превратилось в причудливый хоровод волшебных цветов, образов и форм,
сменяющих друг друга как в калейдоскопе. Аманда по-детски зачаровано
смотрела на это чудесное представление. Тем временем Джордан зажег две
свечи на маленьком столике и, открыв книгу на нужном месте, стал читать
вслух. Книга была написана на одном из древних языков, и королева ничего
не понимала. Однако ритм проплывающих образов и монотонная речь Джордана
подействовали на нее усыпляюще. И через некоторое время она почувствовала,
что не может дальше сопротивляться сладкой дреме.
Пляшущие огоньки превратились в забавные разноцветные фигурки животных,
драконов, демонов, троллей, и весь этот бесконечный хоровод сказочных
существ отплясывал вокруг королевы. Призрачные образы, сотканные из света
и тени, обрели форму и цвет и непостижимым образом ожили, двигаясь
совершенно естественно и свободно в пространстве комнаты. То ли
разыгравшееся воображение, то ли колдовство оживило их, но фигурки
становились всё объемнее, рельефнее, а краски насыщенней. Аманда
воспринимала всю эту игру в полудреме, но от этого ее чувства не
притупились, напротив, все происходящее казалось значительно ярче и
красивее, чем в действительности. Видения сменяли друг друга. Аманде
чудилось, что она пробирается к затерянному среди джунглей белому городу,
а рядом сверкает миллионами радужных брызг водопад. Потом парит над
чудесной страной с причудливыми дворцами и храмами. То вдруг оказывается в
открытом море, а вдалеке маячат берега ее родины; то в освещенном солнцем
летнем лесу, наполненном щебетанием и пением птиц; то высоко в горах, где
сердце замирает от величественной красоты и неприступности снежных вершин.
Джордан продолжал читать монотонным голосом, не обращая внимания на
окружающее и не поднимая глаз от книги. Аманда же неслась в вихре иллюзий,
потеряв всякое чувство реальности, пока длинные холодные пальцы Джордана
не коснулись ее лба. Он наклонился над ней и, сняв с шеи медальон-рыбку,
поднес к губам королевы. Аманда уловила тончайший запах, исходящий из
флакона. Пахло свежестью морозного утра, морским прибоем и мятой.
- Всего две капли, моя королева, - Джордан чуть наклонил рыбку.
Из приоткрытого рта рыбки вытекло несколько капелек темной маслянистой
жидкости и коснулось губ королевы. Аманда непроизвольно слизнула их
языком. На мгновение ей показалось, что внутри нее вспыхнули миллионы
звезд, а тысячи мягких и нежных рук подхватили ее и бережно понесли по
воздуху. Джордан придержал ей голову, чтобы она не стукнулась о высокую
резную спинку кресла.
- Теперь спите, моя королева, - тихо произнес он. - Спать вы будете долго,
а когда проснетесь, почувствуете себя другим человеком.
Джордан улыбнулся чуть различимой улыбкой. Он потушил свечи, задул фонарь,
и, прихватив с собой книгу, тихо вышел из королевских покоев.
Аманда спала долго, и снились ей такие странные сны, о которых она потом
никому не рассказывала. А пробудившись, она долго не могла взять в толк,
кто она и где находится. Но постепенно ее сознание прояснилось, и она
поняла, что соприкоснулась с такими вещами, которые раньше ее совершенно
не трогали, либо казались совершенно непостижимыми. Но самое интересное
состояло в том, что она действительно почувствовала себя новым человеком.
Зимней депрессии как не бывало. Улучшилось кровообращение, вернувшийся
румянец украсил ее щечки, глаза озарились веселым блеском, и ей стало
по-настоящему интересно жить.
"Как много вещей на свете, о которых мы ничего не знаем, и как мир велик и
интересен", - думала Аманда, и от этого ей становилось легко и спокойно. И
полностью приняв происшедшие в ней перемены, она поспешила в клетушку
Джордана.
- Скажите, сир, чем я могу выразить вам свою признательность за то
чудесное исцеление, которым я вам обязана?
Джордан сидел в убогой келье на цокольном этаже, где давала знать о себе
подвальная сырость. Из мебели, кроме грубо сколоченной кровати, покрытой
тюфяком из соломы, был еще стол, занимающий полкомнаты, пара колченогих
табуреток и небольшой шкаф с различными астрономическими и алхимическими,
как показалось королеве, инструментами.
Джордан поднялся со стула, как и положено в присутствии королевы, и застыл
в растерянности, склонив голову.
- Ну же, милый друг, не стесняйтесь. Вы сегодня же переедите на верхние
этажи из этого подвала. Я велю заплатить вам сорок золотых, и мы с мужем
приглашаем вас на обед, который состоится в вашу честь.
- Ваше Величество, я даже не знаю, как выразить вам мою признательность.
Вы так добры ко мне. Но я лишь простой странствующий ученый, идущий по
земле, чтобы приносить облегчение людям. Я полностью отдаю себя науке, и
большего, чем постижение высшей мудрости, мне не надо.
- Отчего же тогда вы попросили убежища в наших стенах?
- Эпохи сменяют друг друга, Ваше Величество. На смену эре всеобщего добра
и справедливости пришла эпоха зла и невежества. Мы с вами живем в трудное
время. Мир Древних канул в лето, унеся с собой многие тайны. Эра
Всемилостивейших королей закончилась Великой войной. Но и это еще не конец
человеческих страданий. Смею вас уверить, грядущее сулит такие потрясения,
по сравнению с которыми Великая война покажется не более чем детской
забавой, - голос Джордана звучал тихо и печально, но вместе с тем
отчетливо и внятно, как у человека, ясно сознающего свою правоту.
- Люди не понимают многого. Вспомните, как до Великой войны процветал этот
мир, пока невежды и Священный престол не воспользовались простодушием
королей и не стравили их друг с другом.
По телу Аманды пробежал нехороший холодок. Их королевство, конечно, не
самое слабое, но если кто-нибудь из соседей-владык пронюхает о том, что
они приютили у себя беглого монаха-еретика и донесет Верховному Жрецу
Конаху, у Монтании могут возникнуть далеко не мелкие неприятности. И еще
королева ощутила легкий укол стыда, будто впервые услышала о вещах вполне
естественных, но вместе с тем считающихся непристойными. Король Роланд
никогда не унижался перед Верховным Жрецом, а его отец Филипп даже открыто
выступил на одном из соборов против Верховного Жреца по вопросам веры, чем
навлек на себя клеймо еретика и немилость до конца дней своих. И даже она,
королева Аманда, всецело посвятившая себя домашним делам, и то чувствовала
усиление Священного престола и особенного его высшей иерархии. Верховный
Жрец забирал себе все больше власти, и даже могущественные монархи, чьи
отцы могли поспорить с Верховным Жрецом наравных, все более становились от
него зависимыми, приобретая статус вассалов.
Сколько было лет Верховному Жрецу, не знал никто. Самые осторожные
исследователи утверждали, что никак не меньше трехсот, и уже одно это
внушало раболепный трепет. Однако с течением времени мощь этого
таинственного властелина не ослабевала, наоборот, с каждым днем он
становился все сильнее. Одним росчерком пера Конах мог предать анафеме и
объявить вне закона любого монарха, и тогда подданные должны были восстать
против про'клятого короля и расправиться с ним. Верховный Жрец требовал от
монархов, чтобы они обращали в истинную веру все большее количество людей
и присылали ему свидетельства такого обращения. Свидетельством чаще всего
выступал клочок волос, срезанный у неофита, и к побережью Северного моря
шли караваны, груженные пакетиками с волосами, ногтями и зубами новых
адептов веры. Все эти свидетельства обращения назывались первой жертвой.
"Действительно, эпоха Великих Королей закончилась, - думала Аманда. -
Какие уж это нынче короли, если дрожат по ночам от возможных доносов своих
слуг и вассалов".
В Монтании пока было относительно спокойно. Возможно, это объяснялось тем,
что король Роланд, пользуясь удаленностью Монтании, старался не особенно
часто напоминать о своем существовании Священному престолу и, будучи
королем справедливым, не давал подданным повода для жалоб на него. А может
быть, тем, что Верховный Жрец еще не собрался с силами, чтобы расправиться
с Роландом Храбрым.
Королеве не хотелось углубляться в щекотливую тему, и она еще раз
спросила, чем она может быть полезна Джордану. Джордан посмотрел ей в
глаза, и она поняла силу этого взгляда. Не так-то просто было сломить
этого человека.
- Я хочу ознакомиться с библиотекой короля Роланда, по слухам, самой
лучшей в Серединном мире, - сказал Джордан прямо.
Аманда знала, что Роланд никому, кроме нее и Квентина, не разрешает
пользоваться библиотекой, но все-таки пообещала, что Джордан сможет
работать в библиотеке.
В тот же день состоялся обед в честь Джордана, и принц Квентин впервые в
непосредственной близости смог разглядеть таинственного монаха. В
нарушении монашеских обычаев Джордан на сей раз позволил себе небольшое
украшение. На голове у него был надет золотой ободок, стянувший каштановые
кудри и открывший высокий прямой лоб. Лицо монаха было бледное, с живыми
проницательными глазами, словно бы лучащимися изнутри золотым светом.
Широкие рукава сутаны открывали белые руки с длинными тонкими пальцами. И
Квентин, наблюдая за руками Джордана, отметил удивительную подвижность и
гибкость его пальцев. За несколько месяцев пребывания в замке Джордан стал
выглядеть значительно лучше. Его лицо помолодело, со щек ушел серый цвет,
а глаза перестали смотреть взглядом загнанного в угол зверя.
Король Роланд сидел во главе стола. Его пышная борода была аккуратно
расчесана, шею украшала массивная золотая цепь с гербом Монтании. Пара
выпитых кубков вина уже запылала на щеках короля веселым румянцем. По
всему чувствовалось, что Роланд в прекрасном настроении. Аманда сидела по
правую руку короля, Квентин - по левую. На Аманде было ее любимое
бирюзовое платье с атласными белыми вставками и ожерелье из жемчуга.
Квентин был одет в темно-коричневый с пышными белыми кружевами костюм
инфанта. Свечи в гостиной горели тысячами маленьких солнц. Они стояли на
столе в старинных канделябрах, во множестве были развешаны по стенам
комнаты и весело играли хрустальными огоньками в огромной люстре,
свешивающейся с потолка. В отделанном изразцами камине весело трещал
огонь. Слуги, видя доброе расположение короля, старались во всю угодить
своим хозяевам. Праздничная атмосфера поддерживалась веселыми, несколько
грубоватыми шутками Роланда. Квентин отметил, как преобразилась его мать.
Ее щеки заливал румянец, глаза блестели, и вновь звонким колокольчиком
разносился ее смех. Несмотря на бескрайние снега, покрывшие землю, и
завывание метели за окном, Аманда вновь была полна сил и радости.
Джордан выпил пару бокалов вина и тоже повеселел: розовые сполохи на его
щеках скрасили постоянную бледность монаха-отшельника. После долгого
скитальческого поста он уписывал угощения за обе щеки и весело смеялся
шуткам короля, запивая их лучшим вином, привезенным из-за моря, с родины
королевы Аманды. Квентин смотрел на отца. В последнее время он редко видел
его, а таким веселым, как в этот вечер, и того реже. Отец стал часто
уезжать из замка и отсутствовал, случалось, по нескольку дней. Приезжал
уставший, с темными кругами под глазами. Аманда сначала не очень хорошо
переносила отлучки короля, но потом, судя по всему, между ними произошел
какой-то разговор, и королева успокоилась. С Квентином об этом никто,
разумеется, не разговаривал. И от этого принц испытывал некоторую
напряженность в отношениях с родителями. От него явно что-то скрывали,
что-то неприятное, что было разлито в воздухе в эти последние месяцы.
- Мы рады оказать помощь и гостеприимство любому нуждающемуся путнику, но
мы ведь ничего не знаем о вас, Джордан, - словно бы между прочим,
произнесла Аманда.
Джордан понял, что пришла пора рассказать о себе людям, которые с риском
для себя приютили его.
Он помолчал, собираясь с мыслями, и начал рассказ:
- Я родился далеко от этих мест, на юге. В то время туда еще не дотянулась
жестокая рука Конаха и были сильны обычаи прежней жизни. Даже после
Великой войны там еще сохранялись вольные города и общины поселенцев, а
влияние Священного престола не было особенно заметно. Многие люди
продолжали поклоняться древнему Богу. Мир в то время был совсем иным:
простым, красивым и дружелюбным. Все это мне вспоминается сейчас, как
протяжная горская песня под волынку или детские слезы облегчения - и
сладко, и горестно.
Мой отец был плотником, мать пекла хлеб на всю округу. Но по слухам, в
наших жилах текла благородная кровь. Говорили, что наш род ведет
родословную от Древнего мира и первых королей. Отец никогда не оспаривал,
но и не подтверждал этого. Только хмыкал что-то себе под нос и вновь
погружался в свою работу. В семье, кроме меня, было еще двое детей, и отец
всю свою жизнь старался, чтобы мы увидели лучшую жизнь и вырвались из
круга нищеты и постоянных лишений. Когда мне исполнилось восемь лет, отец
посадил меня на телегу и отвез в школу при монастыре за двести с лишним
миль от дома. С тех пор для меня началась жизнь монашеского затворника,
полностью подчиненная служению Священному престолу.
Двадцать лет церковного обучения и ревностного служения не прошли даром. Я
хорошо изучил "Книгу завета последних дней" и с достоинством мог
поддержать диспут на любую религиозную тему, а также неплохо овладел
предметом, который в церковной системе обучения называется
натурфилософией. За успехи в учебе я был удостоен второй степени
посвящения и принят в Орден Дракона. Это самая закрытая организация
престола, отбор в нее производится при непосредственном участии Его
Святейшества. С удвоенной энергией я продолжил постигать науки в академии.
И вскоре меня допустили в тайные хранилища Священного престола, где
содержатся многие запрещенные вещи Древнего мира. Каких только чудес я там
не видел! Мне многое открылось тогда, и среди древних раритетов я
обнаружил один любопытный прибор... - Джордан задумчиво поглядел в свой
бокал, в хрустальных гранях которого сверкали огоньки света.
- Я стал изучать этот прибор, тщательно скрывая от братьев-монахов мое
пристрастие к Древней науке. И мое любопытство вскоре было вознаграждено.
В один прекрасный миг чудесное озарение снизошло на меня, и понял я: наш
мир не единственный! Существует множество других прекрасных миров! Как
узнал настоятель о моем увлечении - неизвестно, но однажды я обнаружил,
что за мной следят. Мне пришлось еще тщательнее скрывать мои опыты, но в
марте прошлого года один тайный друг поведал мне, что меня готовятся
обвинить в связи с дьяволом и предать суду инквизиции. Что это означает,
думаю, вам объяснять не надо... Дальше оставаться в монастыре было опасно,
и я бежал, прихватив с собой это замечательное устройство, - Джордан обвел
взглядом королевскую семью: все молчали, внимательно его слушая.
- Пришлось долго скитаться. Неоднократно преследователи выходили на мой
след, но мне всегда удавалось ускользать от них. Так продолжалось до тех
пор, пока я не попал в Монтанию. И только здесь в вашем гостеприимном
доме, в кругу вашей дружной семьи я почувствовал себя в безопасности. Вы
единственные люди, которые на восприняли все мерзости нашего сегодняшнего
существования. Сердечное спасибо вам за это, - с мягкой улыбкой закончил
рассказ Джордан.
"Для чего отец приютил беглого монаха? Только лишь для того, чтобы
выведать какие-то тайны Священного престола? Или ему не давали покоя
загадки Древнего мира, к разрешению которых приблизился Джордан?" -
задавал себе вопросы Квентин. Так это было или нет, навсегда осталось
тайной. Одно было несомненно, если король Роланд и узнал что-либо важное
от беглого монаха, то заплатил за это свое знание слишком высокую цену.
Глава 2. Древние игрушки
Джордан получил право пользоваться библиотекой. И уже утром следующего дня
Квентин, проходя мимо, увидел в проеме приоткрытых дверей из резного дуба
его силуэт, склонившийся над книгой. Принц решил понаблюдать за Джорданом
и неслышно встал за дверью. Яркие солнечные лучи насквозь пронизывали
помещение библиотеки, и Квентин мог видеть только затененный силуэт
монаха. Джордан был целиком поглощен чтением и, казалось, ничто на свете
не заставит его оторваться от книги. Квентин подумал, что было бы забавно
подкрасться сзади и немного его напугать. Приоткрытая дверь не скрипнула,
и Квентин бесшумно проник в библиотеку.
Монах стоял, склонившись над книгой. Юноша приготовился прыгнуть сзади
пантерой, но в этот момент Джордан внезапно обернулся, пресекая всяческие
попытки застигнуть его врасплох.
- Приветствую вас, мой Принц! Простите, я так увлекся этой удивиетльной
книгой, что не услышал, как вы подошли, - объявил Джордан с хитрой улыбкой.
Квентин покосился на книгу, раскрытую на бюро. Это был старый потрепанный
фолиант.
- Я уже много лет пытаюсь понять Древний мир, но к сожалению, до нас дошло
лишь немногое от того духовного богатства, которым располагали Древние.
Сколько бесценных знаний кануло в лету! В секретных хранилищах Священного
престола собраны коллекции не только книг, но и уникальных предметов
Древнего мира. В одной из книг я прочел, что Древние умели записывать и
воспроизводить в живом виде звук и изображение и передавать их на большие
расстояния. В тайниках монастыря я видел кристаллы, с помощью которых
Древние сохраняли свои знания. К сожалению, прочесть, что на них записано,
мы не умеем. Эти знания минувшей эпохи утрачены безвозвратно. Кроме того,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг