решился на новый вопрос, не очень умный...
- О женщины, нет ли в моем гареме незнакомца?
Ответом послужила долгая минута недоуменного молчания, а потом началось
такое... Вой перепуганных и оскорбленных женщин был так громок, что под
ногами нукеров задрожала земля. Некоторые опустили ятаганы, наиболее
впечатлительные падали ничком, закрывая ладонями уши, а сам владыка Багдада
едва не опрокинулся навзничь, хватаясь обеими руками за спрыгнувшую с головы
чалму. Увы, ей не удалось спастись бегством... Призвав на помощь всю силу
воли и терпение, умудренный опытом жития с пятьюдесятью женами сразу, Селим
ибн Гарун аль-Рашид безуспешно пытался переорать несчастных. (Или
счастливых? Ведь что ни говори, а посторонний мужчина в гареме - это какое
ни есть развлечение для его обитательниц...) Но вернемся к попыткам эмира -
они были сколь старательны, столь и бесполезны. Вой не прекращался!
А истинный виновник всей суматохи стоял в комнатке базарной танцовщицы
Ириды, с лицом белее алебастровых стен и нервно дрожащими коленками. Лев
лихорадочно соображал, куда и как удрать? Прыгать из окна второго этажа -
глупо, там ждут стражи с острыми саблями, а выходить через единственную
дверь первого этажа - прямо в теплые объятия ревнивого мужа - тоже не
намного умней... Тем паче что благодаря трем безымянным плутовкам Багдадский
вор уже осчастливил хозяина гарема добротными, слегка разветвленными рогами.
Мысли путались в голове, стукаясь, пихаясь локтями и яростно наскакивая друг
на друга. Спокойно и хладнокровно вела себя лишь одна, чинно стоящая в
уголочке, мысль о том, что времени становится все меньше и меньше. Рано или
поздно муж и жены придут к взаимопониманию, в пять минут обыщут все здание и
с позором выдадут связанного шелковыми ленточками блудливого внука дедушки
Хайяма. Который, кстати, так и не узнает, где сгинул его воспитанник, ибо
тайны гарема хранятся строго, а нарушители его покоя покоятся тихо. Если вы
поняли, что я хочу сказать... Если не совсем, то поверьте мне на слово -
Льву в ту минуту действительно было страшно.
- Они убьют вас.
- А? Что?! Кто? Эти?! Кого?! Меня-я???
- Обязательно убьют, - бесцветным, утешающим голоском продолжила
маленькая Епифенди. - По законам Шариата безумец, опозоривший гарем владыки,
подлежит немедленной казни. А также все жены, что попались ему на глаза и
были этим безвозвратно обесчещены...
- Да что ты... Их тоже поставят в угол?! - удачно, как ему показалось,
съязвил Оболенский.
Девушка повернулась и в первый раз без смущения глянула ему в глаза:
- Нас обезглавят или утопят.
- Бред собачий!
- Так поступали всегда. Меж смертью и позором достойнейший выберет
смерть.
- Угу... Офигенно нравится мне ваша толстовская политика непротивления!
- посерьезнел Оболенский, и меж его бровей легла упрямая складка борца до
последнего. - Короче, ты тут, конечно, как хочешь, а я пошел домой.
- Там вооруженные люди. - Танцовщица мельком глянула в окно. Лев
отважно (или безрассудно) пожал плечами. - Но выход только внизу, а там -
эмир.
- Отлично, вот наконец и познакомимся! Так ты со мной?!
- Нет.
- Почему? - уже начал заводиться Оболенский, сам отвечая на свой
вопрос. - Потому что я опять голый?! О, трах тибидох трах, чтоб не сказать
крепче! Черт с тобой, где там завалялась моя старая одежда? Но имей в виду,
она вся так пропитана маслом - хоть выжимай, и я наверняка буду оставлять
жирные пятна на паркете... Устраивает?
Рыженькая Ирида осторожно кивнула. На всякий случай, так как особой
уверенности у нее все равно не было...
* * *
Гарем - это серпентарий из любящих жен.
Автор неизвестен.
Эмир у входа тоже пребывал в заторможенном состоянии. С одной стороны,
так и не мог перекричать своих женщин, а с другой - что толку на них орать,
если логического разрешения ситуации все равно днем с огнем не сыщешь. Ведь
вроде бы все просто - зайди в гарем, самолично проверь помещение и, если там
кто есть, - хватай злодея за шиворот да тащи в шариатский суд. А лучше -
руби его тут же, на месте преступления... Оставалось одно "но" (честно
говоря, их было два, просто второе вытекало из первого...). Вдруг этот
Багдадский вор действительно там и вместо того, чтобы покорно склонить
голову перед мощью закона, вздумает оказать сопротивление? Если он
действительно так силен и страшен, то в одиночку выходить на такого
преступника - опасно! Лучше заручиться поддержкой проверенных слуг и послать
их вперед, а уж самому появиться в нужном месте в нужный час для совершения
акта последнего приговора. Вот тут-то вступает в дело второе "но", плавно
проистекая из первого - если пустить нукеров в гарем, то получится, что они
своими нескромными взглядами обесчестят всех пятьдесят жен! Что же потом,
казнить и нукеров, и супружниц чохом?! Идея показалась настолько
привлекательной, что эмир даже отвлекся от мыслей о штурме. Любимые женщины
старательно продолжали все тот же ор, в полной убежденности, что от их
верноподданнического воя сердце их общего мужа полнится непередаваемой
радостью.
- Я войду туда и за уши вынесу голову негодяя, скрывающегося в моем
гареме!
- Но, владыка мира, а если там никого нет? - резонно уточнил кто-то из
приближенных царедворцев. Ответить эмир не успел, так как четверо молодцов
поставили пред его грозные очи вырывающегося Ходжу Насреддина:
- О великий и сиятельный, мы поймали этого человека за битьем окон во
дворце!
- Кто ты такой?! - гаркнул эмир.
- Не слышу! - нагло ответил домулло, указуя кивком головы на
заходящийся воплями гарем.
- Я спрашиваю, кто ты такой, недостойный червь?! - едва не срывая
глотку, проорал глава Багдада. Насреддин поморщил лоб, имитируя работу
левого полушария, и откровенно доложил:
- Просто прохожий. Гулял себе под луной, смотрел на звезды, слушал
пение соловья о его неразделенной любви к прекрасной розе...
- Ты лжешь!
- А что, нельзя?!
- Казнить паршивца!
- Что сделать?! - оттопыривая уши, переспросили нукеры. Эмир медленно
начал наливаться багровой краской...
- Я сказал, отрубите ему голову-у-у!!!
- Не надо... - вынужденно буркнул Ходжа.
- Что?! - не расслышал эмир.
- Я говорю: не надо-о-о!
- Почему-у-у?!
- Потому что я - Насредди-и-н! Друг Багдадского вора-а, легендарная
личность и герой народных анек-дото-о-ов!
- О-о?! - даже удивился Селим ибн Гарун аль-Рашид. - Так, значит, это
ты и есть? Ну тогда, конечно, мы не можем тебя вот так, сразу,
обезглавить... Мы посадим тебя на кол посреди базарной площади, где ты
будешь, извиваясь от боли, славить мое имя!
- На все воля Аллаха... Так я пойду?
- Куда?!
Если бы не бдительные стражи, Ходже почти наверняка удалось бы
выкрутиться.
- Но вы же сами сказали, что пока я не нужен. Посижу вон там, в
уголке...
- Ах ты, бесстыжий нахал! Паршивый шакал с раздвоенным языком змеи!
Говори сейчас же, где прячется твой жалкий соучастник, и, быть может, мы
одарим тебя легкой смертью!
- Ну, так сразу я не могу... - замялся Ходжа, опустив глаза долу. - Мне
надо осмотреться, покажите-ка, где тут у вас что и как.
Пожав плечами, стража указала на двух все еще не пришедших в себя
нубийцев и воющее здание "женского общежития".
- Угу, клянусь бородой пророка, здесь не обошлось без проделок
Багдадского вора. Даю руку на отсечение - он и сейчас находится в вашем
гареме!
- Ничего не слышу... - простодушно развел руками эмир.
Насреддин поманил к себе ближайших стражников, и те под его началом
хором проорали:
- Баг-дад-ский-вор-в-ва-шем-га-ре-ме!!!
От такого громогласного известия притихли даже заинтересовавшиеся жены.
- Кто у нас в гареме? - тихохонько полюбопытствовал тонкий голосок со
второго этажа.
- Баг-дад-ский-вор! - еще раз продекламировали нукеры, виновато косясь
на обалдевшего владыку.
- Ой, мамочки-и... - томно вздохнули три голоса сразу. И все почему-то
поняли, что это значит...
- Я убью его! - визгливо поклялся эмир. - Принесите мой самый большой
ятаган!
- И доспехи! - твердо добавил домулло. - Щит, шлем, кольчугу, копье,
кинжал и лук со стрелами. О вас же забочусь, о великий и блистающий в
гневе... Мой друг силен, как снежный барс, просто так вам ни за что его не
одолеть.
- Может быть, взять боевого коня? - призадумался Селим ибн Гарун
аль-Рашид, но Ходжа дружески отсоветовал:
- Не стоит, о мудрейший... Гонять лошадь взад-вперед по всем этажам, да
еще заглядывая под каждую кровать в каждой комнате?! Клянусь Аллахом, это
лишнее...
- Но как я могу доверять тебе?
- Его дед, - домулло ткнул пальцем в сторону гарема, - когда-то
написал:
Если глупый лекарство дает тебе - вылей!
Если мудрый подаст тебе яду - прими!
А я отнюдь не глупец...
- Из тебя вышел бы хороший царедворец, - поджав губки, процедил эмир, -
но я все равно посажу тебя на кол, а с твоего друга сдеру кожу. Ну, чего же
вы ждете, лентяи?! Слышали, что он сказал? Принесите мой парадный доспех, и
живо!
Выдрессированные слуги бросились выполнять приказ уличного бродяги,
подтвержденный волей самого властелина Багдада. Но пока они бегают
туда-сюда, у нас есть пять минут свободного времени, и мы вполне успеем
посмотреть, где в настоящий момент скрывается думающий виновник всего
переполоха. Думающий - это потому, что рыженькая Ирида ушла на поиски
Левиной одежды, а сам Оболенский ходил взад-вперед по комнатке и стучал себя
кулаком в лоб.
Или по лбу? Ладно, ему без разницы, а нам тем более... Главное, что он
изо всех сил пытался найти достойное разрешение сложившейся трагикомедии.
Причем ритуальное харакири его никак не устраивало...
- Вот, почтеннейший, я нашла! - Впорхнувшая в дверь танцовщица
аккуратно сложила промасленный халат и шаровары у ног углубленного в себя
Багдадского вора. - Только мне надо руки чем-нибудь вытереть...
- Ха... убедилась?
- Да, уважаемый. Вы были правы, это никак нельзя носить. Масло так и
сочится...
- Вот видишь.
- А я-то еще думала, с чего это у вас такая блестящая задн... ой! Прошу
прощения! Вы весь такой блестящий...
- Неприятно... - скорбно откликнулся Лев, - ходишь везде,
поскальзываешься, и вообще... Кстати, чем у нас прочие обитательницы
занимаются?
- Пока все собрались на втором этаже, в конце коридора, ждут указаний
светлейшего эмира.
- И сколько их там?
- По-моему, человек пятьдесят, - припоминая, Епифенди вскинула бровки и
почесала за ушком, - но точно не знаю, я ведь здесь новенькая.
- Хм... пятьдесят, это, пожалуй, много.
- Увы, если эмир прикажет женам выкинуть вас из окна - они справятся.
Вы сейчас - как между молотом и наковальней...
- Да, вроде бы не ядерная война, а все равно хреново, - деловито
согласился Лев, и нездоровый блеск в его глазах показался девушке чуточку
опасным. - Значит, если их попросят, то они меня отсюда турнут? Да еще и
всем коллективом, конечно... Постороннему мужчине в гареме не место! Это
хорошо, это даже правильно, это просто прелесть какая-то...
- Что с вами, почтеннейший?! - настороженно подобралась маленькая
Ирида, глядя, как Оболенский хватает с пола испорченную одежду, потрясая ею
в воздухе.
- Они ждут приказа эмира? Да я сам их попрошу! И клянусь бородой...
этого... вашего... Гызра!
- Хызра, - автоматически поправила танцовщица.
- Короче, уж мне-то они не откажут!
На персидский ковер падали тяжелые капли подсолнечного масла...
* * *
Красота мужчины на конце его копья!
Арабская пословица с намеком.
Вот ей-богу, это был один из немногих случаев, когда я категорически
отказывался верить Оболенскому. На мой взгляд, способ, каким они выбрались
из, казалось бы, совершенно безвыходного положения, оказался настолько
прост, что первоначально даже не укладывался в голове. Может быть, я
чересчур подозрителен, может быть, просто переутомился или перечитал
фантастики, но всему же есть разумные границы! Если верить Льву, то эмир
Багдада был человеком весьма недалекого ума, отличавшимся редкостной
скрупулезностью и требовательностью в соблюдении буквы закона. Да что там
буквы... он мог прийти в бешенство от неправильного толкования какой-нибудь
запятой! А ведь именно это и дало возможность нахальному Багдадскому вору
смыться. Или вот нукеры, стражники и слуги - неужели они так уж слепо и
безоглядно выполняли любое указание начальства? Ведь стоило им проявить хоть
чуточку неповиновения и личной инициативы - моего друга сграбастали бы как
миленького! А жены? Вряд ли гарем является местом строгого содержания
пятидесяти дур одновременно! Нет, я отнюдь не отличаюсь махровым мужским
шовинизмом и как раз уверен, что женщины точно знают, чего хотят. А хотели
они немногого - глотка свежего воздуха свободы и скромненького домашнего
бунта. Нет, не кровавой революции, упаси Аллах! Просто так, немножечко,
чуть-чуть, маленький мятежик на чисто бытовом уровне... Лев долго уверял
меня, что на Востоке свои законы: например, за невыполнение приказа,
приведшее ослушника к победе, - ему сначала отрежут уши, а потом наградят
новым седлом. Стоит ли игра свеч?! Вот и я о том же... Так что в этой
истории все действовали в строгом соответствии с законами Шариата, а потому
виноватых просто не было. Не верите, убедитесь сами...
- Что я должна сделать?
- О несложившаяся балерина багдадского канкана! Повторяю в пятый раз -
иди и скажи им, что я - здесь!
- Ясно. Но ведь они побегут на вас смотреть?
- Это нам и нужно.
- А если они захотят вас побить?
- Это предусмотрено планом операции, даже больше - именно на факт битья
мы и делаем основную ставку.
- Мы?
- Я. Ты стоишь позади всех, как бедная родственница.
- Как кто?!
- Не важно, главное, когда все выйдут - сразу дуй к воротам, там тебя
будет ждать Ходжа.
- А как же вы?
- Я выберусь сам, я скользкий. Все поняла?
- Да.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг