верхний пирожок, тут же вернул его на место и вытянул тот, что лежал справа.
Колдуньи неотрывно наблюдали за мной.
"Не буду есть, - решил я. - Вот возьму и заброшу его в кусты".
Подходящих кустов поблизости не нашлось. Я с тоской мял произведение
кулинарного искусства в руках, чувствуя, как корочка приятно согревает пальцы, а
внутри при надавливании тихо чавкает начинка.
"А вдруг там пауки? - пришла в голову страшная мысль. - Только надкушу, а они
выскочат. И по лицу! По лицу!"
Пальцы чуть не разжались от ужаса. Старушки терпеливо ждали. И я подумал о
ждущих в подвале. Интересно, успели они отступить? А если нет, то что с ними
произошло? Наверное, теперь при каждом открытии входной двери вместе с
призрачными воинами будет выходить на свободу и Колька. А за ним, смешавшись с
прозрачными амазонками, Инна и Эрика. А может и я буду выходить. Да запросто,
если пирожок окажется отравленным.
Ну не хотелось мне его есть. Интересно, а сколько ещё я могу оттягивать
неминуемое?
Вдруг я аж просиял. Милостивые государи и государыни, а чего ж мы с вами так
переполошились? Ну сжимает рука отравленный пирожок, так не простая рука, а рука
волшебника. Вот захочу, и будет пирожок самым, что ни на есть, нормальным!
И, чтобы не передумать, я вонзил зубы в АБСОЛЮТНО НОРМАЛЬНЫЙ пирожок.
Внутри оказались не пауки, а яблоки. Причём, вкусные. Подло сбежавший аппетит
тут же вернулся и помог мне прикончить пирог в три укуса.
- Испугался? - осведомилась крючконосая.
- Ещё чего! - взвился я. - Надо, так все съем. Даром, что отравленные.
После одного пирожка мне казалось плёвым делом исцелить целый чумной город.
- Да никакие они не отравленные, - рассердилась пухленькая. - Ты что,
поверил? Стали бы мы травить долгожданного ученика. Тем более, такого способного
и симпатичного.
А ясноглазая взъерошила мне волосы. Я тут же рассерженно отскочил.
- Не отравлены?!!! - разнёсся мой вопль. - Да как вы могли... Да знаете, кто
вы после этого... Вы... Вы...
Слова вертелись на языке, так и норовя соскочить. С трудом мой рот
захлопнулся. Я стоял и тяжело дышал.
- А он ведь не знает, кто мы, - серьёзно сказала ясноглазая. - Мы не
представились. С кого начнём, девочки?
- Как и положено, с меня, - пухленькая раздвинула подруг могучим бюстом, -
Милый рыцарь Куба, тебя рада приветствовать Леона, полномочная принцесса
Бритерианского престола. Всегда рада быть к вашим услугам.
Я мрачно кивнул. Лёгкие продолжали сердито выпихивать воздух.
- Перед тобой, - ясноглазая приблизилась ко мне так, что я чувствовал её
дыхание, словно лежал в гуще цветочного луга, - Лесная Фея Бренда,
покровительница друидов и лепреконов, - голос её звучал напевно. - Сам видишь,
насколько обширны мои владения.
- Были когда-то, - еле слышно проворчала крючконосая.
Ясноглазая сделала вид, что ничего не случилось, и резво отбежала в сторону.
Крючконосая отвернулась.
- Даже не знаю, - говорила она себе, - стоит ли выкладывать имя вот так,
сразу. Имя, оно для ведьмы многое значит, - но, заметив укоризненные взоры
подруг, решилась. - Знай же, Куба, что видишь саму Ядвигу, которая держала
корчму на границе Чёрных Лесов.
Тут и мне захотелось представиться позначительней.
- К вам явился Камский Егор Ильич по прозвищу Куба, - отчеканил я, словно на
школьной линейке, и на всякий случай добавил. - Обладатель грамот за хорошую
физическую подготовку и примерное поведение во втором классе.
Торжественное минутное молчание только подчеркнуло значимость моих слов.
- Тогда не будем терять времени, Куба, - вступила ясноглазая. - Мы тут много
чего про себя наговорили, - подруги посуровели. - И наговорим ещё, - пообещала
она. - Прости уж нас. Такие мы на старости лет. Нам бы только повспоминать, да
понадеяться. А надежда у нас одна - ты! Научишься колдовать, прославишь себя и
нас, как учителей своих, во всех царствах-королевствах. И в качестве второго
урока приподнесу тебе назидание.
Я засунул руки в карманы и приготовился выслушивать мораль. Но ясноглазая
лишь взяла меня за руку и неспешно повела в дом. Шуршание травы за спиной, а
затем и шаги по ступенькам показали, что бабушки Леона и Ядвига тоже собираются
поприсутствовать.
Мы прошли гостиную, уставленную мрачными шкафами от пола до потолка, миновали
внушительных размеров кухню, забитую под завязку всевозможной чудной посудой. С
деревянных балок свисали пучки засохшей травы, под ногами распласталась порядком
облысевшая тигровая шкура, в жерле печи полыхали зелёные языки огня. Из пламени
выскакивали серебристые шарики и проваливались в щели некрашеного пола. Глаза
разбегались, не в силах сосчитать ужасающее количество пузырьков и бутылей, чуть
не сыпавшихся с полок и столов. После мы проследовали вдоль спальни, где на
аккуратно застеленной кровати громоздилась пирамида из пяти подушек, а с
кривоногого столика головами кивали семь слонов, выстроившихся по ранжиру. По
запутанным коридорчикам мы бродили достаточно долго. Я помню лишь смутные
очертания материков на картах, затянутых паутиной, да полки, уставленные
шеренгами трёхлитровых банок. Сквозь одну на меня печально уставилась мышь,
прильнувшая к пыльному стеклу. Шаги превратились в шуршание, словно пол устилала
прошлогодняя листва, но сумрак мешал разглядеть, так ли оно на самом деле.
Бренда остановилась, лукаво посмотрела на меня и толкнула дверцу, которой
закончился коридор. По маленькой комнате метались пыльные тени, убегающие от
света покачивающейся тусклой лампы без абажура. Слева полки с книгами. Справа
полки с книгами. Впереди - бледный квадрат. На квадрате алеет круг с мою ладонь.
- Красная Кнопка, - торжественно возвестил хор трёх колдуний.
Я заулыбался. Ну, бабушки, готовьтесь. Сейчас впечатаю её в стену, да
исчезну. Вернусь обратно в подвал. За Красной Струной. Заслужил я её. Заработал.
Не будет у вас ученика. Другие у меня заботы. Доставили бы сюда Эрику, тогда бы
остался. А так, извиняйте.
Раскрывшаяся рука плавно двинулась вперёд.
- Ты что! - истошно завопила Леона. - Смерти нашей хочешь?
Я поспешно отдёрнул руку.
- Осторожнее, Куба, - предостерегла меня Бренда. - Это ось, удерживающая наш
мир. Нажмёшь, ни тебя, ни нас не станет. В этом и урок. Чтобы мог, да не нажал.
- А если нажму? - упорствовал я. Меня жгло знание, что ничего плохого не
случится. По крайней мере со мной. Как сказала та мерцающая фея: "Нажмёшь на
Кнопку - получишь Струну".
- Сказано же тебе, мир порушишь, - проворчала Ядвига. - Рановато было волочь
его сюда. Неизвестно ещё ничего. А мы сразу давай имена выкладывать, кнопки
показывать. Ему-то что, мальчонка. Даванул и не задумался.
- Слышишь, Куба, - мягко прошептала Бренда. - Ты должен знать про Кнопку, и
должен понять, почему её нажимать не следует. Наш мир очень маленький и хрупкий.
- Да какой мир! - взвизгнула Леона. - Какой это мир? Так, дом престарелых
волшебниц. Полянка, горы и три старые дуры, которые уже ничего не могут и никому
поэтому не нужны.
Я слушал рассеяно. Чтобы ни случилось, я должен нажать на кнопку. ДОЛЖЕН!
Меня ждут обратно! Я же должен найти Струну, чтобы оборвать её и усыпить нечто,
желающее сбежать от гибели ценой времени, предназначенного нашему миру. И для
этого я должен выключить время, принадлежащее трём старым ведьмам.
- Закрой глаза, Куба, - прошептала Бренда. - И постарайся понять.
Я закрыл. И представил. Представил почему-то Леону. Только не теперешнюю. А
ту, когда она была полномочной принцессой в своём мире. Красивую. Ведь все
настоящие принцессы красивы. По крайней мере, не хуже Эрики. Я представил Леону,
когда ей было столько же лет, сколько и Эрике. И, судорожно задержав воздух,
смотрел, как маленькая принцесса выбирается на крепостную стену, вглядываясь в
тёмные верхушки леса, из-за которого вот-вот покажется краешек солнца.
Лес стремительно бросился в глаза тёмными копьями веток, но расступился и
поглотил меня, чтобы я смог увидеть, как меж столетних стволов скользит Бренда,
легонько касаясь травы кончиками туфель. Бледное платье развевалось длинным
шлейфом, к которому прицепились толстенькие коротышки в зелёных фраках. Их
ручонки помахивали мне, а из-под высоких цилиндров сверкали таинственные звёзды
глаз. И откуда-то доносилось многоголосое пение.
Лес отодвинулся, и я увидел Ядвигу с узким бледным лицом, обрамлённым густыми
волнами чёрных волос. И глазища... Не карие! Огромные зелёные глаза пристально
всматривались в переплетенье ветвей. А там, в обобранном малиннике пробирались
сгорбленный всадник и ползущая на корточках лошадь. Оба беглеца забавно пыхтели,
и оба воровато оглядывались.
Ну откуда свалились на мою голову три весёлые старушки? Почему нельзя было
просто возникнуть в этом мире, залезть в дом, отыскать кнопку и нажать без
всяких терзаний и угрызений совести? Кто они мне? Да никто! А вот не нажималась
кнопка, да и всё тут.
- Стойте, - завопил я в бледную, искрящуюся изморозью пустоту, подхватившую
меня, когда все картинки исчезли. - Я не могу. Я не отказываюсь. Нет-нет! Просто
дайте мне... Дайте другую дверь!
Глава 37
Путь назад
- Хорошо, - раздался из холодной пустоты голос той, чьё платье составляли
миллионы блёсток. - Только учти, что вторая дверь, как второй билет на экзамене.
Сдавал уже экзамены?
- Не-е ещё, - выдавил я хриплым от волнения голосом. Руки покрывал липкий
пот, выступивший перед тем, как я должен был нажать Красную Кнопку. Ну не смог
я, не смог. Верю, что каждый из вас без зазрения совести вдавил бы свой палец в
пластмассовую гладь. Но это вы. А я не такой, вот и всё.
Меня окружала влажная мгла. Только голос, как луч надежды, не давал мне
испугаться по-настоящему.
- Если отказываешься от билета, который не знаешь, - ласковый голос слышался
из пустоты неподалёку, - тебе просто дают второй. Но снижают оценку, как бы
прекрасно ты не ответил. Готов, чтобы тебе срезали баллы?
- Готов, - слово вылетело мгновенно. Я ко многому был готов, только бы не
возвращаться в мир, где продолжают жить три бабушки-старушки, три колдуньи,
отдалившиеся от дел, века назад простившие и прощённые. И я, как ненароком
залетевшая пуля, рикошетом бьющая в кого попало.
- Тогда иди, - разрешили мне.
И всё! И никаких больше инструкций, никаких указаний. Интересно, на что мне
придётся нажать теперь?
Однако, первым делом следовало разобраться, где я нахожусь. Когда глаза
привыкли к темноте, я убедился, что лампочка, освещавшая дверь, мерцает сквозь
бледный пар далеко справа. Вторая, обозначавшая лестницу, нашлась почти за моей
спиной. Ну хорошо, а где остальные? Где Колька Сухой Паёк? Где Говоровская? Где,
в конце концов, наша распрекрасная Элиньяк? Ну ладно, от Кольки-бояки можно
ожидать поступка и посквернее. Но об Эрике я думал лучше. Да и Инна, если уж ей
взбрело в голову бегать за мной, могла бы и подождать. Конечно, командир исчез,
и все врассыпную бросились наверх, как это сделал Сухпай в наш первый заход.
Ведь так?
Я злился специально, чтобы не бояться. Чтобы отогнать от себя склизкие мысли,
что являюсь единственным выжившим после нападения чешуйчатых кошек. Но кошки
ведь бросились за мной. Все до единой. И произошло это...
... Как раз после того, как я сам приказал остальным отступать!
Оставалось два варианта. В первом я по-геройски распахивал дверь, пробирался
к Красной Струне в гордом одиночестве и получал Нобелевскую премию мира, как
Горбачёв. Впрочем, с таким же успехом я мог получить шикарнейший венок на
собственную могилу. Если, конечно, найдутся добрые люди, которые вытащат моё
тело и похоронят где-нибудь с храбрыми танкистами из задушевных песен.
В одиночку двери открываются слишком большой ценой.
Поэтому я решил поступить иначе и медленно побрёл к лестнице. Предварительно
мои глаза ощупали каждый подозрительный бугорок из тех, что я мог разглядеть.
Никаких следов чешуйчатых кошек не обнаружилось.
- Что слепошарые, будете знать, как со мной связываться, - гордо пробормотал
я вполголоса и зашагал быстрее.
На лестнице я притормозил. Я не должен выбегать из подвала, будто за мной
несётся Змей Горыныч о двенадцати головах. Мне следовало выйти солидно, не
торопясь, будто все великие дела уже сделаны, и серые гномы вот-вот притащат
лавровый венок, точно подогнанный под размеры моей головы.
Когда я преодолевал последний пролёт, то услышал, как возле входной двери
притормозила машина. "Скорую помощь вызвали, - мелькнуло в голове с радостным
испугом. - Во дают люди!"
Мне представилась картинка, как из белой ГАЗели вылетают два могучих
санитара, швыряют меня на носилки и радостно затаскивают в кузов, пахнущий
тысячью пролитых медикаментов. Поэтому я, прежде чем выйти, осторожно выглянул,
прижавшись к холодному дереву косяка.
Ага, разбежался! Будут тебе вызывать скорую, две скорые, десять, сорок,
пятьсот восемьдесят семь скорых по твою душу. Шагах в десяти стояла старенькая
машина, по контурам напоминавшая четыреста двенадцатый "Москвичонок".
Присмотреться тщательнее не давало почти полное отсутствие света. Кто-то, уже
вылезший из машины, протягивал другому, ещё сидящему, несколько раскрытых веером
бумажек. Вероятно, зелёные прямоугольнички десяток. Хлопнула дверца. Фыркнул
мотор. И под весёлое урчание "Москвичонок" канул в промозглую темноту ночи.
Оставшийся зябко пожал плечами и направился к двери, ведущей в подвал.
Вернее, направилась. Тёмная юбка до колен негромко хлопала по ногам, обутым в
высокие сапоги. Я тихонько отполз в тьму простенка, искренне надеясь, что кто бы
ни пробирался в подвал, он (вернее она) пройдёт мимо, не заметив мою, сжавшуюся
от мрачных предчувствий персону. Уши вслушивались в цоканье каблуков. Вдруг
звуки исчезли, словно таинственная незнакомка передумала спускаться в подвал и
зашагала в небеса по невидимым нормальным людям ступеням. Вот она проходит мимо
второго этажа. Вот попутно легонько касается карниза крыши. А вот и облака уже
под её ногами. Небеса совсем близко, если по ночам не спишь, а охотишься за
Красной Струной.
Но куда же она делась на самом-то деле?
Я никак не решался выглянуть, лишь вслушивался в тревожную тишину.
Постойте, постойте. А куда же делась моя, спасённая от слепошарых котищ
троица? Не разбрелись же они по домам, скорбно взвывая о Кубе, безвременно
оставившем мир на откуп тёмным силам. Вот ведь... У меня даже культурных слов не
нашлось в адрес исчезнувших товарищей. Могли ведь выставить пост у двери и
караулить по очереди, если боязно спускаться и шариться впотьмах, чтобы
разыскать тело невинно убиенного Егора Ильича.
Ну мои-то ладно, а куда делась та, которую привёз "Москвичонок". Тогда я и
понял, как могут жечься мысли. Как ворочаются они внутри, как пекут, как
заставляют идти на самые неразумные поступки. Ну ведь умный человек просто
отсиделся бы возле двери до утра, не так ли? Так то умный, а я, дрожа от
возбуждения, выбрался из тьмы и опрометчиво шагнул наружу.
Если там и выстроили волшебную лестницу, уводящую к небесам, то я её не
заметил. Потому что сразу же столкнулся с Электричкой. Сердце плаксиво стукнуло
и вместе с душой провалилось куда поглубже. Меня вынесло прямо на главного
врага.
- А, Егор Ильич, - металлические нотки прогнали тишину из переулка, и я
увидел как блеснули зубы в хищной улыбке. - Не спится?
- Да вот, - хмуро сказал я, надеясь словами прогнать глухую волну отчаяния. -
Гулял тут мимо, и дай думаю...
Мой сарказм ничуть её не обескуражил.
- Не находишь, что наши пути, - улыбка стала и шире, и страшнее, - стали
совпадать весьма странным образом?
- Чего там, - беспечно махнул я рукой, хотя всё внутри так и ныло от
тоскливой волны. - Вы - начальница. Куда вы, туда и мы, малые да неразумные.
- Не надо, - господи, мне и неведомо было, что улыбка может оказаться такой
большущей, а к ней прибавьте ещё багровый блеск глаз, да тёмную массу тела,
нависшую надо мной скалой, готовой вот-вот опрокинуться. - Не надо на себя
наговаривать. Это я насчёт малых.
Я не ответил. Только вздохнул глубоко. Насчёт малых, это я загнул. Даже в
первом отряде меня поставили бы в середину строя. Ну, и что теперь будет?
- Зачем ты сюда явился?
- А вы зачем? - говорят, что нападение - это лучшая защита. - Не боитесь
оставлять лагерь без присмотра? А вдруг завтра флаги не поднимут?
- Глупый вопрос, - презрительно выдала Электричка. - Вспомни, как ты жаждал
поднять флаг. Представься возможность коснуться ещё одного, ты бы не отказался.
Ни за что на свете. Поэтому сам знаешь, завтра будет КОМУ поднимать последние
флаги. О флагах я беспокоюсь меньше всего. Куда более меня заботит Струна.
Директриса ошиблась. Я отказался от подъёма, когда провожал Эрику к верхним
пределам.
- Струну не нашёл, - голос Электрички стал бесстрастным. - Струна цела. Я это
чувствую. Так что бояться тебе нечего. Ступай.
Я сунул руки в карманы. Ну не проигран ещё бой. Не съест же она меня, в
конце-то концов.
- Куда? - я ухмыльнулся через силу. - В подвал?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг