- В чем дело? - Франц не ожидал столь резкого перехода.
- Я никогда не смогу сочинить такую теорию. Никогда...
События принимали странный оборот. Неожиданно для самого себя Франц
предложил:
- Возьмите себе, если она вам так нравится.
Всхлипывания стали тише.
- Берите-берите! - сдерживая смех, настаивал Франц. - Если мне
понадобится, я еще одну сочиню.
Ребе Александр отнял руки от лица.
- Н-не м-могу... - неуверено промямлил он, но было видно, что, на самом
деле, он может.
И он смог.
После недолгих уговоров Францу был выдан стандартный (?) бланк "Отказа
от авторства", где он формально отказался от всех прав на Теорию
Одомашенного Человечества в пользу своего духовного пастыря р. Александра.
После подписания документа манеры духовного пастыря стали как бы
отсутствующими: Раввин рассеянно пожал Францу руку и разрешил идти.
Оглянувшись на пороге, Франц увидел, как ребе Александр любовно укладывает
его "Отказ от авторства" в толстую зеленую папку.
С непонятно откуда взявшимся предчувствием, что с чудаком-Раввином он
расстается навсегда, Франц вышел из Синагоги на улицу.
Однако на этом его приключения не закончились.
На середине обратного пути около Франца притормозил полицейский на
мотоцикле и предложил подвезти. Франц согласился... и на первом же
повороте чуть не слетел на землю - водителем полицейский оказался
отчаянным. Пролетев по воздуху метров пять, Франц каким-то чудом
приземлился обратно в седло и до конца пути изо всех сил цеплялся за
обтянутые кожанной курткой могучие плечи блюстителя порядка. У дверей
Общежития блюститель круто осадил ревущую машину, подождал, пока Франц
слезет и, не поворачивая головы, граммофонным голосом произнес: "До
свидания".
А за секунду до того, как он умчался, потерявший способность удивляться
Франц заметил мощные стальные болты, крепившие руки полицейского к рулю
мотоцикла.
16. Таня: Приглашение поехать в горы
Общежитие встретило его угрюмой тишиной; ни в фойе, ни в столовой Тани
он не нашел. Съев в одиночестве ланч, Франц поднялся к себе в комнату.
Делать и читать было нечего. Он включил телевизор - в наличии оказалось
неимоверное множество каналов, по два-три из каждой страны мира. Посмотрев
новости по CNN и убедившись, что ничего интересного с момента его смерти
не произошло, Франц переключился на странный фильм о маньяке-убийце по
кличке "Разрезатель Джон" - специалисте по уничтожению блондинок. Фильм
оказался неожиданно коротким (около 30 минут) и на две трети состоял из
сладострастного показа зверского изнасилования и кровавого убиения доброй
воспитательницы детского сада. Под заключительные вопли разрезаемой на
части воспитательницы Франц узнал, что "...о новых приключениях Джонни
зрители узнают в понедельник в это же самое время", - фильм оказался
очередным эпизодом сериала под названием "Черные дела одного парня".
С удивлением выключив телевизор, Франц лег на кровать. Хотя чему тут
удивляться: если есть телесериалы со сквозным героем - сыщиком, то почему
не может быть сериала со сквозным героем - убийцей?
Франц стал думать о задаче, которой занимался в последнее время перед
смертью. "Может, вместо того, чтобы мучиться с общим случаем, посмотреть
случай плавных потенциалов? - размышлял он. - Тогда, возможно, прояснится,
как динамика устроена в принципе. Или я это уже пробовал... почему-то у
меня тогда не получилось... Ага, вспомнил: рассеяние в этом случае
экспоненциально слабое и забивается нелинейностью и дисперсией... которые,
как нетрудно видеть, выбросить нельзя... И что делать - по-прежнему,
непонятно... А если попробовать не плавные, а малые потенциалы... что
тогда?..." - Франц рывком сел на кровати и дернулся за бумагой и
карандашом, но, не найдя их на привычном месте, некоторое время недоуменно
озирался вокруг.
- Ч-черт! - выругался он в полный голос и рухнул обратно на кровать.
Мысли его приняли другое направление.
"Интересно, что тут делают ученые, против которых следствие
приостановлено? Университет же здесь, наверное, есть? Может, сходить,
посмотреть, что там и как... глядишь, еще и работу найду на том свете
(ха-ха-ха!)... Впрочем, вряд ли: у них здесь, небось, Ньютон с Эйлером на
факультете математики работают - супротив них не потяну... А может, и
потяну - они ж, когда помирали, глубокие старики были, маразматики,
наверное, а я, так сказать, в самом соку... Или они здесь безвременно
ушедших из жизни гениев насобирали? Таких, поди, немного наберется - ну,
Галуа... а еще кто, так и не вспомню даже. Физики и математики, в отличие
от поэтов, живут подолгу..."
Он заворочался на кровати и перевернулся на живот. Мешали жить ботинки
- он их сбросил. "А вообще-то, все это чушь собачья: на том свете науки
существовать не может. На том свете ответы на все вопросы, в том числе и
научные, должны быть известны в принципе. Ведь недаром говорят: 'Бог
знает'.
Здесь голову самому ломать не нужно, здесь только спрашивай - а добрый
дядя Бог дает тебе ответы на все вопросы. И на те даже, которых ты не
задавал... и не думал ты об этих вопросах вовсе... и не помышлял..."
Он уснул.
Проснулся Франц от громкого стука в дверь - за окном светило утреннее
солнце. Спотыкаясь и крича: "Сейчас, подождите!", он открыл дверь. На
пороге стояла Таня.
- Как дела?
- Так... - с послушностью не вполне проснувшегося человека Франц
попытался вспомнить, как же именно у него дела, - ...хорошо.
- Вы завтра что делаете? - резким движением рук Таня отбросила волосы
за спину.
- Завтра? Н-не знаю... разве что в почтовый ящик посмотреть, не
вызывают ли куда... Да вы заходите, пожалуйста, садитесь... - спохватился
он, - что ж это я...
- Ничего, я на минуту, - она переступила с ноги на ногу. - Завтра,
вообще-то, суббота, так что вызовов не будет. Хотите поехать за Город?
- Хочу, - не задумываясь, ответил он. - Когда, куда и на чем?
Таня рассмеялась.
- Машину я закажу по телефону к одиннадцати, а поехать хочу в горы -
километров сто от Города на запад. В полную луну - красота необыкновенная!
Договорились?
- Договорились! - с удовольствием согласился Франц ("Как же я
соскучился по нормальному человеку!..."), - А что там можно делать?
- Что хотите: смотреть по сторонам, по скалам лазать... сами увидите.
Ну ладно, мне пора, нужно выспаться, - она прошла по коридору и отворила
соседнюю дверь. - Спокойной ночи.
- Спокойной ночи! - отозвался Франц.
17. В горах
Когда они вышли на улицу, машина (новенький блестящий "Мерседес") уже
ждала их перед зданием Общежития - ключ вставлен в гнездо зажигания.
Бросив этюдник на заднее сидение, Таня махнула рукой: "Туда", - и Франц
свернул с Авеню 8.5 на неширокую дорогу вдоль парка. "Как спалось?" -
вежливо спросил он; "Спасибо, хорошо", - вежливо ответила Таня. Слева от
дороги город на глазах превращался в пригород, справа от дороги парк
превращался в лес. "А меня вчера к Раввину вызывали..." - сказал Франц,
чтобы заполнить паузу. "Это все стандартная последовательность: адвокат,
следователь и... этот... как их всех назвать одним словом?... - Таня
повертела в воздухе рукой, - ...в общем, служитель культа. В моем случае
это был православный поп". Город закончился, дорогу с обеих сторон
обступил густой лиственный лес. Ярко светила луна, по небу проплывали
легкие перистые облачка, в раскрытые окна бил прохладный сухой воздух. Ни
встречного, ни попутного движения не было, их машина катила по абсолютно
пустой дороге. "А почему они меня именно к раввину вызвали - как они
узнали, что я из еврейской семьи?" - "Как-то узнали... они всегда все
как-то узнают". Таня отвернулась и стала смотреть в окно.
Минут через двадцать окружавший дорогу пейзаж стал меняться: лес
поредел, появились полузанесенные землей и поросшие травой валуны. Потом
дорога миновала большую скалу - в свете луны ее бока казались
серебристо-белыми. Вскоре из-за горизонта, как по мановению волшебной
палочки, выскочили горы. Последние остатки леса вылиняли совсем, кругом
белели россыпи голых камней. "Еще минут сорок - и приедем, - сказала Таня,
- не гоните так, пожалуйста". Франц сбросил скорость до ста тридцати.
Вскоре начался "серпантин": дорога, зажатая между вертикальной стеной и
обрывом, зазмеилась по склону горы. Францу пришлось сбавить скорость
сначала до пятидесяти, а потом и сорока километров в час. Они почти не
разговаривали - лишь мощный мотор "Мерседеса" негромко урчал, да на
поворотах шуршали шины. Минут через тридцать дорога выровнялась, достигнув
наивысшей точки, и неожиданно расширилась: в скале была сделана ниша для
парковки автомобилей. "Здесь", - сказала Таня, и Франц остановил машину.
Они вышли наружу.
Вид действительно потрясал. Залитые лунным светом скалы громоздились
над головой; растительности почти не было, лишь мох да чахлые деревца с
искривленными стволами изредка пробивались в трещинах между камнями.
Откуда-то доносился шум горной реки, на невысокой скале подле дороги сидел
орел. Лишь только Франц направился в его сторону, орел расправил
полутораметровые крылья, тяжело спрыгнул в пропасть и исчез за краем
обрыва - чтобы через мгновение появиться опять, поднимаясь кругами,
пролететь на фоне луны и раствориться без следа в черном небе. "Вот это
да-а, видали?" - восторженно спросил Франц.
"Видала, - Таня взяла его за руку и легонько потянула в сторону
парапета, отгораживавшего край дороги от обрыва. - Пойдемте туда". Им в
лица ударил сильный ветер, и танины волосы заполоскались в воздухе.
Отсюда вид был еще красивее: глазу открывалось глубокое ущелье, по дну
которого протекала небольшая речка. Ее русло сдавили две скалы, образуя
узкую горловину, и вода с ревом рушилась вниз невысоким водопадом; в
воздухе летали клочья белой пены. Берега речки заросли низкорослым
кустарником и приземистыми деревцами с белыми искривленными стволами.
Полная луна освещала все до мельчайших деталей, воздух был холоден и чист.
"Ну, что скажете?" - спросила Таня, как-то пристально глядя в лицо Францу.
"Замечательно, слов нет!... А спуститься туда можно?" - "Спуститься
нельзя, можно только подняться", - она повернулась и показала рукой на
вырубленную в склоне горы лестницу, косо уходившую наверх. "Ну что,
полезли?" - предложил Франц. "Полезли", - согласилась Таня. Они пересекли
пустынную дорогу и прошли метров тридцать вдоль стены до входа на
лестницу. "Снимите свитер", - посоветовала Таня, завязывая свою куртку
рукавами на талии (она осталась в клетчатой байковой рубашке и джинсах).
"Снимаю", - послушно отозвался Франц и, стаскивая на ходу свитер,
ступил на первую ступеньку.
Лестница была достаточно широка - два человека могли идти по ней в ряд.
Франц и Таня, однако, шли гуськом, держась за металлические перила,
огораживавшие ступеньки со стороны обрыва. Слева проплывала неровная
поверхность скалы, справа чернела пустота, и шедший первым Франц
немедленно вспомнил, что боится высоты. Стараясь не глядеть вниз, он стал
считать про себя грубо вырубленные ступеньки.
На двести двадцать шестой ступеньке непрерывная нить лестницы
разрывалась смотровой площадкой. Запыхавшийся Франц остановился, обеими
руками ухватившись за перила, и посмотрел кругом: полная луна плыла над
склоном горы, освещая безжизненные скалы. Чуть ниже виднелась ровная
поверхность дороги, еще ниже и дальше - гулкое пространство ущелья.
Неслышно подошедшая Таня встала рядом; волосы ее, бившиеся на ветру, нежно
пощекотали его щеку. "Отдохнем?" - предложил Франц. "Нет, - помотала
головой Таня, - потом", - и пошла по лестнице вверх.
Начиная примерно с трехсотой ступени, скалы вокруг начали блестеть;
приблизив лицо к поверхности камня, Франц заметил обильные вкрапления
розового кварца. Чем выше они забирались, тем больше становилось
вкраплений - свет луны разбивался о поверхность скал мириадами розовых
блесток.
Где-то между второй и третьей смотровыми площадками содержание кварца в
скале еще увеличилось. Ступени стали скользкими - Франц до боли в
костяшках сжимал металлические перила. Вперед он не смотрел, да и шагов
Тани уже не слышал - их заглушал ветер. Мир, казалось, состоял из холодной
каменной стены слева, холодных металлических перил справа, скользких
ступеней внизу и ветра повсюду.
Минута текла за минутой... как вдруг куда-то делись перила! Прижавшись
левым боком к скале, Франц поднял глаза - лестница впереди была
повреждена: ступеньки сколоты, а перила разорваны на протяжении пяти-шести
метров - видимо, с верхушки горы упал большой камень. Франц перевел глаза
на лестницу впереди поврежденного участка - там стояла Таня. "..." -
закричала она, поймав его взгляд, но свист ветра унес ее слова прочь.
Если бы Франц был один, то безусловно повернул бы назад; он боялся
высоты бессознательно, на физиологическом уровне. Однако сейчас выбора не
оставалось - стараясь не глядеть в пропасть, он отклеился от стены и
сделал первый шаг.
Второй шаг оказался легче, третий - еще легче, потом лестница начала
суживаться.
Наконец ступеньки стали настолько узки, что Францу пришлось повернуться
боком и прижаться животом к скале. Он посмотрел вперед: вместо очередной
ступеньки зияла пустота. Несколько мгновений он собирался с духом, потом
глубоко вздохнул, отодвинулся от стены и... вжался обратно - страх высоты
оказался сильнее. Франц помедлил несколько секунд, слушая удары
собственного пульса... ноги его дрожали от непривычной физической
нагрузки. И в тот самый миг, когда он сжался, чтобы еще раз попытаться
перешагнуть проклятую десятую ступеньку, что-то коснулось его правой руки
- он поднял глаза и увидел Таню. Стоя невплотную к провалу (так, чтобы
оставить Францу достаточно места на той стороне) она распласталась струной
вдоль стены и протягивала руку. И тогда он отлепился от стены, одним
легким шагом перешагнул на ту сторону и, поддерживаемый ветром, прижался к
холодному камню. На мгновение они оба замерли, потом теплая танина ладонь
зашевелилась в его руке и легонько потянула вверх. Не расцепляя пальцев,
они прошли боком остаток поврежденного участка лестницы. Франц все еще
тяжело дышал - дав ему отдышаться, Таня повернулась и пошла наверх.
У третьей смотровой площадки гора приобрела совершенно
сюрреалистический вид: скалы состояли почти из одного кварца и светились
изнутри холодным розовым пламенем. Шум водопада сюда не доносился, зато
было видно, как ниже по течению река впадает в круглое озерцо, на середине
которого трепетало отражение луны.
Раздвоенная верхушка горы по ту сторону ущелья застыла на фоне звезд
четким зазубренным профилем; верхушка "их" горы скрывалась за нависавшим
над тропой карнизом. Спросить у Тани, сколько осталось идти, Франц не мог,
ибо ветер достиг силы урагана, и все тонуло в его пронзительном свисте.
Как только они обогнули карниз, лестница нырнула в туннель - однако
темно не стало, так как стены туннеля светились неярким розовым светом.
Лунные лучи пробиться сквозь толщу горы явно не могли... получалось, что
стены светятся сами по себе. Фосфоресцирующий кварц? - Франц никогда не
слышал о таком...
На протяжении метров трехсот туннель круто поднимался вверх, потом
выровнялся и уперся в металлическую винтовую лестницу. Вскарабкавшись
наверх, Франц и Таня оказались на плоской открытой площадке - они
добрались до вершины горы.
Это был ровный прямоугольник примерно сто на двести метров, огороженный
по периметру перилами. На дальнем конце его раскорячилось непонятное
устройство, состоявшее из толстого столба и горизонтально подвешенного
колеса; канат, обернутый вокруг последнего, тянулся куда-то вниз.
Зеркально гладкий, без единой шероховатости, пол источал ровный розовый
свет. Даже не пытаясь что-либо говорить, Таня потянула Франца к перилам и
указала вниз.
Гора уходила вниз гладкой светящейся стеной к черной ниточке дороги, а
потом еще ниже - к белой ниточке реки и зеркальному кругу озера. Все
пространство от Земли до Луны занимал ветер - он хлестал по лицу, бил в
грудь, рвал волосы и свистел в уши. "СПУСКАЕМСЯ!" - закричал Франц Тане в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг