законные десять тысяч и валить отсюда. Руслану же понравилась перспектива
стать учеником чародея. В конце концов, и Костя вынужден был согласиться,
что в условиях нестабильного общества любая новая профессия не помешает. И
усталый, но донельзя довольный Иннокентий Петрович тут же начал обучение,
бдительно следя, чтобы добросовестные ученики не перешагнули "...третью
ступень таинства ведовства".
В данную минуту они стояли в темном зале церквушки с провалившейся крышей.
И в самом деле, где еще можно вызывать демонов, как не в заброшенной
церкви. Благо, родное государство позаботилось о новоявленных колдунах и
предоставило им широкий простор для деятельности в виде тысяч храмов,
отлученных от государства. Этот ничем не отличался от опустошенных
собратьев. Его пронизывал запах гнили, исходящий от пола. То и дело
взвивалась пыль, заставляя бешено чихать, а на лицо падали обрывки
паутины, давно пережившей своих создателей.
Иконы, которые можно было снять, сняли и унесли. Остальные размокли и
рассыпались. На месте алтаря зиял провал. В общем, царило полное
запустение, радовавшее взор Иннокентия Петровича. Действительно, более
благоприятной обстановки и пожелать нельзя.
Мастер выключил фонарь и подождал, пока ученики станут свободно
ориентироваться в темноте.
- Что дальше, профессор? - спросил Руслан шепотом.
Оба они называли Иннокентия Петровича профессором. В целях конспирации он
нарочно настаивал на этом. Иннокентий Петрович знал, что и Костя, и Руслан
вряд ли видели его в роли заместителя ректора по вопросам культуры, а если
и видели, то наверняка не запомнили. Но лишних разговоров он не желал и
поэтому действовал инкогнито.
- Расставляйте свечи, - также шепотом ответил он.
Небо, проглядывающее в провалы купола, еще не потемнело окончательно, и
профессор различал снующую в сумерках светлую копну волос Руслана. Руслан
всегда действовал старательно и осторожно. Поэтому Иннокентий Петрович
уделял ему больше внимания, так как чувствовал в парне желание знать.
Костя же отрабатывал исключительно за компанию. Ему было все равно:
получится у них что-нибудь или нет. И делать ничего не хотелось, и в
одиночку скучно. Если бы не Руслан, он вряд ли бы поехал сюда проделывать
бесполезнейший с его точки зрения ритуал.
Иннокентий Петрович обвел взглядом место предстоящей работы. Как вызвать
демона? Да очень просто! Главный компонент - колдовскую книгу, немного
изъеденную мышами - сжимали его руки. Кроме пособия, напитанного
магической энергией, колдунам крайне необходима уверенность в том, что при
любом раскладе пронесет, и наглость, чтобы при виде демона не рухнуть в
обморок. Ученики заканчивали приготовления, раскладывая таинственно
поблёскивающий инвентарь. Скоро пространство заполнилось чашами, большими
и малыми свечами, ароматическими палочками и шпагами, слезно выпрошенными
на кафедре физической культуры. Иннокентий Петрович собственноручно
нарисовал пентаграмму, большой защитный круг для себя, два поменьше для
учеников и треугольник, в котором должен появиться демон.
Наконец, приготовления завершились. Руслан занял правый круг, Костя -
левый. Мастер зажег свечи, ароматические палочки, последний раз проверил
правильность расстановки предметов и подошел к мини-алтарю, стоящему в
центре его круга. Выждав минуту, он вытащил из мантии сверток, откуда
извлек полтора килограмма свежей говядины. Старательно выжав кровь в
жертвенную чашу, Иннокентий Петрович начал действовать.
Совершив простейший ритуал релаксации, он собрал накопленную за три месяца
энергию в единый комок. Неслышный ветер колыхнул пламя свечей, а ароматы
остро обожгли ноздри. Начало прошло прекрасно. Направив взгляд и мысли
внутрь треугольника, Иннокентий Петрович выпустил тонкий луч желтого света
из сжатых у груди рук. Сразу же круги окрасились нежно-розовым цветом,
пентаграмма переливалась таинственно-зеленым, а треугольник вспыхнул
ярко-оранжевым. Ни на секунду не теряя концентрации, уголком сознания
Иннокентий Петрович восхитился собой, ибо не ожидал такого явного
результата.
Внезапно похолодало. Энергия покидала тело. Мастер знал, что и ученики
испытывают такой же холод. Они и предусматривались исключительно как
источники дополнительной энергии. Если бы Иннокентий Петрович решился
вызывать демона в одиночку, ему пришлось бы расставлять на энергетических
линиях хитроумные приспособления, большинство из которых следовало делать
самому, и опрыскивать пространство бальзамами из фантастических
ингредиентов. Такие мероприятия усилили бы его энергию. Но зачем же
усложнять и без того непростую жизнь.
Браслеты на руках и ногах неприятно холодили тело. Талисман, напротив,
согревал грудь, словно стремился отдать хозяину свою небогатую энергию.
Мастер выпустил по направлению к треугольнику пучок световых нитей.
Дурманящий запах крови, смешиваясь с дымом от благовоний, потек к
оранжевым бликам. Путь для гостя из потустороннего мира открылся.
Теперь предстояла довольно трудная часть, требовавшая чуть ли не половины
припасенной энергии. Чтобы демон стал виден вызывающему, он должен
материализоваться, используя посылаемую ему энергию. Но треугольник
пустовал. Никто не желал являться из других измерений, чтобы покориться
смельчакам, бросившим вызов темным силам.
Вдруг, разрушив магическую тишину, громко чихнул Костя. Учитель гневно
обернулся к нерадивому подмастерью, на мгновенье утратив контроль над
энергией. Два ярких луча врезались в пол вне треугольника. Ветхая церковь
содрогнулась. И началось невообразимое.
Задули ветра. Половина свечей погасла. Пламя оставшихся заметалось во всех
направлениях. Над пентаграммой заискрился воздух. Потоки бледного света
завертелись над тем местом, и в небольшом пространстве полуразрушенного
храма возник странный смерч. Он крутился над полом, то взлетая ввысь, то
опадая в сгнившие провалы, озаряя сумрачный зал призрачным светом.
Отлетавшие от него сполохи породили сотни и тысячи уродливых теней,
заплясавших по стенам. Смерч разметал чаши, звякнул шпагами, повалил свечи
и палочки, обогнул защитные круги и растекся по стене. Вмиг стало темно.
Неудавшиеся чародеи услышали только, как несколько крупных камней
осыпались в отверстие, куда исчез смерч. От каменной крошки не уберег даже
магический круг. Уяснив, что демона уже не дождаться, Иннокентий Петрович
включил фонарик и направил луч света в образовавшуюся дыру.
Но в ней темнел не лес, не небо. Электрический луч поглотился
непроницаемой мглой. Словно разбуженные светом вспыхнули в этой мгле
тысячи красных дрожащих огоньков. Низкий свист вновь пробил тишину.
Подобно адским жукам красные огоньки со странным хлюпаньем покидали
внеземное убежище. И первая пара летела прямо на Иннокентия Петровича. Он
успел отметить, что оба зловещих светлячка покоились посреди черного
сгустка, сгустка тьмы. Сгусток вздрогнул, сверкнула белизна клыков,
огромная пасть, заполненная острыми иглами. Что за существо покинуло
пределы мрака, Иннокентий Петрович не знал. Такого описания не встречалось
ни в одной из книг, хоть отдаленно связанных с магией. Замерев в ужасе,
потеряв последнюю уверенность, едва держась на ногах, он понял: это не
демоны.
Это действительно были не демоны. Необдуманные действия королевы Лауры и
крайне неудачные эксперименты Иннокентия Петровича проложили в мир людей
дорогу для черных призраков.
Глава одиннадцатая
Heart
Oh, heart, are yоu still beating?
Is there enough of you left to break?
How could he take you and tear you apart?
I never knew somebody would do it
I never knew somebody could do it
Never dreamed anybody would do this to my heart
Лаура стояла на дворцовом балконе в одиночестве. Никого не хотелось
видеть. И не только потому, что в голову настойчиво лезли мысли о мире
людей, прекрасном мире, в котором... Нет, не надо думать об этом.
Королева нахмурилась. Её лицо стало даже не страшным, а превратилось в
ужасающе отталкивающую маску древнего бога. Она знала, что не должна... Но
уже поздно. Дело сделано. Разумеется, подданные не посмеют возмутиться, но
Желвин не упустит случая выразить неодобрение.
"Надо помнить, - величественно заметит он, - всем, а особенно тебе,
королева, что границы миров только кажутся непреодолимыми. Но они могут
оказаться хрупкими и беззащитными. А если они вдруг исчезнут, и наш мир
окажется внутри пространства, где жизнь невозможна? Зачем же ставить под
удар наше существование?"
Далее Желвин приведёт тысячи примеров, как какой-нибудь неспособный
мироподвижник или, того хуже, волшебник не в том месте пытался прорвать
границы, и какие катастрофические последствия получились. Однако в глубине
души Лаура считала, что первый министр изрядно преувеличивает.
"И даже королеве совершать подобные поступки, нет, проступки, в высшей
степени непозволительно", - закончил воспитательную речь воображаемый
собеседник.
Что же такое сделала Лаура? За что ее должен допекать Желвин? А она взяла
и построила новую дорогу. Да, новую, прочную, нерушимую дорогу в мир
людей. Теперь обновленный путь стрелой уносится прочь от дворца и исчезает
за недалеким призрачным горизонтом, сверкая золотом в бесцветном мире
Лауры.
Королеве не хотелось вспоминать, чего это стоило. Нельзя строить дорогу
повторно, особенно когда сблизившиеся миры уже разбегаются. Энергия не
берется из воздуха. А королева уже исчерпала свой запас и теперь прибегла
к запретному методу. Во всем мире призраков не набралось бы энергии,
необходимой Лауре. Зато в его границах хранилось количество, во много раз
большее.
Как сквозь туман, королева увидела себя со стороны. Вот стоит она посреди
пустыни, закрыв глаза. Стоит в самой середине королевства. И тут же Лаура
погрузилась в свой внутренний мир, как в океан черной беспросветной тьмы.
Но что там светится далеко-далеко? Как призрачные берега, пылали голубым
огнем границы. В них бушевала энергия, хранившая царство Лауры от
разрушения, от случайных мирков, миров и мирищ, так и норовящих
прорваться, вломиться и все испортить.
В самой гуще мрака, там, где стояла королева, начали вспыхивать золотистые
искорки. Они весело плясали, кружились, играли друг с другом. Постепенно
их размер увеличивался. Искорки превращались в огненных змеек, затем в
крохотные молнии. Они росли и росли. Вот уже сверкающие кусты летают
вокруг Лауры, вот могучие деревья раскинули свои светящиеся ветви во все
стороны. Королеву оплетала огромная сеть живого огня цвета золота. Затем
образовалась воронка. Сеть бешено завертелась, сомкнувшись вокруг Лауры.
И пришла боль. Неправда, что призраки не чувствуют боли. Любое существо,
которому дан инстинкт самосохранения, знает боль. Она указывает,
предупреждает: нет, так нельзя, опасно, ОПАСНО! И мы внимаем, подчиняемся,
отступаем, желая вернуть то блаженное время, когда еще не поздно, когда не
утеряно ни частички, когда не поражена ни одна клетка, когда все тело
работает исправно... Но королева не могла отступать.
Лаура впитывала энергию. Идя напролом, продираясь сквозь боль, сквозь
правила и традиции, она ничего не видела и не слышала, а только
чувствовала ослепляющую, оглушающую, отупляющую боль. Вся королевская
сущность бунтовала. Лаура впервые в жизни переступила через себя.
А голубое пламя тем временем тускнело и меркло. Где-то уже образовались
провалы, и бледно-синеватая пленка жидкого огня старалась выправить
ущербы, нанесенные правительницей мира. Все тоньше становились границы. Но
никто не мог видеть этого, даже Лаура, всецело поглощенная сбором энергии.
Наконец, королева поняла, что больше ей не вместить. Из последних сил,
чутьем выбрав истинное направление, Лаура развернулась. Из глаз ее, из
носа, изо рта выскочили лучи, пронзив и мрак, и голубые берега.
Выпрямившись подобно сильно сжатой и вдруг освободившейся пружине, энергия
хлынула, соединяя два мира новой дорогой. Лаура не давала затопить
сознание мутным водам липкого ужаса. Не хотелось и думать о том, что
случится, если энергии не хватит. Жуткое видение предстало перед закрытыми
очами королевы. Ее невесомое тело разрывается на мелкие кусочки,
растворяется в воздухе, прекратив существование, а мир белых призраков
выпадает из времени и погружается в бесконечную мглу навсегда.
Боль сдуло, словно ветром. Лаура осторожно приоткрыла глаза и просияла.
Получилось! Она не только вновь могла очутиться в желанном мире, но и
доказала, что является истинной королевой. Еще никому (согласно летописям
королевства) не удавалось повторно построить дорогу. Никому! Ведь дорога -
это не дыра в границе, не лестница, не тропинка, выводящая в окрестные
миры. Королева могла гордиться собой, если бы... Если бы она не ставила
минуту назад свои владения на грань гибели. Если бы она не ослабила
границы до крайних пределов. Если бы она сделала это во имя чего-либо
великого, а не ради никому не понятной прихоти. Сто тысяч "если бы".
Королева сменила хмурый взгляд на надменный. Она сделала это, а значит,
так было нужно. Лаура гордо развернулась и вошла в один из малых залов,
прогнав мрачные мысли.
Но навстречу уже спешил Желвин. Первый министр мельком взглянул на новую
дорогу и с ужасом уставился на королеву, не в силах сказать ни слова.
- Что с тобой, Желвин? - ласково спросила Лаура.
Тот только невнятно промычал нечто невразумительное и, неподвижно зависнув
в воздухе, вытянул пять своих щупальцев к груди королевы. Собрав
оставшиеся силы, она с трудом взглянула сквозь себя и сразу поняла причину
волнения Желвина. Там, под левой грудью, возник сероватый, невзрачный
комочек. Упругий и более плотный, чем тело Лауры. Сердце.
- Что произошло, королева? - широко раскрыв глаза, еле вымолвил первый
министр. От постоянной важности и солидности не осталось и следа. Теперь
он имел вид потерпевшего кораблекрушение (если бы оно произошло в мире
призраков).
- Откуда у тебя ЭТО? - от волнения Желвина изрядно передернуло.
Лаура в ужасе молчала. Вероятно, созданная повторно дорога не лучшим
образом повлияла на королеву призраков. Глаза Желвина вылезли, выпучились,
словно перед ним стояла не королева, а потустороннее чудище.
- А чем ЭТО нам угрожает? - прежде всего Лаура попыталась выведать
подробности.
- Потеря уже невосполнима! - вскричал Желвин, обращаясь большей степенью к
мрачному сводчатому потолку. - Но кто мог знать?! Кто мог подумать, что
мир людей так жесток и опасен? И зачем только я выбрал его для прорыва? Не
лучше ли сразу было рубить окно к черным призракам? По крайней мере, с
нами одним махом покончили бы раз и навсегда.
- А разве теперь мир людей для нас потерян? - встревожилась Лаура.
- Гораздо хуже, - еще никогда Желвин не выглядел таким расстроенным. - Для
нас потеряна королева!
- Но вот она, стоит перед тобой, - привычка Желвина раздувать любую
проблему начинала раздражать Лауру.
- Разве может хоть кто-нибудь назвать королевой ту, у которой есть сердце?
- Ну, появилось оно у меня, так что с того? Я такая же, как и прежде. Я
ничуть не изменилась.
- С виду, конечно, ты осталась прежней. Если не считать, что утратила свою
сущность! Родиться королевой, еще не значит, быть ей всегда. Королева
призраков НЕ МОЖЕТ ИМЕТЬ сердце. Один маленький шажок в сторону. Одна
крохотная, но непоправимая ошибка. И все! Вполне достаточно, чтобы
оказаться недостойной блистательного трона. Ты обрела сердце, но потеряла
право называться Белой Королевой. Это, как ни печально, взаимоисключающие
вещи.
- А Ыккщщер говорил, любые две вещи можно совместить!
- Что он знает?! Нельзя быть сразу, одновременно, Белой Королевой и Черным
Королем. Даже в твоем желанном мире люди то и дело теряют прежние
сущности, обретая взамен новые, далеко не всегда лучшие.
- И кто я теперь? - с испугом спросила Лаура.
- Ну, как сказать, - горько протянул Желвин. - Не знаю. Я никогда не
слышал о подобных превращениях. Но королева исчезла, словно растаяла от
убийственных лучей Солнца. Нет у нас королевы, а, кроме того, ты донельзя
ослабила наши границы, - и первый министр язвительно добавил. - Разве так
поступила бы королева?
Лаура прислушалась к себе. Серый комочек безмолвствовал. Неужели его
рождению способствовало лишь повторное создание дороги. Вряд ли!
Желвин нервно носился по комнате и, наконец, пыльной люстрой замер вблизи
потолка.
- Пусть любой, даже самый мелкий призрак отвернется от твоего дворца, для
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг