рифа и чуть не утонула. Дельфин принес ее на спине. Когда взволнованные
родители девочки стали благодарить дельфина, он ответил им по-английски:
"Не стоит благодарности". Это первый в истории достоверный случай, когда
дельфин говорит по-английски.
- Типичная телевизионная утка, - сказала Алиса, - к сожалению, дельфины не
говорят. Хотя Берта думает иначе.
Улыбающаяся морда дельфина заняла весь экран. Дельфин молчал.
- Простите, - сказала Нина. - Срочное сообщение.
Перед ней загорелся экранчик. Нина прочла сообщение:
- Из кишиневского зоопарка сбежал дракон, привезенный три года назад
экспедицией на корабле "Пегас" под руководством профессора Селезнева.
- Ой! - ахнула Алиса. - Кузя сбежал!
- Вопрос в том, куда сбежал, - сказал робот. - Если он сбежал к нам, то
скажите, чем я буду его кормить? Совершенно не представляю, что жрут эти
драконы. Может быть...
Робот посмотрел на марсианского богомола, и от его холодного взгляда
перепуганный богомол спрятался под стол. Богомол тоже не знал, чем
питаются драконы, но не исключал, что марсианскими богомолами.
- Передаем описание сбежавшего дракона, - продолжала Нина. - Длина - сорок
пять метров. Цвет красный, переходящий в зеленый. Отзывается на кличку
Кузя.
На экране возникло изображение дракона. Дракон казался очень страшным.
- Знающих о его местопребывании, - сказала Нина, - просят сообщить в
общество охраны животных или в пожарную команду.
- Почему в пожарную? - спросил робот.
- Потому что он огнедышащий, - ответила Алиса, отодвигая тарелку с
геркулесом и наливая себе чаю.
- Посмотрите теперь сюжет, - сказала Нина, - о соревнованиях рыболовов на
реке Сырдарья.
На экране показалась полноводная широкая река, по берегам которой росли
финиковые пальмы. Под пальмами сидели рыбаки. Вот они засуетились, начали
перекликаться, сбежались к толстому мальчику, который тянул что-то очень
большое и тяжелое. Общими усилиями рыбаки вытащили на берег двухметрового
осетра.
- Ничего особенного, - сказал робот.
- Ты не знаешь, - возразила Алиса. - Сто лет назад этой реки почти не было
- ее всю разобрали на орошение. А теперь есть река, и есть рыба. Разве
плохо?
Тем временем дикторша продолжала рассказывать новости.
- В городе Вавилоне, - сказала она, - закончена реставрация Вавилонской
башни. Несколько лет реставраторы из сорока стран по кирпичику сооружали
это древнее здание. Несмотря на то, что они говорили на разных языках, им
удалось найти общий язык - язык науки и искусства.
Роботу Вавилонская башня не понравилась. Он вообще был против увлечения
людей древними постройками. Он был убежден, что хорошие вещи - это новые
вещи. А старые никому не нужны. Но эта точка зрения характерна только для
роботов.
Когда в Москве восстановили Сухаревскую башню, храм Христа Спасителя и
стену Китай-города, он написал возмущенное письмо в газету и подписался
"Доброжелатель", но газета письмо не напечатала, потому что нельзя
печатать анонимки.
- Разгорелась жаркая дискуссия, - продолжала дикторша, - в среде биологов.
Как известно, на ферме в Караваеве выведено стадо коров, которые дают
сливки вместо молока. Тамошний зоотехник Ремеслин решил сделать шаг вперед
- его любимая корова Зорька дает в день три килограмма сметаны. Многие
ученые осуждают действия Ремеслина, потому что Зорька питается теперь
только кислой капустой и солеными огурцами. Вот что сказал нашему
корреспонденту профессор Редькин...
На экране появился худенький, лохматый профессор, который взмахнул руками
и закричал:
- Ремеслин, остановись! Кислую капусту надо есть, как она есть! Соленые
огурцы нужны человеку, а не корове! Что будет, если ты завтра изобретешь
корову, которая вместо молока дает кефир? Ты оставишь народ без клюквы? Ты
авантюрист, Ремеслин!
Профессор исчез с экрана, а дикторша сказала:
- Теперь о спорте.
На экране появился шахматный столик, за ним сидели два пожилых человека.
- Сегодня началась три тысячи восемьсот двадцатая партия в борьбе за
шахматную корону между Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым. В партии
разыграна защита Грюнфельда. До сорокового хода партия повторила позицию,
уже встречающуюся в четырнадцати предыдущих партиях. На сорок первом ходу
партия отложена. Мы пользуемся случаем поздравить ветеранов шахмат со
столетием начала их эпохального сражения.
- Ты за кого болеешь? - спросил домработник.
- Я, как и мой дедушка, - за Каспарова.
- А теперь о погоде, - сказала дикторша. - В Москве облачно, дует ветер.
Эта погода заказана сельскохозяйственным управлением, которое считает, что
посевы получили уже достаточно солнечного света и тепла. После обеда
облака уйдут на Украину, где нужны дожди. Бюро прогнозов приносит
извинения жителям села Хивино, на которое сегодня ночью выпал снег. Это
произошло из-за того, что компьютер перепутал Хибины, где требовался снег
для проведения лыжных соревнований, с Хивиным, где снег не требуется,
потому что там уже посадили рассаду клубники.
- Эти компьютеры совершенно распустились, - проворчал домработник. -
Делают, что хотят.
Алиса поднялась из-за стола. Начинался первый день каникул, и предстоял
сложный день.
Глава вторая
БЕРТА И ДЕЛЬФИНЫ
Алиса прошла к отцу в кабинет.
На письменном столе лежал миелофон. Он был похож на небольшой фотоаппарат,
в кожаном футляре, с ремешком.
Рядом с ним была записка, которую Алисин папа, профессор Селезнев,
директор Космического зоопарка, оставил, словно догадался, что Алиса
обязательно туда заглянет:
"Алиска, не уноси миелофон из дома! Это уникальный прибор! Отец".
Алиса вздохнула. Плохо не слушаться родителей. Но интересы науки важнее.
Дверь медленно отворилась, и в комнату втиснулся марсианский богомол.
Богомол был совсем ручным и ласковым. Сначала, когда первых богомолов
привезли с Марса, некоторые люди их боялись, но богомолы оказались
послушными и полезными в домашнем хозяйстве. Например, они могли колоть
орехи своими твердыми челюстями. А кроме того, богомолы любили
жонглировать разными предметами и умели долго стоять на одной ноге.
- Ой, я даже испугалась! - сказала Алиса богомолу. - Разве можно входить
без стука?
Богомол сложился, как складная линейка, и ушел под стол. Переживать. Он
считал, что Алиса была неправа.
Алиса включила видеофон и позвонила Берте Максимовне. Та сидела в кресле и
читала толстую книгу. На Берте был зеленый парик "северная русалка",
зеленые чешуйчатые рейтузы и желтая распашонка.
- Здравствуй, коллега, - сказала Берта Алисе. - Что нового?
- У меня каникулы начались, - сказала Алиса. - Как себя чувствует Руслан?
- Лучше. Вчера прилетал врач из Черноморского центра и сказал, что к
вечеру все будет в порядке. Он, наверно, объелся треской. Кстати, девочка
моя, ты не говорила со своим отцом?
- Говорила. Но вы же знаете, Берта Максимовна, как он относится к нашей
проблеме.
- Значит, они не дадут миелофон?
- Папа сказал, что Черноморский институт дельфиноведения получит аппарат,
когда до него дойдет очередь.
Алису так и подмывало сказать, что аппарат у нее в руках. Но она отлично
понимала, что Берта - человек ненадежный. Она раструбит на всю Москву, что
заполучила миелофон, и, даже если ничего не получится, будет говорить, что
получилось.
- Ну ладно, заходи ко мне, крошка, - сказала Берта. - Наши красавицы тебя
с утра ждут не дождутся. Только не сейчас, а через часок, там чистят
бассейн.
Алиса терпеть не могла, когда ее называли крошкой, малюткой, чижиком или
цыпленком. Такое обращение можно еще понять, если ты дошкольница. Но Берта
все равно бы не поняла, если ей сказать про это. Может быть, даже и
засмеялась. И стала бы рассказывать общим знакомым: "Знаете, эта Алисочка
просто прелесть. Я ее зову крошкой, а она дуется". И так далее.
Алиса взяла синюю сумку, спрятала туда миелофон, чтобы робот не стал
задавать лишних вопросов, и пошла к Берте. По дороге она вела себя не
лучшим образом. Во-первых, съехала с третьего этажа вниз по перилам;
во-вторых, вызвала такси, хотя надо было пройти всего два квартала;
в-третьих, пока ждала машину, съела две порции мороженого в автомате у
подъезда.
Машина выскочила из-за угла, фыркнула, разгоняя воздушную подушку, и легла
пузом на бетон. Алиса уселась на белое сиденье и, вместо того чтобы
набрать адрес Берты, наиграла кнопками сложный и длинный маршрут с таким
расчетом, чтобы проехать мимо бассейна у Института времени, заглянуть в
Кунцевский ботанический сад и посмотреть, смонтировали ли уже в Филях
экспериментальные дорожки. О них говорила вчера дикторша Нина.
Был уже одиннадцатый час, и улицы почти опустели. Москвичи разошлись кто в
детский сад, кто в институт, кто на работу, только на бульварах сидели
бабушки и роботы с детскими колясками.
У марсианского посольства остановился длинный автобус с герметическими
дверями. Марсианские туристы в нем надевали дыхательные маски, собираясь
выйти на улицу. Один марсианин в маске стоял на земле и ждал, когда можно
будет открыть дверь. Само посольство было похоже на мяч, зарытый до
половины в землю. Там, под куполом, у марсиан свой воздух и свои растения.
Когда Алиса была на Марсе, она тоже ходила в маске. Только богомолам все
равно, каким воздухом дышать.
Навстречу на четырех автомобилях ехал свадебный кортеж. Машины были
украшены разноцветными лентами и ехали медленно, покачиваясь на воздушных
подушках. Невеста была в длинном белом платье, и на голове у нее была
фата. Наверно, невеста из тех, кто пишет в газетах статьи, что надо
возрождать добрые традиции, подумала Алиса.
В бассейне, несмотря на предупреждение дикторши Нины, что купаться
холодно, было довольно много народа. Алиса и сама подумала, не выкупаться
ли, но машина уже повернула к мосту, к Ботаническому саду. У сада Алиса
остановила машину и заглянула в киоск у входа. Робот в венке из
одуванчиков дал ей букет сирени, и Алиса положила его рядом с собой на
сиденье. Один цветок, пятилепестковый, Алиса оторвала и съела. На счастье.
Машина ехала по окружному шоссе, по обе стороны которого поднимался густой
лес. Такси замедлило ход и потом совсем остановилось. Из леса вышло стадо
маралов и, поцокав копытами по шершавой пластиковой поверхности дороги,
перешло на другую сторону, к кедровой роще.
- Они в виноградники не забредут? - спросила Алиса у такси.
- Нет, - ответила машина. - Там барьер.
Маралы вдруг подняли головы, принюхались и мгновенно исчезли в чаще.
- Чего они испугались? - расстроилась Алиса. Ей хотелось еще посмотреть на
оленей.
Такси не ответило, да и не надо было отвечать - по шоссе, пригнувшись к
рулям, неслись велосипедисты. Они были в таких ярких разноцветных майках,
что у маралов, наверно, в глазах пошли круги.
После того как машина проехала молодые посадки каучуковых деревьев,
похожих на осины, Алиса попросила на минутку остановиться в роще финиковых
пальм.
В роще было светло и спокойно. Только белки прыгали по земле, разыскивая
меж мохнатых стволов завалявшиеся с осени финики. По краю рощи тянулся
невысокий барьер сложенного пластикового купола, который автоматически
накрывал рощу, как только погода портилась. Алиса села под пальмой и
вообразила, что она в Африке, и что белки - вовсе не белки, а мартышки или
даже павианы. Одна из белок подбежала к ней и встала на задние лапки.
- Не попрошайничай! - укоризненно сказала Алиса. - Ты дикое и вольное
животное.
Белка ничего не поняла и постучала себя передними лапками по животу.
- Теперь в Филевский парк, - сказала Алиса.
Машина осторожно гуднула.
- Ты чего? - удивилась Алиса.
- Я подумало, что вы забыли о своих делах.
- У меня каникулы, - сказала Алиса. - И кроме того, с каких это пор машины
указывают, как себя вести людям?
- Прошу прощения, - сказало такси, - но, во-первых, я не указывало, а
напоминало, а во-вторых, насколько я могу судить, вы еще далеко не
совершеннолетняя, потому в данном случае я выступаю и в качестве
воспитателя. Если бы вы были дошкольницей, я бы вообще вас не повезло без
разрешения или сопровождения родителей.
Произнеся такую длинную тираду, такси умолкло и больше до самого конца не
сказало ни слова.
Машина въехала в жилой пояс. Когда-то здесь стояли довольно скучные
пятиэтажные дома, потом их снесли и поставили вместо них восемнадцать
игл-небоскребов, каждый из которых был не только жильем для нескольких
тысяч человек, но и включал в себя несколько магазинов, мастерских,
станций обслуживания, гаражей, посадочных площадок для флаеров, театр,
бассейн, и клубы. Можно было прожить всю жизнь, не выходя из такого дома,
хотя это, наверно, было бы очень неинтересно.
Небоскребы стояли на широких полянах и были окружены березовыми рощами,
среди которых росло множество грибов подберезовиков, семена которых и
грибницы привозили каждый год с севера, так что можно было собрать за день
сто корзин, но на следующее утро грибы вырастали снова. Подберезовики были
гордостью жителей этого района, но сами они грибами объелись уже давно и
потому всегда приглашали знакомых собирать грибы вокруг своих домов и даже
посмеивались над грибниками.
За небоскребами начинался Филевский парк.
На широкой поляне человек сто любопытных смотрели, как работает
экспериментальная дорожка. Техник в синем комбинезоне стоял посреди
серебряной ленты, которая изгибалась, направляясь в ту сторону, в которую
техник велел ей направляться. На груди техника висел микрофон, и он
объяснял любопытным, как дорожка работает:
- Если мне хочется, чтобы дорожка привела меня к тому вон большому кусту,
я мысленно говорю ей: направо. И дорожка поворачивает направо.
Все засмеялись, потому что дорожка так резко повернулась, что техник не
удержался и упал на траву. Дорожка пробежала вперед и замерла.
Алиса хотела было покататься на новой дорожке, но желающих было так много,
что пришлось бы стоять в очереди полдня, прежде чем удалось бы покататься
самой. Алиса решила лучше подождать, пока такие дорожки построят во всех
парках.
На соседней полянке тренировались космонавты, вернее, юные космонавты из
ДОСКОСа - Добровольного общества содействия космонавтике. Люк в учебную
ракету был открыт, и ребята по очереди спускались из него на траву по
тросу. Они, наверно, воображали, что динодуки с Юпитера сожрали их трап.
Алиса вернулась к машине. Пора было ехать к Берте.
Некоторое время машина шла под трубой монорельса, потом повернула к
набережной Москвы-реки и через старый Бородинский мост выехала на
Смоленскую. Солнце спряталось за тучу; наверно, метеорологи опять ошиблись
- даже в двадцать первом веке им верить нельзя. Под тучей висел воздушный
велосипед регулировщика. Велосипед был синий, и регулировщик был в синем,
и туча была синей. Алиса сразу придумала сказку о том, что регулировщик -
сын тучи, и, если станет жарко, он превратится в дождь.
Вот и зеленые арбатские переулки. Алиса почти вернулась домой. Она
оставила такси на стоянке, устланной разноцветными плитами, забрала букет
сирени, проверила, на месте ли миелофон, и поднялась к Берте Максимовне.
- Чего же ты так долго? - удивилась Берта.
- Вы же сами сказали, чтобы через час.
- Ах да, я совсем забыла! Я думала, мне позвонят из Монтевидео. Там,
знаешь, говорят, достигнут контакт. Видела последний номер нашего
журнала?.. Спасибо за цветы.
Берта была немного сумасшедшая. Так думала Алиса, но, конечно, никому об
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг