- Ну, может быть, не сразу восемь...
- Дыва! - предложил княжеский отпрыск, видимо, гены неумолимо брали
свое. Домулло трижды помянул шайтана и внес контрпредложение:
- Пусть их будет хотя бы шесть, иначе твоя слава великого воина и
храбреца пошатнется в глазах всего мира.
- Тры! - еще раз подумав, решил юноша. - Нэ надо славы, пусть - тры...
Я - сказал!
Ходжа посмотрел на него, как сытый эскимос на вареный ананас, примерно
с той же степенью недоумения и сострадания. Кажется, разговор грозил
затянуться, плавно переходя в банальный торгашеский спор.
Покупатель требовал скидок и гарантий, продавец почти готов наплести
все, только бы получить деньги вперед. Оба гнули свое, у каждого были свои
интересы, прийти к разумному соглашению становилось все труднее и труднее.
Если бы Ходжа Насреддин (как, впрочем, и почти каждый босяк Багдада!) не
вырос на шумном восточном базаре - конструктивный диалог накрылся бы жирным
крестиком. А так, после долгой торговли, криков, воплей, слез, взаимных
оскорблений, оба спорщика в конце концов ударили по рукам. Всеобщая
удовлетворенность сделкой заключалась в следующем: Мумарбек Кумган-Заде
обязался избавить заколдованных мусульман от пяти злых гулей за
соответствующую плату: дворец золотой - 1 шт., волшебный конь, летающий
над облаками, - 1 шт., вакантный трон падишаха Юга и Запада - 1 шт.,
прекрасные румийские рабыни - 100 шт. оптом. Принцесса и дэв в общий
список не вошли. Как именно можно было претендовать на трон, не женившись на
принцессе? Очень просто - фиктивный брак! Идею подбросил закормленный
Оболенский, на пару минуток вырвавшийся из-под опеки признательной Джамили.
Хотя доныне на Востоке фиктивные браки не практиковались, да и по сей день
не практикуются, но в тот момент все прошло как по курдючному жиру.
Хозяйственному принцу очень уж хотелось заполучить все и сразу, поэтому
он предпочел поверить. Что, впрочем, не помешало ему потребовать
составления двустороннего договора и принесения клятвы на Коране. Насреддин
подобную клятву дал охотно - в случае превращения их всех в кого следовало
герой непременно получит свое. Или схлопочет... или огребет... кому как
нравится.
Время уже двигалось к мягкому, теплому вечеру... А вечер на Востоке
короткий, как первый поцелуй застенчивой девушки, томный, словно ее
дыхание, и нежный, как тонкая, пульсирующая жилка на ее девственной шее...
(Это не руководство для начинающих вампиров, это эротика!) Гули обещались
зайти после полуночи. Полчаса у наших друзей ушло на координацию планов
действий, а потом работа закипела...
* * *
Как надену паранджу, так с мужчинами хожу!
А когда ее сниму - где мужчины? Не пойму...
Жалостливая песня.
Багдад гудел, как растревоженный улей! Впрочем, нет... Это банально,
так уже каждый второй пишет. Багдад гудел, словно Литинститут при
вступительных экзаменах на самой коммерческой основе... О, гораздо лучше! И
главное, куда точнее обрисовывает действительность. Если уж каждый
начинающий прозаик или поэт втихую мнит себя гением, то что же бывает, когда
эти гении скапливаются в ограниченном пространстве, по пятьдесят человек на
место?! Нечто подобное творилось и на центральном багдадском базаре. Только
и разговоров, что о неуловимом Ходже Насреддине и его спутнике, отчаянном
Льве Оболенском. Правда, настоящее имя знали немногие, большинство
предпочитало называть его просто, по-домашнему - наш Багдадский вор. После
достопамятной ночи Бесстыжих Шайтанов (чуть не написал Длинных Ножей!) весь
народ высыпал на улицы, во всех переулках, в любой чайхане, на каждом углу
люди шумно обменивались последними новостями. Те, в свою очередь, быстро
приобретали статус слухов и сплетен, грозя в самое ближайшее время стать
анекдотами и даже легендами... Навеки осмеянные Далила-хитрица и ее дочь,
мошенница Зейнаб, были вынуждены экстренно переехать в далекий горный кишлак
к знакомым. Там еще можно было как-то укрыться от позора, а здесь им в лицо
хохотал любой уличный босяк. (Хотя лично мне, как современному человеку, не
совсем понятно, где тут конкретное осмеяние и ради чего съезжать? Впрочем,
готов согласиться и с тем, что в средние века чувство юмора на Востоке
здорово отличалось от теперешнего. Например, вид хромого человека вызывал у
прохожих сдержанные смешки, а встреча на площади лилипута или карлика -
взрыв неуправляемого хохота! Любое уродство, болезнь, вынужденная травма
были смешны уже по своей сути. Но, простите, отвлекся...) Короче, багдадцам
страшно понравилось, что в их среде нашлись шустрые ребята, нащелкавшие по
носу двум заносчивым бабам. То, что попутно по тюбетейкам досталось и
благородному Шехмету с племянником, вызывало не смех, а скорее уважение.
Оба были еще вполне в силе, оба обладали достаточной властью, чтобы эту силу
применить, и особо подшучивать над "хозяевами" города не рисковал никто.
Втихомолку гоготали, но явно - нет... Больше всего скользких шуточек
досталось, кстати, самому эмиру, великому и справедливому Селиму ибн Гаруну
аль-Рашиду. Так как именно он ввел в городе жесточайшие законы против
воровства, методично претворяя их в жизнь посредством отрубания рук и
смертной казни. То есть тот факт, что, несмотря ни на какие репрессии, в
столице появился настоящий Багдадский вор, немыслимый и вездесущий, било по
эмирскому престижу сильнее македонского тарана. Многие усматривали в этом
перст самого Аллаха, но и многие, скептически качая головами, говорили, что
в дворцовую тюрьму уже вовсю волокут пойманных индусов, лекарей, астрологов,
дервишей и всех подозрительных лиц, под чье описание подходит титул
"спецагент". Стражники лютуют вовсю! Как бы ни был ловок этот голубоглазый
Багдадский вор, его все равно непременно поймают и казнят. Оболенский
правильно делал, что почти не выходил из дома. Ну, почти не выходил... Разве
что пару раз, по особой нужде. Нет, не подумайте ничего такого, просто было
необходимо кое-что подукрасть. Причем Ходжа настаивал на минимуме, потому
как грабить приходилось простых горожан. Лев не стал спорить, но на базаре,
не удержавшись, посетил-таки лавку богатого торговца овощами, где затарился
на полную катушку. В смысле, оторвался от души... Встречные восточные
мужчины только восторженно цокали языками, глядя на то, как широкоплечая
ханум почти двухметрового роста, отфыркиваясь из-под паранджи, легко несет в
мускулистых руках два здоровенных баула! Босоногие мальчишки, вереща,
неслись следом, седобородые аксакалы бормотали под нос что-то о "женщинах,
берущих слишком большую волю", а круторогие тягловые волы смотрели ей вслед
с явным одобрением. Ворота Оболенскому открывал неизменно улыбчивый Ходжа
Насреддин:
- Вай мэ! Куда ты прешь, почтеннейшая бесстыдница?
- К себе домой, - басом ответствовала ханум.
- Нет тут твоего дома, его спалили янычары.
- А вот и неправильно. Ты должен был ответить: "Враги сожгли родную
хату"! - строго упрекнул Лев, проходя внутрь. - Какого лешего, Ходжа?!
Простейшего пароля выучить не можешь! Помоги-ка лучше мне снять это
сооружение. Не паранджа, а прям какая-то переносная беседка с
дореволюционной системой вентиляции.
- У нас все такие носят, до тебя никто не жаловался
- Слушай, ну вы тут в Багдаде хоть иногда о женщинах думаете или нет?!
Я б вашему главному модельеру все ноги пообрывал!
- Думаем, Лева-джан, еще как думаем... - успокоил домулло, помогая
другу выбраться на свободу. - По установлению Корана только самая
бесстыжая и падшая женщина выйдет на улицу, не прикрыв лицо и руки от
нескромных взглядов праздношатающихся мужчин. Достойной девушке пристало
являть свою красоту только близким родственникам и мужу. В крайнем случае
тем, кому позволит муж!
- Сколько живу на Востоке, а все не могу к этой шизе привыкнуть... -
сокрушенно пробурчал Оболенский, вытирая пот со взмокшего чела. - Знаешь, по
правде говоря, паранджа, наверно, действительно полезная штука - если
прятать под нее такие личики, от которых грузовики шарахаются...
- Кто такие грузовики?
- M-м... нечто помощней верблюда и помассивнее быка, но на колесах, -
подумав, припомнил Лев. Впрочем, и ему самому данное объяснение показалось
слишком размытым, поэтому он отвернулся, тут же во дворе взявшись за
распаковку узлов. - Вот твоя паранджа. Можешь мерить, если не подойдет, у
меня еще есть, поменьше.
- Подойдет, - без примерки прикинул Насреддин, - но зачем ты украл
сразу три?
- Рядом лежали. И потом, мало ли... Размер не подошел, фасон не
устроил, покрой не тот, пришлось бы бегать, обменивать. Вот еще скатерть
новая, "маде ин Шина".
- Шина? маде? ин?! А на вид обычная скатерть, прости ее Аллах...
- Я еще тапки захватил, всем, - продолжал выкладывать свои трофеи
неуловимый вор Багдада. - Тебе, мне, Джамиле, даже принцу вашему,
барыге... Только не разобрал - это мужской фасон или женский?
- Женский, - уверенно кивнул домулло. - Самое то, спасибо большое. Что
еще?
- Да всего по мелочи... - На свет божий появились полосатые женские
шаровары, пара нижних рубашек, три платья, кое-какие украшения и зачем-то
большой бубен.
- А бубен зачем? - Как видите, и Ходже это показалось интересным, но
Лев виновато вздохнул:
- Просто так... Музыки душе захотелось, все ведь в тишине сидим, как
неживые! Думаю, дай хоть в бубен постучу, магнитофона-то все равно нет.
- Нет, - снова согласился Насреддин, уже привыкший к тому, что его друг
периодически запускает в мир какие-то шайтаноподобные словечки. - Ладно,
взял так взял. А во втором мешке что?
- Так, гастрономия всякая. Нам сегодня стол накрывать, зачем же
заставлять девушку переводить собственные продукты на этих кровососов? Вот
рис, морковка, инжир сушеный, мяса тоже прихватил, листиков лавровых...
- Вай дод! А это что такое, негодник?! - возмущенно завелся домулло,
выуживая стеклянный сосуд с мутновато-желтой жидкостью. - Это же арака!
Трижды перегнанная!
- Обычная кукурузная самогонка... - поднял бровь Оболенский. - И не
тряси, прольешь.
- Да ты просто ненасытный пьяница! Весь в старого Хайяма...
- Не трогай дедушку! И вообще, я это не для себя. Ты про коктейль
"Кровавая Мэри" что-нибудь слышал? Ну да откуда тебе, с высшим-то
образованием... Вот смотри, я и помидорчиков свежих взял...
Получив исчерпывающие объяснения, Ходжа немного остыл, признал свою
неправоту, но сосуд с аракой все-таки забрал и держал при себе. Так, на
всякий случай, от греха подальше, ибо алкоголь есть великое искушение для
правоверных! Хотя, как писали некоторые мудрецы:
Я снова молод. Алое вино,
Дай радости душе. А заодно
Дай горечи - и терпкой и душистой.
Жизнь - горькое и пьяное вино!
* * *
Непьющих мужчин мало... и те не мужчины!
Женский взгляд.
Собственно, у нас в России вся эта витиеватая восточная премудрость
выражается еще короче, одной фразой; "Был бы повод!" А некоторые, особо
продвинутые интеллектуалы уточняли: "Было бы что выпить, а уж повод..." Да,
повод находится легко, и даже его отсутствие отнюдь не считается фатальным,
но вернемся к действительности... Я имел в виду к нашей истории. Итак, на
волшебном Востоке уже ночь, по спящим улицам разгуливают лишь случайные
стражники да одинокие сторожа, стучащие в колотушки, традиционно гнусавя:
"Спите, жители Багдада, все спокойно!" Под необычайно густой синью неба дома
в квартале кажутся не белыми, а скорее голубыми или фиолетовыми. Зелень
чинар превращается в чистый краплак, так что величественные деревья
напоминают свернутые полотнища переходящих знамен бывшего Советского Союза.
Тишина совершенно удивительная - живая... Звуков на самом деле множество, но
под покровом ночи они своеобразно приглушены и даже чуточку изменены. Стук
колотушки - убаюкивает, пение цикад - кажется удивительно мелодичным, шелест
листьев - более похож на лирический шепот влюбленных, а пушистые звезды
висят над минаретами так низко, что их хочется взять в руки... И вот посреди
всей этой экзотической идиллии идут себе вдоль сакманного забора восемь
тощих силуэтов. Тощие - это единственный общий признак для всех, а так они
разные - кто выше, кто ниже, кто хромает, кто подпрыгивает, кто одет с
иголочки, кто - с помойки. В общем, все как у людей. Только при ближайшем
рассмотрении оказывается, что это вовсе не люди. Глаза отсвечивают то ли
красным, то ли оранжевым, ногти на руках скорее следует называть когтями,
зубы оскалены, как у амазонских пираний, а уж запах... Чем пахнут немытые
восточные гули - говорить не хочется...
Культурный европейский кровосос, граф Дракула, пил исключительно кровь,
но принимал ванны, чистил зубы и всегда следил за собой. Вампир вампиру
рознь! Но гули не только кровопийцы и каннибалы, они в неудачные дни еще и
банальные трупоеды. Причем чем дольше труп пролежал в земле, тем, по их
мнению, он вкуснее... Бр-р-р! С меня довольно, я уже все себе представил и с
моим богатым воображением наверняка откажусь от ужина. А вот гули-то как раз
на ужин и шли. Для этих пустынных уродов, промышляющих в барханах и на
караванных тропах, не было особой разницы, кто их кормит. Раз Ай-Гуль-ага
приглашал в гости, то, значит, в условленную ночь следует быть. Опаздывать
невежливо! Тот факт, что старый вампир давно скопытился, его пепел развеян
по ветру, а его вдова не горит ни малейшим желанием продолжать заведенные
супругом традиции, - решающего значения не имел. Да пожалуй, что не имел и
вообще никакого! Джамиля даже не подозревала, как невероятно ей повезло -
гули, из уважения к покойному, не съели ее в первую же ночь, а дали
возможность накрыть на стол к следующей. Но сегодня уже никаких поблажек не
было бы, ни за что! Вот и сейчас, глотая голодные слюни, все восемь злодеев
гуськом выстроились перед знакомыми воротами, старательно принюхиваясь: а не
пахнет ли из-за забора вожделенной кровушкой? Честно говоря, не пахло...
Зато других запахов оказалось в изобилии - запах плова, женских духов,
мужского пота, кулинарных специй, жгучей араки и... разумеется, адреналина.
Все четверо участников новой авантюры знали, на что идут, и конечно же
страшно волновались. В принципе, вроде бы все шло по плану, герой у них был,
за его саблей Лев еще раз сбегал, но... кто знает, как повернется ситуация?
При первом же стуке в ворота из полутемного окна высунулась чуть
взлохмаченная Джамиля, нехотя отпихнула кого-то в сторону и гостеприимно
предложила:
- Заходите, о путники и друзья моего покойного мужа! Печальный стол
поминовения ждет вас.
Гули удовлетворенно кивнули, сам кивок сопровождался одновременным
хрустом сухих шейных позвонков. Во дворе их встретила пожилая толстеющая
ханум в традиционной чадре, с паклей седых волос, торчащих сквозь сетку
черного конского волоса.
- Салам алейкум! - не переставая, кланялась она. - Проходите в дом, все
готово, только вас и ждали, да сохранит Аллах ваши зубы в остроте, а ребра в
крепости! - Но, видя, что от упоминания святого имени гули болезненно
морщатся, тут же поправилась: - Благослови вас шайтан, почтеннейшие! И вас
шайтан... и вас... и вас тоже, туда же, тем же...
Нелюди успокаивались и самодовольно шагали через порог. Во всем доме
огни не зажигались, да и незачем - гости отлично видели в темноте. Но в
самой большой комнате, там, где был расстелен огромный ковер, на котором был
накрыт ужин на восемь персон, горели три медные лампы. Свет они давали
зыбкий, что придавало будущему пиршеству оттенок некоего интима. В ожидании
крови гули быстренько рассаживались по местам. Размещением руководила другая
ханум, гренадерского роста и телосложения, с такой объемистой грудью, что
даже у давно все подзабывших упырей маслено поблескивали глазки. Судя по
черному платью, она была вдовой великого полководца и раздавала приказы
из-под чадры хорошо поставленным командирским голосом:
- Так, ты сюда! А ты вон туда! Вон туда, на подушку, мать твою...
Совсем русских слов не понимает, вагон Москва - Душанбе! Вы двое, вот
здесь сядете. Здесь, я сказал! сказала... Тут, короче. Да, да... и все вы
здесь уважаемые, драгоценнейшие, благоприятствующие душе и полезно влияющие
на печень. Всем - сиде-е-е-ть!!! Вот умнички... Терпим полторы минуты, и моя
подруга начнет разносить первые стопарики. Насред-динушка-а! Насреджа!
Насредя моя, ты где? Ау-у?!
Гули, приглушенно ворча, все же расположились на узорчатых подушечках и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг