезжими гостями и сотрудниками института.
Все это несколько напоминало театр, с той, однако, разницей,
что перед зрителями была не сцена, а огромный телевизионный
экран.
Мы с Боргом сели в пятом ряду. Борг был молчалив и невоз-
мутим.
На мой вопрос, как он провел вчерашний вечер у Феликса,
он коротко ответил:
- Недурственно.
Я принялся озираться. Вон Стэффорд, изящный и учтивый,
тихо беседует в третьем ряду с меднолицым математиком Чанд-
ром. Вон коротышка Нгау. А рядом с ним - прямая и сухопарая
фигура Баумгартена. Давненько я не видел его. Со времени па-
мятного венерианского рейса у меня осталось чувство нелов-
кости по отношению к старику. Надо бы поговорить с ним. Под
моим пристальным взглядом Баумгартен медленно обернулся. Я
помахал ему, и он величественно кивнул в ответ.
А вон седая голова Самарина. Мои шеф сидел в окружении
астрофизиков, планетологов, связистов. Он-то не оглянулся на
мой взгляд, грозный начальник космофлота, живая история за-
воевания Солнечной системы.
Озабоченный, деловитый, прошел в первый ряд Греков.
Да, чуть ли не весь Совет сегодня здесь. И уж во всяком
случае - комиссия по исследованию космоса и демографическая
комиссия в полном составе.
Сотрудники института расположились в задних рядах. Они
возбужденно переговаривались, а Таня и тот, знакомый мне за-
горелый молодой человек то и дело выскакивали из пристройки
и возвращались, никак не могли усидеть на месте.
- Что же, начнем, - сказал Греков из первого ряда. - Где
Феликс?
- Его ищут, старший, - ответила Таня. - Сейчас должен
прийти.
И тут же вошли Феликс и Андра. Она не то чтобы вела его
за ручку, но впечатление почему-то было такое - судя по не-
довольному виду Феликса и напряженному выражению ее лица.
- Если все готово, Феликс, - сказал Греков, - то, будь
добр, начни эксперимент.
- Наверное, все готово... - Феликс привычным жестом под-
нес пятерню к голове, но, наткнувшись на ровно подстриженное
поле, опустил руку. - Только я бы хотел... Практически опыт
готовил Осинцев, пусть он и ведет. Если не возражаете.
Возражений не было. Феликс тут же уселся позади, Андра
села рядом.
Осинцевым оказался тот самый загорелый парень. Он быстро
прошагал к экрану, взял длинную указку, кивнул кому-то по-
верх голов зрителей.
По экрану как бы прошла мутная волна. Затем из мути прос-
тупило изображение - интерьер круглого павильона.
Осинцев, воднуясь, давал пояснения:
- Теоретические посылки сегодняшнего опыта восходят к из-
вестному уравнению Платонова, который... которое в свою оче-
редь представляло собой попытку... гениальную попытку выра-
зить закон асимметрии материи. Феликс продолжил работу Пла-
тонова, математически обосновал теорию перехода энергия -
время, иначе говоря - теорию расслоения времени, которая...
которое...
- Нам это известно, - раздался голос Грекова. - Более или
менее известно, хотя не во всем понятно. Перейди, пожалуйс-
та, к экспериментальной части.
- Хорошо. - Осинцев прокашлялся, голос его окреп, он пе-
рестал путаться в словах. - Вот этот пояс, - он ткнул указ-
кой в массивное белое сооружение, - установка энергоприемни-
ка. Это, - он указал на тускло мерцающее кольцо высотой при-
мерно в метр, расположенное внутри белого барьера, - кон-
центратор, состоящий из зеркальных инверторов...
- Наше колечко, - шепнул я Боргу.
- Должен заметить, - продолжал Осинцев, - что принципи-
альную схему концентратора, его форму подсказал нам конс-
труктор Борг. Один из первых вариантов такого кольца был ус-
тановлен на корабле Дружинина накануне его известного прыжка
за пределы Системы.
Сзади раздались осторожные шаги. Я оглянулся и увидел Ле-
она, прошмыгнувшего к свободному креслу. Ну конечно: нельзя,
чтобы что-нибудь происходило без него. Сел, вытянул шею, на
лице прямо-таки написано: "Какие фокусы сегодня будут пока-
зывать?"
- Итак, приступаем к эксперименту, - звонко объявил Осин-
цев и снова сделал знак кому-то из сотрудников.
Мне показалось вначале, что экран потемнел. Потом, одна-
ко, я увидел, что тьма сгущается в центре павильона, в сере-
дине кольца. Да и не тьма это была, собственно, а скорее...
не знаю, как объяснить, но возникло ощущение, что я вижу
пустоту, ну, такую полную, абсолютную, какой не бывает даже
в открытом космосе. Странное это было ощущение.
- В режиме, - негромко сказал сотрудник, сидевший у пуль-
та управления.
- Опускай, - скомандовал Осинцев.
Теперь сверху медленно начал опускаться трос, к которому
была подвешена небольшая прозрачная коробка, в ней чернел
какой-то предмет.
- Создан переходный канал или, иначе, энергетическая гра-
ница перехода, - пояснял Осинцев, - и мы опускаем в эту зону
кинокамеру. Обыкновенную панорамную камеру "Кондор".
Трос висел неподвижно, коробка с камерой стояла на полу в
центре павильона, в пустоте или как еще можно было это наз-
вать. И вдруг они исчезли - и коробка и камера. Трос, все
так же натянутый, висел, не шелохнувшись, будто незаметно
обрубленный, а их не стало. Не провалились, не растворились
в воздухе, а именно исчезли в неуловимый для глаза миг.
Стояла мертвая тишина. Осинцев словно бы забыл о своей
роли руководителя эксперимента, он всем корпусом подался к
экрану и смотрел не мигая, и все смотрели на экран, на то
место, где секунду назад была коробка с камерой. Еще не от-
давая себе отчета в том, что же, собственно, произошло, я
мельком оглядел притихшие ряды. Кажется, только Феликс не
смотрел на чудо, свершившееся на наших глазах. Он сидел,
опустив голову.
Осинцев спохватился.
- Ну вот! - воскликнул он и повторил несколько спокойней:
- Ну вот. Переход энергия-время произошел. Как видите, объ-
ем, занятый коробкой с кинокамерой, свободен, в него можно
поместить любой другой предмет.
- А где же камера? - раздался высокий, скрипучий голос
Нгау.
- Она здесь же, - быстро ответил Осинцев. - Она здесь,
только не сейчас. Раньше - понимаете? Она может быть на час
раньше, и на год, и на тысячи лет - в данном случае это не
имеет значения, потому что расслоенное время - это не то
время, которое было и зафиксировано историей. У расслоенного
времени свой отсчет...
Камера здесь, но не сейчас...
Я взглянул на свой хронометр. Секундная стрелка резво бе-
жала по кругу, отмеряя время... нормальное время, привычное,
всегда бегущее вперед время...
Что же это? Низвержено несокрушимое, единственно возмож-
ное Время, всемогущее четвертое измерение, вне которого не-
мыслимо само движение материи?..
Поразительна была пленка, автоматически отснятая кинока-
мерой. Но вот экран погас. Эксперимент был закончен.
- Машина времени? - Теперь Осинцев отвечал на вопросы,
посыпавшиеся со всех сторон. - Н-не думаю, да и не в назва-
нии дело. Это не путешествие во времени, это сдвиг. Хронок-
вантовый сдвиг, хотя и это название не вполне отвечает...
Что? Нет, сдвиг в будущее исключается, энергетический барьер
движется вместе с фронтом времени, здесь переход невозмо-
жен... Да, что касается энергетики, подсчитано точно, мы вы-
дадим всем членам Совета специальное издание, в котором...
Меня тронули сзади за плечо, передали записку. На миг пе-
рехватило дыхание, когда я ее разворачивал. Вот что получа-
ется, когда застают врасплох...
Но записка, конечно, была не от Андры.
"Грандиозный, величайший опыт", - значилось в ней, и пос-
ле трех восклицательных знаков подпись: "Леон". Я обернулся
к нему и кивнул. Верно, грандиозный. Возможно, что и вели-
чайший, хотя такие эпитеты обычно дают не современники, а
потомки.
И эффектный. Нет, миссис Мерридью могла бы не опасаться:
никаких взрывов. Время раскололось без шума, без звука. На-
шелся наконец-то богатырь, схвативший под уздцы неудержимо-
го, вечно спешащего вперед коня...
Я оглянулся на богатыря. Его не было на месте. Богатырь
тихонько улизнул, ему стало скучно с простыми смертными, и
он просто взял да и ушел.
Андра тоже ушла. Может быть, она наливает ему кофе в
складной стаканчик и следит, чтобы не пролилось на рубашку.
Глава двадцать третья
"ГОТОВЬТЕСЬ К ВСТРЕЧЕ С САБЛЕЗУБЫМ
ТИГРОМ!"
За мной шла погоня. Я не оглядывался, но чувствовал всей
кожей, всеми нервами, что призраки нагоняют меня. Кошмарные
космические призраки, они беспрерывно меняли цвет и очерта-
ния, я знал это, хотя и не оглядывался. Скорость моего реак-
тивника уступала их скорости порядка на два, они надвига-
лись, спасения не было. Вдруг откуда-то выскочил человек в
скафандре, шлем почему-то был откинут, я увидел худенькое
лицо с рыжеватой жидкой бородкой - да это же Рунич, плането-
лог с Ганимеда! Откуда он взялся здесь, в открытом прост-
ранстве... Рунич схватил меня за руку и потащил в сторону, в
черный провал, в сгустившуюся тьму полной, абсолютной пусто-
ты...
Тут я проснулся. Прерывисто гудел видеофон, гудел, навер-
ное, уже давно, настойчиво. Я протянул руку к столику, нажал
кнопку ответа. На экранчике проступило лиио Леона. Он всмот-
релся в меня, удивленно вздернув брови, и сказал:
- Нечесан и помят. Неужели спишь так поздно?
- Представь себе, - проворчал я. Дурацкий сон еще не от-
пустил меня. - Который час?
- Четверть десятого. Где ты был вчера весь вечер? Я тебя
вызывал, вызывал...
- Я развлекался. А в чем дело?
- Развлекался? - Леон хмыкнул с недоверчивым видом. - Мне
нужно поговорить с тобой, Улисс. У тебя какие планы на се-
годня?
- Мало ли какие планы! Если хочешь, приходи в двенадцать
к центральному рипарту. Ты ведь любишь там бывать.
- Ну хорошо. - Леон был явно озадачен. - Я приду.
Не спеша я вылез из-под одеяла, поднял штору. Неяркий
бледно-голубой день вошел в комнату. До чего высокие гости-
ницы строили в прошлом веке! Из моего окна я видел город с
высоты птичьего полета - так, кажется, любили писать в ста-
рых книгах. Я видел голубой купол здания Совета с флагами
коммун, и уголок Площади Мемориалов в просвете меж высоких
домов, и вдалеке, на севере, телевизионную башню. В излучине
реки пышно зеленели сады. Перекрещиваясь на разных уровнях,
текли трансленты. В небе то и дело вспыхивали эмблемы празд-
ника Мира, плясали, выстраиваясь, лозунги, струились тексты
последних известий и праздничных программ.
В распахнутое окно влетела песня, я вспомнил, что слышал
ее вчера в каком-то кинофильме. В ней были такие слова: "И
снова гудят корабли у причала: начни все сначала, начни все
сначала..." Фильм, по правде, был пустяковый, а вот песня
мне понравилась.
Начни все сначала... Пока что надо начинать день. Я при-
нял душ, побрился и вышел в коридор.
Мимо проехала самоходная тележка с едой. Из номера напро-
тив выскочила лисица - настоящая, рыжая, - она метнулась мне
под ноги, я слегка опешил.
- Вега, сюда! - раздался строгий голос.
Дородный человек с желтеньким попугаем на плече вышел из
того же номера, извинился передо мной и вместе со своим зве-
ринцем направился к лифту.
Ну вот, подумал я, уже начали лисицам давать имена звезд.
Очень мило. Ученый тюлень Бетельгейзе, дрессированный беге-
мот Фомальгаут...
Номер Борга был этажом ниже. Я постучался и вошел.
Борг, в темно-вишневом халате и домашних туфлях, сидел в
кресле и читал газету. Газеты валялись и вокруг кресла. На
столике перед ним стояла початая бутылка красного вина и
поднос с едой.
- Садись, - сказал он. - Я ждал тебя. Ешь, пей и читай.
Пить я не стал. Я положил на тарелку кусок мяса, полил
его гранатовым соком и принялся есть. Хрустели на зубах под-
жаренные ломтики хлеба.
- Хорошо бы еще заказать яичницу с колбасой, - сказал я.
Борг пожал плечами и снова углубился в чтение. Я поднял
одну из газет, пробежал заголовки: "Готовьтесь к встрече с
саблезубым тигром", "Плиоцен или миоцен?", "Бросок сквозь
время"...
Во все времена, подумал я, журналисты изощрялись в приду-
мывании заголовков похлеще. Впрочем, тут как раз был тот
случай, когда самые хлесткие заголовки не смогли бы выразить
всю грандиозность проблемы.
"Расселяться в космосе или во времени? Что еще придумает
Феликс?"...
- Послушай, что пишет Джулиано, - сказал Борг из-за раз-
вернутого газетного листа: - "Понятно, что смещение на час,
или на сутки, или даже на минуту даст возможность расселить
человечество, так сказать, в различных слоях времени. Одна
часть будет жить в том же пространстве, что и вторая, но в
разное время, и обе части никогда друг с другом не столкнут-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг