Игорь Воронкин "Звездное братство"
(c)ИГОРЬ ВЛАДИМИРОВИЧ ВОРОНКИН, 2000 г.
ИГОРЬ ВОРОНКИН
ЗВЕЗДНОЕ БРАТСТВО
Моему сыну маленькому Ванюшке посвящаю.
"Я зачастую не знал, почему в данную минуту поступаю именно так, никаких
видимых причин для этого не было, скорее наоборот, мои решения не
представлялись в то время мне наиболее удачными, но много позже я
неизменно убеждался в их правильности.
Из этого я сделал вывод: настоящее понятно, доступно и определено будущим".
Из книги Миракла "Власть Слова"
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВЫЖЖЕННАЯ ЗЕМЛЯ
Глава 1. Беглый монах
Солнце только-только начинало подниматься над остроконечными башнями замка
и над темным лесом, окрашивая верхушки сосен в изумрудный цвет, а Квентин,
молодой принц Монтании, был уже на ногах. Принц любил вставать рано, чтобы
не пропустить это волнующее представление - восход солнца. По ступеням
главной башни он взбегал на самый верх, на ходу успевая щелкнуть по
железному, закованному в латы, животу начальника королевской стражи
толстяка Говарда.
- Привет, толстяк!
- С добрым утром, Ваше Высочество!
С высоты главной башни было видно далеко вокруг. Крестьянские поля
разноцветными заплатками уходили вдаль к Темному лесу, с юга подступающему
к королевству. С севера владения Монтании были ограничены высокими горами,
верхушки которых в лучах восходящего солнца сияли хрустальными шапками
льда и снега. Как мечтал Квентин взойти на эти горы и заглянуть, что за
ними! К западу от ворот замка стремилась дорога, вымощенная красным камнем
и уже за ближайшим поворотом переходящая в пыльный проселочный тракт. Если
ехать по этой дороге достаточно долго, день или два, то упрешься в бухту
Золотой Рог - наши ворота в море, как любил говаривать отец Квентина,
король Роланд. С востока королевство было окружено темными лесами, где
водились страшные звери, о которых часами могли рассказывать байки
отважные охотники Монтании. Там же на востоке были дикие земли, заселенные
варварами, - людьми, прозванными так за непонятные наречия, на которых они
говорили.
Принцу Квентину шел семнадцатый год, и он уже почти справлялся с большим
отцовским луком, который и из рыцарей-то мало кто мог натянуть. "Еще два
года, - смеялся отец, - и станешь лучшим стрелком в королевстве". А еще
любил Квентин оседлать Орлика, гнедого жеребца, и мчаться во весь дух по
Западной дороге, слушая перезвон подков своего скакуна.
Миновала тяжелая зима. Снега в этом году было так много, что многие
крестьянские избушки замело с крышей, а вечерами в каминных трубах
раздавались такие страшные завывания, что казалось, злой ведьме Трухильде
насыпали на хвост щепоть соли. В эти долгие зимние вечера дворовая челядь
любила собираться на кухне. Здесь, в небольшом помещении с высоким
закопченным потолком, весело играл огонь в большой печи, и слуги,
рассевшись вдоль длинного стола, любили рассказывать разные небылицы.
Пропустив пару-другую стаканчиков эля, Теодор, королевский шеф-повар,
мужчина недостаточно крупный, чтобы перегородить городские ворота, но
достаточно грузный, чтобы уронить под собой среднюю крестьянскую лошадку,
любил рассказывать разные сказания, что за годы странствий в варварских
краях у него скопилось немало. В этих историях было место и вымыслу, и
правде. Россказни о ведьмах и троллях причудливо переплетались с легендами
о подвигах знаменитых рыцарей, а сказки о злых колдунах и драконах с
рассказами о знаменитых битвах, произошедших в старину на землях
Серединного мира. Квентин любил эти зимние посиделки, с замиранием сердца
слушая, как ветер в печных трубах перекликается с голосами призраков из
баек Теодора. А когда в огне громко трескалось какое-нибудь полено, то тут
уже вздрагивали все, от мала до велика.
С наступление зимы жизнь в королевстве замирала. Редкий путник мог
пробиться в замок сквозь снежные заносы, чтобы донести до короля добрую
или дурную весть. Поэтому зимой в Монтании не опасались ни козней врагов,
ни какой другой напасти, исходящей от людей. И только природа добавляла
людям волнений в это трудное для них время. Устланная снежными коврами
земля спала, но у людей, вынужденных поддерживать свою жизнь и жизнь своих
животных, забот не убавлялось. Время в эти дни тянулось долго и скучно,
развлечений почти не было, разве что побарахтаться в сугробах с
товарищами, да угостить снежком какую-нибудь крепкую краснощекую девку из
деревни.
Но вот наступила весна. Такого обильного снеготаяния, как в этом году, еще
не было. Отец Квентина король Роланд Храбрый велел крестьянам свозить снег
в замковый ров, и к концу марта ров уже до краев был заполнен водой. Вслед
за этим быстро отремонтировали подъемный мост, который не поднимали уже
лет десять. Хотя разговоров про все это велось много, Квентин никак не мог
понять, действительно ли это укрепление замка диктовалось необходимостью
или это были просто превентивные меры безопасности обычные в любом
королевстве. Вот уже сто лет Монтания не воевала и не имела даже
потенциальных врагов, настолько был крепок мир, установившийся после войн
Великих королей. О битвах и сражениях упоминали лишь летописи давно
минувших лет, которые принц находил в отцовской библиотеке.
Последняя война случилась задолго до рождения Квентина, когда на все
королевства Серединного мира налетел, как ураган, злой и жестокий король
Амагельдум. Его легкая варварская конница смерчем пронеслась по городам и
деревням Серединного мира, убивая и уводя в плен людей, грабя города и
разоряя храмы, а Великие короли Серединного мира никак не могли
договориться между собой, чтобы дать отпор неприятелю. И только когда
варвары Амагельдума дошли до Северных морей, они были наголову разбиты
армией Священного престола.
Несколько столетий короли, предки Квентина, собирали книги по всему миру,
и в результате в замке образовалась богатая библиотека. И Квентин, когда
был еще совсем маленьким, затаив дыхание, проходил вдоль этих высоких
стеллажей, до самого потолка заставленных книгами. Книги были всех времен
и народов. Здесь было целое собрание пергаментных свитков, лежащих
круглыми рулончиками в плотно закрытом шкафу, предохраняющем их от пыли и
света. Брать эти свитки можно было только с разрешения самого короля
Роланда. Книги всегда притягивали Квентина, он рано выучился читать и не
только на родном монтанском наречии, но и на древнем анге.
Вечерами, когда в замке жизнь замирала, он приходил в библиотеку, зажигал
свечи в старинном заморском канделябре, брал книгу и погружался в иной
мир, где было место подвигам, любви и тайнам. Но особенно влекли его книги
по истории. Ушедший древний мир был загадочным и таинственным. О каких
только чудесах не повествовали книги! Многим вещам не было названий в
современном языке, и принц с удовольствием заучивал слова, пришедшие из
прошлого. Многое в Древнем мире воспринималось либо как чудо, либо как
выдумки. Люди давно забыли, как летать по воздуху, плавать под водой или
подниматься к звездам в чудесных космических кораблях. Сейчас все это
воспринималось как легенды, а в некоторых королевствах, где у власти
находились слишком уж фанатичные приверженцы Священного престола, даже за
простой пересказ подобных фантазий можно было подвергнуться жестокому
наказанию. Но Квентин мог гордиться отцом, он знал, что тот всегда
противостоял и будет противостоять мракобесию невежд, прикрывающихся
священнической сутаной.
Иногда принц доставал самую старую книгу в их библиотеке. Это был
потрепанный фолиант в коричневом твердом переплете с золотым тиснением.
Страницы этой книги были изготовлены из гладкой белой бумаги, немного
тронутой желтизной от времени, но такую бумагу в Серединном мире так никто
и не научился делать. Это была энциклопедия. В ней были приведены описания
древних устройств, их чертежи и формулы, которых не понимал никто.
Энциклопедия была одной из книг, доступ к которым был ограничен. Отец
говорил, что лучше не забивать себе голову премудростью Древних, пользы от
этого ни на грош, а врагов себе нажить ничего не стоит. Поэтому в
библиотеку никого чужого не пускали, а если и пускали, то только с личного
разрешения короля. Время было смутное, тучи, рассеявшиеся после Великой
войны, как поговаривали, снова стали собираться над Серединным миром.
Квентину, правда, не приходили в голову подобные мысли, да и как они могли
придти, если рассветы по-прежнему были ярки, закаты сказочно прекрасны, и
если захватывало дух от скорости мчавшегося во весь дух Орлика. И принц не
хотел, чтобы что-нибудь случилось с его родной прекрасной Монтанией: с ее
темными дремучими лесами, просторными полями и дивной чистоты горными
реками и водопадами. А все эти драконы, чудища, злые колдуны и призраки
пусть бы лучше они оставались в своих сказках, которые так интересно
слушать зимними вечерами под завывания вьюги за окном.
Еще юный принц любил загадки. И загадки ему попадались на каждом шагу или
же сами собой всплывали у него в голове, а как, он и сам не мог понять. Но
самой большой загадкой были для него люди.
***
Первый раз Джордана он увидел в начале осени, когда начали убирать и
свозить урожай с полей. Принц, раскрасневшийся от скачек на перегонки с
другими ребятами, въехал во двор замка и увидел, что его отец
разговаривает со странным человеком, одетым в черную одежду монаха.
Несмотря на всё еще стоящую жару, капюшон сутаны был низко надвинут на
голову этого человека, и единственное, чем он запомнился Квентину в тот
вечер, был быстрый взгляд темно-карих глаз, который монах окинул принца.
Вечером Квентин спросил у отца, кто этот человек. Роланд ответил, что это
беглый монах, его зовут Джордан, и он попросил убежища в их замке в обмен
на некую работу, результаты которой непременно должны заинтересовать
короля. Квентин не стал утомлять отца расспросами в тот вечер, зная
насколько отец щепетилен в вопросах, касающихся чужих тайн. "Придет время,
- подумал Квентин, - и я во всем разберусь сам". Тем же вечером Квентин
заметил, что отец и Джордан надолго заперлись в кабинете отца, где под
обычными панелями из мореного дуба были проложены звуконепроницаемые
войлочные плиты. О чем они там говорили, так и осталось тайной.
Джордан в замке держался особняком. Он почти не вылезал из своей
комнатки-кельи, по соседству с которой располагались хранилища припасов,
служебные помещения и небольшая замковая тюрьма с постом охраны, большую
часть времени за неимением узников охранявшей саму себя. Самым страшным
наказанием для дворцовых стражников было назначение на этот пост в
подвале, где все освещенное пространство сводилось к маленькому кружку
света от фонаря над столом, а вода, капающая с потолка мерными каплями,
была способна свести с ума кого угодно. Кроме того, постоянная сырость,
затхлый воздух и появляющиеся время от времени призраки времен мрачной
эпохи короля Амагельдума довершали картину и без того разыгравшегося
воображения. Джордан же все эти лишения переносил на удивление спокойно.
Ему требовалась только тишина и сосредоточение, остальное, казалось, его
не волновало. Мрачным призраком в длинной сутане бродил Джордан по
подземным переходам замка, пугая и без того нервную охрану. В руках
беглого монаха часто видели клетки с пойманными мышами и крысами и
шептались, что здесь дело не обходится без колдовства.
Квентин не раз заводил с отцом разговор о Джордане, но всякий раз король
отвечал односложно и как-то раздумчиво, словно бы, разговаривая с сыном,
находился где-то далеко. И Квентин на время отступился, пока ему самому
однажды не представилась возможность познакомиться с монахом поближе.
Королева Аманда происходила из знатного королевского рода Грифонов,
королей Островного королевства. После последней кровопролитной войны люди
вроде бы осознали свое единство, что все они люди и делить им нечего.
Именно на это время пришлось самое большое количество браков между
королевскими семьями Серединного мира. Молодой тогда Роланд отправился в
путешествие и привез себе жену из далекого заморского королевства. Квентин
всегда считал, что у него замечательные родители. Отец был образцом
мудрости, смелости и отваги, ему завидовали и признавали его силу короли
многих государств. И Квентин замечал, как менялись люди, когда видели
Аманду: их лица словно бы светлели изнутри, а мягкая и добрая улыбка
королевы вызывала ответную улыбку на самых черствых лицах и трогала самые
суровые и непреклонные сердца. Даже в свои тридцать шесть лет Аманда была
стройна и высока гордой статью настоящей богини. Светлые пышные кудри
обрамляли точеные черты ее лица, а глаза ее, словно два сияющих камня
цвета морской волны, добрым светом одаривали безраздельно всех. Улыбка ее
чувственных губ цвета яркого коралла прекрасно гармонировала с излучающим
тепло взглядом. И когда она проходила по тесным коридорам замка, люди
замечали исходящий от нее аромат свежести морского прибоя. Нечего и
говорить, как Аманда была прелестна в свои восемнадцать, когда только
ступила на землю древнего королевства Монтании.
Вот только зимой, когда снег укрывал всю землю от края до края, королева
чувствовала себя плохо. Она была из теплых стран, где люди и не
подозревали, что где-то есть снег, и представить себе не могли зимнюю
стужу с воющими по-волчьи ветрами. Зимой Аманда часто болела и обычно не
выходила на приемы, даже если они и случались в это время. Она впадала в
тяжелую депрессию и целые дни проводила перед камином, слушая, как с
веселым треском пылают в огне поленья, и занимаясь рукоделием.
И вот однажды в один из таких пасмурных зимних дней королева шла длинным
коридором главного корпуса замка и ей навстречу попался Джордан. Монах
посторонился, давая королеве пройти. Королева улыбнулась ему одной из
своих милых извинительных улыбок, и в это время Джордан взглянул ей в
глаза. Аманда никогда раньше не обращала внимания на беглого монаха,
старательно скрывающего свое лицо под капюшоном сутаны, но сейчас
представился случай поближе рассмотреть его. Лицо Джордана было бледное,
обрамленное каштановой мягкой бородкой, клинышком продолжающей линию
подбородка. Но взгляд его темно-карих глаз был способен в случае нужды
остановить и мчащуюся галопом лошадь. Вот и сейчас королеве достался такой
взгляд. Улыбка начала медленно покидать уголки ее рта, когда Джордан,
опустив глаза, промолвил:
- С моей стороны было бы непростительной дерзостью обращаться к вам,
всемилостивейшая королева Аманда, но видя ваши страдания в это нелегкое
зимнее время, я набрался смелости предложить вам волшебный эликсир
здоровья, который стал мне известен в результате долгих странствий по
свету. Этот эликсир чудесным образом снимает всякую усталость, разгоняет
кровь и не оставляет места унынию в сердце. - Джордан поднял взгляд на
королеву, но теперь в нем уже не было той напористой силы, что раньше, а
наоборот, светилась мягкая и понимающая улыбка.
- Надеюсь, вы не пытаетесь соблазнить меня просто бокалом хорошего вина? -
с улыбкой спросила королева.
- Если это можно назвать вином, Ваше Величество, то оно драгоценно как
сама жизнь. Рецепт этого снадобья пронесен сквозь века с Древних времен, и
его состав хранится в величайшей тайне.
Королева улыбнулась ему более милостиво. Она чуть склонила голову, так что
светлые кудри, опустившись, приоткрыли часть бледной щеки.
- Хорошо, я жду вас у себя в покоях через два часа, - королева осторожно
протиснулась между стеной и Джорданом и продолжила путь по узкому
коридору, освещенному свечами в подвесных канделябрах.
Джордан появился в покоях королевы с медальоном в форме серебряной рыбы.
Вид у Джордана был весьма значительный: в одной руке он держал фонарь с
цветными стеклами, в другой толстую книгу в потрепанном переплете. Своей
непреклонной решимостью он напоминал апостола, несущего значение Слова
язычникам.
Королева сидела у камина в кресле с высокой спинкой. Джордан быстро
подошел и пододвинул к ней маленький столик. После этого плотно задвинул
портьеры на окнах. В комнате сразу же установился полумрак. Монах положил
на столик книгу, зажег фонарь от лучины, и по стенам комнаты побежали
разноцветные блики. Фонарь нагрелся, мелькание бликов ускорилось, пока не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг