- Тогда - вперед.
- Куда?
- В конец коридора, к прочим женам!
- А что я там буду делать?
- О-оу-у, ВАЗ, УАЗ, МАЗ, КАМАЗ - язви тебя в карбюратор!!!
Ириду Епифенди снесло наверх взрывной волной, словно растрепанного
воробышка. Лев, с трудом уняв рвущийся с языка эмоциональный стресс,
злорадно подумал, что домулло будет очень весело с такой хохотушкой. Он еще
раз выкрутил обеими руками свой настрадавшийся халат, выжимая на гладкий
мраморный пол последние капли масла. Коридор первого этажа, от лестницы до
входных дверей, имел свободного пространства метров восемь - десять. Из них
последние пять были обильно политы подсолнечным маслом. Сам Лев бочком
прогуливался по узенькой сухой кромке впритык к двери. А с той стороны
доносились звуки не менее содержательного диалога...
- Теперь хорошо?
- Изумительно, храбрейший из отважнейших! Но что вы собираетесь
предпринять?
- Как что, приблудный сын шелудивой собаки?! Войти в свой гарем и
ятаганом вытащить печень у твоего дружка!
- Вай мэ... как это мудро! Куда же ему без печени - люди засмеют... Но,
мой эмир, я лишь хотел узнать, как именно вы будете его убивать - ведь
негодник очень хитер!
- Сначала я всажу в него все пять стрел, как пять сур Корана. Потом
проткну его шаурменским зазубренным копьем, после чего изрублю дамасским
ятаганом, зарежу кривым пакистанским кинжалом и больно ударю по голове
круглым шитом с двадцатью семью серебряными шишечками! Что скажешь? Что вы
все скажете, а?!
- Ва-а-а-а-х... Велик и прекрасен наш эмир, но нет ничего страшнее его
гнева - от такого любой вор точно умрет! Мы бы умерли...
- Ха! Медноголовые дети глупцов, даже я и то умер бы! А ты почему
молчишь, бессловесный чурбан для колки дров?!
- Я не молчу... я... я... Га-га-га!!!
Не вовремя расхохотавшийся Ходжа тут же получил по спине древком
эмирского копья. Больно, но смех оказался сильнее... В этот момент
срывающийся девичий голосок, звеня от напряжения, оповестил весь гарем:
- Внизу, у входа, стоит сам Багдадский вор!
Прежде чем Селим ибн Гарун аль-Рашид успел осознать, что это значит,
толпа женщин, с ревом и топотом, ломанулась по лестнице со второго этажа на
первый. Что же предстало их взглядам? Практически голый Оболенский нагло
расхаживал на цыпочках, приплясывая в неизвестно откуда знакомом ритме:
Все вы, бабы, - стервы,
Милый, бог со мной!
Каждый, кто не первый,
Тот у вас второй
Первоначально эмирские жены массово обалдели. На лестнице все не
умещались, а любопытство слабого пола еще со времен Адама приводило
человечество к плачевным последствиям. Каковой результат не замедлил
сказаться и в данном контексте...
- Что они там так притихли? - шепотом поинтересовался эмир, и в этот
миг двери прорвало! Естественный напор сзади стоящих жен на впереди
стоящих наложниц дал свои результаты: приливной волной хлынув на
промасленный пол, они, как по натертому паркету, всем весом ударили в
дверь, снеся ее, словно картонную перегородку. Все пятьдесят женщин
высыпались наружу, и сверху кучи малы, пятками вверх, восседал героический
Лев Оболенский! Сбитый с ног, закатившийся в угол владыка Багдада тем не
менее сумел правильно оценить обстановку. Голову он не потерял, законы
помнил, а потому командирски взвыл во все горло:
- Всем закрыть глаза! Не смотреть на моих жен! Кто опозорит хоть одним
взглядом жену вашего повелителя - будет казнен на месте!
Нет проблем - все так и поступили. Верные нукеры, опытные
телохранители, обученные слуги, рабы и невольники послушно побросали
оружие, плотно закрывая ладонями глаза. Кое-кто даже падал лицом вниз, чтобы
уж наверняка не быть заподозренным в нескромных взглядах.
- Ну, что встал, как памятник Гоголю? Валим отсюда! - Подскочивший
Оболенский схватил за рукав замешкавшегося Насреддина. - И очи свои ясные
распахни, ты же не видишь, куда бежим.
- И я с вами! - Из растерзанных дверей, на разъезжающихся ногах,
показалась рыжеволосая Ирида.
- О звезда моих очей... - растроганно начал Ходжа, но был быстро
одернут деловитым сотоварищем:
- Хватай свою звезду в охапку, и бежим не оглядываясь! На меня тут
слишком сладко смотрят... Бежим, я тебе говорю! Нас не догоня-ят! Хм...
кажется, это немного не в той музыкальной тональности. На-а-с не
догоня-а-а-т! Вот оно... именно так!
* * *
Приказы не обсуждаются, не комментируются и не выполняются.
Армейская практика.
Как я уже говорил вначале, вот этот конкретный эпизод лично мне
представлялся и представляется весьма сомнительным. Однако, чтобы не
гонять вас туда-сюда со своими авторскими ремарками, критику отложим на
потом, а пока я просто продолжу...
Итак, благодаря уже набившему вам оскомину подсолнечному маслу
пятьдесят женщин великого эмира впервые покинули гарем. Столь
массированный и несанкционированный выход в свет был обеспечен давлением
желающих, скользким полом и бесстыже голым певцом с оскорбительными
куплетами. Справедливости ради признаем, что не все жены оказались морально
подготовлены к столь решительному шагу (собственно говоря, вообще никто).
Посему большинство вовремя вспомнило о законах Шариата, и, как подобает
правоверным мусульманкам, женщины поспешили завизжать, прикрывая лица
подолами рубах. Помните похожую сцену в фильме "Белое солнце пустыни"? Так
вот, режиссер практически не соврал, именно так и поступали благовоспитанные
жены в подобных экстремальных случаях. А теперь попробуйте представить себе
положение недотоптанного эмира, неуклонно требующего от своих подданных
буквально дословного исполнения предписанного закона. Представили? Итак,
сначала он никак не мог подняться по причине тяжести доспехов и того, что
ножны его ятагана намертво заклинило меж двумя особенно массивными
телохранителями. Как вы поняли, град женщин обрушился отнюдь не на одного
эмира, но и приближенным досталось на орехи...
- Всем закрыть глаза и не смотреть на моих жен! - это был приказ номер
один, никто и не пытался ослушаться.
- А вы куда уставились, бесстыдницы?! Всем сию же минуту прикрыть лица!
- это приказ второй, не менее разумный и вполне последовательный. До этого
момента все действия главы Багдада выглядели абсолютно логичными и
рассудочными. Потом, когда он увидел, как лица, явно виновные в
создавшемся кавардаке, внаглую улепетывают к воротам, эмир бросил третий
клич, - и не умный, и не последовательный...
- Что вы встали, словно столетние чинары? Хватайте этих негодяев!
Ослушаться, как вы догадываетесь, никто и не подумал. Восток - дело
тонкое, там дураков мало... Вот мудрых людей там много, их ценят и
уважают. Ибо мудрость восточного человека, в отличие от ума европейца, имеет
не только практическое, но и материальное обоснование. Будь на месте мудрых
нукеров какие-нибудь умные рыцари, они бы с ревом повытаскивали двуручные
мечи и, всей толпой бросившись в погоню, не оставили б от Льва с компанией
даже тапочек. Но для этого надо открыть глаза, что налагает мгновенный позор
на гарем горячо любимого правителя, а он, правитель, непременно припомнит
свой позор в самое неподходящее время. Мораль: в присутствии начальства
выполняй все приказы, а не только самый последний. Не сомневайтесь, по слову
эмира догонять "негодников" бросились практически все. Но, памятуя о
предыдущем указании, - строго не открывая глаз! Люди похватали сабли и
ринулись во все стороны сразу, предпочтительно друг на друга, босиком по
визжащим от ужаса женам владыки. Селиму ибн Гаруну аль-Рашиду стало дурно...
Полнейший бардак на относительно маленькой площадке грозил обернуться
глобальным мордобитием на ощупь. Мужчины уже кое-где где радостно гвоздили
друг друга по чалмам. Нежные восточные женщины только выглядят беспомощными
и забитыми, но это пока им три раза не наступят на ногу или не ткнут острым
ятаганом... совсем не туда! В эти горькие для отечества минуты они с ходу
превращаются из гурий в фурий, бодро выщипывая бороды зазевавшимся нукерам.
Если наши друзья успели беспрепятственно добежать до выхода, то
исключительно благодаря перечисленным выше обстоятельствам...
Двое молодцов в коротких кольчугах, охраняющие ворота, схватились было
за копья, но Насреддин храбро упал им под ноги, вереща на одной
истерично-надрывной ноте:
- Открывайте ворота, о беспечные воины! Уводите всех, кого еще успеете
спасти! Случилось страшное, ибо Аллах забыл про нас...
- Что такое, э? - нервно поднапряглись стражи, шум и крики со стороны
гарема было невозможно не услышать.
Ходжа закатил глаза и страшным шепотом пояснил:
- Женщины взбесились!
- О шайтан... - с ужасом выдохнули воины, а домулло одним махом добавил
скипидара в огонь:
- Аллах поразил безумием весь гарем нашего повелителя! Женщины словно
сошли с ума! Они сломали двери, они бьют правоверных, они произносят
непотребные слова и грозятся уничтожить весь город. Эмир с верными людьми
пытаются их задержать, но...
- Говори же! - переглянувшись, взмолились оба молодца.
- Но он... увы мне, я не смогу жить после того, что видел! Он успел
крикнуть,чтобы я уводил всех невинных, а сам... А-а-а! Смотрите, смотрите, о
воины, - вон они! Уже бегут сюда!!!
Из-за поворота действительно показался рослый полуголый человек, на
плечах которого, надсадно вопя, подпрыгивала какая-то растрепанная девица.
От изумления стражники бросили копья и попытались спрятаться за щитами.
- Куда?! У-у, хвастливые дети высокогорных баранов... - беззлобно
рявкнул Насреддин, хватая храбрецов за шиворот и намеренно меняя тон, -
Живо открывайте ворота, пока эта безумная не откусила мусульманину голову!
Кто готов оказать ему братскую помощь? А, правоверные?!
Ворота открылись мгновенно, благо запирались простым брусом, без всяких
сложностей с замками. В образовавшуюся щель первыми юркнули отважные воины
эмира. Лев подбежал совершенно запыхавшийся, а у танцовщицы от шока так
свело ножки, что Ходжа еле-еле снял ее с затекшей шеи Оболенского.
- О любовь моя, исстрадавшаяся на жесткой коже этого белого иблиса! О
солнце мое, натрудившее дивное горлышко в непотребном крике! О печаль моя,
устало открывающая божественный ротик и вдыхающая ошеломляющей грудью...
- ВАЗ, УАЗ, МАЗ, КАМАЗ - язви тебя в карбюратор!
От таких слов добрый домулло многозначительно окосел, имитируя
китайского мандаринчика. Услышать подобное из уст невинной девушки было
для него равносильно полноценному плевку верблюда в самую душу.
- Это ты?.. Ты, богохульник, оскверняющий воздух столь ужасной руганью,
что ей нет названия! Ты ее этому научил?!
- Не-а, - устало ворочая языком, отказался Оболенский, но впервые
взглянул на маленькую Ириду с неподдельным уважением, - не я это.
Наверное, из детского сада принесла, они там быстро все подхватывают.
- А что я такого сказала? - на всякий случай уточнила танцовщица, но
достойного ответа получить не успела. Из-за угла дворца, со стороны гарема,
показались первые догоняющие; мужчины и женщины бежали единым строем,
вперемешку, под предводительством эмира, оставившего в прошлом все
религиозные предрассудки. А в распахнутых воротах появилась могучая фигура
Ириды аль-Дюбины:
- Спешите ко мне, я вас прикрою!
Все трое героев, не задавая вопросов, ринулись вперед, за дворцовой
стеной их ждала та же самая телега, запряженная двумя лошадьми. Оба
стражника со следами побоев на лицах отдыхали рядом. Башмачник Ахмед, стоя в
полный рост, уже крутил над головой вожжами:
- Скорее, скорее, отважные похитители девиц! Нас не догоня-а-ат!
Откуда одинокий багдадский башмачник знал эту мелодию - осталось полной
тайной. Лев даже не успел особенно удивиться. Тем паче что обе Ириды с
разбегу прыгнули в телегу (пардон за бытовую рифму!), кони рванули с места,
и он сам едва-едва успел плюхнуться на самый краешек. А вот Ходжа... Не
отличавшийся особым проворством ног, Насреддин всегда больше полагался на
собственную голову. Однако в этот раз она могла послужить ему лишь средством
расплаты... Багдадский вор плюнул, соскочив на ходу, и бросился на выручку
другу.
* * *
Стиль тигра - агрессивен, стиль змеи - изящен, стиль осла - узнаваем...
Северный Шаолинь.
...Когда Маше Оболенской объявили о некотором улучшении состояния
больного, она на радостях оповестила всех знакомых, ну и меня в том числе.
Стационарное лечение дало свои результаты, пациент уже начал открывать
глаза, шевелить пальцами ног и даже слегка поворачивать голову. Конечно,
до окончательного выздоровления было еще очень далеко, но согласитесь, и
такие достижения весьма впечатляли, вселяя законную гордость за нашу
медицину. Все видееоборудование из палаты убрали, а мелкие кражи
прекратились сами собой. Не то чтобы поймали вора, отнюдь, злодей до сих
пор ходил безнаказанным. Просто весь медицинский персонал сам по себе
постепенно взял привычку не носить с собой мелких вещей. То есть вообще
практически никаких - часы, кольца, браслеты, кошельки, ключи, брелочки
исключались напрочь. Теперь все это запиралось в сейф в кабинете главврача и
выдавалось под расписку по окончании рабочего дня. Такая схема хранения
вполне себя оправдала, полностью исключив саму возможность кражи. Кто же
знал, что в один прекрасный день таинственный вор взломает даже сейф?!
Милицию вызывать не стали. Сейф был вскрыт (все-таки вскрыт, а не взломан!)
ночью, так что никаких ценностей, за исключением официальных документов, там
не было. Все бумаги остались нетронутыми, а неизвестный преступник, видимо
смеху ради, вложил внутрь телефонный аппарат и все, что в беспорядке лежало
на столе главврача. В конце концов сошлись на модной версии шалостей
барабашки...
Вообще, засев за эту книгу, я невольно поражался своей невнимательности
и равнодушию. Вспоминая редкие звонки Маши и сумбурные рассказы, мне
становилось просто стыдно за собственную черствость. Как и большинство, я
ограничивался словами участия и сочувствия, а ведь в это время за моей
спиной развивалась целая история! Сколько разного и интересного можно было
бы увидеть воочию, если бы я не корпел у компьютера, а приехал и сел в
засаду у постели больного друга? Кто знает, быть может, я был бы
единственным свидетелем необычайного искусства настоящего Багдадского
вора...
...Лев говорил, что их судьба в ту ночь действительно висела на
волоске. Из-за нерасторопности Ходжи и отчаянной трусости Ахмеда телега
ушла далеко вперед. А среди слуг эмира оказались довольно быстроногие
ребята, и дело могло кончиться очень печально, если бы не... В тот момент,
когда Оболенский подхватил растянувшегося на мостовой друга, первые эмирские
молодцы уже бежали к распахнутым воротам. Закрывать их было некогда, да и
преследуемых от догоняющих отделяли какие-то пятьдесят шагов. Вот тут-то
словно из-под земли вырос маленький, но очень грозный серый ослик! Оскалив
зубы и прижав уши, он издал длинный пиратский клич, что-то вроде
"Иа-хо-хо!", отважно бросившись на врага. Храбрые нукеры были готовы ко
всему... но не к этому. Поверьте, взбесившийся осел - это каюк тигру!
Рабинович кусал всех за все подряд, лягался ногами в самые неподходящие
места, пихался крупом, хлестал хвостом и орал так, словно пытался на спор
перекричать всех муэдзинов сразу. Нападающие стушевались, сбились в кучу и,
отмахиваясь саблями от "длинноухого шайтана", предприняли тактический отход
за подкреплением. Ослик тут же сорвался с места, пулей подлетел к своим
хозяевам и услужливо подставил спину. После секундного размышления мужчины
кое-как уместились вдвоем, а мужественное непарнокопытное резво бросилось
прочь. Рабинович несся вперед резвее породистого аргамака. Как только они
пересекли площадь и скрылись в россыпи переулочков, риск погони отпал сам
собой. Мохноногий спаситель перешел на размеренный шаг, а двое друзей пошли
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг