звоном золота под носом, частью угрозами стереть в порошок и подвести под
стародавнюю, но до сих пор официально не отмененную статью закона "о
предерзостных ведунах". Мак завонял весь первый этаж, сжигая какие-то
сушеные корешки и зелья, изрисовал дубовый паркет углем и мелом, забодал
всех громкими невразумительными заклинаниями, но все же в итоге твердо
заверил, что никакой нечистой силы он тут не зрит. Не зрит, и все тут, хоть
ты тресни. Посовещавшись, ему поверили - субъект, конечно, был
своеобразный, но, по устоявшемуся мнению всей округи, дело свое знал и
профессиональной репутацией дорожил. Страхи рассеялись, недоумение осталось.
На другой день, утречком, благодаря налаженной дворецким сети
внутризамкового стукачества, был вовремя изобличен и задержан один из двух
посвященных слуг, пытавшийся покинуть замок с тем самым желтым предметом в
кармане. После парочки затрещин и угрозы без всякого суда сгноить в
подземелье он признался, что на рассвете обнаружил эту штуку уже на этой
стороне и беззастенчиво прибрал к рукам, потому что по весу эта загадочная
хреновина больше всего напоминала то ли золоченый свинец, то ли золото.
Слугу заперли в подвал и снова послали за Маком, приказав подать из
кухни пиво и бараний бок. Часа два провозившись с загадочной находкой,
начадив и нашумев не меньше, чем в прошлый раз, Кривой не обнаружил связи ни
с черной магией, ни с нечистой силой. Тогда глэрд, севши на коня и
поскакавши в столицу - а столица та была недалеко от села, - явился к
знакомому ювелиру, которого знал давно и мог на него полагаться.
Ювелир, затратив вдесятеро меньше времени, чем Мак, с помощью сугубо
профессиональных методов изучил предмет и заверил, что они имеют дело со
слитком чистейшего золота, чья стоимость... Глэрд не велел ему продолжать -
он и сам отлично разбирался, сколько может стоить слиток высокопробного
золота величиной с мужской кулак. Сумма получалась приличная даже для вполне
зажиточного глэрда.
Таким образом, в головоломной загадке моментально обнаружились и
приятные стороны. В ту же ночь глэрд Рейт, его племянник и верный дворецкий,
погасив все лампы, засели в "доспешной зале", на всякий случай вооружившись
до зубов и прихватив все отыскавшиеся в замке божественные книги, числом
полторы (не часто, увы, в сем замке обращались к писаниям святых мудрецов, и
полторы-то еле наскребли...).
Примерно за полчаса до полуночи зеркало, насколько удалось рассмотреть
в лунном свете, помутнело, покрылось странными огоньками, мерцающими и
кружащими, минут через несколько все они погасли, а туман рассеялся - и по
ту сторону зеркала обнаружилась непонятная фигура, укутанная в балахон с
капюшоном, освещенная слабым источником света так, чтобы ее было видно. В
нее едва не пальнули сгоряча, но опомнились - кто, кроме этого создания,
мог положить сюда золото? Чистейшее и на приличную сумму?
Неприятным голосом, не вполне похожим на человеческий - глэрд особо
отмечал это обстоятельство, хотя и не мог объяснить, в чем же отличия, -
фигура вполне членораздельно и внятно попросила их не пугаться, заявив, что
является существом из плоти и крови, не имеющим ничего общего с нечистой
силой, и намерена заключить взаимовыгодное соглашение вроде торгового, а в
знак серьезности своих намерений и Дружелюбия уже выплатило маленький
задаток.
Слово "задаток" глэрду весьма понравилось, а еще больше привлекало то,
что слиток золота величиной с кулак существо небрежно поименовало
"маленьким". Перспективы открывались интереснейшие. Расхрабрившись, глэрд
велел спутникам убрать подальше орудие, а загадочного гостя в балахоне
пригласил выйти из зеркала, присесть за стол, как принято меж благородными
людьми, и обсудить все по-деловому, а не на ногах, подобно продающим корову
простолюдинам.
Гость вышел, предупредив предварительно, что он на той стороне не один,
и в случае какого-нибудь коварства за него отомстят молниеносно и надежно.
(Что, между прочим, свидетельствовало о некоторой осведомленности существа о
человеческой природе и психологии). Глэрд и не помышлял о каких-то коварных
ходах: дело было не только в золоте, он слишком хорошо понимал уже, что
создания, способные забросить на нашу сторону из Зазеркалья слиток золота,
могут, пожалуй что, набросать оттуда и каких-нибудь зажигательных снарядов в
самый неожиданный момент. Да и разглядел уже, что зеркальное стекло исчезло
начисто, что на той стороне нет уже отражения зала, зато в полумраке
шевелятся смутные фигуры, направив в их сторону дула и жерла.
Уселись тут же, в зале. Глэрд так и не видел ни лица гостя, ни хотя бы
кончика пальца, но тот, по крайней мере, мог сидеть, как человек, а
изъяснялся вполне вразумительно, лексикон его был богат, речь - гладка. По
размышлении глэрд вынужден был признать, что, не видя собеседника, а лишь
слыша, принял бы его за обыкновенного образованного человека, а то и
дворянина. То, что голос загадочного гостя был скрипучим и каким-то не
таким, картину не портило - в конце концов, глэв Гюсан, которому искусные
лекари вставили серебряную трубку в развороченную картечью на войне глотку,
хрипел и скрипел при каждом слове не в пример диковиннее, а вот поди ж ты,
привыкли и научились понимать...
Вскоре выяснилось, что незнакомец в балахоне - своего рода купец, но
не простой, а высокопоставленный, что-то вроде старшины Сословия Мер и
Весов, если переводить на привычные мерки, а с подобным купеческим
сановником и дворянину сидеть за одним столом не зазорно. И дело его
опять-таки насквозь знакомое: означенный субъект "по ряду причин, излагать
которые было бы слишком долго и сложно", камеревался проложить через
"доспешную залу" глэрда нечто вроде торгового маршрута, за что, конечно же,
готов был платить владельцу данного места, как принято в цивилизованном
обществе. По его заверениям, место, откуда он вышел, было не какой-то там
магической страной или обиталищем нечестивых демонов, а обыкновенным миром,
таким же, как Талар или Сильвана, но расположенном в пространстве так
заковыристо, что он, гость, и сам толком не понимает, как это можно
объяснить обыкновенными человеческими словами, поскольку, к тому же, не
обременен особой книжной ученостью, предпочитая торговые дела.
Глэрд и сам не особенно требовал научных объяснений - его гораздо
больше интересовали материальные вопросы. Он быстренько смекнул: очень
похоже на то, что какие-либо другие зеркала загадочного гостя не устраивают,
что именно это, в замке, ему позарез необходимо. Как с Кантарийским
перевалом: нет в округе другого места, где было бы так удобно проложить
большую дорогу, нет, хоть ты тресни, и тому, кто вознамерился бы сделать
крюк, пришлось бы отмахать добрых две сотни лиг. Вот и платят купцы
соответствующую пошлину благородному глэву, на чьих родовых землях помянутый
перевал расположен, кряхтят, жалуются, но платят, никуда ведь не денешься,
поедешь в обход - еще больше затратишь...
С этой точки зрения глэрд и повел дальнейшую беседу. Существо в
балахоне мысли Рейта уловило моментально - и весь последующий разговор
представлял собою банальнейший торг. Глэрд боялся продешевить, а существо,
хоть и издавало звуки, вполне соответствующие кряхтению, хоть и порывалось
пару раз, совершенно как опытный таларский купец, убраться восвояси, но все
же не очень торопилось, подтверждая тем самым первоначальные догадки глэрда,
что особого выбора у загадочного гостя-то и нет. После Демонстративных
вскакиваний и прощаний, после торга и взаимных обвинений в чрезмерной
алчности дело все же начало понемногу налаживаться. К рассвету Ударили по
рукам - чисто в переносном смысле, поскольку конечностей гостя глэрд так и
не увидел, о чем не особенно и сожалел: а зачем, собственно? Какая разница,
как выглядит конечность, протягивающая тебе золото?
И по тропе двинулись караваны... В течение двух лет деловые партнеры с
той стороны появлялись из зеркала строго по своему расписанию - один раз в
одиннадцать дней, которое не нарушили ни разу. Число путешественников,
наоборот, не было чем-то незыблемым и неизменным: как правило, от семи до
десяти, а иногда с ними были один-два тяжело навьюченных ящера. Всякий раз
они успевали от заката до рассвета проделать путь со своей поклажей от замка
глэрда до морского берега и обратно (иногда кто-то из них уплывал с грузом
на корабле, иногда - нет). Поскольку маршрут этот пролегал по землям глэрда
и его вассала, малолетней гланфортессы, где чужие появлялись крайне редко (а
ночью и свои не болтались под звездным небом), тайну удавалось хранить
надежно.
Откуда взялся корабль, на котором увозили грузы, глэрд не имел
представления. Ему просто сообщили, что корабль придет, и посоветовали
арендовать у юной дворянки единственный подходящий для импровизированной
пристани участок на многие мили побережья. (Сам он, обдумав все, высказал
предположение, что стал не первым и не единственным из таларских жителей,
кто наладил с "балахонщиками" торговые дела.) Как же иначе, если на корабле
были самые натуральные люди?
Разумеется, пришлось как следует поработать со слугами. Им преподнесли
версию, которая никого не удивила, потому что не несла в себе ничего нового
и необычного: его светлость тоже решил в конце концов заняться контрабандой.
В пограничных местностях, так уж исстари повелось, отношение к контрабанде
незатейливое и насквозь житейское - как у крестьян к севу или выпасу
овец...
Следить, ясное дело, приходилось недреманно. За эти два года с жизнью
распрощались пятеро слуг - кто по пьянке наговорил в деревенской корчме
лишнего, кто чересчур уж нагло потребовал увеличения платы за молчание, а
один вообще собирался, как честный подданный его величества, донести в
полицию. Отбытие из нашего мира всех пятерых было обставлено столь
продуманно, что никто ничего не заподозрил. По тем же причинам пришлось,
пусть и с болью душевной, расстаться с Кривым Маком, каковой тоже начал
звонить языком на всех углах, а в силу непредсказуемости характера
старикашки любые заключенные с ним договоренности были вилами на воде
писаны. Пряча глаза и проронив слезинку, глэрд поведал, что ни у кого так и
не возникло мыслей, будто смерть седого чертозная вовсе не была следствием
неумеренного потребления спиртного.
Легко догадаться, что глэрд сгорал от любопытства, пытаясь выяснить,
что же лежит в загадочных тюках и ящиках, но никак не мог до них добраться,
все его предложения о помощи в переноске решительно отвергались. Где-то
через год, когда взаимовыгодные отношения устоялись и окрепли, он все же
поставил вопрос ребром, заявив: как он может быть уверен, что его не
обманывают с выплатами пошлины, если не знает, что в мешках? И пригрозил
разорвать прежние договоренности в одностороннем порядке.
Вновь состоялся разговор по душам - если точнее, откровенная свара,
но, как и рассчитывал хозяин замка, более подходящего маршрута у его
зазеркальных друзей, похоже, не имелось. Ему показали содержимое нескольких
тюков по его выбору, но, вот незадача, подавляющее большинство
обнаружившихся там предметов настолько не походили на что-то известное, что
об истинном их предназначении глэрд просто не мог догадаться (как и сам
Сварог, добросовестно выслушавший длиннейшие, но не ставшие от этого
понятными описания). Лишь некоторые вещички вроде Уже конфискованных людьми
Баглю у пастухов "водяной лампы" и "волшебной сковородки" оказалось
возможным приспособить к повседневным нуждам (как и полдюжины других,
найденных в замке опять-таки ищейками Баглю). Глэрду они были не столь уж и
необходимы, но из чистого стяжательства он требовал присовокупить их к
обычной плате.
Будущее казалось безоблачным - "зазеркальщики" пока что не собирались
искать новый маршрут либо отказываться от старого, после брака племянника с
хозяйкой замка Барраль ее земли должны были самым естественным образом
соединиться с глэрдовыми (и побережье в том числе), купленный с душой и
потрохами королевский пристав, со своей стороны, обеспечивал тайну и
безопасность...
Беда, как водится, грянула неожиданно. Слабым звеном в цепочке оказался
родной племянник, кровиночка, сволочь этакая. Кто же мог предположить и
просчитать заранее, что он, пылая плотскими желаниями, устроит невесте
экскурсию с демонстрацией кое-каких диковинок? Отправить паршивца следом за
Кривым Маком и ненадежными слугами не поднималась рука - кроме племянничка,
у вдового и бездетного глэрда других наследников не было, земли при другом
раскладе отошли бы короне как выморочные, а герб был бы принародно
перевернут, что означало пресечение рода. Пришлось помиловать обормота,
измочалив, правда, об него арапник, - и ускорить свадьбу, насколько
возможно. В Барраль был отправлен продажный пристав... Последствия известны.
...Сварог долго вдыхал полной грудью свежий вечерний воздух, казавшийся
невероятно сладким после подвальной духоты, пропитанной дерьмом, копотью и
грехами человеческими. Потом задумчиво сказал:
- Он не врал, я уверен. Вполне возможно, о чем-то я попросту не
спросил, но любое вранье я бы выявил... В самом деле, это никак не похоже на
нечистую силу...
- Решительно не похоже, - кивнув головой, подтвердил брат Фергас. -
Ни малейших следов мы не выявили. Что ж, так легче...
- Смотря кому, - поморщился Баглю. - Лично мне, как главе известной
канцелярии, крайне неприятно, что под носом у меня регулярно проскальзывают
контрабандисты. То, что они приходят из зеркала, ситуации не меняет - из
зеркала ты там или откуда, а пошлину платить изволь, и документы у тебя
должны быть в порядке...
- Рейту они говорили, что таскают свою поклажу из одного ненашенского
мира в другой... - протянул Сварог. - Но вы правы, милейший Баглю:
пользоваться нашим миром без нашего дозволения - по меньшей мере бестактно.
А по большому счету, это вульгарнейшее нарушение наших законов. И отвечать
должен по всей строгости.
- Никуда они от нас уже не денутся, - мстительно поведал Баглю. -
Замок занят гвардейцами, всех без исключения причастных мы перехватали и
посадили под замок. День следующего визита знаем точно. Уж я их встречу...
Не смотрите так, государь, я не собираюсь, словно глупый юнец, бросаться с
голыми руками на эти их жерла. Дадим им выйти и тихонечко сграбастаем на
полпути к морю. А тот корабль никуда не денется, наши корветы перехватят.
Вообще-то, ваше величество, о подобных случаях я должен незамедлительно
ставить в известность Канцелярию земных дел, ее восьмой департамент...
Сварог спокойно сказал:
- Но ведь вам известно, что совсем недавно ее величеству императрице
было угодно распорядиться о создании еще одной конторы, чей глава стоит выше
милорда Гаудина?
- Разумеется... господин капрал Небесной лейб-гвардии!
- Так-то, - сказал Сварог. - То, о чем восьмой департамент не знает,
ему и не повредит... Я дам вам людей, вооруженных кое-чем посерьезнее
мушкетов. Опасаюсь, у этих созданий под балахонами может оказаться и
оружие... Одного я не пойму: почему никто в округе не заметил вьючных
ящеров? Создания в балахонах еще могли в ночном мраке сойти за людей, но
ящеры-то?
- Ваше величество... - легонько усмехнулся Баглю. - Вы, должно быть,
невнимательно читали ученые книги о гланской фауне... У нас еще водятся
горные вараны, нигде на континенте их уже не осталось, вымерли, а у нас
тысячи две осталось. Есть умельцы, которые приучают пойманных совсем
крохотными детенышей и к плугу, и к вьюку. Так что здесь нет никакой
загадки: их ящеры очень похожи на горных варанов, только и всего...
Он неотрывно следил за каретой с занавешанными окнами, стоявшей у входа
в подвал. Вывели глэрда Рейта, закутанного в плащ с опущенным капюшоном,
затолкали внутрь, стражники вскочили на запятки - и карета тронулась.
- Езжайте, милейший Баглю, - сказал Сварог. - Я же вижу, вы сгораете
от нетерпения продолжить разговор, вытряхнуть из него все остальное...
Езжайте.
Баглю с видимым облегчением поклонился, бросился к своему коню, взлетел
в седло и поскакал вслед за каретой, уже свернувшей к главным воротам
королевского замка. Сварог медленно зашагал по брусчатке бок о бок с
монахом. Поодаль маячил слуга, но приближаться опасался, полагая не без
резона, что его величество поглощен важнейшими государственными делами.
- Как же вы проморгали... - произнес Сварог.
- Потому и проморгали, что это нечто насквозь житейское, - задумчиво
сказал брат Фергас. - Не имеющее отношения к потустороннему, к магии... И
ведь не только мы проморгали... А в общем... Наши Братства не всемогущи,
государь. Конечно, досужие языки нам приписывают нешуточное могущество и
обладание некими страшными тайнами, но признаюсь, ваше величество, в этом
все же много от сказок. Нет ни особого могущества, ни каких-то тайн.
Просто-напросто мы старые и опытные охотники - вот и все... Боремся с
Тьмой, как умеем. А упорство и решительность, увы, не всегда заменят
могущество... Тот же случай, что и с вами, уж простите за дерзость. Вам тоже
присуща решимость и упорство, но они не делают вас всемогущим...
- Да уж, к великому моему сожалению... - сказал Сварог печально. -
Нужно нам с вами как-нибудь выбрать время и обстоятельно поговорить по
душам, причем я буду выступать не в роли короля, а в качестве главы той
самой конторы, о которой мы говорили с Баглю... Меня беспокоит Горрот...
даже не сам Горрот, а то, что внешне там все благополучно, все в рамках
имперских законов и установлений - но, я уверен, есть и оборотная сторона.
- Полностью с вами согласен, - кивнул брат Фергас. - Не примите за
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг