купол неизвестного предназначения. "Что это?" - зашептала королева и,
получив ответ, поняла, что перед ней модель ночного неба со звездами и
Луной. Сумели бы ее мастера сделать такую же? Наверное! Лаура не
сомневалась в способностях подданных. Но зачем? Зачем иметь замкнутую
копию бескрайнего мира? Вопрос сменился длинным списком. Сколько
замечательных вещей требовалось перенести в мир призраков и там
воспроизвести их, чтобы жизнь стала еще интереснее, еще красочнее. А
сейчас ей не терпелось рассмотреть странное сооружение вблизи...
...Я покинул площадку с сожалением и радостью одновременно. С сожалением,
потому что далеко не каждый день выпадает возможность вырваться из
обыденности, наслаждаться прекрасным и чувствовать значимость собственного
существования. А во мне плескалась радость, ведь Лаура сумела оценить то,
чем я дорожил, ухватила волшебство момента, позабыв про усталость и сбитые
ноги. Очарование минуты, когда вдруг замечаешь, что стоящий рядом думает и
чувствует в одном с тобой направлении, неописуемо. Во время величайшего
взлета мы искренне мечтаем посвятить жизнь тому, кто вывел и обеспечил нам
этот взлет. И сейчас безо всяких рассуждений о трудностях экономической
обстановки, нестабильности международного положения и неизбежности
грядущих падений я готов был вести королеву хоть на край света.
Мы секунду постояли в тени под массивными колоннами. Десять этажей
нависали над нами, но колонны твердо уперлись в гладкую поверхность
крыльца и выражали саму непоколебимость. Наши руки сцепились, словно ища
защиты от непомерной тяжести, готовой обрушиться на головы, если колонны
откажутся от нелегкого предназначения. Затем мы двинулись дальше, к куполу
планетария, так заинтересовавшего Лауру...
...Солнечный шар, растеряв жару, спускался ниже и ниже, удлиняя сумрачные
тени. Наиглавнейшая из них, от гигантского здания, покрывала теперь газон
и расплывчато обрывалась на бледно-голубой стене между вторым и третьим
этажами. Они шли по тропинке, диагональю пронизывающей зеленое
пространство. И видя потухшую траву, Лаура ярко представила страшную
картину, если бы Солнце вдруг исчезло. Темно-зеленые стебельки в отличие
от своих собратьев, еще державшихся на солнечной стороне, сразу
погрустнели, затихли, уснули. Неужели и она вот так же станет переживать
утрату теплых, живых лучей. На минуту выбравшись на солнце, Лаура снова
вспыхнула внутри от их ласкового прикосновения. Сегодня она еще могла
наслаждаться. Сегодня, и чуть-чуть завтра.
Миновав глухой, местами покосившийся забор из деревянных реек, они
вступили в очередной двор с уже привычными песочницами, качелями и
разномастными гаражами по окраинам. От пятиэтажки падала тень, проведя
четкую линию границы все разрастающихся владений. Лауре хотелось
спрятаться в ее прохладе и вместе с тем остаться на солнце. Что делать? Но
королеве не пристало колебаться или перебегать из стороны в сторону.
Недолго думая, Лаура весело зашагала вперед, левой ногой ступая по темному
асфальту с черными трещинами, а правой - по освещенной стороне той же
самой дороги. Она словно неслась меж двух миров, не зная еще какое решение
ей будет принято окончательно. Лихо обернувшись, Лаура увидела, что Он
тоже воспринял игру и ступает за ней шаг в шаг. Губы раскрылись в теплой
улыбке взаимопонимания. Королева тихонько вздохнула, представив, от какого
множества вещей ей придется отвыкать по возвращении. Но она держалась
сейчас не за будущее, а за сверкающий миг настоящего. Вот бы взлететь!..
Но люди не летают, какая жалость. А королева скоро откинет изменившуюся
сущность и вернется к изначальному существованию. Завтра! Но и сегодня ей
было удивительно хорошо без всяких полетов...
...Мы в спокойном темпе перебирались в следующий микрорайон. Булыжники
трамвайной мостовой враждебно встретили появление острых каблучков
королевы. Они старались подставить под туфельку щели, расколотые
поверхности, шероховатые выступы. Я обеспокоено взглянул на королеву, но
она понимающе кивнула и улыбнулась, показывая, что жаловаться не
собирается. Легкий ветерок распушил прическу Лауры и коснулся моего носа
невесомой прядью роскошных белых-белых волос, обладающих неведомым
приятным запахом.
Так мы вступили в маленький сквер, где среди зелени расположились
сохранившиеся от старых времен скамейки с лепными стойками и изящно
набранной дугой из деревянных реек полинявшего желтого цвета. Я тихонько
указал Лауре на зеленый ящик, высовывающийся из кустов. Когда-то,
давным-давно мне казалось, что сундучок этот таит клад несметных сокровищ.
Впоследствии меня убедили, что это вполне обычный короб для хранения
хозинвентаря, но в душе я все равно верил в его необычное предназначение.
Теперь он наверняка пустовал, но продолжал ненавязчиво прятаться в кустах,
привычно вплетаясь в окружающую обстановку. Выслушав пояснения, Лаура не
стала крутить пальцем у виска, а с интересом рассматривала зеленый
сундучок - тайну моего детства. Ничто не изменилось, словно и не было ни
перестройки, ни ускорения, ни победы демократии. Как прежде сидели на
лавочках довольные родители, все так же бегали дети и прогуливались
влюбленные. До первых мне было еще далековато, со вторыми я тоже носился
по этим дорожкам, а теперь наступила очередь занять достойное место в
третьей группе, благодаря счастливому случаю в лице самой настоящей
королевы.
Лаура тихонько дернула меня за локоть и указала, как далеко сейчас от нас
пушка. Я так и замер. Надо же, ведь и сам не раз поражался отстраненному
восприятию предмета, возле которого мы только что стояли. Лаура понимала
меня без слов. Такие мгновения стоили дороже золота, собственной квартиры,
всех благ мира и человечества. Еще месяц назад на всей Земле не
существовало такого человека, кто бы мог вникнуть в суть этой прогулки.
Никого, пока не появилась Она! Но как королева сумела откинуть свои
проблемы и проникнуться моими? Непостижимо. А что я мог предложить взамен?
Что? Неужели, только держаться рядом сегодня, завтра, всегда? Неужели,
только это? Но держаться рядом стоило! Стоило даже вцепиться обеими руками
крепко-крепко (но ласково и осторожно!) и держать, что есть сил, не
отпуская никогда, ни во времена страшного суда или вселенской катастрофы.
Чтобы никто не мог разорвать наши миры. Я готов бросить всех и всё, только
бы с ней. Куда угодно, хоть на край света, но с ней. Навсегда. Закрыв
глаза, я представил, как мы с Лаурой пронизываем ночь в полёте.
Купол планетария нежился под склонившимся к земле солнцем. А в голову
лезла совершенно ненужная мысль, что планетарий - это всего-навсего
сопряжение полусферы и параллелепипеда. Пришлось быстренько откинуть
безумное воспоминание из давно пройденной инженерной графики, предмета,
так и не пригодившегося, хотя со сдачей экзаменов по нему у меня всегда
были большущие проблемы. Мы обошли приземистое здание, заглянули в
прохладное пустынное фойе, звонко шлепнули ладошками по нагретой стене
купола, постояли немного у давно захлопнувшихся дверей выхода и пошли
дальше.
Справа от нас взметнулось уже не раз упоминавшееся здание. Теперь оно
походило не на зуб дракона и не на горку из красного льда, а превратилось
в могучую и суровую крепость. Солнце весело резвилось в квадратных и
продолговатых бойницах окон. А вокруг властвовали пустота и тишина
(правда, Лаура потом призналась, что слышала тихий звон нагретого воздуха,
но я-то не обладал тонким слухом призраков). Где-то затаились таинственные
защитники крепости. Я не верил, что такую мощную твердыню посмели
оставить. Но невидимые наблюдатели не держали зла на меня и королеву.
Дружественное тепло исходило и от красных стен, и от сторожевых
башен-пристроек, и от переднего бастиона - трансформаторной будки с
крохотными зарешеченными оконцами. Миром веяло от великой цитадели, и
теплело что-то в душе, где разрастался тихий, но величественный праздник.
Мы оказались на распутье. Дорога, вымощенная серым кирпичом, изгибалась
между гаражей, стоящих по обе стороны, и уводила к старому мосту.
Современный асфальт расстилался вдоль пятиэтажек и разбегался по дворам,
откуда уже рукой подать до реки. Я ждал высочайшего королевского
волеизъявления. Немного поразмыслив, Лаура свернула к домам. И мы
отправились дальше, на запад, где темно-красная сфера скроется за черным
горизонтом.
Все-таки закат - необычайное зрелище. Многие века в ясные вечера тысячи и
тысячи людей обращали взор на умирающее светило с подспудным страхом, что
больше не увидят его никогда, но и с надеждой, что завтра оно возвратится.
Закат - это и магическое зрелище. Глаза сами отрываются от дел и следят.
Ну вот, коснулось. Погружается. Еще виден самый краешек. Секунда, другая
и... Всё, исчезло. Закат - это и познавательное зрелище. Кто в младые годы
не задавал вопрос: а куда же, собственно говоря, уходит солнце? И бывали
люди, которые срывались с места и уходили к горизонту искать прибежище
светила. Результат поисков неизменно оказывался отрицательным, но
всевозрастные изыскатели отчего-то нисколько не жалели потраченного
времени, потому что в пути всегда находили что-то необходимое и
прекрасное. В конце концов, закат - это и объединяющее зрелище. Даже
загруженные проблемами цивилизации люди нет-нет, да и взглянут на горизонт
и на красный шар, который всегда выполняет взятые обязательства на 100
процентов.
Перед рекой я решил сделать еще одну остановку, зайдя в попутный магазин.
Пить нам еще не хотелось. Просто надо было улечься впечатлениям. Столько
всего, и за один вечер! Что уж говорить о Лауре, никогда не видевшей
ничего подобного. "Что же тут такого особенного? - недоуменно пожмет
плечами кто-нибудь из вас. - Да я это каждый день наблюдаю, но вовсе не
собираюсь орать от восторга и раздуваться от гордости!" Э, зря Вы взялись
за эту главу, я же предупреждал в начале. Ну да ладно, может, к концу
дойдете. А я, посмотрев на прилавки, приобрел фруктовый "Стиморол". Раз уж
пришел в магазин, то купи хоть что-нибудь. В наше время продавцы уж очень
не любят праздных зевак. Таким образом у меня в руках оказался твердый
кирпичик, хранящий десять таблеток-пластиков (и никакого, слава тебе,
Господи, мятного вкуса). Все отведенное ему время человек заполняет кувшин
своей жизни переживаниями и впечатлениями. Они накапливаются где-то в
темной глубине, прессуются и, подчиняясь второму закону основной науки об
обществе, претерпевают качественные изменения, превращаясь в воспоминания.
И нет ничего слаще спустя много-много лет случайно повстречать старого
приятеля (если он существовал когда-нибудь) и вместе хрипоты вспоминать и
вспоминать: Как Всё Было. Любую минутку, любую незначительную мелочь сего
дня я бережно складывал в хранилище памяти, словно записывал на дискету.
Из таких мгновений складывается история и образуется смысл человеческого
существования.
Глобальные размышления не помешали распечатать обертку и выделить по
пластику Лауре и себе. Рот сразу же заполнился слюной и вкусовой гаммой
фруктового коктейля. На этот раз "Stimorol" не подкачал (а вот
апельсиновую не берите, сплошная мята, однако).
Мы чинно шествовали по шумному двору, жившему обыденной жизнью субботнего
вечера, когда прекрасная погода выплескивает обитателей на улицу.
Соответственно возрасту и наклонностям они оккупируют лавочки, песочницы,
спортплощадки, кусочки асфальта под корпусами личного автотранспорта и
просто кучкуются возле подъездных дверей, обсуждая собственные и
общемировые проблемы. Да, день незаметно перебегал в вечер. Вниманием
солнца теперь могли похвастаться только верхушки тополей. Впрочем, если бы
мы пошли по другой дороге, то... Но мы выбрали эту и нисколько не жалели...
...Те, кто тысячелетиями окружал королеву в ее сумрачных владениях,
превратились в смутные полутемные силуэты на фоне яркого дня. Но королева
вовсе не ощущала оторванность. Брошена? Покинута? Оставлена? Как бы не
так. В этот день от Лауры ушло одиночество. Тревоги и отчаяние
окончательно покинули душу, воцарилось безмятежное ликующее счастье. Какое
может быть одиночество, когда рядом Он, а вокруг бесконечный калейдоскоп
наплывающих одна на другую картинок.
Все больше непонятных вещей отмечали глаза королевы. Но Лаура не
стремилась к нудным рассуждениям: "Зачем?", "Почему?", "Кому это надо?".
Ей требовались чувства: чувство спокойствия, чувство собственной
значимости, чувство всеобщего восхищения её величественным обликом,
чувство её неповторимости, чувство того, что она любит и любима, чувство
того, что так будет всегда.
Смысл жизни заключался в том, что в этот самый момент они шли вместе,
вперед, в сверкающую даль. Блаженство пронизывало Лауру до самых кончиков
волос. Она заслужила. Ей это досталось по праву. Ведь только королева
достойна самого лучшего. А кто такая Лаура, если не Белая Королева и
Повелительница Тьмы.
Впрочем, словосочетание "смысл жизни" неведом королеве. Она живет, значит,
в этом уже есть неоспоримый смысл. Ну, что еще приготовил ей этот
блистающий день?..
...Каждый шаг неизбежно приближал нас к реке. Вот мы прошли мимо последней
пятиэтажки. Вот ступили на асфальтовое покрытие, за которым уже не было
ничего, кроме травы. Вот весь горизонт заполнили лесные просторы с
вкраплениями небольших островков отдаленных районов. Вот показались
песчаные отмели противоположного берега. И, наконец, в поле зрения
очутился самый-самый краешек широкой ленты воды. Но нет, не отсюда я хотел
показать Лауре всю красоту. Еще не здесь, еще чуть-чуть впереди лежала
следующая остановка. Мы повернули вправо и двинулись по дорожке, наблюдая
за встречными и поперечными. Дети, как и положено, бегали, кувыркались
через металлические трубы ограждения, а слева на поле шла оживленная
футбольная баталия.
Старушки вели нескончаемые разговоры. "Вернулся Диего, а Ирма ему и
говорит..." - доносился до обрывок повествования счастливой обладательницы
исправного телевизора. В этом и состоит достоинство сериалов. Теперь,
когда коммуналок почти не осталось, а желание обсудить чью-либо частную
жизнь прямо-таки распирало, страдания Марианны и Луиса-Альберто, имеющих
всесоюзную известность, служили неизменной темой различного рода споров.
Перемывались косточки доньи Елены и красотки Эстер. Шел тщательный разбор
морального облика Рамоны. Нагнетались тревожные напряжения по поводу
задерживающейся свадьбы и разноголосые недоумения типа: "Куда дели падру
Адриана?" Далекие мексиканские страсти тесно переплетались с российскими
реалиями. Нельзя отрицать, что, несмотря на юмористов и кинокритиков,
заумно рассуждавших о низкопробных вкусах зрителей, миллионы людей с
грустью и страхом ждали хоть и далекой, но неизбежной последней серии.
Повернувшись к Лауре, я убедился, что королеву нисколько не волновало
развитие сюжета "Богатых". Она смотрела на телефонную станцию, в которой
было ... э-э... не могу Вам сказать сколько этажей. Ну да не важно.
Невдалеке от края обрыва серое здание выглядело великаном или богатырем в
дозоре. На его крыше стояла новинка сезона - спутниковая антенна. Круглый
блик солнца плавал в самом центре матовой чаши.
Вскоре мы шли уже вдоль самых стен. Из отверстий вентиляторов бурным
потоком вырывался воздух, пригибая к земле густо разросшуюся траву и
тонкие полевые колоски. Они трепетали, бились о камни, но не ломались, а
жили, как вечное противостояние природы и цивилизации. По другую сторону
росла дань цивилизации природе - ровная шеренга высаженных кустов,
скрывшая от нас реку. Здесь же попадались одиночные молодые березки. Я не
горел желанием подойти ближе и погладить по тонкой кожице, как это делают
положительные герои фильмов и книг, но смотреть на них было приятно.
Кто-то тихонько двигал реостат в душе, и там становилось теплее и теплее.
Но вот ноги свернули влево, прошлись по утоптанной тропинке, вторглись в
зеленые пределы и финишировали под... (правильно!) мачтой высоковольтных
передач.
Я не знал, почему Лауре нравилось стоять под четырьмя стальными опорами.
Может, так она набирала энергию. Мне казалось, что энергия королевы
относится к ее личной жизни, и я не рисковал задавать ей вопросы. Впрочем,
сейчас это занимало меня меньше всего. Мы находились на краю высокого
обрыва, усеянного низкорослыми кустарниками. Внизу заснули десятки
вагонов, вырвавших у судьбы место на запасных путях. Справа раскинулась
громада завода, которому жители были обязаны полным отсутствием
иностранцев в застойные годы. Именно на такой берег и выходила знаменитая
Катюша, ждущая своего пограничника.
Склон круто обрывался вниз, а прямо перед нами развернулась "одна из
основных водных артерий нашей Родины". Нет, только не так. Никаких
"артерий", никаких "источников пресной воды для всевозрастающих
потребностей населения", никаких официозов и канцеляризмов, а просто Река.
Именно так, с большой буквы.
Не надо отрицать, что море - волшебное слово. Для одних оно символизирует
покой летнего отдыха, для других - неоткрытые острова, для третьих -
сказочки о пиратах, для четвертых - рыбака Костю из славной Одессы. Да что
рассуждать! Море - и этим все сказано. Наверное, каждый, кому
посчастливилось хоть раз окунуться в сине-зеленоватую гладь, вынес свое
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг