потемневшие. Возможно, кисти самого Моцарта.
Да уж. Хорошо быть генералом.
Такие картины! Такой интерьер! Такая секретарша!
Ай, какая секретарша...
Впрочем, сидящая за внушительным двухтумбовым столом девица внимания почти
не заслуживала. Она идеально вписывалась в роскошный интерьер, и только, в
остальном же являла собой классический образчик Homo Secretaris,
стандартный как внешне, так и в поведении. Подобный типаж был изучен
Арчибальдом еще в ранней юности и наскучил неимоверно.
Зато объект номер два...
Штабс-капитан Доженко замер на пороге и сделал стойку.
Учитывая ситуацию, это было более чем неуместно. Но рассудок не успел даже
пискнуть, а инстинкт сработал мгновенно. И справедливости ради надо
признать, что на месте Арчи такой конфуз мог бы случиться с каждым.
Зрелище предрасполагало.
Фиолетовоглазая дива, то ли гурия, то ли пери, а может быть и просто
референт, вольготно, нога на ногу, восседала в низком креслице, вкусно
попыхивая тоненькой сиреневой сигареткой.
Холеная киска. Ухоженная. Разбалованная до предела.
Арчи непроизвольно облизнулся.
Что бы ни ожидало его там, за резными, богато вызолоченными дверями,
опасаться не стоило. Человек, сумевший оценить эти ноги и этот бюст, в
самом крайнем случае прикажет вывести штабс-капитана в экзекуционный отсек
и там исполнить, но сделает это мягко, эстетично и в полной мере
уважительно...
Девушка тем временем строго нахмурила изумительные бровки, сменила позу на
"я не такая", одернула подол форменной юбочки, отчего кружевные,
пастельно-розовые трусики стали видны несколько хуже, и демонстративно
отвернулась.
Секретарша же изобразила на личике вопрос.
- Разрешите доложить? - осведомился гориллоподобный конвоир, до отказа
приглушив голос. - Объект доставлен.
- Хорошо, сержант, - отозвалась кукла за столом, - вы свободны. А вас,
господин Доженко, - сквозь дымчатые очки в тонюсенькой оправе блеснул
заинтригованный взгляд, - ждут. Прошу!
Она ткнула пальчиком куда-то в середину столешницы, и вычурная дверь
приглашающе распахнулась.
Очень хотелось перекреститься, как учила в детстве мама Тамара, но
девчонки, Арчи чуял, глазели вовсю, ожидали как раз чего-то этакого, и
поэтому капитан Доженко креститься не стал. Напротив, изобразил спиною
некую бесшабашность, зачем-то присвистнул и шагнул вперед.
В сумасшедший земной май, звенящий и ликующий за окнами огромного кабинета.
Разумеется, это была всего лишь иллюзия. Но иллюзия гениальная. Солнечные
блики, яркость листвы, усыпанной бисеринками прокатившегося ливня,
прозрачное колебание воздуха, пропитанного радужной моросью, создавали
впечатление абсолютной достоверности, и эффект этот многократно усиливался
густейшим букетом, составленным из ароматов поздней тропической весны,
искусно переплетенных с пением птиц, вкрадчивым шорохом ветвей и гулким
шмелиным жужжанием...
Создание многосенсорной обманки такого класса, включая общую стоимость
работы и гонорары спецам, надо полагать, обошлось заказчикам недешево.
Этакие милые прихоти, судя по прайсам, стоят немногим меньше двигателя
малого космолета. Впрочем, не исключено, что и больше.
Широкомасштабный официальный портрет Его Высокопревосходительства
размещался, как положено, напротив входа, занимая все пространство между
двумя прямоугольниками весенней Земли. А под ним, за просторным письменным
столом сидел весьма пожилой, но притом чрезвычайно моложавый человек с
аккуратно подстриженными седыми усами щеточкой, одетый в пятнистую
камуфляжную куртку без знаков различия. Острые, пронзительные глаза его
смотрели пристально. Несколько мгновений, показавшихся Арчи невероятно
долгими, бледное худое лицо оставалось неподвижным, но постепенно морщины
на лбу разгладились, сухая крепкая ладонь указала на стул, и седоусый
негромко, с полувопросительной интонацией произнес:
- Штабс-капитан Доженко?
- Служу Федерации!
Вытянувшись в струнку. Арчи ел глазами начальство. Он помнил эти усики. Но
откуда?
Ошибка исключалась: память на лица у него была абсолютная.
До боли знакомый незнакомец, по-хозяйски разместившийся в святая святых
базы, кабинете директора, усмехнулся. Серебряная полоска чуть
встопорщилась над верхней губой, приоткрыв мелкие, искусственной белизны
зубы.
- Собачки служат, оборотень. Мы с тобой работаем. Очень просто было
сказано. И очень душевно. Без фальши. Уж что-что, а отличать человеческую
искренность от человеческой же лжи вервольфы умеют безошибочно.
- Присаживайся, - велел человек в камуфляже. - Называй меня Тахви. Просто
Тахви. Без всяких "господ". Не люблю.
Арчи непроизвольно вздрогнул бровями.
Все встало на свои места.
Конечно, в хронике последних дней Третьего Кризиса эти слегка фатоватые
усики были иссиня-черны, а морщинки на лбу едва-едва намечались, но в
целом человек, сидящий напротив капитана Доженко, на удивление мало
изменился за четверть века.
- Знаешь меня?
- Ммм, - невнятно отозвался Арчи. - Угумм. Трудно представить себе зрелище
более нелепое, нежели мычащий офицер или угукающий волколак. Оборотню
надлежит грозно рычать, а оперативнику Конторы Уставом предписана
членораздельная речь. Но в данный момент Арчибальду Доженко было нечего
стыдиться. Даже вервольфам далеко не каждый день случается сидеть лицом к
лицу с призраками.
- Вижу: знаешь, - с огромным удовлетворением подытожил седоусый. - Ну вот
и хорошо, что знаешь.
Он был явно доволен произведенным эффектом, Ваэльо Бебрус по прозвищу
Тахви.
Бывший командант-генерал.
Бывший командующий Особым корпусом.
Бывший дважды Герой Галактики.
Человек, чьи официальные портреты висели некогда во всех офисах Федерации,
всего лишь на четыре десятых общей площади уступая размерами портретам Его
Высокопревосходительства и чью фамилию в давным-давно минувшем октябре
незапамятного года - Арчибальд не значился еще и в предварительном проекте
- по распоряжению наставника прилежно вымарывала из учебников мама Тамара,
еще никакая тогда не мама, а шестиклассница с куцыми, тщательно уложенными
косичками, послушная, умненькая и весьма политически активная девочка.
Разговоры на эту тему не особо поощрялись. Загадка Ваэльо Бебруса
оставалась одной из темных страниц послекризисного периода. Документы
прочно осели в архивах. Даже специалистам получить их было далеко не
просто, а немногих посвященных, выдавая для просмотра кристаллы под грифом
"Экстра-Девять", строго-настрого предупреждали: запомнить, но забыть.
Реальность на какое-то время исчезла. Перед глазами Арчи в бешеном ритме
мчались кадры видеохроники.
* * *
Прага. Золотой сентябрь. Улицы, забитые перепуганными людьми.
Черепахообразные танкетки спецназа, закупорившие въезды в бушующий город.
Угрюмый гул вертолетов.
И подрагивающие усики черноволосого человека в камуфлированной форме,
звенящим от напряжения голосом выкрикивающего в эфир требования
возглавляемого им корпуса.
Командант-генерал Ваэльо Бебрус, личный друг и доверенное лицо Президента,
перед миллиардами ошеломленных граждан Земли обвинял Его
Высокопревосходительство в преступном небрежении высшими интересами
человечества и ультимативно требовал в течение недели короноваться
императором под именем Даниэля Первого.
В случае неисполнения данного условия Особый корпус оставляет за собой
право атаки на президентскую резиденцию в Лох-Ллевене и физического
уничтожения "коррумпированных болтунов" из Галактической Ассамблеи,
сообщил он, и ни один из зрителей, приникших к экранам, не усомнился, что
Тахви исполнит свою угрозу. Этот невысокий крепыш, в полной мере
разделявший с Его Превосходительством честь окончательного прекращения
Третьего Кризиса, никогда не бросал слов на ветер...
Все шло к Четвертому Кризису.
А потом путч был подавлен. Быстро и безжалостно. Под личным руководством
Даниэля Коршанского.
Ознакомление с подробностями Пражской осени было привилегией
государственных служащих рангом не ниже статского советника, в случае
предъявления оными мотивированных запросов на получение допуска. Так что о
Страсбургском трибунале капитан Доженко знал примерно столько же, сколько
и любой более-менее любознательный гражданин Федерации.
Роспуск Особого корпуса. Сто четыре смертных приговора, утвержденных
Галактической Ассамблеей. Сто три обращения к Президенту и столько же
благоприятных резолюций. В отношении осужденного Бебруса, апелляцию
подавать отказавшегося. Его Высокопревосходительство счел необходимым
применить право принудительного помилования, пояснив для прессы, что
смертная казнь, с его точки зрения, является пережитком варварства...
На том все и завершилось.
Демократия устояла, участники путча, все до единого, спустя три месяца
разъехались по домам, подпав под удивительно своевременную амнистию, а
Ваэльо Бебрус, прославленный Тахви, в свое время по приказу Даниэля
Коршанского восстановивший контроль Земли над системой мегастанций
"Соцветие", сгинул бесследно в равелинах Винницкого Федерального централа.
Исчез из жизни, из политики и, разумеется, из учебников истории...
- ...согласен? - возвращая Арчибальда в реальность, полоснул по ушам
добродушный, однако ж и не без примеси металла тенорок. - Ты что, штабс,
оглох?
- Никак нет! - встрепенулся Арчи.
- Согласен, я спрашиваю?
- Так точно! - доложил Арчи, справедливо полагая, что с начальством не
спорят. - Вы совершенно правы, госпо...
Ему чудом удалось сглотнуть неуместное "...дин командант-генерал", но все
равно в воздухе повисло неловкое молчание.
- Тахви, - напомнил Ваэльо Бебрус. - Без "господина".
Нажал одну из кнопок. Покачал головой.
- Ишь сколько понабежало. Тараканы, и только... Арчи позволил себе скосить
глаза.
На обширном стенном стереоэкране высвечивалась приемная.
И, судя по всему, настроение там царило близкое к похоронному. Не было
негромкого оживления, обычного для людных присутствий. Никто не
перешептывался, не листал журналы, в изобилии разложенные на круглом
столике. Посетители сидели, старательно презирая друг дружку, и в их
числе, между прочим, сам генеральный директор. Шеф плебейски горбился, и
брюшко его, обычно стянутое корсетом, было сейчас вполне очевидно. Полтора
года назад, вручая ордена, генерал-полковник выглядел куда увереннее.
А вот давешняя фиолетовоглазая дива смотрелась весьма авантажно и,
прихлебывая из крохотной чашечки дымящийся кофе, о чем-то щебетала с
секретаршей.
- Гюльчатай, детка, - распорядился Тахви. - Приема не будет. Гони всех к
черту. Кроме майора Бразильейру.
- Есть гнать всех к черту, - прощебетал переговорник.
Прервав связь, Бебрус медленно провел ладонью по лицу.
- Я вашего директора отдаю под трибунал, - сказал он бесцветным голосом. -
А он, понимаешь, свояк вице-премьера. - Вытряхнув из крохотной склянки
пилюлю, Тахви привычно бросил ее под язык. - А ничего! Пусть еще спасибо
скажет, что не исполнили прямо здесь, как остальных. На основании
полномочий...
То ли таблетка горчила, то ли по какой иной причине, губы его гадливо
скривились, словно Бебрус наступил на дохлую крысу.
- Генералы, - выцедил он, как выплюнул. - Министры, мать их так. Все -
понимаешь, штабс? - все на жалованье. И у кого? У бандюг. У мрази. -
Правая ладонь судорожно массировала левую сторону груди. - А кто не берет,
тот ворует. - Скулы его обмякли. - А кто не ворует, тот дурак. Вот ты, к
примеру... - Тахви наконец полегчало; щеки, миг тому серые, медленно
розовели. - Тебе Микроб сколько предлагал? Ну!
Арчи остолбенел.
Тот разговор происходил один на один, а спустя пять минут он, серьезно
нарушив Устав, задрал Грязного Коку. Ну вот не выдержал, и все тут! Очень
уж безмятежно глядел Микроб. За его спиной стояла Компания, а дела, так
или иначе связанные с Компанией, не доходили до суда. Поэтому Арчи снял с
арестанта наручники и указал на дверь.
А потом прыгнул. Загрыз. И с омерзением съел, поскольку нет тела, нет и
дела. Позже, правда, месяц лечился от несварения.
- Миллиард, - негромко сказал пожилой седоусый человек в камуфляже. -
Мил-ли-ард. Так? Отвечать, когда спрашивают!
- Так, - буркнул Арчи, отводя глаза.
- А ты взял?
- Нет...
- Почему?
- Не знаю.
- Зато я знаю. - Тахви назидательно вскинул палец. - Потому что дурак.
Ясно?
Арчи вздрогнул. Уши непроизвольно заострились.
- Сидеть! - прикрикнул человек в камуфляже. И добавил:
- Мало нас, дураков. Вот что скверно. Глаза его внезапно остекленели.
- Э-эх, сынок, тебя бы мне в мае, - сказал он с непонятной ухмылкой. - А
сейчас что ж, сейчас проблемы сняты. Впрочем...
Ваэльо Бебрус умолк.
Покусал губу.
Пружинисто поднявшись, поправил ворот пятнистой куртки.
- Штабс-капитан Доженко! Именем Федерации!
Арчи вскочил и замер. Глаза его остекленели.
- Решением Ставки Верховного Главнокомандования вы назначаетесь
заместителем командира отдельной штурмовой группы "Валькирия" и с сего дня
поступаете в распоряжение майора Бразильейру.
- Так точно!
- Вопросы?
- Никак нет!
- Не верю. - Тонкая бровь Тахви изогнулась. - Хочешь спросить. Но молчишь.
Гордый, да? - Это был не вопрос, а утверждение. - И хорошо, что гордый.
Все тебе объяснят, обещаю...
Человек-легенда вновь опустился в кресло.
- Просьбы, пожелания имеются?
Арчи колебался не более секунды.
- Так точно!
- Слушаю.
- Если можно...
- Ну что? Говори!
- Хотелось бы, - выдавил Арчи, - сменить псевдо. Просьба, он прекрасно
знал это, была практически неисполнима. Согласно Уставу, псевдо
присваиваются офицерам пожизненно и изменению не подлежат. Во всяком
случае, прецедентов не было. Но сейчас ситуация, судя по всему,
располагала, и штабс-капитан До-женко не собирался упускать случая.
- Иных пожеланий не имею.
- Хм... - Ваэльо Бебрус кашлянул в кулак. - А чем же тебе твое-то не
угодило? Псевдо как псевдо. Солидное даже. Туз! - произнес он отчетливо и
несколько мгновений, зажмурившись, прислушивался к отзвукам эха. - Вполне
достойно для офицера.
Затем, пристально обозрев хмурого Арчи, пожал плечами.
- Ладно, будь по-твоему. Пойдем навстречу молодежи. Ну, какую погонялу
желаешь? - Глаза его весело блеснули. - Может быть, Друг? Или нет, лучше -
Шар, в честь Земли! А может, Барбюс, а? Писатель такой был, французский...
Арчи молчал, не смея возражать и не желая соглашаться.
- Понятно. А если - Белый Клык? Что скажет народ?
Народ упорно безмолвствовал.
- Хорошо, - кивнул Бебрус. - Убедил. Твой вариант?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг