теял. Он спросил:
- Ну как?
- Примерно двадцать восемь, - сказал я.
- Это еще ничего. Только бы не тридцать.
Умница! Лучшего напарника у меня никогда в жизни не бу-
дет.
- Что все-таки происходит? - спросил Баумгартен.
- Регламентный осмотр корабля, - ответил я ровным голо-
сом.
- Какой может быть осмотр в темноте? - раздался голос Ми-
хайлова.
Ага, он тоже здесь. Отлично. Я не ответил, только посвис-
тел, как бы в раздумье. В условиях сенсорной депривации
свист звучит особенно зловеще.
- Пойдем дальше? - сказал Робин.
- Да.
- Может, зажечь фонарик? - услышали мы тихий голос Нага-
ты.
- Прошу пассажиров разойтись по каютам, - сказал я.
Разумеется, они не разошлись по каютам. Они шли за нами,
тревожно прислушиваясь к звяканью открываемых люков и нашим
отрывочным и непонятным им замечаниям. Раза два я почти не-
чаянно натыкался на кого-то из психологов. Потом мы пошли
обратно в рубку.
- Одну минутку, Улисс, - окликнул Михайлов. - Мы должны
знать, что делается на корабле, и я прошу...
- Занимайтесь своим делом, - сказал я таким тоном, каким
ответил бы на вопрос случайного пассажира капитан работорго-
вого парусника, только что застреливший пару матросов.
Мы скрылись в рубке. Время от времени я постукивал по ма-
гистралям. К обеду вышел один Робин, и, конечно, психологи
не сумели у него ничего выведать.
Так продолжалось и на следующий день. Тревога нарастала,
это чувствовалось по многим признакам. В каюте Баумгартена
шел какой-то бурный разговор. Робин приносил мне брикеты в
рубку.
Прошло еще несколько дней. Я лазал впотьмах по кораблю,
стучал и свистел и уклонялся от объяснений. Рискованную игру
я затеял, но теперь уж отступать было некуда. Не знаю, как
там с нарастанием эгоизма, но упрямство мое нарастало, это
точно. Решалось нечто очень важное для меня. Я пробовал рас-
суждать хладнокровно. Я понимал, что они по-своему правы: с
Венеры их выжили, исследовать примарских потомков, живущих
на Земле, бессмысленно, я - единственный сын примаров, кото-
рого можно было вытащить на венерианскую орбиту. Но дело-то
в том, что я не хотел быть объектом исследования. И если уж
говорить всю правду, боялся этого.
Надо было доводить игру до конца.
Таинственные осмотры корабля, обрывочные замечания, кото-
рые роняли мы с Робином, делали свое дело. У психологов соз-
далось впечатление, что на корабле неладно и мы пытаемся
принять какие-то меры. Психологи нервничали. Я знал со слов
Робина, что Нагата потребовал прекратить эксперимент, что
даже Баумгартен колеблется и только Михайлов был непоколе-
бим. Михайлову приходилось хуже других, у него явно развива-
лась мания преследования, но он держался стойко - это вызы-
вало уважение.
Я сидел в рубке и мысленно уточнял, в какой точке орбиты
мы находимся, наше положение в пространстве относительно
Земли. Мы с Робином ежедневно занимались этой умственной
гимнастикой, требовавшей гигантского напряжения. Включить бы
систему ориентации, взять несколько радиопеленгов, чтобы
проверить расчеты...
Я вздрогнул от резкого стука в дверь. Это был Баумгартен.
Я услышал его голос откуда-то сверху: должно быть, он, вой-
дя, не удержался за поручни и плавал теперь по рубке. Он
произнес немецкую фразу, которой я не понял. Наверно, черты-
хался. Потом он ухватился за спинку моего кресла, я ощутил
на затылке его частое дыхание.
- Ну, так, - сказал Баумгартен. - Ввиду некоторых обстоя-
тельств мы решили прекратить эксперимент.
Меня охватило волнение. Никогда и никто не решался на та-
кую штуку, какую я задумал. Но мне это было просто необходи-
мо...
- Эксперимент закончен, - повторил Баумгартен без обычной
своей торжественности. - Можно распломбировать приборы и
сходить с орбиты.
- Хорошо, - сказал я. - Робин, включи, пожалуйста, свет.
Робин оповестил по внутренней связи Михайлова и Нагату,
предложил зажмурить . глаза. Вспыхнул свет. Робин включил
только один плафон над дверью, но все равно, даже и сквозь
плотно закрытые веки свет больно полоснул по глазам.
Первое, что я увидел, когда открыл глаза, было лицо Роби-
на, обросшее бородой. Он смотрел на меня испытующе, и я пос-
лал ему менто: "Ни о чем не спрашивай".
Прежде всего мы отодрали от себя датчики. Теперь я по-
чувствовал прилив уверенности - как будто раньше эти прокля-
тые датчики сковывали меня. Я снова представил себе наше по-
ложение в пространстве. Если в расчетах и была ошибка, то
самая незначительная.
- Приготовиться к старту! - Моя команда прозвучала гром-
че, нежели нужно.
Робин предложил пассажирам занять места в амортизаторах.
Баумгартен не пожелал уходить из рубки и уселся в запасное
кресло. Я не возражал. Это как раз соответствовало моему
плану.
Робин потянулся к пульту координатора и замер с протяну-
той рукой, потому что я послал менто: "Не надо". Он воззрил-
ся на меня, расширив глаза. "Все правильно, Робин, все пра-
вильно!"
- Двигатели на предпусковой, - сказал я.
Поворот вправо, да, конечно, поворот вправо, соображал я,
пока реактор входил в режим. Не более сорока градусов...
- Почему ты не включаешь координатор? - спросил Баумгар-
тен. - И часы?
Я ожидал этого вопроса и был к нему готов.
- Они мне не нужны.
- То есть как - не нужны?! - Баумгартен подскочил в крес-
ле.
- Ты сомневаешься, старший? Сомневаешься в том, что я
знаю место корабля и время?
Передо мной вспыхнул зеленый глазок, одновременно коротко
прогудел ревун, извещая, что реактор введен в режим. Моя ру-
ка легла на рычаг правого поворотного двигателя.
- Он сошел с ума! - завопил Баумгартен, выкатывая глаза.
- Робин! Возьми управление кораблем!
Робин не шелохнулся в своем кресле. Он был очень бледен.
- Пилот Греков, ты слышишь? Сейчас же прими управление!
- Я подчиняюсь командиру корабля, - глухо сказал Робин.
- Вы... вы оба... - Баумгартен задохнулся от возмущения.
- Я запрещаю!..
Вот тут-то я и хотел ему все выложить: "Вы обманным путем
затащили меня сюда, на венерианскую орбиту, вы правильно
рассчитали, что ни один человек не откажется пойти на ка-
кие-то жертвы ради науки, да, вы все правильно рассчитали.
Кроме одного. Я не подопытный кролик. Вам не дождаться отк-
лонений в психике, какой бы режим психополя вы для меня ни
создавали. Я земной человек! Это так же верно, как то, что
сейчас около шестнадцати часов пятого марта. По земному ка-
лендарю! И сейчас я вам покажу, какая у меня реакция на нео-
жиданность. Покажу, что не случайно я допущен к пилотирова-
нию кораблей всех классов. Вы увидите нашу сонастроенность,
групповую психику и все такое прочее..."
Но я ничего не сказал, только скомандовал:
- К старту!
В пронзительном предстартовом звонке утонули протестующие
крики Баумгартена. Я рванул рычаг. Сквозь гул прилившей к
ушам крови я услышал пение двигателя. Привычная тяжесть пе-
регрузки вжала меня в эластичную мякоть амортизатора. Я отс-
читывал секунды и не сводил взгляда, с репитера астрокомпа-
са. Экраны по-прежнему были слепы, но я отчетливо представ-
лял себе параболу, которую корабль описывал в пространстве.
- Пора, - сказал Робин.
Я кивнул. Остальную часть угла поворота корабль пройдет
по инерции. Я включил главные двигатели.
Разгон и поворот шли нормально. Вдруг Робин сказал реши-
тельно:
- Хватит!
Не глядя на меня и не дожидаясь, моей реакции, он включил
координатор. Вспыхнули экраны. Прямо по курсу, на границе
Льва и Девы, возникла яркой звездочкой Земля. Диск Венеры
был под нами, по нему, как обычно, ходили дымные вихри. В
сетке гелиоцентрических координат мерцали серебристые точки,
указывая истинный курс корабля. Вообще все было нормально.
Игра кончилась, но я почему-то не испытал торжества. Об-
легчение, усталость - все, что угодно, но никак не торжест-
во. Не знаю, чем объяснить это. Я оглянулся на Баумгартена.
Он выглядел постаревшим, даже просто старым - с набрякшими
под глазами темными мешками, с реденькой седой бородкой, с
гофром морщин на влажном высоком лбу. Он не смотрел на меня.
Он смотрел прямо перед собой, на экран, на Землю. Мне захо-
телось как-то его утешить. Чтобы он выпрямился, сверкнул,
как говорится, очами, изрек что-нибудь нестерпимо, высоко-
парное, черт возьми...
Нет, не было у меня чувства одержанной победы.
На Луне я первым делом пошел к Самарину и подробно, ниче-
го не утаивая, рассказал ему обо всем.
- Ни от одного пилота у меня так не болит голова, как от
тебя, Улисс, - сказал Самарин. Он встал из-за стола, загро-
можденного графиками, пленками и аппаратами связи, прошелся
по тесному кабинету. - Ну что мне с тобой делать?
Я пожал плечами. Я был готов к любой каре.
- Следует наказать тебя дважды: за мистификацию, которую
ты устроил, и за сход с орбиты вслепую. - Он схватился за
голову. - Черт, неслыханное происшествие в космофлоте!..
Знаешь что, Улисс? Отправляйся-ка ты на шарик, догуливай
свой отпуск. А я еще подумаю.
В дверях я остановился:
- Один вопрос, старший... Ты знал, что эта экспедиция...
- Знал, - прервал он меня. - С самого начала она мне была
не по душе. Но нажимали сильно... Лично мне все равно, где
ты родился - на Земле или на Венере... Ладно, Улисс. В один-
надцать тридцать стартует рейсовый.
- Спасибо, старший.
- Лети. Счастливо тебе.
Глава пятнадцатая
"ТЫ СИЛЬНЫЙ, УЛИСС..."
А я и забыл, что на Земле бывает весна.
В толпе пассажиров, привезенных рейсовым лунником, я плыл
на трансленге к зданию космопорта. Это белое здание, знако-
мое до мельчайших подробностей, сейчас выглядело необычно.
Не сразу я понял, в чем дело. Вокруг плескалась весна - неж-
ной зеленью газонов, легким дымом распустившихся акаций.
Весна была разлита и в воздухе - пряном, свежем, чуть пока-
лывающем ноздри изумительной прохладой.
Что наши ионизационные установки по сравнению с чудом
земного весеннего воздуха!
Не дожидаясь, пока транслента остановится, я спрыгнул с
нее и широко зашагал по молодой траве к балюстраде, за кото-
рой толпились встречающие.
Андры среди них не было. Я раз и два прошел вдоль балюст-
рады. Со мной здоровались незнакомые люди. Какой-то веснуш-
чатый малый крикнул:
- Привет, Улисс! Ну как - больше не встречал привидений?
Но Андры не было. Что могло ей помешать прилететь в кос-
мопорт?
Я прошел сквозь здание космопорта и устремился к станции
аэропоезда, и тут чуть не налетел на меня Леон Травинский.
За ним поспешала раскрасневшаяся, улыбающаяся Нонна.
- Вечно я опаздываю, - сказал Леон, стискивая мне руку. -
Привет, Улисс!
А Нонна, бурно дыша, выпалила, что Андра попросила их
встретить меня. На сегодня неожиданно назначен отчет экспе-
диции, недавно возвратившейся из Конго, и Андре поручено
сделать один из докладов. Надо поторопиться, может, мы еще
успеем на ее доклад.
До ближайшего аэропоезда оставалось двадцать минут, и мы,
конечно, не стали ждать. Мы побежали на площадку реапланов,
хорошо еще, что не все расхватали, и нам достался трехмест-
ный типа "гепард". Ничего, быстролетная машина.
Автопилот принял программу, "гепард" помчался на севе-
ро-запад. Под нами поплыла серо-желтая пустыня, нарезанная
каналами на ровные прямоугольники, собственно, уже и не пус-
тыня - вся в зеленых и белых пятнах, и сюда добралась весна,
а дальше пятна слились в сплошной пестрый ковер, пошли мель-
кать дома, дома, мачты инфор-глобус-системы, и вот уже шес-
типалая дельта реки в зеленой оправе берегов, а слева-голу-
бое и серебряное мерцание моря...
Я наслаждался сменой пейзажей и скоростью и предвкушением
встречи. Давай, "гепард", нажимай, милый! Я представлял себе
Андру на кафедре докладчика - она говорит быстро, увлеченно,
глаза блестят, а прическа какая-нибудь новая...
Ух, как бушует весна, разлилась зеленым морем вокруг кор-
пусов Веды Гумана!
Знакомый вестибюль факультета этнолингвистики. Прыгая че-
рез ступеньки, я понесся на второй этаж, в конференц-зал.
Леон и Нонна еле поспевали за мной.
Я влетел в одну из раскрытых дверей и остановился в про-
ходе. Резкий высокий голос несся навстречу-нет, не голос
Андры. Внизу изогнулся полукругом длинный стол, за ним сиде-
ло человек десять-двенадцать, вон красивая голова Стэффорда,
а рядом с ним молодая женщина в желтом костюме и темных оч-
ках...
Да это же Андра! Надо же - родную жену не узнал! Но что
за очки на ней? И почему волосы гладко стянуты к затылку,
никогда она раньше не стягивала...
Не спуская с нее глаз, я тихонько пошел вниз меж скамей,
амфитеатром спускающихся к полукруглому столу. Сел на сво-
бодное место сбоку и стал мысленно взывать к Андре: "Посмот-
ри на меня, я здесь!" Но Андра, как я уже упоминал, не вла-
дела менто-системой. Она сидела, слегка наклонив голову на-
бок, и внимательно слушала оратора. Ничего не поделаешь,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг