И услышал:
- Сержант, а как вы думаете, что ждет меня в ставке? Дюваль посмотрел на
Мадам, которая ехала рядом. Лицо Мадам не выражало ничего, кроме едва ли
не праздного любопытства. Дюваль пожал плечами:
- Не знаю.
Да и действительно, странный вопрос! На то ведь и война, чтобы никто не
знал, что ждет его в ближайшую минуту.
- Я тоже не знаю,- призналась Мадам.- А вас?
Сержант не ответил. Что его ждет? Повышение в чине или совсем ничего. Но
это неважно, у него будет чистая совесть. По отношению к себе...
- Давайте я угадаю,- предложила Мадам,
- Что? - не понял сержант.
- Я угадаю, что ждет вас в ставке. Вас восстановят в звании.
Откуда ей это известно? Дюваль настороженно посмотрел на Мадам, а та как
ни в чем не бывало добавила:
- Давайте мне вашу руку, и я по линиям ладони объясню подробнее.
Сержант руки, конечно, не подал. Он еще раз внимательно посмотрел на
Мадам, а после сказал:
- Один из моих солдат говорит, что вы и есть та самая Белая Дама. Я этому
не верю, и тем не менее... Вы часто меня удивляете.
- Вам это в тягость?
Сержант не ответил. В тягость, не в тягость - неважно, он знает одно:
рядом с Мадам он все чаще поступает не так, как должно. Того и гляди...
- Поверьте, сержант, это скоро пройдет, - как можно спокойнее сказала
Мадам.- Очень скоро всем вашим удивлениям будет положен предел.
- Возможно,- в тон ей согласился Дюваль и мрачно подумал: да что это?! он
ничего не понимает! проклятая усталость! так отупеть... или замерзнуть?
- Но я бы не хотела этого, - тут в голосе Мадам послышался упрек. - Там,
куда мы направляемся, я ничего хорошего не жду.
- Я тоже,- почти запальчиво ответил сержант.- И тем не менее, как видите...
- Сержант, да вы не человек!
- Да, я солдат!
Он солдат, черт возьми! Он делает то, что умеет, он не вертит хвостом,
изъясняется четко и ясно, он прям как шомпол, а она...
- Я так и думала, - с грустью сказала Мадам и отвернулась.
Но женские слезы - вода. Никогда не узнать, что у Мадам, на душе. Она
страшится ставки, говорит, что там ее ждут большие неприятности. За что,
он не знает, а нелишне было бы и объяснить, ведь он, как-никак... А кто он
.такой? Он дотошный служака, ему поручили, и он выполняет приказ. Вот,
правда, женщина... Хитрая, скрытная, все время говорит одними
недомолвками... красивая, добрая и, кажется...
Сержант посмотрел на Мадам. Мадам отвернулась.
- Простите меня,- неуверенно начал сержант.- Все так нескладно получилось,
да и приказ...
Мадам устало махнула рукой, и сержант замолчал. Шагов двадцать они
проехали молча, но более сержант не выдержал и сказал:
- Но если с вами обойдутся плохо, то я... я не вернусь домой, Мадам!
Мадам с удивлением посмотрела на сержанта, словно хотела сказать: зачем, я
вас о чем-либо просила? Ах, увольте, сержант! Однако же сержант не
успокоился.
- Клянусь честью, Мадам! - сказал он, повышая голос. Подумал и добавил: -
Остатками чести...- но вдруг спохватился, воскликнул: - Но хватит об этом!
- А после дал лошади шпоры и быстро поехал вперед.
Вскоре лес кончился, и сержант увидел, что Мари вынесла его на широкую
дорогу, которая была сплошь покрыта множеством совершенно свежих следов.
Сержант посмотрел по сторонам и увидел, что шагах в двухстах от него к
небу поднимается с десяток дымов. Самих костров не было видно, они
скрывались за холмом, но тем не менее сомнений быть не могло - это
колонна! Император! Франция! Ну, радуйся, сержант, кричи, ликуй! Чего ж ты
молчишь?
Сержант молчал. Неторопливо развернув теперь уже ненужную карту, он
сверился с местностью, еще раз посмотрел на дымы... и уронил карту в
сугроб. Все, теперь ему не нужно ни чего. Вот только немного решимости.
Сейчас раскроют клетку и вытряхнут его на тесный пятачок. Вокруг стеной
стоят большие незнакомые люди. Они кричат от нетерпения и спорят бьются об
заклад, и голоса хозяина совсем не слышно...
А у него на тонких ногах большие железные шпоры, которые острее бритвы...
Сержант вздохнул и оглянулся, К нему подъехала Мадам , остановилась
несколько поодаль. Солдаты - те еще только выезжали из леса.
- Ну, скоро вы там? - раздраженно прикрикнул сержант Он был зол на солдат,
на Мадам, на войну, на Россию - и всех, кроме себя. Себя он просто
ненавидел и желал лишь одного - чтоб все, что он задумал, свершилось как
можно скорее. Свершится, куда оно денется, главное, не смотреть на Мадам.,
Подъехали солдаты, посмотрели на дымы, переглянулись Сержант,
откашлявшись, сказал:
- Ну вот и все, путешествие наше закончено. Там, за холмом, император и
армия. Мы выполнили свой воинский долг.. Но не будем спешить. - Сержант
помолчал, давая солдата время собраться с мыслями, а затем продолжал: -
Надеюсь никто не забыл, как нас встречали на переправе? Так вот, на этот
раз поеду я один. Посмотрю и вернусь,- и сержант при встал в стременах.
- А если? - спросил Чико.
- Считайте, что Дюваль... полковник Дюваль подписал вам отставку! -
Сержант дал лошади шпоры и поскакал по дороге.
Оставшиеся некоторое время молчали, а потом Франц удивленно спросил:
- Какой полковник?
- Дюваль, он же ясно сказал,- ответил Гаспар.- Он был полковником в
Тильзите.
- А ты откуда знаешь? - удивился Чико.
- Знаю. Сам видел.
- А почему он сейчас не полковник?
Гаспар уклончиво пожал плечами. Мадам внимательно посмотрела на бывшего
кучера, но ничего не сказала.
Ну а сержант тем временем взъехал на холм и увидел колонну Великой Армии,
расположившуюся на отдых. Счастливчики, которым удалось перейти Березину,
грелись у чахлых костров.
(Если, конечно, у них нашлось по 6 франков за место у огня.- майор Ив.
Скрига).
Последние крохи дисциплины и самолюбия были утеряны на переправах у
Студянки. Рваные салопы, бабья платки, обмотки поверх сапог, слезящиеся
голодные глаза... А во главе колонны стояла карета императора со слетевшим
.колесом. Тощие клячи понурили головы, а офицеров свиты - тех и вовсе не
было видно.
Вид императорской колонны окончательно убедил сержанта, что война уже
закончена. Однако приказ есть приказ, и Дюваль направил лошадь к карете.
Проезжая мимо костров, сержант старался не смотреть но сторонам, не
замечать всех этих злых и жадных взглядов, не слышать дерзких выкриков. Он
выполняет приказ, он спешит к императору, ему и дела нет до этих
опустившихся людей... своих, кстати сказать, соотечественников.
'Подъехав к карете, сержант подчеркнуто легко соскочил с седла и, ведя
Мари на поводу, столкнулся с неизвестно откуда взявшимся офицером свиты.
- Вашу лошадь, сержант! - властно потребовал офицер, протягивая руку в
ослепительно белой перчатке.
Сержант препоручил ему Мари и, теперь уже налегке, подступил к самой
карете. Дверца, увенчанная императорским вензелем, была распахнута.
Сержант сделал еще один шаг и замер в невольном почтении: в карете сидел
невысокий человек в собольей шубе, покрытой зеленым бархатом и украшенной
золотыми шнурами. Тяжелая меховая шапка была надвинута до самых щек.
Круглых, упитанных щек....
- Сир...- неуверенно начал Дюваль.
Человек в собольей шубе пробудился ото сна, медленно поднял голову...
И голова эта несказанно удивилась при виде сержанта:
- Шарль!
Сержант был не менее удивлен, и все же нашел в себе силы ответить:
- Добрый день, Оливье,- рад видеть тебя в добром здравии.
Оливье, а это был именно он, расплылся в доброжелательной улыбке.
- И я, и я, мой друг! - воскликнул генерал. Но сержанту было не до
любезностей.
- Где император? - спросил он.
- Император? Император на вершине славы! - высокопарно воскликнул
генерал.- Он всех их перехитрил.
- Кого?
- Русских, а кого же еще!- Глаза у Оливье горели от напускного восторга.-
Мы навели ложные переправы, они бросились туда, а мы сюда! Чичагов
перепугался, Витгенштейн растерялся...
- А император сжег мосты и погубил армию.
- Но-но! - И лицо Оливье стало таким же острым, как и пять лет назад.-
Боеспособные части переправились почти все. А трусы и мародеры остались на
том берегу. Стратегия, сержант, стратегия!
- Ясно,- Дюваль был мрачен как никогда.- Так где же он сейчас?
Оливье неопределенно махнул рукой на запад.
- Там! Война окончена, армии, сам видишь, больше нет. А император в
Тюильри; ведь надо же спасать династию... Э! Да что я! Весной мы
вернемся...
- Понятно. А как же мои солдаты, Мадам?
- Мадам? Какая Мадам? Ах, да...- Глаза Оливье забегали.- Мадам - гадалка
императора, его довереннейшее лицо. Я не знаю, что там у них произошло,
но... храни ее пуще собственной чести, Шарль. Ступай с богом, мой друг, и
да вернутся на твои плечи эполеты! - Тут генерал увидел в руках сержанта
тот самый пакет, с которым отправлял его к императору.- А это можешь
оставить у меня.
Сержант отрицательно покачал головой.
- Оливье, ты обманул не только меня,- сказал Дюваль.- Что я теперь скажу
своим солдатам?
- Приказ отменяется,- и генерал протянул руку за пакетом.- Отпусти их,
пусть каждый добирается домой как сумеет. Сейчас, сам видишь, не до
союзников...
- Молчи! - перебил его Дюваль и спрятал пакет под мундир,- Наполеон,- тут
он впервые за много лет назвал императора по имени - Наполеон бежал. Так
что, Оливье, повторяется каирская история?
- Может, и так, может, и так. О, какой у тебя нездоровый вид! Перекусим? А
что, у меня есть еда и выпивка. А у тебя женщина. Мы неплохо устроились,
не так ли?
- Не смей так говорить о даме! - вспыхнул сержант.
- О даме? - рассмеялся Оливье.- Может, ты еще и веришь ее россказням?
Перевидали мы таких дам под телегами!... Дюваль не сдержался и дал Оливье
пощечину.
- Полегче, полегче! - прикрикнул Оливье.- Не забывай, что ты
разговариваешь с генералом. А твоя девка...
И получил еще одну пощечину. А потом он мог получить и саблей в грудь, но
тут подскочивший офицер стал между сержантом и генералом.
- Оч-чень хорошо! - обрадовался сержант.- Теперь-то я уверен, что
"император" не откажет мне в чести!
- Я слушаю вас,- с готовностью сказал офицер.
- Так вот, я посылаю вызов этой коронованной особе. Сабли, пистолеты?
- А где Мадам, где солдаты? - в свою очередь спросил Оливье.
- Тебе их не достать. Так что же: сабли, пистолеты? На что Оливье
улыбнулся и мило ответил:
- И сабли, и пистолеты, мой друг, а также просто голыми руками. Вот
полюбуйся! - И он сделал широкий приглашающий жест.
Дюваль обернулся. От ближайшего костра к нему поднимались с десятка
полтора солдат, вооруженных чем попало. Всего лишь двое оставались у
костра. Ну что ж, вот сержант и дождался, его убьют свои же. Он жил
грешно, а умрет... Но перед смертью...
Сержант, не сводя глаз с Оливье, стал медленно вытаскивать саблю.
И вдруг за спиной у него засмеялись! Сержант оглянулся...
Что это? Те двое, что остались у костра, со смехом свежевали красотку Мари!
(Каннибалы! - майор Ив. Скрига.-Каннибалы!)
Сержант уронил саблю в ножны, отвернулся... И услышал:
- Судьба! - печально сказал генерал.- Если жеребенок родится с зубами, его
обязательно скушают волки.
Сержант не ответил, уткнувшись лицом в стенку кареты. А что говорить? Кому
говорить? Он только слушал, хоть и не хотел, но слушал голос Оливье,
который продолжал:
- Я был плохим кавалеристом, Шарль, ты знаешь это лучше других. Да разве
только кавалеристом?! Но тем не менее, поверь мне, здесь я ни при чем...-
И вдруг генерал сорвался на крик: - Подите прочь, ублюдки! Я вас не звал!
Люсьен, гони их отсюда! Пусть обжираются кониной!
Сержант, не оборачиваясь, слышал, как солдаты глухо возмущались, как
что-то доказывал Люсьен - должно быть, тот самый офицер, что принял у
сержанта Мари... Потом все стихло, было долго тихо... и вновь заговорил
генерал:
- Шарль, ты даже не представляешь, что здесь творится. Не сегодня, так
завтра они поджарят меня. Уходи. У тебя есть Мадам, есть солдаты. Даст
бог, ты вернешься во Францию. Я был неправ, я был несправедлив к тебе и к
этой женщине. Я не прошу прощения, я просто говорю, что думаю.
Дюваль отступил на шаг от кареты и посмотрел на генерала. Вид у Оливье был
растерянный и непривычно виноватый.
- Ты первый честный человек, которого я встретил, Шарль...
_Сержант не ответил. Сержант развернулся и пошел прочь. Никто его не
останавливал.
Подойдя к своим, Дюваль через силу улыбнулся и сказал:
- Вы все получили отставку, друзья. Наш император был весьма любезен, - и
замолчал. Он более не мог и не желал продолжать.
А Чико спросил:
- Где ваша лошадь, сержант?
Дюваль задумчиво посмотрел в сторону и не сразу ответил:
- Все дело в том, что я оставлен при армии. Повышен в чине. Обласкан...
Сержант посмотрел на солдат, на Мадам и спросил:
- Чего вы ждете? Езжайте домой. Солдаты не тронулись с места. Тогда...
- Мадам, - как можно уверенней заговорил сержант. - Император весьма
лестно отозвался о вас и желает вам счастливого возвращения на родину.
Прощайте! - И он развернулся...
- Шарль! Это неправда! Куда вы?!
- К Мари.
- Гаспар! - Мадам с надеждой посмотрела на бывшего кучера.
Гаспар понуро сошел с лошади и сказал:
- Простите, но я подсматривал за вами, сержант.
- Ты?!
- Я. Ординарец Оливье. В то утро, если помните, лейтенант Лабуле...
- Довольно!
- Как прикажете. Но я хотел сказать другое. Я, знаете ли, кучер, и мне
верхом несподручно; другое дело карета. Позвольте мне вернуться к генералу!
Сержант молчал. Тогда сказал неаполитанец:
- Если он останется с нами, я его ночью зарежу. Не так ли, Франц?
Франц растерялся, не зная, что и ответить. Тогда заговорил Гаспар:
- Мадам, о том, что вас интересует, я, к сожалению, не имею ни малейшего
понятия.
- О чем вы?
- Вы знаете, о чем. Прощайте!
И, видимо, чтоб не расчувствоваться, Гаспар резко развернулся и побежал к
колонне, по колено утопая в снегу.
Сержант нахмурился и опустил голову. Чико подвел ему лошадь Гаспара и тихо
сказал:
- Пока вас не было, Мадам едва ли не лишилась чувств. Я сам растирал ее
снегом. Простите...
Сержант улыбнулся. Тогда неаполитанец осмелел и взял на душу еще один
грех, заявив еще громче:
- Гаспар проболтался. Он рассказал, как вы в Тильзите - в две колоды -
вчистую обыграли русского царя. Тут Оливье, конечно же, неправ, за это
нужно награждать, а не рвать эполеты!
Сержант рассмеялся, легко вскочил в седло и приказал:
- За мной!
А в это время бывший кучер подбежал к карете и, запыхавшись, отрапортовал:
- Жду... дальнейших... приказаний!
И тут взбешенный Оливье выместил все зло на ординарце.
- Мерзавец! Все из-за тебя! - и наотмашь ударил женевца по лицу. Из
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг