Анта с запада на восток. Его бледный призрачный свет разли-
вался серебристым голубым сиянием по застывшим холмам и до-
линам. А с противоположной стороны; с востока, по тем же
равнинам струился изумрудно-зеленый свет зари. Тени совсем
исчезли из этого странного мира, их заменили два встречных
световых потока разной окраски, неодинаковых по силе. Отда-
ленный ландшафт казался лишенным материальной сущности,
бесплотным, прозрачным, созданным одной лишь игрой света.
Только близкие храмы и дворцы столицы Анта, еще овеянные
ночной дремотой, имели здесь определенные формы, резкие и
твердые очертания.
Огромный город раскинулся внизу. Дворец Владыки занимал
один из склонов долины. Он был построен с таким расчетом,
чтобы гребень холмов защищал его от ветра и песчаных бурь,
но в то же время повелитель Анта мог постоянно видеть свой
город.
Удлиненный по ширине овал окна создавал как бы раму кар-
тины, куда был вписан весь вид столицы марсиан. Большую ком-
нату освещал изнутри слабый сияеватый свет ночника, едва
позволявший рассмотреть ее обстановку.
Черным силуэтом в зеленом овале окна выделялась неподвиж-
ная фигура женщины, сидящей, бессильно опустив руки и скло-
нив голову. Это была Матоа - королева Анта.
По мере того как приближалось утро и рассвет вступал в
свои права, в комнате становилось светлее. Вот уже в синем
полумраке стало отчетливо видно ложе под большим балдахином.
Оно осталось несмятым. Королева бодрствовала всю ночь перед
большим овальным окном, откуда открывался вид на спящий го-
род.
Неслышно открылась дверь. В спальню вошла Тинга - бывшая
кормилица, а теперь преданная служанка, поверенная всех дум
и забот Матоа. Увидев королеву у окна, старушка всплеснула
короткими ручками и бросилась к королеве:
- Опять ты не спишь! Что с тобой?
- Мне скучно, Тинга, скучно и тоскливо. От тягостных раз-
думий голова разорваться готова.
Старая Тинга смотрела на Матоа преданными глазами. А та
только грустно улыбалась в ответ. Печальный взгляд ее синих
глаз был устремлен вдаль, где все ярче разгорались краски
рассвета.
- Как Матоа может быть несчастлива? - недоумевала служан-
ка. - Ты прекрасней всех женщин. Тебе подвластен весь мир...
- Но мне недоступны простые радости, - возразила Матоа. -
Вчера я видела, как на площади у храма играли малыши. И мать
с ними играла. А мне - королеве - это простое счастье недос-
тупно. Почему?
Старая Тинга задумалась.
- Законы Анта мудры, - сказала она. - И если внимательно
посмотреть, то станет ясно, что мы все только дети наших
владык. Не двое малышей, а сотни, тысячи, миллионы - вот
твоя семья. Во сколько раз ты счастливей? А если у тебя ро-
дится сын или дочь, внимание королевы отвлечется на своего
ребенка в ущерб судьбе народа. Поверь, законы Анта, запреща-
ющие владыкам иметь своих детей, мудры...
- От этого мне не легче, - с тоской произнесла Матоа. -
Ты можешь сказать, что я сама, по доброй воле дала обет от-
речься от материнства... Но когда старик Ассор избрал меня в
невесты Иргана, я была совсем еще ребенком. Я не знала тог-
да, как тяжела будет моя судьба. Потеря безвозвратна, врачи
в Анте искусны... Я ношу все время маску, играю роль самой
счастливой из женщин - ведь я же королева! И только по ночам
несчастная Матоа может оставаться сама собой.
Старая Тинга ничего не могла возразить. Она и сама видела
в жизни очень мало счастья, потеряв единственную дочь на
второй день после ее рождения. Весь ее неистраченный запас
материнских чувств был перенесен на Матоа, которую она
вскормила и беззаветно полюбила. Когда же девочка, отмечен-
ная редкой красотой, была предназначена для роли будущей ко-
ролевы, отобрана у родителей и переведена для воспитания во
дворец, Тинга последовала за ней. Она переживала все заботы
и печали юной королевы как свои собственные. И сейчас ей
очень хотелось чем-нибудь утешить, успокоить свою ненагляд-
ную девочку.
- Супруга владыки - самая счастливая женщина во всем Ан-
те, - несколько менее уверенно, чем прежде, произнесла она.
Матоа не повернула головы и только по внезапному дрожанию
ее руки старая Тинга догадалась, что неосторожно коснулась
одного из самых больных мест.
- Я не знала радостей любви, - тихо прошептала Матоа. - Я
дала обет принадлежать Иргану... И все! У меня нет больше
сердца... И любить больше я не вправе... Никогда!.. Ты это
знаешь, Тинга. Только одного может назвать любимым священная
особа королевы.. Так ли все разумно?
- Законы Анта созданы богами, - прошептала Тинга.
- Так нас учат жрецы, - резко оборвала Матоа. - Но правы
ли они? Ведь есть другая жизнь...
Она стиснула руки и отвернулась.
- Молись! - испуганно воскликнула Тинга. - Духи мрака пы-
таются увлечь тебя в пучину Арасвага! Гони прочь свои сомне-
ния! И молись, молись, пока не поздно!
Религиозные законы Анта как тяжелые цепи оковали всю
жизнь его граждан. Высшая власть в стране, представленная
личностью Владыки, по существу была властью церкви. Великий
жрец - глава духовенства - был первым советником Владыки по
всем без исключения вопросам. Свод законов Анта, созданный
много веков назад церковью, рассматривался как творчество
богов. Религиозные и нравственные догмы сращивались с этими
законами в единое целое и опутывали народ прочной сетью мно-
гих кодексов и правил, регулирующих все стороны общественной
и личной жизни вплоть до строго нормированного порядка зак-
лючения браков и деторождения.
Имея в виду крайне ограниченные запасы природных благ,
суровые законы устанавливали обременительный порядок получе-
ния разрешений на рождение ребенка. Марсиане могли вступать
в брак только один раз в течение жизни. Право иметь детей
предоставлялось не всем, а только определенному проценту на-
селения. Если же беременность возникала у женщины, не имев-
шей на это разрешения, то виновную . подвергали суровому на-
казанию, не говоря уже о принудительном оперативном вмеша-
тельстве.
Законы и кодексы Анта стояли вне всякой критики, были ок-
ружены ореолом абсолютного совершенства. Это убеждение вос-
питывалось в сознании марсиан с первых лет жизни. Самым
страшным преступлением считалось малейшее сомнение в пра-
вильности этих законов. Если кто-либо осмеливался сомневать-
ся, то в детстве его подвергали суровым телесным наказаниям,
а в зрелости вызывали на церковный суд, и виновный, как пра-
вило, исчезал. Дальнейшая жизнь его протекала в тюрьмах.
Вот почему сомнения королевы вызвала такое беспокойство у
Тинги.
- Не бойся, - продолжала Матоа, - кругом все спит. Мы с
тобой вдвоем. Никто нас не слышит...
- Служители Ассора вездесущи, - трясясь от страха, про-
шептала Тияга.
- Пусть так, но королева выше их наговоров! - гордо воз-
разила Матоа. - Не мне бояться языка шпионов! - Здесь она
замялась, словно не находя слов, чтобы говорить дальше, по-
том решилась: - Послушай! Вчера Ассор привел к Владыке чуже-
земцев, пришельцев из другого мира. Они сказали, что отсюда
кто-то позвал их. Зачем? Они хотят помочь-так они сказали.
Ассор с ними спорил, Ирган молчал. Я тоже ни слова не сказа-
ла. Теперь же я хочу открыть душу. Во мне разбужены тяжелые
сомнения. Счастья нет в мире Анта. Погляди: повсюду запусте-
ние, роскошные дворцы и храмы создали не мы, а наши предки.
У нас нет сил для созидания - вот в чем суть. Великие каналы
разрушаются, вся страна в упадке. Пески засыпали цветущие
сады. Там, где некогда стояли города, нынче бесплодные пус-
тыни. Мощные машины неподвижны. Жрецы говорят, что одна
смертьнаша судьба... А каждого, кто осмеливается мыслить
по-другому, клянут в храмах, отправляют в темницы. "Таков
закон богов", - учат жрецы, а я в тоске сомнения!
- Молись! Молись, Матоа! Твоя душа - во власти Арасвага,
в твоих жилах кипит кровь безумного Унара, - еще больше
взволновалась старуха.
- Я слышала когда-то, расскажи!
- Великий грех, - отнекивалась Тинга.
- Я требую!
- Ну что ж, - покорилась кормилица.
И она рассказала древнее предание, тайно переходящее из
уст в уста, всякое упоминание о котором было запрещено жре-
цами. Когда-то давно, в период расцвета Анта, когда никто
еще не боялся думать и смело высказывать свои мысли, жил
юноша по имени Унар. Природа наделила его многими талантами
и способностями. Красивый, сильный и смелый, он писал стихи,
сочинял музыку, пел дивные песни и наряду с этим обладал
глубокими познаниями в математике, философии, инженерном де-
ле. В ту пору любовь еще не была под запретом и, став зрелым
мужем, Унар женился и имел троих детей. Он мог бы жить
счастливо и безмятежно, если бы не беспокойный склад ума,
склонного к опасным заблуждениям. Он вечно стремился ку-
да-то, искал чего-то и, вопреки учению церкви, был убежден,
что, кроме Анта, есть и другие миры, где разумные существа
живут лучше, счастливее. Его поэтическое вдохновение особен-
но возбуждала голубая Звезда Тот. Ей он посвятил много пе-
сен, прославляя в стихах прекрасную жизнь, будто бы сущест-
вующую на этой планете, постоянно залитой ярким солнечным
светом.
Созданные им стихи и песни расходились по стране и стали
порождать в народе сомнения. Тогда жрецы призвали Унара и,
чтобы разубедить в опасных заблуждениях, позволили заглянуть
в волшебную трубу, откуда было видно все происходящее на
Звезде Тот. Они думали, что зрелище этого мира, бесконечные
просторы его океанов, грозные тучи, закрывающие солнце, дре-
мучие леса - все это позволит Унару понять, насколько вели-
кая страна Анта лучше и выше по своей культуре. Но они ошиб-
лись. Греховная идея, подсказанная не иначе, как самим духом
ала, овладела несчастным. Он возымел желание соорудить такой
аппарат, который позволил бы ему покинуть пределы Анта и
достигнуть Звезды Тот.
Напрасны были увещевания жрецов, угрозы отлучения от
церкви и пожизненного заключения. Безумный Унар покинул жену
и детей и скрылся где-то в пустыне с группой друзей - таких
же одержимых, как и он сам. Обладая незаурядными знаниями и
способностями, он сумел тайно построить летательный снаряд,
с помощью которого поднялся в небо и достиг ближайшей из
двух лун Анта. Известие об этом дерзком поступке послужило
Началом великой смуты. Его нельзя было скрыть от народа, по-
тому что все видели, как однажды ночью широкий огненный луч
поднялся над пустыней и прочертил след через весь небосклон
вплоть до ближайшей луны. И в большие трубы было видно, как
безумцы строили что-то на поверхности ночного светила, види-
мо готовясь к дальнейшему прыжку.
Каждую ночь после возмутительного поступка Унара все
граждане Анта не сводили глаз со светлого диска, быстро пе-
ресекающего небосвод, надеясь увидеть, как Унар и его друзья
улетят на Звезду Тот. И жрецы в тревоге следили за небом, не
зная, что им теперь предпринять.
Но боги вмешались. Была ночь, когда вспышка необычайно
яркого света, возникшего на серебряном диске ближней луны,
озарила равнины Анта...
И это было все! Божественный огонь уничтожил вероотступ-
ников на глазах у пораженных ужасом жителей Анта. Так пока-
рали боги тех, кто позволили себе усомниться в целесообраз-
ности законов. Авторитет церкви был спасен, но, чтобы ничто
и никогда больше не могло его поколебать, был издан закон,
запрещающий даже упоминать о греховных мыслях и действиях
Унара. Только иногда старые люди, желая удержать от вольно-
думства молодых и исчерпав все прочие доводы, напоминали им,
оглянувшись по сторонам, о дерзких поступках Унара и его бе-
зумной крови, иногда закипающей в жилах смутьянов и нечес-
тивцев.
Вот что рассказала старая Тинга прекрасной Матоа в тихие
часы рассвета.
Она умолчала только об одной, самой страшной тайне. Род
безумного Унара не угас. У него остались дети, они бежали от
гнева жрецов. Двоих нашли и уничтожили, а третьему ребенку -
девочке - удалось скрыться. Выйдя замуж, она сумела утаить
свое происхождение. Прошел длинный, ряд поколений, и как раз
в этой семье родилась еще одна девочка. Ее звали Матоа...
- Благодарю тебя, Тинга, - сказала Матоа, выслушав эту
историю. - А теперь оставь меня, может быть, я усну.
Окруженный стражниками, Владимир долго шел по запутанным,
извилистым коридорам. Конечной целью оказался круглый зал,
освещенный мягким синеватым светом. Здесь не было ужасающих
изображений богов. Убранство состояло из украшенных золотом
длинных полос тяжелых темно-синих тканей, свисающих с потол-
ка до самого пола. Мебели не было. В противоположной стороне
зала в дверном проеме вместо створок был вставлен высокий
ажурный серебристый цилиндр.
В этот зал Владимир вошел один. Помещение казалось пус-
тым. Дойдя до середины, он остановился, не зная, что делать
дальше.
- Стой здесь, чужеземец, и жди! - прозвучал приятный и
мелодичный женский голос.
Молодой человек подчинился.
Драпировки вдруг заколыхались. Из-за них выступили женщи-
ны, одетые в длинные темно-синие с золотом одежды. Молодые и
стройные, похожие на статуэтки, они, блестя лукавыми глаза-
ми, окружили Владимира. Прислужницы королевы едва достигали
груди Одинцова.
Под их любопытными взглядами Владимиру стало не по себе,
но прозвучал тихий сигнал, похожий на звук гонга. Женщины
застыли неподвижно. Внимание жителя Земли привлекло другое
явление: цилиндр бесшумно повернулся, открыв проход в следу-
ющее помещение.
- Иди, чужеземец, королева Анта ожидает тебя, - произнес
тот же голос.
Владимир вошел в просторное шестигранное помещение, оза-
ренное проникающим через овальное окно дневным светом и ро-
зовым сиянием светильников. Мягкие узорчатые ткани покрывали
стены и сводчатый потолок, пушистый ковер на полу заглушал
звук шагов. Четыре статуи из коричневого металла, изображаю-
щие обнаженных марсианок, стояли на серебряных постаментах
справа и слева от входа.
В глубине Владимир увидел маленькое, почти детское, низ-
кое, но широкое ложе. Прозрачные серо-голубые ткани закрыва-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг