- Слушай, Ходжа...
- Опять лепешку? Ну ты и... кушаешь, почтеннейший!
- Не, не надо, лопну... Я просто хотел поинтересоваться, а отчего эти
ваши гули вообще копыта отбрасывают?
- Такие же наши, как и ваши, - напомнил Насреддин, отодвинулся от
дастархана и вытер жирные руки о голенища мягких сапог. - Нечистая сила
боится светлого имени Аллаха, деяний его пророков и благозвучного пения
муэдзинов с высот минаретов и мечетей. Увы, мы мало о них знаем...
Говорят, будто сила гулей втрое превосходит человеческую, что они питаются
кровью и мясом правоверных мусульман, и только вовремя совершенный намаз да
клинок дамасской стали способны повергнуть это злобное порождение шайтана!
- Ну, насчет силы ты загнул... - Оболенский царственно икнул, с
сожалением откидываясь на подушки, а молодая хозяйка быстро унесла жалкие
остатки трапезы на кухню. - Катались мы с ним по ковру где-то два раунда. В
партерной борьбе дедку бы меня вовек не одолеть... На предмет намаза -
ничего обещать не могу, в последнее время я в нем как-то путаюсь... А вот
дамасский клинок готов спереть хоть сегодня. Только скажи, где?
- Вай мэ, настоящий ятаган из Дамаска, с гравировкой коранических
текстов, - вещь редкая и стоящая больших динаров. На весь Багдад таких
сабель штук шесть-семь, не больше... Но дело не в этом, разве ты или я умеем
владеть таким оружием? Ты - вор, я - законопослушный гражданин...
- Угу, которого уже разыскивает вся городская стража за ряд крупных
афер и махинаций с частной и муниципальной собственностью! - нарочито
прокурорским тоном поддел Оболенский, но согласился - изрубить в капусту
сразу восьмерых пустынных кровососов под силу только сказочному герою, -
Кстати, а это мысль! Как у вас тут с вольнонаемными богатырями?
- Батырами, - поправил домулло, уловив основную концепцию. - С батырами
во все времена трудно. Они или где-то бьются с медноголовыми дэвами, или
спят в объятиях спасенных дочерей султанов и эмиров. А чтобы вот так,
запросто...
- Ой! - звонко хлопнула в ладоши Джамиля. - А я слышала, в
караван-сарае как раз остановился один очень знатный батыр.
- Конан-варвар? - опять съехидничал Лев, хотя кто это, не припомнил бы,
хоть режься.
- Нет, настоящий принц! Девятый сын князя заснеженной Армении...
Храбрый, сильный, красивы-й...
Оболенский скорчил равнодушную мину, показал хихикающей девушке кулак и
обернулся к Насреддину:
- Ну что... Берем?
* * *
В каждой женщине дремлет и Пенелопа, и Юдифь.
Вопрос в том, кого вы разбудите.
Размышления на досуге.
Я, кажется, как-то упоминал Леонида Соловьева? Давайте закончим эту
тему и больше не будем к ней возвращаться. Итак, все книги нашего
уважаемого писателя совершенно заслуженно считаются классикой среди такого
рода произведений. Я безумно горд, что столь ярко, сочно, жизненно и
красочно передать общую суть всех легенд о Ходже Насреддине сумел именно
русский человек! Не араб, не перс, не казах и не татарин, даже не
мусульманин вовсе... Чтобы так написать, надо жить на Востоке, проникнуться
его сладостью, пропитаться его ядом, владеть его певучим языком настолько
легко и возвышенно, что у читателя не возникнет и тени сомнения в
правдивости каждого слова автора. Леонид Соловьев жил в Ташкенте и Алма-Ате,
он знал все это из первых рук. Мне же досталось совсем другое... Лев
Оболенский - москвич, наш с вами современник, и, в отличие от романов
Соловьева, в Левиных россказнях я дотошно проверял каждое слово! Суть
проблемы в том, что и я вырос не совсем на Востоке, хотя и на стыке культур
Европы и Азии. Многое казалось непонятным, многое - надуманным и
накрученным, а по кое-каким скользким вопросам и вовсе приходилось
беспокоить специалистов. Но что меня действительно поразило - так это то,
как убийственно мало знают теперешние востоковеды о Багдаде и Бухаре, о
человеческих взаимоотношениях, о гибкости восточных обычаев и предрассудках
религий... А ведь реальное существование нечистой силы они вообще отрицают
напрочь! В результате я снова и снова возвращался к обрывочным записям моих
бесед с Оболенским и понимал, что именно он, а не кто другой способен дать
более-менее четкое описание тогдашней действительности. Беда лишь в том, что
ему все происходящее представлялось совершенно естественным и многие
вопросы, крайне любопытные с точки зрения этнографа и фольклориста, он
попросту опускал. Видите ли, Левушке не было это интересно... Какая-то там
никому не известная Джамиля занимала гораздо больше места в его голове, чем,
например, идея завести путевой дневник и пунктуально фиксировать в нем все
необычное для образованного человека двадцать первого века. Увы, дневника он
так и не завел... А вот девушку спас. Об этом и будет наша следующая
история. Для краткости назовем ее "Сказ о Багдадском воре, молодой вдове
Джамиле и сразу восьми злобных гулях". О, забыли Ходжу Насреддина, а
справедливости ради надо напомнить, что основная идея нария принадлежала
именно ему...
- Домулло, ну почему его до сих пор нет?!
- Успокойтесь, ханум... Не прошло еще и часа, он едва успел добраться
до караван-сарая, - как можно спокойнее отвечал Ходжа, хотя был предельно
близок к тому, чтобы сорваться на грубость - нежная вдова задавала один и
тот же вопрос уже в четвертый раз.
- Что же вы такое говорите, почтеннейший! - страстно возмущалась
Джамиля, и ее смуглые щеки полыхали румянцем гнева. - Да вы бы видели, как
лихо он вскочил на этого маленького ослика, как свистнул, как понесся по
улице, вздымая клубами пыль, - джигит, да и только! Рабинович давно бы
доставил Леву-джан до караван-сарая и обратно. А их все нет и нет! О Аллах,
как же я волнуюсь...
- Уважаемая, наш Лева-джан, может быть, и великий наездник, но ведь ему
надо еще и найти принца, уговорить его прийти сюда, убедить сразиться с
гулями и тем самым совершить великий подвиг в деле посрамления слуг шайтана.
Причем все это совершенно бесплатно...
- Вай? - не поверила девушка, но сразу заинтересовалась, - А разве
героям и принцам не достаточно славы и хвалебных песен седобородых
акынов?!
- О женщины!... Судьбы всего мира вечно трепещут от ваших маленьких
пальчиков, которыми вы дергаете за ниточки, заставляя эмиров и султанов
плясать под ваш бубен! - философски заключил Насреддин, поудобнее подпихнул
под себя пару подушек и лениво потянулся за черным изюмом. - Ну почему же в
самых простых вещах вы так удивительно недальновидны?
- Почему?
- Что "почему"?!
- Ну... почему? - вежливо отодвигая изюм, продолжала допытываться
Джамиля.
Насреддин прикрыл глаза рукой и несколько раз глубоко вздохнул, как бы
выравнивая ритм дыхания и успокаивая пошатнувшиеся нервы:
- Потому, что все герои: принцы, джигиты, воины, дети купцов или даже
простые декхане - всегда нуждаются в награде! Без награды подвиг никому не
интересен. Ради чего его совершать? Слава призрачна, людская благодарность
недолговечна, память слепа, а потомки равнодушны. Героям положено платить.
Обычно это бывает половина ханства или эмирата, да еще целый гарем невест с
дочерью самого султана в придачу.
- Вай мэ-э... Вот уж не думала, что подвиг стоит так дорого! Но у нас
нет половины ханства...
- Вот именно, - ровно подтвердил Ходжа, вновь нацелясь на блюдо. - Но у
нас есть вы.
- Мы?! - не поняла честная девушка.
- Вы! - конкретно указал пальцем домулло. - Если этот армянский принц
согласится взять вас в качестве награды за избавление от восьми гулей сразу
- можно считать нашу сделку обоюдовыгодной. Да и ваше личное будущее вполне
благоустроенным... Пусть даже он на вас не женится, но звание наложницы
принца тоже не менее почетно. Говорят, что армяне очень женолюбивая нация...
Вместо ответа Джамиля подняла блюдо с изюмом и обсыпала
доброжелательного советчика с головы до ног. Глянув в ее матовые глаза,
Насреддин разумно решил, что возмущаться таким вопиющим оскорблением
мужского достоинства пока не стоит. В противном случае он действительно
может не дождаться Льва. В смысле, не дожить до его возвращения... К
счастью, именно в этот момент, как никогда вовремя, на улице раздался
звонкий перестук подковок Рабиновича и тяжелые удары в ворота. Судя по
звуку, в них били головой...
- Ой-е-е... - только и выдавил домулло, на пару с Джамилей открывая
старые, скрипучие ворота. Подходящих слов у него почему-то не находилось,
зато юная вдова, едва не бросившись на шею Оболенскому, счастливо прыгала
вокруг и без устали щебетала:
- Хвала Аллаху, ты вернулся, мой гость и господин! А мы с твоим
почтеннейшим другом уже просто места не находили от беспокойства. Он так
за тебя пережи-ва-а-л... Я силой сажала его за дастархан и кормила изюмом! А
что ты нам привез?! Что это? Такое длинное, в мешке и... пятки по земле
волочатся?
- Все в дом! - коротко приказал Насреддин, не дожидаясь появления
любопытных соседей. Лев Оболенский, совсем было готовый посреди улицы
болтать о том, что же все-таки лежит в мешке, запнулся, подмигнул и шагнул
во двор, подталкивая впереди себя чем-то недовольного ослика. Впрочем,
тут-то особенно гадать не приходилось - никому неприятно, когда на тебе
галопом скачут в один конец, а возвращаясь обратно, еще и грузят поклажей.
- Это он? - скорее утвердительно, чем вопросительно уточнил Ходжа.
- Он самый. Мумарбек Кумган-Заде, действительный девятый сын князя из
популярного армянского рода Петросянов. Остановился в Багдаде проездом,
посмотреть достопримечательности и прикупить в дорогу всякой мелочи вроде
халвы и туалетной бумаги. Направлялся в Стамбул, к падишаху турецкому,
выклянчивать торговые льготы для деда и собственного коньячного
производства! - исчерпывающе отчитался Лев.
- Вай дод... и что же ты с ним сделал?
- Украл.
- Лучше не серди меня, Лева-джан... - Ходжа осекся лишь под мрачным
взглядом Джамили и продолжил уже чуть ровнее: - У нас на Востоке крадут
овец, верблюдов, иногда лошадей или даже невест... но не армянских принцев!
Ты соображаешь, что делаешь?! Как можно живого мужчину красть? О Аллах, а он
вообще еще живой?!
- Будь спок, жив-здоров, ничего с ним не сделается, - снисходительно
успокоил наш герой, похлопывая жертву по пояснице. - Я все понимаю, старик!
Но иного выхода не было: разговаривать со мной он не захотел, а все эти
слуги, невольники, телохранители и повара... Какая альтернатива? Вас
подводить не хотелось - пришлось красть!
Человек в мешке слабо застонал и пошевелил конечностями.
- Заносите! - пожал плечами Насреддин. А в сущности, что же ему еще
оставалось?
* * *
Не тот герой, у кого штаны горой!
Горький опыт.
Каким именно образом начинающему завоевывать всенародную известность
Багдадскому вору удалось посреди белого дня выкрасть из караван-сарая, на
глазах у десятка свидетелей, настоящего армянского аристократа - задачка
почище египетских пирамид! Даже куда как почище, ибо, благодаря беллетристу
Хэноку и современным ученым, о пирамидах в Гизе мы знаем теперь гораздо
больше. О Багдадском воре известно немногое: личность эпическая, внешность
размытая, подвиги сомнительные, имя окончательно засыпано неумолимыми
песками времени...
Когда с принца сняли стандартную упаковку и торопливо придали ему
товарный вид, перед троицей предстал очень длинный юноша лет девятнадцати, с
печальными глазами спаниеля и далеко выдающимся носом, изогнутым на манер
краснодарского баклажана. Их высочество красовалось в красной черкеске с
газырями, штанах в обтяжку и мягких чувяках на шерстяные носки. Похлопав
себя по бокам, Лев выудил из-за пазухи каракулевую папаху и честно водрузил
на кучерявую голову владельца. Тот уже почти пришел в себя, но явно не
осознавал, где находится, а потому начал с очень глупых вопросов:
- Кито ты такой?
- Багдадский вор - Лев Оболенский, честь имею!
- Нэ понял... - выпятил кадык принц.
- Ба, да он прям с каким-то братковским акцентом шпарит! -
сентиментально восхитился Лев. - Разве что пальцы веером не расфуфыривает, а
так - вылитый хачик из казино "Метелица". Только, ради Аллаха, не
спрашивайте меня, где это... Все равно не вспомню, шайтан побери!
- Тогда отойди в сторону, грубиян... - с самой слащавой улыбкой
прошипел Ходжа, задвигая друга в угол. - О царственный отпрыск! Я прошу
прощения за этого недостойного нахала, трижды выгнанного из медресе и не
умеющего разговаривать с благородными людьми.
- А ты кито такой? - послушно переключился принц.
- Скромный книжный червь, извечно дерзающий увидеть в Коране всю
мудрость Аллаха, дабы донести его слово людям, и ваш верный раб, мой
господин!
- Тьфу, даже слушать противно... Ходжа, хочешь, я тебя "Интернационал"
петь научу?
- Отвали, Лева-джан. Не мешай мне окучивать мотыгой мудрости этот юный
дуб. Джамиля, а не покормишь ли ты нашего усталого героя? Там вроде еще плов
оставался и хурмы немного...
Как только молодые люди вышли, он вновь обратился к принцу, ожидающему
его с самым высокомерным выражением лица. Домулло чуть повел плечами, словно
бы сбрасывая последние сожаления о неизменности человеческой глупости и
чванства, а потом неторопливо заговорил. И речь его текла так певуче, что
благородный Мумарбек Кумган-Заде развесил оттопыренные уши, боясь даже
вздохом помешать столь дивному рассказу.
- Преклони свой слух, о юный повелитель моей души, и выслушай самую
горькую и чудесную песню из всех, что когда-либо произносили уста
правоверного. Пусть же сердце твое наполнится храбростью, ум вооружится
терпением, а уста сомкнутся, дабы ни одним вздохом сочувствия или
возгласом гнева не прервать нить моего повествования. Узнай же, что дом, в
котором ты находишься, вовсе не дом, а волшебный дворец! Что доставлен ты
сюда не грязным, недостойным наглецом на хребте беспородного осла, а могучим
дэвом на благородной спине крылатого коня Ак-Магарака! Что девушка в платье
простолюдинки - величественнейшая и прекраснейшая пэри Востока, принцесса
Самрагадд эй-Зуль-Зуль, чей славный отец является вдовствующим падишахом
многих земель на Юге и Западе! Я же, его скромный визирь и советник,
посредством злых чар превращенный в тихого уличного мудреца... О, не верь
глазам своим! Ибо обманчива вуаль Зла, накинутая врагом мусульман на все,
что дорого Аллаху! Ты же есть единственный избранник судьбы, истинный принц
великой Армении, достойный сын своего рода, воин, отмеченный
благосклонностью Всевышнего, и карающий меч в его деснице! На твоем челе -
печать мудрости мудрейших, твоя рука тверда подобно граниту, твое сердце
пылает огнем и не ведает страха, а твоя душа переполнена милостью к
страждущим, рабам твоим, ищущим спасения в твоей благословенной тени. Все ли
ты понял, о светоч моих мыслей?
- Кито, я?! - опомнившись, закашлялся юноша, постучал себя кулаком в
узкую грудь и яростно закивал. Ходжа торопливо остановил парня, всерьез
опасаясь, что его цыплячья шея не перенесет столь активных упражнений.
- Готов ли ты взойти на престол зятем падишаха? Жениться на прекрасной
принцессе и сотне ее рабынь? Поселиться в золотом дворце с серебряными
фонтанами? Иметь у себя в услужении могущественного дэва и волшебного
скакуна?
- Да, да, да! - От нетерпения у молодого Петросяна едва не бежала
слюна. - Все давай, все минэ, все бэру...
- Но хватит ли тебе духу сразить своим дамасским клинком восьмерых
худосочных демонов пустыни, под чьей властью мы вынуждены пребывать в этих
гнусных личинах?
- Восэмь?! - поджав губки, призадумался принц. Его миндалевидные глаза
подернулись матовой пеленой, губы шевелились, а левая рука, что-то
пересчитывая, загибала пальцы на правой. - Нэт... Восэмь - это нэт. Многа...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг