бы выразить... ну, неуютно, что ли. Восхищаясь его изуми-
тельным даром, я в то же время странно робел перед ним.
Детски застенчивый, молчаливый, он хранил в себе неприступ-
ные для меня да и для многих других высоты.
- Смотрите, смотрите! - воскликнула Андра, глядя на оче-
редного прыгуна, летящего над водой. - Как выпучил глаза!
Бедненький, как он старается приводниться дальше всех! - Она
засмеялась.
Гинчев сказал, почесав нос:
- Типичный образчик несоответствия между волевым и физи-
ческим усилиями. Мозг отдает команду, которую мышечный аппа-
рат не в состоянии выполнить.
- Ужас какой! - встрепенулась Андра. - Вы, конструкторы,
совершенно не умеете разговаривать по-челопечески. "Мышечный
аппарат"! Неужели нельзя просто смотреть на красивое зрелище
и любоваться им?
- Нельзя. - Гинчев налег грудью на стол и устремил на
Андру пронзительный взгляд. - "Красивое зрелище" - слова,
ничего не означающие. Если явление соответствует твоему
представлению о нем, то оно красиво. И наоборот. Лично меня
привлекает в этом зрелище только спортивный результат.
- Знаешь что? Тебе надо смотреть соревнования роботов. У
них все "соответствует". - Андра сделала гримаску, произнеся
это слово.
- А почему бы и нет? Автомат куда совершеннее человека.
Уж он-то не выпучит глаза, стараясь достичь недостижимого:
он точно знает собственные возможности.
Борг, посмеиваясь, копался отверткой в цветных потрохах
небольшого электронного прибора. Он не вмешивался в спор. Он
отдыхал.
А спор нарастал, и вместе с ним - категоричность высказы-
ваний Гинчева.
- Никогда человек не сделает так хорошо, как прибор.
Он принялся развивать эту мысль, но Андра перебила его:
- Именно такие, как ты, в прошлом веке чуть было не дове-
ли человечество до деградации под опекой андроидов.
- Такие, как я? - Гинчев нахохлился.
- Да, да! Просто смешно тебя слушать!
- А мне страшно слушать. Если бы человечеством направляли
воинственные гуманитарии вроде тебя, то мы бы до сих пор хо-
дили в звериных шкурах и ездили на лошадях, регулируя ско-
рость нажатием ног на лошадиные бока.
Тут вдруг ожил приборчик в руках Борга. Быстро перебирая
грейферными лапками и ловко огибая кофейник, бутылки с вином
и витаколом, он пошел по столу к Гинчеву.
- Совершенствование человечества всегда было направлено к
тому, - продолжал Гинчев, - чтобы...
Он замолчал и отшатнулся, но все же не успел увернуться:
шустрый прибор протянул манипулятор и поскреб длинный нос
Гинчева.
Мы так и покатились со смеху, а Гинчев вскочил и сказал
сердито:
- Что еще за глупые шутки!
- Не обижайся, Василь, - сказал Борг, усмехаясь. - Но ты
сам говорил, что человек не сделает так хорошо, как прибор.
- Странные у тебя развлечения, старший, - проворчал Гин-
чев, пересаживаясь подальше. - Я ведь имел в виду не чесание
носа, а...
- Почему бы нет? - перебил я его. - Представь себе, Ва-
силь, что обе руки у тебя заняты, а нос чешется и неохота
тратить время на это пустяковое дело. Нет, очень полезный
приборчик, очень.
- Знавал я одного конструктора, - заметил Борг. - Окно в
своей комнате он заменил датчиком и телеэкраном.
- Ну и что? - сказал Гинчев. - Ничего смешного не вижу.
Электронное окно позволяет видеть и ночью и в туман.
- Машина для смотрения в окно нужна на космическом кораб-
ле, а не в жилом доме. Верно, пилот? - Борг скосил на меня
насмешливый взгляд. - Вообще машины хороши там, где они на
месте. Умный человек не станет кидаться на полезную машину с
ломом в руках. Бесполезные же машины - я исключаю детские
игрушки - просто не надо делать.
- Что это значит - кидаться на машины с ломом? - удиви-
лась Андра. - Разве было такое?
- Ты не слышала историю о последнем чиновнике планеты?
- Нет. Расскажи, старший!
- Охотно, - сказал Борг.
РАССКАЗ О ПОСЛЕДНЕМ ЧИНОВНИКЕ ПЛАНЕТЫ
Это было, когда люди уже стали такими грамотными, что не
путали стиральный порошок "Апейрон" с молочным порошком
"Анейрон". В то время любили называть вещи неподходящими
словами, лишь бы позвучнее.
А вот в части управления производством имелись, как при-
нято было говорить, отдельные недостатки. В комнатах управ-
лений сидело по дюжине служащих, они планировали и учитывали
вручную, кричали, спорили. В персональных кабинетах сидели
начальники и начальники начальников-они любили поговорить о
кибернетике, но втайне опасались, как бы кибернетика не доб-
ралась до них.
Наконец стало очевидным, что сложность управления произ-
водством растет быстрее, чем само производство. Пришлось
браться за ум - иначе работать стало бы некому, всем - толь-
ко управлять. Иные начальники, ссылаясь на опыт и заслуги,
пытались отстоять свое положение, но где им было равняться с
электронной логикой!
И постепенно учет и планирование во всех отраслях произ-
водства были переданы кибернетическим системам. Во всех -
кроме фурнитурной промышленности. То ли руки до нее не дош-
ли, то ли считалась она не очень важной отраслью, хотя, ко-
нечно, нельзя не признать, что застежки, приколки для волос,
ушные ковырялки и собачьи ошейники тоже имеют свое значение.
В огромном здании ГУФ - Главного Управления Фурнитуры -
шла перманентная реорганизация: новые двери, перегородки,
таблички, штампы и печати, новые и новые инструкции. Теперь
каждый служащий сидел в отдельной комнате с устройствами
связи и собственным санузлом, а планировали так же, как
раньше: дискретно, на первое и пятнадцатое, заявки на обору-
дование следующего года - не позже второго квартала текущего
года, и все в этом роде: ведь человек - не кибер, хорошо,
если за полгода с заявками разберется... и все равно напута-
ет...
Так вот, служил там один... Назовем его просто Служащим.
Когда ему стукнуло пятьдесят, из Отдела Собачьих Ошейников
был выделен самостоятельный Отдел Пряжек к Ошейникам, и эта
немаловажная отрасль была поручена ему, Служащему.
Заводы ГУФа выпускали пряжки разных конструкций, разме-
ров, цветов и артикулов - всего... мм... триста тридцать
шесть типоразмеров. И Служащему приходилось координировать
поставщиков сырья с изготовителями, а этих - с оптовыми ба-
зами, и так - до торгового автомата, который при опускании
монеты выдавал ошейник с пряжкой желаемого типоразмера.
В комнате тысяча триста восемь бис воздвигли перегородку,
пробили дверь, повесили табличку, и у нашего героя дело пош-
ло вовсю. Но перегородку сделали за счет эксплуатации здания
и не отметили на плане этажа. Именно из-за этого рокового
упущения произошло то, о чем я расскажу дальше...
Наш Служащий просыпался по таймеру телевизора "Космос",
брился вибробритвой "Орбита", доставал из холодильника "Аэ-
лита" масло, творог и плавленый сыр "Сириус" и варил кофе
"Галактика" на плитке "Орион".
На службу он ходил пешком - как советовал телевизор. В
кабинете он надевал черные нарукавники, чтобы не протирать
локти, и принимался за работу. Он следил, чтобы отчеты
представлялись к первому и пятнадцатому, и координировал
движение бумаг и заявок. В перерыв он ходил в кафе "Спут-
ник", а после службы обедал в столовой "Арктур" - всегда за
одним столиком.
По вечерам Служащий смотрел спортивную передачу, ужинал,
потом выходил прогуляться перед сном и купить в магазине
"Юпитер" булку, масло и творог. Иногда присаживался на буль-
варе; если с ним заговаривали о спортивных передачах, он
охотно вступал в беседу, проявляя прекрасную осведомлен-
ность. По выходным дням он ходил на стадион и смотрел ка-
кую-нибудь игру.
В друзьях он не нуждался, подчиненных не имел, а началь-
ства не видел, так как не имел для этого повода.
Иногда он встречал на улицах собак, но поскольку с самого
детства относился к ним с предубеждением, то обходил их сто-
роной, не обращая внимания на типоразмер пряжки ошейника.
Между тем в мире происходили разные события. Однажды по
телевизору объявили, что с первого марта отменяется денежное
обращение. Служащий не очень задумался над этим - он был
очень занят: заводы в Доусонсити и в Верхних Щиграх запозда-
ли с заявками на первое число. Но вообще-то без денег стало
удобнее: не надо было зимой расстегивать пальто, чтобы дос-
тать кошелек. Теперь можно было чаще менять костюмы, но, не
будучи снобом и щеголем, Служащий проявлял в этом разумную
умеренность. Он даже не заметил, что после отмены денег люди
стали писать, как подсчитала статистика, в сто двенадцать и
семь десятых раза меньше книг и писали теперь только хорошие
книги: ведь Служащий не читал их, вполне довольствуясь теле-
визором...
Так бы ему жить-поживать да делать свое дело, не очень
важное для человечества, а с точки зрения собакпросто нехо-
рошее дело. Впрочем, собаки несколько прямолинейно оценивают
заботы людей...
Так он и жил. Ходил на работу и в столовую и смотрел
спортивные передачи, изобретенные для того, чтобы люди могли
изведать радость победы или горечь поражения, не вставая с
поролонового сиденья.
С некоторых пор, однако, реорганизация ГУФа активизирова-
лась. Люди неинтеллигентного, с точки зрения Служащего, тру-
да стучали инструментами, названий которых он не знал. По
коридорам носили и возили серые щиты со множеством электрон-
ных штучек, мотки проводов, волноводные трубы. По коридорам
плыли незнакомые запахи... А потом наступила странная, небы-
валая тишина.
Всю жизнь Служащий прожил в относительном одиночестве, и
оно не тяготило его. Он знал, что в Управлении множество
других служащих, делающих общее с ним дело, и этого было с
него достаточно. Всегда он чувствовал, что вокруг - люди.
И вдруг - странное ощущение одиночества. Коридоры Управ-
ления будто вымерли. Исчез куда-то даже швейцар, постоянно
распивавший чай в гардеробе...
Как-то по телевизору показывали фильм "Один на астерои-
де", и Служащему запомнилось ощущение ужаса пустоты, забро-
шенности, беспомощности, и теперь он ежедневно испытывал
это. И однажды страх одиночества дошел до того, что в пере-
рыв он не пошел в кафе, а отправился на этаж развлечений,
куда раньше ни разу не заходил.
Как и у всех служащих, у него был план Управления. Но это
было, видно, старое издание, потому что он не нашел ни чи-
тальни, ни бильярдной, ни музыкального салона. Всюду только
гладкие стены коридоров и двери. Дверей стало почему-то
меньше, и все они были незнакомые, металлические, наглухо
запертые.
Служащему стало совсем страшно. Как будто он оказался
один на астероиде, среди гигантских анаэробных пауков, как в
том фильме. Он заблудился в бесконечных коридорах. Мягкий
пластик глушил звуки шагов. Автоматика, как обычно, гасила
свет за спиной, и он теперь бежал, не оглядываясь, чтобы не
видеть тьмы. Бежал, будто за ним шла погоня.
В углу, на одном из бесчисленных поворотов, он увидел
стальной лом, забытый строителями. Повинуясь инстинкту, он
схватил его - впервые в жизни он держал в руках такую штуку.
Но в тяжести лома было нечто успокоительное - может, чувство
оружия?..
Впереди резко щелкнуло, серая дверь начала открываться...
Служащий, опять-таки повинуясь инстинкту, выставил вперед
острие лома. Он плохо понимал, что происходит, но был готов,
по крайней мере, дорого отдать свою жизнь...
Из-за двери вышел рослый парень в синем комбинезоне.
Мельком глянув на Служащего, он запер дверь и пошел, помахи-
вая чемоданчиком, насвистывая "Холодней пустыни марсианс-
кой".
Служащий опомнился. Он поспешил за парнем, громко откаш-
ливаясь, чтобы обратить на себя внимание.
- Привет! - сказал он как можно развязнее. - Что, у ко-
го-нибудь информатор испортился?
- У кого-нибудь? - удивился парень. - Здесь никого нет.
Уже давно.
- Как - нет? Я каждый день с девяти...
Парень изумленно воззрился на него:
- Извини, старший, а где, в каком отсеке?
- Не в отсеке, а в комнате тысяча тридцать восемьбис, - с
достоинством произнес Служащий.
Молодой человек достал из кармана план здания и полистал
его.
- Такого отсека нет, старший, - сказал он. - Ошибка на
плане? Может, покажешь свой "бис"?
- С удовольствием, но я... Я немного заблудился. Вот если
бы пройти к главному входу - там бы я легко нашел...
Парень поглядел на Служащего с некоторым подозрением, но
пошел вперед.
Коридоры, лифты, площадки... Далеко же его занесло! Но
вот и знакомые места. Служащий, радостно взвизгнув, кинулся
к родной двери, распахнул ее.
За время его отсутствия информатор, принимавший отчеты с
периферии, завалил пульт фестонами перфоленты. Служащий пос-
пешно начал наводить порядок, распутывать ленту, а парень
между тем с недоумением рассматривал комнату Э 1038-бис.
- Ну и ну! - сказал он. - Придется пойти к диспетчеру.
И тогда все стало ясно. Уже семь месяцев, как Главное Уп-
равление Фурнитуры полностью кибернетизировали. Но пряжки к
собачьим ошейникам выпали из внимания Кибероргучетпроекта,
потому что комната Э 1038-бис не была нанесена на план зда-
ния...
Конечно, если бы речь шла не о пряжках к ошейникам, а о
деталях более существенных агрегатов, то давно бы уже заме-
тили выпавшее звено и последствия планирования вручную. Но
пряжки... Служащий управлялся с ними. Не так хорошо, как
электронный плановик, но управлялся. Промышленность, в об-
щем, не лихорадило.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг