раскладывать пищу - резать мясо всегда толстыми ломтями, картошку -
крупными уродливыми клубнями. Если она наливала чай, то обязательно не
клала туда сахар, а уж о лимоне всегда приходилось просить отдельно.
Я делал ей замечания, но что толку! Она в упор не понимала, что даже
самая невкусная пища может показаться привлекательной, если ее красиво
разложить - в элитных ресторанах не могут ошибаться! Но неужели трудно
потоньше нарезать ломтики, разложить ее в красивом узоре! Нет, у нее,
понимаете ли, нет времени, она спешит, потому что ей надо делать уборку,
сдувать пыль или вешать веревку в ванной.
Но больше того! Лилька теперь выдавала новые фортели - она, видите ли,
была недовольна моими замечаниями. Ну, как ребенок, ей-богу! Детям тоже
говоришь, что надо учится, чтобы потом была возможность устроиться в
жизни, но поди их пройми!
Так и она - тупое, бессмысленное, упрямство! Ослиное!
Кажется, из-за пищи мы и поругались по настоящему во второй раз в жизни.
Ну, тут уж я не собирался церемониться. Тем более что я не был виноват
- после моего спокойного заявления о том, что чай снова без сахара, Лилька
неожиданно сорвалась и резким тоном потребовала насыпать сахар самому, да
еще, к тому же делать это впредь.
- Почему я должен это делать? - спросил я, - ведь есть ты!
- А почему я?! - закричала она, - почему всегда я?!
- Каждый занимается своим делом! Это твое дело, потому, что...
- Потому что я на другое не способна?! - завопила Лилия так, что у меня
заболели барабанные перепонки. Но из-за того, что она, сама того не зная,
попала так близко к правде я сделал тактическую ошибку - против воли
улыбнулся.
Следующие четверть часа Лилия изливала на меня свой бессмысленный
визгливый гнев, давила беспочвенными обвинениями и просто по всякому
обзывала, окончательно сойдя с рельс здравого смысла. Я покорно терпел ее
нападки, но в итоге тоже начал раздражаться. Какое она имеет право так
меня называть? Кто она такая, вообще?!
- А на что ты способна?! - крикнул я, наконец, выбрав паузу в ее
озлобленном многословии, - Ну, скажи мне?! Скажи мне Лиля, на что ты
способна на самом деле?
Что ты можешь! Что тебе надо? Чего ты хочешь добиться?! Ты погрязла в
своем быте, в своих мелких бессмысленных проблемках. Ты ничего не видишь!
Когда ты последний раз хоть что-то читала?!
- Зато ты читаешь! И сам не видишь ничего, кроме своих книжек! Ты
вообще ничего не видишь!! Не хочешь видеть, не хочешь замечать, кроме
того, что касается тебя лично!!
Вот он паритет - взаимные обвинения - закрыть глаза и ринуться в атаку
не слыша и не видя ничего вокруг! Но я не люблю паритеты, особенно в тех
случаях, когда я прав. А таких случаев большинство. Кроме того, если тут
кто-то что-то и видит - так только я. Мечтатели смотрят в небо, практики
себе под ноги, и только я смотрю вперед.
- Что я не вижу, а! - закричал я, вставая, - Это ты ничего не видишь!
Тебе это не дано, поняла?! Не дано ничего видеть! Ты вообще живешь с
закрытыми глазами!!!
- Значит так, да?! - спросила она, резко сбавив тон и я понял, что
слегка переборщил. Что ж, мы, сложные и многогранные натуры - как правило
люди увлекающиеся...
Лилия смотрела на меня с ненавистью и обидой, от этого еще больше став
похожей на капризного и не очень умного ребенка. А я смотрел на нее и не
мог понять, что эта женщина вообще делает рядом со мной? Что она делал все
это время?
- Ты ведь и вправду считаешь, что ты лучше, - сказала Лилия еще слышно,
- тебе ведь никто не нужен...
- Лилия прекрати...
- И я тоже не нужна. Совсем...
- Не будь глупее, чем есть! Я тебе нужен...
- Ты мне нужен?
Вот это поворот! Значит так, да?
- Ах, значит, я тебе не нужен? - прошипел я сквозь зубы, - а твоя
стиральная машина тебе нужна? А пылесос этот орущий, купленный на мои
деньги? А вот это весь гардероб, что ты скупаешь каждый месяц!? Он тебе,
нужен, а?! А вот эта квартира, где ты живешь, хотя за нее плачу я - она
тебе нужна? Ну, скажи мне Лилия, вот эта вот неэстетичная гадость, которую
ты приготовила, на чьи деньги она куплена!?
- Ты думаешь, это для меня что-то значит?!
- Ах не значит... А не хочешь с завтрашнего дня начать жить на свою
зарплату? Я ведь могу тебя лишить. Я могу тебя лишить всего, чтобы ты
узнала, что это для тебя значит! Ты хочешь это узнать, Лилия?! Я клянусь,
я устрою это для тебя...
Я...
- Скотина! - закричала она, - сволочь, подлец!
- Не падай ниже, чем уже есть! - орал я, - хотя тебе некуда падать! Ты
убога, Лилия! И жизнь твоя пуста и бессмысленна! Жалкое создание!!!
Вот это было лишним. Она упала на табурет и залилась слезами,
беспомощно и по детски всхлипывая. Я смотрел на нее и хотел хоть немного
почувствовать себя виноватым. Но чувство вины так и не пришло - было лишь
раздражение от ее рыданий, которые звучали так жалко да какое то темное
удовлетворение оттого, что я ее все же пробил. Надо признать, что эти
сжатые губы и уход от ответа бесили гораздо больше любых рыданий. Не
люблю, когда от меня что-то скрывают!
В конце концов, я подсел к ней и, сделав над собой усилие, обнял Лилию
за плечи - ну, не всем же рождаться гениями? Вокруг полным полно простых
людей и не их вина, что на небесной раздаче им вывесили судьбу, похожую на
детский алюминиевый обруч - и без всякой надежды вырваться из этого
заколдованного круга.
Далеко не всем дано летать - и жестоко лишний раз указывать им на это.
Я шептал ей в ухо какую то успокоительную чушь, которую выдумывал прямо
на ходу. Говорил о гармонии и красоте, о высоких чувствах и жертвенности.
- Ну посмотри в окно, Лиля, там кипит жизнь, ну посмотри же какая
красота!
- Я не вижу красоты... - прошептала Лилия, и я понял, что она говорит
чистую правду.
Мне жаль тех, кто лишен чувства эстетики - этих людей так много, что
отсутствие восприятия вполне можно назвать нормой. Но все равно, когда я
нахожусь рядом с ними, то они всегда кажутся мне увечными и я содрогаюсь
при мысли, что мог бы родиться одним из них. К счастью судьба предоставила
мне иной шанс - жаль, что я им так и не воспользовался.
Волевым усилием скандал был успешно забыт - и он оказался последним в
нашей совместной с Лилией жизни. Лилия готовила-стирала-убирала и делала
вид, что ничего не произошло. Я же тоже старался не вспоминать, но... так
и не смог преодолеть какой то брезгливости по отношению к своей жене.
После того разговора она окончательно пала в моих глазах и я уже ничего не
мог с этим поделать.
Мрачное разочарование, единожды поселившись в моей душе, заставляло
видеть окружающее в искаженной перспективе. Я сто раз говорил себе, что
Лилия, хоть и не ровня мне, но все равно очень достойная женщина. Увы, я
не верил сам себе - на мой взгляд она действительно была ограниченным
жалким созданием - обычная, такая же как все, как все ее знакомые, как вся
эта толпа - со своей пустой, бессмысленной, суетной жизнью! И
разочарование вызвало злость.
Я ничего не мог с собой поделать и все больше понимал, что не могу жить
вместе с женщиной, которая живет с закрытыми глазами. Это не для меня. Я
достоин лучшего! Лучшего! Она была как камень, который тянет меня на дно.
Как пудовая гиря, что не дает взлететь... Хотя никогда я еще не любил так
страстно и истово, как в те дни.
Не знаю, простила ли меня Лилия... да мне наплевать, в общем то. Так
получилось, что теперь я все время пытался уязвить ее - это получалось
непроизвольно, как-то само собой. Я приходил к ней на кухню и заводил
заумные разговоры, пестрящие научными терминами. Она их не понимала, а
когда переспрашивала, ответ следовал в тоне: "Естественно, ты такое не
знаешь...
откуда ж тебе!", а когда просила объяснить: "для объяснения нужно иметь
хоть какую то теоретическую базу, которой у тебя, естественно, нет".
Я завел привычку упоминать в разговорах с ней названия книг -
представляя их для сравнения: "Ну, если бы ты читала Кобо Абе, то,
несомненно бы, оценила...
впрочем, ты же не читала..." Я понимаю, что это не очень хорошо -
мелкие пакости не красят человека, но к тому времени я уже пришел к
выводу, что у меня не такой уж золотой характер. Возможно, он и был
золотым, но длительное общение с Лилией его испортило. Это ведь всегда так
- посредственности стремятся уравнять гениев с собой, запачкать их грязью,
если хотите. Просто они завидуют, все завидуют, и если не могут подняться
на тот же уровень, стараются опустить тебя до своего.
Вот так я в течение полугода методично доказывал своей жене Лилии ее
ничтожность и незначительность. И чем дольше я это делал, тем больше верил
в свои слова - больше того, после очередной демонстрации презрения мне
всегда становилось лучше, как тогда, когда я смотрел на диких жителей
глубинки, ковыряющихся в навозе, рождающихся и умирающих среди навоза и
копошащихся там всю свою сознательную жизнь.
Мне легчало, мир вновь обретал равновесие и посреди этого становления я
не замечал, как на моей полной умных и правильных мыслей голове прорастали
рога.
Да друзья, вот это самая печальная часть моей истории. Моя жена Лилия
изменила мне с моим же старым приятелем - тем самым, что устраивал
когда-то вечеринку.
Он, оказывается, работал вместе с Лилией в их задрипанном институте и
теплые отношения не замедлили возникнуть.
Вот так вот, этот удар я пропустил. Даже не удар, нокаут, поставивший
меня на колени. Ругая Лильку самыми грязными словами, все же надо отдать
ей должное - она сумела отомстить мне наиболее жестоким и циничным
способом. Пожалуй, однимединственным по настоящему жестоким, имевшемся в
ее распоряжении. Меня отвергли, меня смешали с грязью, низринули с высот
на грешную землю.
До сих пор не знаю, что она нашла в этом плебее. Да, я знал его,
достаточно долго знал, чтобы составить свое мнение - этот тип был ничем не
примечательным человеком. Ему ничего не светило в будущем, его умственный
потенциал не давал ему никакой возможности подняться выше, он вел серую и
занудную жизнь обычных людей. Он и был самым обычным - классическое жалкое
создание. Я бы его пожалел, если бы так не хотелось его убить. Впрочем, он
то не был виноват - безвольная тряпка, он просто повелся на соблазн Лилии.
А вот она - она была виновата по полной программе!
Знаете, когда я в тот день пришел с работы пораньше, уже не столь
полный радужных планов, но все равно с хорошим настроением, и застал дома
классическую сцену, кочующую из одного пошлого анекдота в другой, то
испытал сначала шок и неверие. Хотя факт - вот он, по дуге обходя меня
пробирался двери, на ходу застегивая брюки.
Этот тип смотрел на меня расширенными испуганными глазами и был столь
жалок и незначителен, что его бессвязный извиняющийся лепет прошел мимо
меня.
А я все не мог поверить. Не мог поверить, что эта отвратительная пошлая
сцена происходит у меня в квартире! У меня! В моей квартире! Моя жена
изменяет мне с жалким созданием с зарплатой в полтораста рублей! У меня в
квартире! Да я словно попал в анекдот. Меня выставили идиотом! Я и
чувствовал себя идиотом!
Больше всего на свете я ненавидел чувствовать себя идиотом! Я ведь был
смешон в своем дорогом костюме на пороге оскверненной спальни, да?
Наверное, смешно было!
Обхохочешься! Обсмеешься!
Это мое самое тяжелое воспоминание, и только сцена кровавой резни,
последовавшей вслед за ним, немного скрашивает злость и разочарование.
Они не смеялись, они испуганно смотрели мне в лицо. А меня бесил даже
не факт измены - да черт с ней с Лилькой, потаскухой, плевать на нее, она
всегда была жалким созданием, а жалкие создания не умеют контролировать
свои позывы. Нет.
Меня сводил с ума тот простой факт, что мне предпочли кого-то другого.
Почему так происходит? Люди тупы, да? Слепы, не видят собственного
счастья и теряют его раз за разом. Я ведь тогда был для нее идеалом. О
лучшем она и мечтать не могла. Я был ее светочем, ее счастьем, ее надеждой
и опорой в жизни, а она предпочла мне убогого недочеловека - трусливого
ограниченного отморозка с бегающими глазками. Я все для нее делал, я
старался поднять ее до своего уровня.
Старался сделать из нее человека. Но бесполезно полировать бутылочное
стекло.
Мне показали, что я недостоин. Что я не лучший.
Это как пощечина, понимаете? Как оскорбление!
Эти двое что-то прочли у меня в глазах - Лилия подалась к стене, волоча
за собой одеяло, а мой бывший приятель замер у двери, мучаясь от двух
противоположных желаний - бежать, или же оставаться и защитить
новообретенную подругу жизни. На секунду мне почему-то захотелось
развернуться и начать крушить все вокруг, просто, чтобы избавиться от
давящего чувства злобы. Но я все же был цивилизованным человеком и смирил
закипающий гнев. Такие чувства как злоба и ненависть роднят нас с нашими
волосатыми предками, а потому негоже уподобляться животным. То ли дело -
любовь.
- Уходи, - спокойно сказал я жалкому созданию у двери.
- Не трогай ее! - нервно выкрикнул тот, - Слышишь! Не смей трогать ее!
- Никто ее не тронет, - успокоил я это отвратно дергающееся подобие
человека, - мы же тут все цивилизованные люди. Мы просто поговорим.
- Нет! - завопил этот герой-любовник, - я... я ее не оставлю, слышишь,
и если ты...
- Ты меня раздражаешь, - мягко сказал я, - ты очень меня раздражаешь.
Мне хочется тебя избить. Ведь это ты виноват, да? Поэтому просто уходи.
- Уходи... - выдохнула эхом Лилия, - уходи, пожалуйста... Ничего не
будет!
- Я буду за дверью, - сказал он и выбежал прочь (пожалуй, излишне
быстро для гордого отступления).
- Валерий, я ухожу от тебя, - твердо сказала Лилия, - я больше не хочу
жить и с эгоистом.
- Подожди, Лилия, подожди... не спеши, - сказал я, пристально глядя на
нее, - мы, кажется, попали в очень неприятную ситуацию. Мне очень
неприятно. Все рушится... очень обидно...
- Просто оставь меня в покое. Дай мне уйти. Или... - она посмотрела на
меня с вызовом, - ты не дашь?
- Мы же цивилизованные люди, - сказал я, - мне надо подумать и решить.
Дай мне немного времени.
- Не думай, что мне нужны твои деньги! Можешь оставить все себе! И
тачку свою, и квартиру, просто дай мне уйти! - закричала она, но я уже
повернулся и ушел в гостиную. Мне и вправду надо было подумать.
В соседней комнате я уселся на фальшампирную софу и задумался. Знаете,
первый и последний раз в жизни я ощутил настойчивую потребность тщательно
все обдумать - обычно у меня все происходит как бы само собой. Но в тот
вечер - я очень хорошо его помню - моя голова была полностью занята одной
единственной проблемой.
Мне было больно и обидно - моя семейная жизнь бодро шла ко дну. Я
пытался найти выход и не мог. Впервые в жизни - не мог. Как я мог
остановить Лилию и оставить ее дома? Да и хотел ил я это делать? Хотел ли
я снова жить с ней - с неблагодарной ограниченной тварью, которая слушала
меня и делала все по своему?
Моя единственная ошибка в подборе кадров.
Я мог ее простить и уговорить остаться, но... на свете есть вещи,
которые не прощают. Например, поруганную гордость. Из-за поруганной чести,
как известно, стреляются. Или, вот, стреляют.
Я не мог ее простить, потому что она, зная ли, или по незнанию, но
сумела уязвить меня. Найти одно из немногих уязвимых мест. А теперь вот
собиралась уйти и бросить меня, выбрав альтернативой то жалкое создание.
Я мог бы смирить гордость и отпустить Лилию восвояси, выкинуть ее из
своей жизни, забыть о ней раз и навсегда, схоронив в сердце лишь горькое
воспоминание.
Материально, она ничего не могла у меня забрать. Духовно же... что ж,
я, в сущности, знал на какой риск иду, связываясь с неидеальной женщиной.
Я мог бы жить дальше, но...
Я не мог ее отпустить. Не мог. Ведь об этом неминуемо узнают и мой
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг