находятся люди, которые многие непонятные им вещи объявляют кознями
дьявола. Если вы знаете историю, мой принц, то помните, как усердствовали
служители престола в первые века, огнем и мечом сокрушая все, что осталось
от Древнего мира. Надо сказать, они постарались на славу. И от памятников
Древности почти ничего не осталось. Служители Священного престола видели в
Древних одно только зло. Зло прирожденное, вечное и неизбывное. И
старались искоренить его любыми путями.
Квентин чувствовал, как превращается в перегретый котел. Его щеки помимо
воли стали пунцовыми. Еще бы, в его присутствии поносили святых служителей
Священного престола, первосвященников, изгнавших зло с лица Земли в первые
века и провозгласивших новую веру. Древние были злом - это знал каждый. И
дьявол, порождение Древних, был скован вплоть до Великой войны. Но перед
началом войны кое-кто из Великих королей отступил от заповедей церкви,
нашел путь к знаниям Древних и захотел стать сильнее всех. Тогда грянула
Великая война. В результате перессорившиеся Великие короли были
уничтожены, а Верховный Жрец стал единоличным правителем мира. После войны
дьявольские игрушки Древних стали достоянием многих. И жрецам престола
пришлось изрядно потрудиться, огнем и мечом выжигая ересь и смуту,
пустившую корни в сердцах заблудших людей.
- Древние были не слишком разборчивы в выборе средств для достижения своих
целей. Они не задумывались над тем, где добро, а где зло. В том мире не
было места религиозному фанатизму и борьбе с дьяволом. У Древних была
другая страсть - наука, - продолжал Джордан. - Они жаждали знаний и новых
открытий, а когда натыкались на проявления зла, не отталкивали его, а
заставляли служить своим целям, хотя, допускаю мысль, что со временем они
сами стали его орудием. Так или иначе, но Древняя цивилизация погибла, и
еще неизвестно, что послужило причиной ее гибели. Мы другие, мы
законсервировали нашу цивилизацию по принципу "как бы чего не вышло". В
нашем обществе отвергается все новое. Каждое открытие, любая свежая идея
взвешивается на весах соответствия догматам, и если что-то кажется
подозрительным престолу, сразу же начинается травля и преследование
инакомыслящих. В результате ценности Древнего мира были утрачены, а любые
попытки создать магическое знание в эпоху Великих королей жестоко
пресечены Конахом. И что мы имеем на сегодня? Ничего, кроме мракобесия и
невежества. - Джордан умолк и отвернулся к окну.
Квентин снова взглянул на книгу, лежащую на бюро. Книга была написана на
незнакомом языке. Странно, но раньше он ее никогда не видел, хотя
отцовскую библиотеку знал не плохо. Принц был совершенно смущен разговором
с Джорданом и не знал как себя вести. Ему впервые доводилось слышать столь
крамольные речи. Правда, и отец слыл вольнодумцем, но такого никогда себе
не позволял. У Квентина накопилось столько вопросов, что они, как стая
летучих мышей, готовы были рвануться из пыльного чердака его сознания при
первом же попавшем туда лучике света. Юный принц покраснел, и от этого ему
стало еще более стыдно - вел он себя, как какая-нибудь кисейная барышня,
маменькина дочка. И теперь, когда в откровенной беседе с Джорданом можно
было найти ответы на многие мучащие его вопросы, на него вдруг неожиданно
нашел ступор. Принц стоял молча, потупив голову и жмурясь от ярких лучей
утреннего солнца.
- Но вера не так уж слаба... - только и мог вымолвить он.
- Конечно, веру не назовешь слабой, особенно если она подкрепляется столь
действенными мерами как отлучение от престола и другими не менее
эффективными вещами, о которых предпочитают не распространяться.
Квентину ясно представились отряды охранителей веры - хорошо вооруженные,
закованные в блестящие латы с изображением луны и солнца. Как они окружают
взбунтовавшиеся деревни и устраивают их сожжение, или аутодафе еретиков и
дьявольских игрушек на центральных площадях городов. Изредка, ввиду
удаленности, они наведывались и в их феод, и чего это стоило отцу, Квентин
замечал по лицу короля, осунувшемуся и изрезанному морщинами после таких
визитов. А еще этот Альдор, наместник Священного престола в их феоде,
жиреющий и набивающий свою мошну по мере возрастания его подозрительности
к королю Роланду. Хотя, быть может, это был и не самый худший вариант. И
все-таки где-то в глубине души Квентина жила вера, вера впитанная, если и
не с молоком матери, то уж точно со вкусом сосков простой
крестьянки-кормилицы. И переступить через себя, так запросто, чтобы
поддержать раскованную беседу с Джорданом, он не мог. Но и изображать
чувство праведного гнева, с ходу отвергая аргументы Джордана, ему тоже не
хотелось.
- А о чем эта книга? Я ее раньше никогда не видел, - Квентин кивнул на
книгу, раскрытую на бюро. Он решил, что лучше отойти от опасной темы.
- Это книга не из нашего мира, Ваше Высочество, - ответил Джордан. -
Древние умели общаться с другими мирами. Это книга Эльфиды. Ходили слухи,
что она утрачена. Но я все время чувствовал ее присутствие, чувствовал,
что она еще встретится мне. С точки зрения Священного престола наличие
других обитаемых миров - тайна за семью печатями. Эта книга проливает свет
на существование, по меньшей мере, еще одного мира, населенного разумными
созданиями. Но Верховный Жрец наложил табу на это знание.
- Древние знали об этом? - спросил Квентин.
- Древний мир узнал об этом в свои минуты роковые. Так случилось, что на
Землю вторглись инопланетные расы. Все это случилось, потому что Древние
нарушили священные принципы Адуна. Вот послушай, - Джордан перевел взгляд
на раскрытую книгу:
"Его называют Творцом форм. Он суть сплетение и схватка тех сил, за
которыми Свет и Тьма. Символ Его - тай цзи. Играя на краю времени и
пространства, из звездной пыли и ветра он изваял первых эльфидов, из глины
и праха вылепил смертных людей, а из грязи и смрада создал Зорга. Но
каждое творение в гордыне своей возомнило себя полным отражением сути
Извечного. И были за это они рассеяны по Вселенной, чтобы никогда не
встретиться друг с другом. Ибо вглядевшись друг в друга, способны они
познать сокровенную суть Создателя. И как сделают это, будет тогда беда
большая, и вслед за ней грядет Откровение".
- Я ничего не понял, - честно признался Квентин.
- И хорошо. Хуже было бы, если бы понял. Тогда ты бы сразу стал еретиком и
врагом Его Святейшества. Забавно, у нас в монастыре были выдержки из этой
книги, но никто не знал, где находится сама книга. Говорили, что она у
Верховного Жреца, и это обусловливает его немалую власть над миром. А
может быть, это она, эта книга, помогает твоему отцу оставаться королем,
как думаешь? - хитро прищурился Джордан и продолжил: - Неисповедимы пути
Господни: Священный престол жжет древние игрушки и использует книги.
- У нас много старинных книг, - похвастался Квентин. - Но отец никому не
разрешает пользоваться библиотекой.
- И правильно делает, потому что ваша библиотека это кладезь для
охранителей веры, ты меня понимаешь? - усмешка вновь скользнула по губам
Джордана. - Язык, на котором написана эта книга, суть отражение языка
Изначальных. Языка, на котором говорили Творцы. Здесь полно тайных смыслов
и символов и, наверное, не одна человеческая жизнь уйдет на расшифровку
этой книги и постижения ее смысла. Но даже и без того чувствуется, какую
силу она дает. Взгляни на этот переплет серо-голубого цвета, не холодные
ли высоты неба он тебе напоминает? - Джордан перевернул книгу так, чтобы
на обложке был виден золотой сверкающий вензель, изображающий молнию,
ударяющую в дерево.
- Да, - зачарованно прошептал Квентин. Ему действительно показалось, что
от книги исходит некая энергия. Удивительно, как раньше он этого не
замечал.
- Я первый раз в вашей библиотеке, но сразу почувствовал ее присутствие,
хотя здесь так много всего интересного... - Джордан обвел взглядом
поднимающиеся до потолка стеллажи с книгами. - В этой книге заключена
великая сила, Сила первичного творения. Но как же немощен человек в
попытке своей разгадать великие тайны бытия! И тайны, влекущие, подобно
магниту, слабую человеческую душу!
- Вы пришли, чтобы овладеть тайнами? - спросил Квентин.
- Тайны есть движущие силы человеческой души, - заявил Джордан. - Все, что
мы делаем, мы делаем только потому, что разгадываем очередную тайну. Если
нам что-то неинтересно, если за этим не скрывается пусть маленькая, но
тайна, мы это не делаем, верно? А разгадав тайну, стоящую за тем или иным
предметом или действием, мы, как правило, перестаем им заниматься.
- Почему же тогда мы время от времени едим, мы ведь же уже знаем, куда
пойдет наша еда? - каверзно спросил Квентин.
Джордан на мгновение застыл, как бы пробуя на вкус конфетку из слов,
которую ему подсунул Квентин, а потом, запрокинув голову, расхохотался
веселым заливистым смехом.
Прошло еще немного времени, и Джордан совершенно освоился в замке. Да и
обитатели замка больше не вздрагивали от неожиданных появлений высокой,
похожей на призрак, фигуры в монашеской сутане. Роланд разрешил монаху
оборудовать лабораторию в подвальном помещении. Здесь среди лабиринтов
тюремных камер, хранилищ, подвалов и ответвлений подземного хода, Джордан
обустроил себе комнату для научных исследований. Квентин, у которого,
наверное, из всех обитателей замка установились наиболее дружеские
отношения с монахом, любил бывать в подземной лаборатории.
Лаборатория размещалась в бывшей тюремной камере. Помещение без окон,
размерами четыре на четыре метра, вмещало в себя рабочий стол, пару
стульев и печь, устроенную особым, изобретенным Джорданом способом. Все
это освещалось дюжиной свечей, развешанных по стенам. Стол был уставлен
странными приспособлениями и разнообразными пробирками, колбами и
ретортами с разноцветными веществами. Джордан приспособил к печи мехи и
использовал ее для плавки металлов. На полках стояли древние книги, в том
числе и взятые из отцовской библиотеки, а также много древних рукописных
свитков первых веков. Почти все время Джордан проводил в лаборатории и
лишь под утро поднимался в свою комнату выше этажом, чтобы ухватить
несколько часов сна. Мало кто из слуг и придворных одобрял занятия и само
пребывание в замке опального монаха склонного к подозрительным
алхимическим опытам. Но Роланд никого не хотел слушать, и все решили, что
между ним и Джорданом существует некий тайный сговор. И если бы не дороги,
занесенные непролазными снегами, то, скорее всего, к наместнику Великого
Жреца уже летели бы обеспокоенные гонцы. Но глубокие снега и злые метели
держали все тайны внутри замка, и до наступления весны Джордану нечего
было опасаться. По обрывкам разговоров между родителями Квентин догадался,
что отец обещал еретику убежище до весны, хотя и это было достаточно
опасно: враги всегда искали повод для расправы с таким независимым и
сильным королем как Роланд. И хотя лаборатория Джордана была расположена в
таком месте, куда не очень-то отваживались заглядывать придворные, тем не
менее, по замку поползли подозрительные слухи. Кто от глупости, от
недомыслия, а кто и от желания навредить королю, но все чаще, даже не
стесняясь Квентина, челядь судачила о занятиях беглого монаха. Почти никто
не сомневался, что здесь дело не чисто и не обходится без магии и
колдовства, и вся эта алхимия, которой он там занимается, не доведет
короля до добра. Однако желающих побродить по подвалам замка и общаться с
населяющими их привидениями, чтобы шпионить за Джорданом, почему-то не
находилось. Никто не хотел соваться в подвалы в одиночку. Даже кухонная
прислуга шла в подвалы за съестными припасами, только собравшись по
нескольку человек. Они всегда старались держаться вместе, разговаривали
нарочито громко и, пополнив корзины картофелем и другими продуктами,
торопливо возвращались назад.
И вот однажды в конце февраля, когда зима исходила последними злыми
ветрами, Квентин решил скоротать еще один скучный вечерок в компании
Джордана. Он ловко скатился по тайному лифту, на котором раньше спускали в
тюрьму заключенных, и, как чертенок из табакерки, выпрыгнул перед
изумленным Джорданом.
- Привет, Джордан! Опять колдуешь над мышами? - приветствовал его принц.
Джордан оторвался от тигля, в котором готовился какой-то сплав.
- О, я как раз подумал о вас, Ваше Высочество! И вы как раз оказались
здесь. Это говорит только об одном, ваше появление здесь не случайно.
- Хочешь сказать, что вызвал меня, как какого-нибудь духа?
- Я не верю в спиритизм, Ваше Высочество, но если дать человеку некий
толчок, слегка подтолкнуть его к какой-нибудь мысли, то вполне можно
рассчитывать на нужный результат.
- Брось, Джордан, это не имеет к настоящей магии никакого отношения.
- Это так только в вашем понимании, Ваше Высочество.
Квентину нравилось бывать у Джордана. Здесь под землей творилась тайна. В
адской кухне Джордана постоянно что-то варилось, искрилось, дымилось и
порой даже взрывалось, осыпая искрами и осколками стекла все вокруг. Это
было интересно. Да и сам Джордан, человек с необычной судьбой и образом
мышления, привлекал Квентина. Рукой одетой в толстую кожаную перчатку
Джордан достал из клетки упитанную крысу. По всем подвалам и укромным
закоулкам замка монах расставил ловушки и каждый день приносил в свою
келью очередной улов мелких грызунов.
- Ну, милая, пришла пора отправиться в путешествие, - обратился Джордан к
крысе, испуганно таращившейся на него бусинками темных глаз.
Монах подошел к странному предмету в углу комнаты, похожему на большой
блестящий барабан. Сбоку барабана имелись рычажки, кнопки и круглые
вращающиеся рукоятки. Квентин понял, что эта та самая штуковина, которую
Джордан похитил в монастыре. Из-за нее вполне можно угодить на костер.
Джордан откинул крышку барабана и кинул туда пищащую крысу. Раздалось
мерное гудение, и когда через минуту Джордан вновь открыл крышку, крыса
исчезла.
- Ву-аля! - с видом удачливого фокусника произнес Джордан и приник к
маленькому окуляру, вделанному в барабан.
- Что там, Джордан? Дай посмотреть! - взмолился принц.
- Вам вряд ли понравится это, Ваше Высочество. В этом нет ничего
интересного, - скучающе отозвался Джордан, не отрывая взгляд от окуляра.
- Ну, пожалуйста, Джордан... - канючил Квентин. Еще ни разу монах не
исполнил эту его просьбу.
- Всему свое время, Ваше Высочество. Уверяю вас в том, что я вижу, нет
ничего интересного, - занудливо твердил Джордан.
Но самое удивительное состояло в том, что иногда крысы возвращались.
Поэтому прежде чем засунуть очередную жертву в барабан, Джордан цеплял ей
на лапку металлическое колечко с номером и записывал номер в тетрадь.
Положения переключателей он тоже заносил в тетрадь. Когда крысы
возвращались, барабан начинал гудеть и вибрировать, на нем вспыхивали
зеленые и красные огоньки, и раздавался мелодичный звон. Джордан со всех
ног бросался к барабану, открывал его, и, позабыв об осторожности,
доставал крысу. Снова записывал ее номерок в тетрадку и проставлял дату.
Иногда крысы возвращались такими тощими и облезлыми, что на них было жалко
смотреть. Джордан возвращал доходягу в клетку к сородичам, где та жадно
набрасывалась на оставшуюся от них пищу. Но случались и более странные
вещи: временами барабан выбрасывал вовсе даже не крыс. И за два месяца у
Джордана скопилась небольшая коллекция вещей, появившихся в барабане. В
большинстве своем для Квентина они не представляли интереса: он просто не
знал, что это такое. Чаще всего это были какие-то древние игрушки, которые
продавались из-под полы на рынках в крупных городах. Как только барабан
выбрасывал очередную дьявольскую игрушку, Джордан поспешно прятал ее
подальше от посторонних глаз в большой сундук, окованный железом, да так
быстро, что даже не давал ее как следует рассмотреть Квентину. Порой
барабан выбрасывал бумаги, написанные на непонятных языках, и Квентин
ничего не мог разобрать в них.
- Хоть скажи, что ты там видишь, - просил принц.
- Другие миры, - не слишком-то многословно отвечал Джордан.
- И где они? - спрашивал принц.
- Повсюду. Вселенная очень велика.
- Ты это постиг у Древних?
- Правильней сказать, у тех, кто еще древнее Древних. Миры во вселенной
стирали друг друга, каждый раз скрываясь за толщей времени, - загадочно
отвечал монах.
Эти тайны не давали покоя Квентину. Он забросил учебу и почти все время
проводил у Джордана. Учителя стали замечать его отставание, и только
страстные уговоры и мольбы принца останавливали их от жалоб королю. Но
Квентин отлично знал, что так долго не продлиться, поэтому все чаще стал
приставать к Джордану с просьбами, объяснить ему те или иные уроки.
Джордан только насуплено хмыкал в усы и бурчал что-то насчет
бессмысленности обучения безмозглых принцев, чье занятие на всю оставшуюся
жизнь будет состоять из бесчисленных пиров, охоты, рыцарских турниров,
поединков и прочих развращающих занятий. Но постепенно-таки сменял гнев на
милость и начинал в свойственной ему манере задавать вопросы, на которые у
Квентина, конечно же, не находилось ответов. В этом состоял метод обучения
Джордана, к которому надо было еще привыкнуть. Монах часто выражал свою
мысль столь путано и парадоксально, что поставленный в тупик Квентин долго
не мог добраться до сути. Когда же внезапная догадка осеняла принца, он,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг